Пять минут до рассвета

В один совершенно обыкновенно осенний день Чимин понял, что пора уже перестать бежать, по крайней мере, от правды. Не для всех, нет. Большинство жителей Убежища спокойно готовились к зиме, помогали открывать уже второй магазин на центральной площади, предоставляли все необходимое вновь и вновь приезжающим новеньким и вполне себе неплохо принимали Чима в качестве помощника Чонгука. А вот последний все-таки заслужил правду. Отчасти потому, что лидер должен был просчитывать все сложности и опасности для тех, кто за ним идет. Но это была не главная причина. Основным толчком для открытия своей истории для Чимина стали гребаные непонятные чувства, которые звенели в воздухе, согревали колючее сердце внутри и вообще, казалось, вот-вот вырвутся наружу солнечным фейерверком. Белый кот трусливо не искал им названия, но все сильнее желал внимания Чонгука, и это вынуждало взять ответственность за некоторые собственные поступки и тайны. Найти Чона оказалось довольно просто. Прошлой ночью прибыл очередной новенький, который оказался довольно серьезно ранен после стычки с Охотниками. Сокджин и Тэхен серебристого барса подлатали, однако он все равно должен был немного отлежаться. Чонгук собирался выяснить, не пойдут ли охотники по следу. Не хотелось оказаться на пороге войны за выживание. Чимин еще даже не успел миновать ворота, как на пороге «больницы» появился Чонгук. Он выглядел немного измотанным, под черными глазами залегли темные круги, а в термокружке в его руках явно был намешан не чай Сокджина, поскольку отчетливо потянуло дешевым черным кофе. — О, Чимин, привет, — Чонгук устало улыбнулся. — Что-то случилось? — Нет. То есть да. То есть… Мы можем где-нибудь поговорить? Видимо, в глазах светловолосого парня что-то отразилось, потому что Чонгук тоже стал более серьезным. — Пойдем ко мне. Там сейчас никого не должно быть, поговорим спокойно. Чимин кивнул и послушно пошел следом за младшим. Всю дорогу он пытался понять, как начать такой сложный разговор, как заставить себя озвучить правду. И понимал, что, скорее всего, сегодняшний день будет последним его днем в Убежище. В доме с красной крышей и правда была тишина. Даже, казалось бы, ночующий тут Сонун куда-то исчез, видимо, побежал на свидание со своим Тэхеном. Чонгук прошел главную комнату, поднялся по неприметной лестнице на чердак и открыл перед Чимином дверь. Белый кот еще ни разу не был здесь. Комната у Чона оказалась неожиданно светлой, разбавленной яркими пятнами пледа на кровати, занавесок на окне и прочими мелочами. На рабочем столе светился экран ноутбука, на полках лежали стопками скетчбуки и книги по психологии, на стене висели тысяча и одна фотографии, на которых запечатлены были разные люди, пейзажи и забавные мелочи. Кое-где Чимин даже заметил свое лицо, но не стал комментировать. — Что случилось, Чимин? — раздалось в спину тихое и серьезное, как чертов выстрел. Этот вопрос даже заставил оступиться, и белый кот упал буквально на ближайший стул, пряча лицо в ладонях. Однако, когда он поднял взгляд на Чонгука, в глазах плескалась одна решимость. — Ты никогда не спрашивал меня о моем прошлом. Но ты наверняка догадываешься, что я могу скрывать. Я хочу рассказать тебе правду. Я должен это сделать, потому что я беспокоюсь, что мои призраки в конце концов могут навредить Убежищу. И тебе. Черный кот осторожно прошел в глубь комнаты от дверей, стянул с себя куртку, повесил ее на крючок и после обосновался на своей кровати, скрестив ноги в лодыжках. — Я слушаю, — сказал коротко. — Сокджин меня зовет Снежным Принцем не просто так. Род белых тигров на Севере считается королевским, именно они ведут кланы к лучшей жизни, помогают преодолевать трудности, которые несут за собой проживание в жестких климатических условиях и некоторой оторванности от основных торговых путей. Вопреки расхожему мнению, мы не убиваем детей, которые рождаются у представителей побочной ветви. Род белых тигров, на самом деле, обширный, просто, если ты родился не в семье лидера, тебя учат скрывать своего зверя, чтобы оппозиция и повстанцы не использовали однажды этот факт во вред кланам. — Но ты не из побочного клана, верно? — как само собой разумеющееся заметил Чонгук, и Чимину оставалось только поразиться чужой интуиции. — Я совершенно не представляю, как ты это понял, но да. Мой отец был главой рода. Я должен был унаследовать титул и огромную ответственность, но в одну ночь в нашем доме произошел переворот. Мой дядя, брат моего отца, хладнокровно убил всю мою семью, наших советников и друзей, которые собрались на праздник Зимней луны. Я остался в живых только чудом, потому что сбежал из дома на свидание. А когда вернулся, то увидел полы, залитые кровью, мертвые глаза моего отца и звериный оскал моего дяди. События прошлого встали перед глазами Чимина, и он лишь последним усилием воли, подпитывающимся от присутствия рядом Чонгука, удерживал себя от срыва. Внутренний зверь бесновался, требовал отомстить, разорвать и уничтожить все вокруг себя, но Чим не хотел причинять кому-то вред. — Я не знаю, почему он оставил меня в живых. Почему дал фору в три дня, позволяя сбежать, скрыться, но я все еще помню его сумасшедший смех, который теперь часто преследует меня по ночам, — Чимин стер злые слезы с щек и прерывисто вздохнул. — Он обвинил меня в убийстве всей семьи и отдал приказ поймать беглого убийцу. За мной идет смерть, Чонгук. И я уже почти поверил в то, что, действительно, кровь отца и друзей на моих руках. Пять долгих лет я бежал от себя и прошлого, несколько раз оказывался в ловушке, едва не свел счеты с жизнью на второй год вечной дороги… Я сломался уже давно, и до прихода в Убежище все чаще думал о том, что пора сдаться. Только долг перед моим отцом продолжал гнать меня вперед. Но я так устал. Неожиданно перед глазами появилась пелена, и пока Чимин пытался вытереть слезы уже с глаз, его колени вдруг окутала теплота. Когда белый кот смог видеть четко, то обнаружил, что Чонгук сидит перед ним на корточках, уложив свою буйную макушку на бедра старшего и обнимая его ноги. Он ничего не говорил, ожидал продолжения, но своим присутствием и такими вот объятиями давал силу. — Я просто боюсь, что однажды меня найдут. Что наемники обнаружат это место и уничтожат его в попытках поймать меня. Я боюсь, что Убежище пострадает, поэтому если ты решишь, что слишком много опасности приносит мое нахождение здесь, я пойму и… — Заткнись, а? — раздался вдруг голос Чонгука. — Ты, конечно, птица высокого полета, тут мало кто с тобой будет спорить в родословной, но ты сильно ошибаешься, если думаешь, что в Убежище все сплошь и рядом ангелы. Чимин нахмурился, но задать вопрос не успел. Чон поднял голову, оперся локтями о его колени и слегка усмехнулся. — За Сонуном охотилось все Южное побережье. Он сильно там успел кому-то из оборотней прищемить хвост. Тэхен, как ты знаешь, сбежал с моей помощью из-под носа у монахов Восточного города. Думаешь, они о таком забывают? Лео отказался жениться на дочке главы соседнего клана, сейчас стаи черных волков прочесывают континент в его поисках, а Сокджин вообще-то сбежал из-под носа, как оказалось, твоего дяди, решив не принимать одно занятное предложение. — И мне ничего не сказал, — прошептал полувозмущенно Чимин, на что Чонгук только коротко хохотнул. — Ты нужен мне здесь. А Убежище слишком большая сейчас сила, чтобы мы испугались одного старого маразматика или каких-то там наемников. Тэхен сейчас из-за любви магией чуть ли не искрится, так что это место защищено лучше, чем храм бога Воплощений на Искристой горе. Чимин облегченно рассмеялся и снова спрятал лицо в ладонях, чувствуя теперь невообразимый стыд за то, что посмел не доверять Чонгуку. Но неожиданно его запястья обхватили теплые пальцы, а после они переместились выше, переплетаясь с пальцами голубоглазого кота. — Спасибо, что рассказал мне об этом, — произнес Чон, но Чимин этого почти не услышал. Он утонул в чужих эмоциях, льющихся из черных глаз, в уверенной поддержке и участии, и совершенно не хотел вновь вдыхать кислород. Он хотел остаться в этом мгновении навечно.