Белочка

Баки было спокойно, пожалуй, впервые за много-много лет. В двухкомнатной квартирке, в не самом благополучном районе города ему вообще было спокойнее, чем где-либо. Нет, он не забыл, что за ним охотится могущественная организация, чьи агенты — буквально — снуют повсюду. Он помнил об этом ежесекундно, когда по надобности выходил на улицы. Но, странное дело, все напряжение испарялось, как только он пересекал порог своего временного пристанища. А ведь нет ничего более постоянного, чем временное, как любил говаривать смутно знакомый голос в его голове, вечно подкидывающий красочные метафоры на русском или рецепты простых и сытных блюд. В доме Стэфани Баки чувствовал себя в безопасности. И это было странно. У него не было никаких причин доверять этой девушке. Она всего лишь выследила его, каким-то образом опознала и предложила остаться у себя. Баки не собирался задерживаться в этой квартире надолго — особенно после того, как обнаружил там фото памятного Стива Роджерса. Изначально. Но было что-то в этом месте, что не позволило выполнить намеченный план. Уют в квартире? Теплый, словно солнечный свет, даже когда за окнами зияла дырой тревожно-опасная темень? У него не было источника, он словно бы исходил от стен, впитался в них и стал неотделим. Может, причина была в самой хозяйке? Очень и очень необычной. Каждый раз, когда он возвращался, она неизменно встречала его на пороге. Неважно, какого. Сердитого, мрачного, мокрого (было дело, под дождь попал), даже раненого (ищейки ГИДРЫ не дремали, к счастью, он успел вовремя уйти и замести следы). В последнем случае, девушка быстро и ловко оказала первую помощь. На подозрительно-недоумевающий взгляд пояснила, что вообще-то имеет медицинское образование. Кто бы мог подумать, что девушка, подмявшая под себя всю гопоту в округе, работает акушеркой. Стэфани Мэйн была на удивление контрастным человеком. Она неизменно доброжелательно улыбалась и вообще казалась сущим ангелочком. Ложь. Эта девушка не была ангелом. Кем угодно, только не им. Стэф каждый раз встречала его теплой улыбкой… Но он хорошо помнил, как жутко она могла улыбаться проштрафившимся бандитам. Даже у него, бывалого убийцы и вообще отмороженного (как в прямом, так и в переносном смысле) солдата холодок пробегал по позвоночнику. …Мягким тоном интересовалась, что бы он хотел к ужину… В то же время, он неоднократно слышал, как ее голос звенит сталью во время разборок с самыми наглыми конкурентами. …Частенько, невинно хлопая ресничками, просила его открыть туго закрученную банку или достать тяжелую коробку со шкафа… Он своими глазами видел, как она одним ударом биты укладывала здоровяка или вышибала зубы обманчиво-хрупким кулачком. …Весело щурила зеленые глаза… В памяти тут же услужливо вспыхивало воспоминание о том, как она своими тонкими пальчиками крепко хватала бандита за волосы, смотрела на него никак не напоминающим весеннюю листву взглядом, в котором плескалось какое-то темное пламя, опасное. Причем, много раз наблюдая эти метаморфозы, Баки не мог сказать, что в одном из двух случаев она притворяется. Это не было маской, нет. Скорее, второй гранью личности. А сколько их всего? Баки не знал. Но он очень хотел проверить. Что кардинально расходилось с доводами здравого смысла, но — опять же — горячо одобрялось интуицией. Почему-то казалось, что именно в этой квартире, никакая ГИДРА его не достанет… Они не лезли в душу друг другу, не пытались узнать о прошлом. Стэфани тактично игнорировала то, что он не ложился спать без охотничьего ножа и пистолета под подушкой. Баки не задавал вопросов про потайную комнату в небольшой, казалось бы, квартирке с антуражем, достойным домика какой-нибудь колдуньи из сказок. Честно слово, там даже котелок стоял! Стэфани привыкла предупреждать о приближении за пять метров и не хватать его за руку, особенно неожиданно. А он не интересовался, почему во время обработки ран она через слово поминает Мерлина, Моргану и неизвестных науке существ. Девушка не звала его на разборки с бандитами, не заваливала проблемами с окрестными бандами и вообще никогда не обсуждала «политику партии» в своем районе и историю ее появления. Но он все равно тайно следовал за блондинкой, когда та, прихватив любимую биту и знакомых татуированных мужиков, исчезала ночью в неизвестном направлении. Каждый раз, скрываясь в тени, он готов был вмешаться, если дела примут неприятный оборот. Но этого не требовалось. Они не говорили об этом, но Баки догадывался: она знала, что он наблюдает. Она вообще всегда знала, где и в какое время он присутствует. Иногда от этого становилось жутковато. Но угрозы мужчина по-прежнему не чувствовал. Они не делились проблемами, да. И не просили о помощи. Когда на Баки все же вышли ищейки ГИДРЫ, умудрившись ранить его в конце схватки, Стэфани молча обработала раны, дала обезболивающего и уложила спать. А потом — он услышал это, уже находясь на границе между сном и явью — вышла из комнаты, набирая своего «заместителя» на улицах города. Баки узнавал после — больше этих ищеек никто не видел. Исчезли, растворились, будто их и не было. Он не скрывал навыков наемного убийцы. Она, несмотря на свою привычку казаться всем хрупкой и беззащитной, несмотря на все чисто женские ужимки и наивное похлопывание ресничками, ни на миг не позволяла забыть, что нежным цветочком она не является. Стэфани была Валькирией. Девой, живущей войной. Они не таили друг от друга свои темные стороны, потому что знали — собеседник видел и похуже. Откуда такой опыт взялся у акушерки, пусть и с секретами, Баки даже не представлял. Но находил в этом особую прелесть. Он впервые встретил человека, рядом с которым можно быть самим собой. И не бояться, что он осудит. Почему-то, на этом моменте в памяти скреблась мысль, что нечто подобное с ним уже было. Когда-то, рядом с ним, плечом к плечу стоял другой человек — самый близкий на свете. Кажется, у него были наивные голубые глаза и неистребимая вера в лучшее. Идиот с комплексом героя. Как оказалось позднее, этот комплекс у Капитана Америки никуда не делся. Да и могло ли быть иначе? Он же семьдесят лет во льдах провалялся. Забавно, не правда ли? Роджерс во льдах. Баки в криокамере. Организации, разве что, растопили разные. Да и те в конце концов почти слились. И им обоим встретилось одно солнце. Только Стив, в своей мечтательной манере, принял Стэфани за неземное создание, даже несмотря на биту в руках, а Баки отчетливо увидел у этой «нимфы» широкий оскал, ободранные костяшки и взгляд закаленного неудачами бойца… На плите засвистел чайник, вырывая солдата из мыслей. Слитным движением поднявшись, он выключил газ и сместился к окну. В это время обычно Стэфани возвращалась домой. Задерживалась на работе очень редко и всегда предупреждала об этом. Баки метнул взгляд на часы. Если она не появится через двадцать минут, у него будут все основания предполагать худшее. Но девушка не опоздала. Правда, пришла с донельзя знакомым субъектом. Пара остановилась под фонарем рядом с подъездом и, переминаясь с ноги на ногу, о чем-то разговаривала. Судя по всему, беседа для обоих была очень смущающей, потому что они постоянно краснели, как две помидорки. Даже Стэфани. Неприступная, жесткая, где-то жестокая Валькирия. Это зрелище вызвало у Баки когнитивный диссонанс.

***

Стиву казалось, что все вокруг нереально. Вообще, каждая его встреча со Стэф казалась сказочной (даже если она при нем легким мановением руки вырубала битой бандитов). Подумать только, когда он в последний раз имел возможность просто прогуляться с девушкой? Да и просто провести с ней время? Да, совсем недавно они виделись в Заковии. Но тогда все было совсем по-другому! Стэф очень волновалась за Ри. Ни о каком совместном любовании луной и речи быть не могло, у них тут человечество на грани уничтожения из-за больного гения Старка. И вот, сейчас они, наконец-то, получили возможность побыть вдвоём. Это было фантастически! Они погуляли по городу, зашли в уютное кафе, предотвратили кражу сумочки, чуть не упали из-за торопыги-велосипедиста и попробовали шаурму неизвестного состава, вопреки практикующемуся ЗОЖ и здравому смыслу. Как настоящий джентльмен старой закалки, Стив проводил свою девушку (подумать только!) до дома, по ходу дела шуганув компанию подвыпивших мальчишек, которые сдуру не признали в симпатичной блондиночке грозную Валькирию. — Ну, мы пришли, — улыбнулась Стэфани, мотнув головой в сторону своего подъезда. — Да, — кивнул Роджерс, зачарованно глядя в глаза своей нимфе. Та чуть сощурила зеленые очи и хихикнула в кулачок. — Стив, я, конечно, не гоню… Но если ты не отправишься сейчас домой, то собьешь себе режим. — А, точно, — по-глупому кивнул Роджерс и покраснел. — Прости. В твоей компании время летит так незаметно… Девушка пару раз хлопнула ресничками и тоже покраснела. — Буду считать это комплиментом, — мурлыкнула Мэйн. — Это он, — с готовностью подтвердил мужчина. Воцарилось неловкое молчание. Им обоим уже давно нужно было идти. Стиву — возвращаться домой через полгорода, Стэфани — в квартиру, где ее давно ждет Баки. Но стоять здесь, вдвоем, под единственным сохранившимся в рабочем состоянии фонарем в округе (не иначе близость Валькирии отпугнула) было так уютно и спокойно, что расстаться сейчас казалось кощунственным. Даже если никто из них не мог подобрать безопасную тему для разговора. Стив продолжал беспокоиться из-за Генриетты, а Стэфани не хотела даже слышать об «угрозе». — Эм… Ну, мне… Мне действительно пора, — зябко передернула плечами девушка и поплотнее запахнула куртку. Стив, опомнившись, кивнул и, чуть помедлив, осторожно поцеловал ее в щеку. Дождался, когда за ней закроется дверь, и отправился в путь. Уже разворачиваясь, заметил, что в окнах на четвертом этаже горит свет, но не придал этому значения. Осознание настигло его позже, гораздо позже — когда он вставлял ключи в скважину своей двери. У вас было такое чувство, когда вы уже отошли от дома метров на двадцать или вообще уехали в город и вдруг вспомнили, что забыли запереть дверь или выключить свет? И вот, вы прибежали обратно, в меру своих скромных сил и возможностей, и узнали, что и дверь заперта, и свет вы, конечно же, выключили. А осадочек остался. Так вот, Стив вдруг вспомнил, что в окнах квартиры Стэфани (он точно знает, что это были они, сталкерство еще никто не отменял) свет горел задолго до того, как она зашла в подъезд. А значит, ее кто-то поджидал. Скорее всего, с враждебными намерениями. Мысль о том, что девушку там могли дожидаться любовник или друзья, к нему даже в голову не пришла. Стив вообще ни о чем не думал, пока несся по улицам к дому любимой. Какая аналитика? Какая мыслительная деятельность? Бежать скорее, пока его «хрупкую деву» не поймали или еще что похуже! До дома он добрался в рекордные сроки — слава ЗОЖ и сыворотке. Точнее, сыворотка на самом деле шла первым пунктом, но кого это сейчас интересует? По ступеням он буквально взлетел. Дверь была не заперта — это только убедило Роджерса в худшем развитии событий. Ворвавшись внутрь, он в три шага преодолел расстояние между прихожей и кухней, где обостренный слух уловил голоса. И замер… За столом в крохотной, но уютной комнате, сидели двое. Стэфани, только-только пригубившая чай из кружки и… его лучший друг, пропавший после крушения Хеликериеров — Баки. Зимний Солдат в отставке пододвинул к девушке тарелку с оладушками и поливал их сиропом. Услышав, что какой-то самоубийца вломился в квартиру, парочка замерла, ме-едленно повернув головы в его сторону. И если сначала на их лицах отчетливо читалась жажда крови, то после — откровенная растерянность. Кажется, именно это называется «немая сцена». Стив пялился на Баки. Баки мрачно жевал оладью. Стэфани переводила взгляд с одного мужчины, на другого и пробулькала в кружку «Спалились». Роджерс сделал шаг в сторону друга, сам еще не зная, что он собирается сделать или сказать. Барнс желанием сближаться не горел и вообще к тем, кто без разрешения нарушал его спокойствие, относился резко негативно. Но прежде чем Баки рванул к окну, чтобы — как и полагается застуканному мужику в квартире чужой девушки — скрыться в ночи, а Стив метнуться к нему для трогательных обнимашек, Стэфани со стуком поставила кружку на стол и ласково, но с отчетливыми нотками угрозы в голосе, проговорила: — Стоять. Солдаты замерли. Почему-то, несмотря на весь опыт боевых действий и многочисленных разборок с врагом, по спине у обоих похоронным маршем протопали мурашки. — Сели, — продолжала командовать Стэфани. Они и сели там же, где и стояли, чудом попав на табуретки. — А теперь слушаем внимательно: в моей квартире никаких разборок. Баки не пытается убить Стива… Баки, убери сковородку! Стив не ездит Баки по ушам о дружбе и взаимопонимании. Ему этого в ГИДРЕ хватило, правда, с другим полюсом. Поверь, о вашей счастливой молодости он вспоминает вполне самостоятельно. — Но, Стэфани… — пробормотал было Роджерс. — Молчать, — сощурилась Стэфани. Баки, по опыту знающий этот пронизывающий взгляд, оперативно заткнул товарища по несчастью оладушкой. Стив послушно зажевал. — Ведем себя прилично. Договорились? Вот и ладненько. А теперь, пожалуй, продолжим ужинать. Баки, ты не мог бы дать Стиву тарелку? Спасибо. Стив, ты кушай, кушай, не стесняйся. Ложечку за Баки, ложечку за меня, ложечку за Старка… Блин, так и знала, что подавишься. Баки, наливай чай! — С сахаром? — педантично поинтересовался Барнс. Роджерс, не ожидавший, что чутка замороженный друг еще способен на издевательства после всего, что с ним случилось, закашлялся повторно. — Без, — ответила волшебница. — Сладенькое оставим на потом… Оба: и Баки, и Стив — заинтересованно оглянулись на девушку. Та хитро улыбнулась и многозначительно подмигнула. Мужчины, неожиданно для себя, покраснели. Даже Баки. Вот о последней функции своего организма он вообще не подозревал. Утешением служил лишь румянец, появившийся и на лице Стэфани. — Э-эм… Мы, кажется, собирались поговорить? — спросил слегка дезориентированный Роджерс. — Да, — кивнул Барнс, метнув на Стива непонятный взгляд. — Ох, ну раз вы сами предложили… — солнечно улыбнулась девушка. Разговор им предстоял долгий. Стэф предстояло объяснить, что человек, так упорно разыскиваемый Стивом, делает в ее квартире, да еще без его ведома. Баки — отбиться от неуклюжих попыток Стива оказать помощь и поговорить по душам. А Стиву — смириться с мыслью, что два самых дорогих для него человека, несмотря на всю опасность друг для друга, самостоятельно нашли общий язык и неплохо ладят. Ах да. Ну и на повестке вечера все еще оставался ма-аленький, но не менее важный вопрос: Как жить дальше?