***
С этого разговора некромант задумал понаблюдать за Чистильщиком. Ему нравилась дружба с Кальвой, ведь уже очень давно он не находил друзей среди живых людей. Но у Кальвы была особенность — её талант. Чистильщик же явно не имел ничего общего с некромантией или даже спиритизмом. Тогда он бы сразу почувствовал Цепела так же, как тот почувствовал его, прибыв в город. Но нет, Коллинс узнал о существовании «нечисти» в округе лишь когда Цепел сам дал намёк, решив рискнуть дважды — подружиться не только с ведьмой, но и с юным ведьмаком. Однако Чистильщик этот намёк явно воспринял иначе. Цепел не отчаялся и попробовал снова. И снова ошибка. Через несколько попыток Цепел лишь разгорелся азартом и стал наглеть, а Чистильщик убедился, что тварь в лесу вполне реальна, к тому же водит его за нос, подбрасывая ему угрожающие знаки — кости, камни, перья, нитки, стёкла, бусины, ветки… И на всём этом таинственные символы, следы магии… И сильнейшая энергетика смерти. Предупреждение, не иначе. «Не охоться за мной, иначе будешь выглядеть как эта же мёртвая ворона, которая запуталась в рыболовной нити и которую я подбросил на границу твоего города». В первое воскресенье месяца Цепел решил, что действительно будет не слишком дружелюбным жестом явиться к Сальватору и испортить ему ритуал общения с другом. Потому он решил поступить несколько иначе. До задуманного по времени плану ещё оставалось около часа, потому Цепел просто развлекался, гуляя по округе. Он собирал ягоды, которые ещё можно было найти в некоторых зарослях. Красные, оранжевые, розовые, бордовые, чёрные ягоды. Разумеется, сам он их не ел. Его тело не нуждалось в еде, поэтому всё эти ягоды Цепел собирал для животных. Ему часто удавалось притвориться «не живым», затаившись в кустах и наблюдая за птицами, которые слетались на камни, по которым парень в замысловатых узорах выкладывал разноцветное угощение. Гости бывали разные. От крикливых соек и сорок, до миниатюрных пищух и поползней. Однажды гостем стал медведь. Цепел понарошку испугался его и хотел было задержать дыхание и притвориться мёртвым, как учат детишек взрослые, но тут же осёкся о мысль о том, что он уже 20 лет как не дышит, потому что мёртв. В тот же момент он расхохотался, чем спугнул медведя. Тогда было сытное начало осени, поэтому косолапый поторопился сбежать как можно скорее и не проверять, опасно ли это странное смеющееся существо. Но даже если бы медведь решил вступить в драку, его ждали бы разочарование, проигрыш и полная иллюзий и обмана голова. Действительно навредить Цепелу могли только магические существа и люди. И то не все. За долгие двадцать лет некромант пережил… если это слово уместно? Не одно покушение на свою… на своё существование. Были среди покушавшихся и обычные люди, и маги, и волшебные создания. Кого только не было. У Цепела помимо шрамов точно накопился опыт в этом, к тому же с каждым годом парень доставал всё больше козырей, которые можно спрятать в рукава своего не по размеру крупного пальто. Вот и тогда, с медведем, Цепел не испугался по-настоящему. Он знал, что выйдет невредимым в случае чего. Так и теперь. Он был почти полностью уверен в том, что не получит никакого вреда, если вдруг ему придётся драться с Чистильщиком. Никакого физического вреда. Но морального? Цепел поднял голову и посмотрел на голые ветви окружающих его деревьев. Парень вспомнил, каким он бывает, когда его настроение портится, а энергия расходуется. Не лучший его облик. Сейчас он хотя бы просто бледный, худой и растрёпанный парень. В середине ноября любой бездомный будет выглядеть не лучше. Подумаешь, когти и клыки? Руки можно не вытаскивать из карманов, улыбаться можно не размыкая губ. Или вовсе повязать платок на лицо и притвориться больным, как он это делает порой, чтобы не пугать людей зазря. Но если его настроение испортится, причём радикально, Цепел снова станет боевым фамильяром, который обязан защищать некроманта. То есть, самого себя. «Забавный механизм!» — думал парень, понимая, что в такие моменты управляет сам собой, как если бы он бил жив и управлял мёртвыми созданиями. И если вдруг случится так, что Чистильщик окончательно решит воспринимать Цепела как врага, это точно расстроит последнего. — Надеюсь, что не настолько, чтобы я вдруг изменился внешне, — вслух заговорил парень, — Тогда его уверенность в том, что я — чудовище, лишь укрепится. Конечно же, он не навредит Чистильщику. Он и пальцем его не тронет. Но напугает точно. Однако это не тот тип страха, который Цепел любит вызывать у людей. Ему нравится быстрый комичный испуг, когда люди даже не понимают, чего боятся, а потом, через несколько секунд, успокаиваются и удивляются, что вообще могли испугаться такого. Это же очевидно был забавляющийся лесной дух! Просто розыгрыш. Такой забавный и безвредный страх по душе Цепелу. А вот ужас, гнёт кошмара, преследующий людей и заставляющий их плакать, рыдать, забиваться в углы и молить о пощаде… Это явно не его профиль. Это смущает и расстраивает его самого. Нет никакого удовольствия в том, чтобы заставлять людей так сильно страдать. Да и хорошо ли это — тратить столько энергии на то, чтобы принять облик упыря? Потом ещё придётся возвращать себе нормальную внешность. Зачем это всё? Куда лучше подружиться. Может, Чистильщик поделится с ним какими-то знаниями, книгами, предметами… — О, я бы точно хотел какое-нибудь из его украшений! — вслух сказал парень, вспоминая подвески и тяжелые серебряные кольца, которые носил Сальватор. Он сел на поросший мхом камень, ссыпал рядом в кучку собранные ягоды и замер. Пытался услышать, что происходит вокруг. Прочувствовать так, как никто не одарённый магией прочувствовать не сможет. Время, как и всегда, прошло незамеченное Цепелом. Когда он уловил в магическом потоке мира то, что требовалось, то тут же вскочил на ноги и оскалился свойственной ему толи радостной, толи маниакальной улыбкой. К этому времени птицы расправились с ягодами, а одна особенно назойливая синица, приняв Цепела за дерево, сидела на его плече и уже тянулась к блестящей серьге на ухе. Когда «дерево» подскочило и радостно хихикнуло, синица молниеносно вспорхнула наверх, заняла законное место на уже настоящей ветке и с протестом заверещала. Цепел не обратил на неё никакого внимания. Его волновала энергетика мага, идущего к городскому кладбищу. Некромант был бы рад провести этот солнечный день на другом конце поселения. Где-то со стороны леса близ дома Кальвы, где не стоит волноваться о жителях и можно спокойно пообщаться с понимающей ведьмой и её мёртвым котёнком. Но именно сейчас ему нужно было ровно противоположное. — Чернявенький, — довольно произнёс Цепел, окончательно поняв, что уловил ровно ту энергетику, которую искал. Он не называл Сальватора Коллинса ни Сальватором, ни Коллинсом, ни Чистильщиком. Он называл его «Чернявенький». После смерти Цепел всегда метался между заставляющим бежать прочь ужасом перед людьми и наоборот, ощущением своего превосходства, придающего смелости и наглости. Оно помогало ему обводить людей вокруг пальца или даже приближаться к ним, чтобы украсть какую-то вещь либо просто напугать. Некоторые даже слабые маги пугали Цепела настолько, что парень покидал их место без промедлений. Порой лишённые магии люди, стоило им лишь бросить суровый взгляд в сторону леса, навсегда отвадили Цепела от своих поселений. Может, они напоминали ему кого-то? В других же случаях Цепел без стеснения показывался на глаза даже могущественным волшебникам и колдунам, мастерски избегая их заклинаний, пугая их и абсолютно не воспринимая всерьёз. Тоже и с людьми, лишёнными дара магии. Будь они вооружены хоть топором, хоть ружьём, хоть язвительным словом, Цепел не боялся. А как было с Чернявеньким Чистильщиком? Этого Цепел ещё не понял. Он определённо точно не боялся его магического таланта — пусть и одарённый, но столь юный и неопытный маг не сможет одолеть это волшебное создание, вот уже двадцать лет копящее в своём разуме знания о разном колдовстве. Но Цепел боялся Сальватора так, как боялся всех живых людей. Этот диссонанс не отвращал, а наоборот, лишь привлекал его, как ранее это уже происходило с другими. Как это произошло с Кальвой. Но определённо Цепел предпочёл бы дружбу вражде. Он всегда возлагал больше надежд именно на юных магов, потому что они, в отличие от более строгого и закрытого старшего поколения, часто были готовы видеть в нём больше, чем просто упыря. Парень не знал точно, почему так сильно разнятся его реакции и мысли в этих ситуациях, но сводил всё к тому, что порой сила характера и собственная энергетика тех или иных существ просто может доминировать над всем остальным, игнорируя магию или возможность навредить физически. Эта теория его полностью устраивала. Ведь в ней он не был ни слабейшим, ни сильнейшим. Он был там, где ему нужно быть. Это положение он очень любил. Ещё он очень любил, когда его не принимают за чудовище и готовы с ним дружить. Потому он упрямо пытался произвести на Чистильщика нужное впечатление. Потому же он называл его Чернявенький. Чтобы подружиться, нужно не бояться. И чтобы исключить из себя страх, Цепел наотрез отказался думать о неком Чистильщике, который может быть опасен. Он лучше будет думать о манерном и любящем чёрный цвет маге, который явно излишне увлечён готикой и отыгрыванием театральной роли тоскливого и утончённого вампира. — Нужно приступать, пока он не почуял меня, — прошептал Цепел, отступая назад, за камни. До Чистильщика, равно как и до кладбища, было не меньше мили, если в обход. Если напрямую через заросли леса и камыши у пруда на окраине кладбища, то примерно на половину меньше. Цепел не ощущал вокруг других людей и магических созданий, потому был готов рискнуть. Но для личной встречи нос к носу с Чернявеньким ещё не время, потому Цепел хотел лишь невинно понаблюдать за ним. Нужно было знать повадки друга, чтобы ему понравиться. Предыдущие подарки Цепела Сальватор воспринял как угрозы и оскорбления. Некромант так старался, а его неправильно поняли! Но сегодня он попробует ещё раз. Парень выбрал ровное место среди камней, достал из кармана маленькую жестяную коробочку и извлёк из неё мел. Начертив магический круг на поверхности самого большого камня, Цепел лёгким движением руки наложил на заклинание и сел в самый центр круга, скрестив ноги и положив руки на колени. Несколько мгновений парень сидел, не шевелясь и морально готовясь к тому, что придётся сделать. Наконец он выпрямился, будто делает глубокий вдох, а в следующую секунду голова его обессилено опустилась к груди, а плечи обмякли. Он покинул физический мир, покинул своё тело. Призрачный мир, точнее та его прослойка, которая наслаивается на мир живых, весьма непостоянная и труднопонимаемая вещь. Цепел каждый раз очень не любил оказываться в ней, потому что знал — можно затеряться навсегда, превратиться в полтергейста, ведомого лишь сильнейшими эмоциями и забывшего себя настоящего. Но теперь Цепел умел отличать призрачный мир от мира живых. Полезны всё-таки его знакомства с разными созданиями. Если бы не один встречный призрак, оставшийся в мире живых полтергейстом, но сумевшим взять себя в руки и вернуть свою душу, Цепел бы не почерпнул у него знания о том, как отличать тот или иной аспект в этом состоянии. Потому же полезны медиумы — они, даже будучи живыми, различают это инстинктивно и помогают усопшим найти путь туда, куда им следует идти. В этот раз Цепел снова был благодарен судьбе за то, что она дала ему столь широкий профиль, связанный с магией смерти — дар медиума в теле Цепела шёл рука об руку с даром физического некроманта. Магический круг был нужен для того, чтобы тело, оставшееся без мастера, было под защитой. Цепел не хотел, чтобы лесные животные полакомились его трупом или какой-то не слишком ответственный и честный дух украл пустой и подходящий для существования сосуд. — Спасибо, второй раз не нужно, — язвительно рассмеялся Цепел, вспоминая что-то из своего прошлого. Призрак смотрел на себя, недвижимо сидящего на камне. Из-за обычной позы он выглядел спящим. Если, конечно, игнорировать почти серую бледную кожу. Но даже если бы в лесу был кто-то, кто стал бы рассматривать сидящего на камне незнакомца… Что ж, на то круг и нужен. Спокойный за своё тело, призрак кивнул головой и направился к кладбищу. Мир призраков — не просто другая реальность. Это целый слоённый торт! Такая концепция казалась Цепелу весьма привлекательной и простой для понимания. Слои реальностей накладываются друг на друга. Привидения, не знающие, что умерли, и продолжающие «жить» обычной жизнью, будто ничего не случилось — в одной прослойке. Призраки-полтергейсты, потерявшие личность и без понимания и памяти ведомые сильнейшими эмоциями и целями — в другой. Призраки, знающие о своей смерти, но осознанно задержавшиеся из-за незаконченных дел — в третьей. Сильнейшие призраки, ставшие духами, поселившиеся в мире живых и имеющие возможность даже влиять на него — показываться на глаза и прикасаться к предметам — в четвёртой. Духи, вообще не имеющие отношения к смерти — к примеру духи стихий — и вовсе нечто вроде боковой присыпки на этом слоёном тортике. А мир живых и Тот Свет, вероятно, главный коржик и взбитые сливки на вершине угощения. Цепел был уверен, что есть и другие слои. Другие пышки и крем между ними. Много крема и много пышек. И вообще множество других угощений. Ах, как много бы Цепел отдал за то, чтобы снова насладиться человеческой едой! Эти размышления о тортах совсем сбили его с цели. Стоп, а думал ли он о тортах изначально? Цепел в недоумении огляделся и понял, что стоит не на кладбище, а посреди города. Прямо напротив пекарни. — О нет! — воскликнул парень. Конечно же, его никто не услышал. Он ведь лишь призрак. Живые не видят его. Но из-за того, что он отвлёкся, некромант перешёл из одного «слоя призрачного торта» в другой. Новая цель — вожделение человеческой еды — заставила его забыться и прийти туда, куда желание его звало. Так и получаются приведения и полтергейсты, творящие беспорядки и не уходящие на Тот Свет, пока не закончат свои дела. Ну, или пока не будут изгнаны силой. Цепел занервничал, поняв, что не знает, как из этой части города попасть к кладбищу. Главных часов на станции Гайд-Монтиса отсюда не видно, да и в городе некромант никогда не был — лишь гулял по окраине да в лесу. А сейчас? В этом призрачном состоянии магия ему почти недоступна, а местности он не знает. Конечно, он вовсе не потерялся. Он может просто выйти из города в лес — уже знакомое ему место — и вернуться к своему телу. На раз-два. Легче лёгкого. Но тогда он упустит время. Он упустит Чернявенького. Озарение ударило в голову парня. «Точно. Моя цель — Чернявенький», — подумал Цепел, в своём призрачном обличье стоящий перед пекарней. «Если захватившая мой разум цель привела меня к еде, она приведёт меня и к нему. Я ведь лишь дух» Он подумал о Чистильщике как о своей цели. Нужно понаблюдать за Сальватором, узнать его повадки, его мысли. Узнать, что ему нравится и не нравится. Тогда получится с ним подружиться. Цепел представлял, как Чистильщик, как обычно сурово нахмурившийся, идёт по городу. «Да, он вечно выглядит недовольным, — решил парень, — Такой тоскливо-траурный. Нет, даже злобно-траурный. Да, и обязательно разодетый во что-нибудь чёрное. Будто нет другой одежды, да! Сам худой, а ещё во всём этом тёмном вовсе как драматичный танцор». Цепел в мыслях рассмеялся такому поверхностному представлению, но это действительно было очень похоже на Чистильщика. Более того, перед Цепелом сразу возникла картинка того, что он представил. Чёрное пальто и шарф, чёрные и вычищенные до блеска высокие сапоги, брюки в обтяжку, пиджак с вышитым глянцевыми нитками узором. Выглядывающий ворот накрахмаленной рубашки — единственной НЕ чёрной детали в одеянии Чистильщика. Сальватор идёт, как недобрая тень возникающая между растительных ограждений и могильных плит. Могильных плит? Цепел, конечно, представил слово «траурный», но он не думал о могилах и о… кладбище? Несколько мгновений понадобилось Цепелу чтобы понять, что Чистильщик перед ним самый настоящий, а вовсе не нарисованная его воображением картинка. Вот он, живой и реальный Сальватор Коллинс, идёт по городскому кладбищу. А Цепел уже рядом с ним. Его призрачный компас привёл его к цели. Теперь Цепел мог окончательно сконцентрироваться на наблюдении за Чистильщиком. Он беззвучно зашагал следом за парнем, пытаясь не приближаться ближе чем на пару метров. Пусть Сальватор не мог слышать и видеть его — Цепел догадывался, что даром медиума парень не обладает — некроманту всё равно не хотелось задеть его. Живые, даже не обладающие магией, легко могут понять, когда призрак касается их. Рисковать лишний раз Цепелу не хотелось. Он не хотел, чтобы Чистильщик знал, что Упырь где-то поблизости. — Ты бы удивился, увидев меня… Таким, — прошептал Цепел, несмотря на то, что даже крика его Сальватор бы не услышал. Наконец Чистильщик миновал все ряды, подошёл к краю кладбища и, обогнув несколько пустых участков, приблизился к низкому заборчику. За ним начинался и вовсе маленький кусок кладбища. Частично заросший, с совсем маленькими надгробиями, а чаще даже просто небольшими металлическими табличками, лежащими в траве на камнях либо воткнутыми в землю. Цепел в недоумении смотрел на эти странные памятники, пока не заметил на ближайшей к нему табличке небольшое и покрытое ржавчиной изображение кота. Как подтверждение догадке, на табличке висел совсем старый и облупившийся тонкий ошейник. — Животные! — изумился призрак. — Здесь похоронены не люди, а животные! Тут же Цепел снова посмотрел на Чистильщика. Парень отодвинул скрипучую калиточку и пошёл мимо чьих-то питомцев, приближаясь к своему собственному. Почему-то после осознания, что Чернявенький идёт именно к животному, а не к человеку, Цепел проникся к нему большей симпатией и будто даже почувствовал тоску. Животные всегда занимали в душе некроманта особое место — он с трудом проходил мимо погибших зверей, силясь запретить себе поднимать их, чтобы дать им ещё больше времени. Чистильщик достиг надгробия своего друга, сел напротив него и заговорил: — Привет, партнёр. Давненько у нас не было дел, да? Цепел поднял взгляд на могильную плиту — достаточно крупная, какую бедные люди себе бы не позволили. Не старая, стоит точно не слишком давно. На ровной каменной поверхности выгравирован силуэт грациозного, со струящейся шерстью и длинной и тонкой мордой пса, застывшего в стремительном прыжке. Ниже надпись:Смелый, Быстрый, Преданный. Не просто пёс. Друг. Мой ближайший товарищ — Грим. Дата рождения — 7 Апреля, 91-й год Эры Солнечной Лисы. Дата смерти — 21 Января, 96-й год Эры Солнечной Лисы.
«Пять лет назад? И прожил всего пять лет», — подумал Цепел, после чего вдруг зацепился за другую мысль и не удержался от комментария вслух: — Грим? Ты назвал пса Гримом? В самом деле? Я ни капли не удивлён, это в твоём духе, Чернявенький! — однако тут же Цепелу стало стыдно за свою шутку, потому что он забыл, что Сальватор в этот момент говорил тоже. Пусть парень не слышал призрака, но Цепел, получается, прервал его монолог у могилы погибшего друга. — Мне трудно бывает. Очень трудно. В последнее время даже слишком. Я никак не могу поймать это существо. Цепела как будто окатило кипятком. Чернявенький рассказывает о нём! О Цепеле! Чувство гордости, похожее на удовольствие от лести, смешалось со смущением и стыдом. Теперь-то Цепел понимал, что эта его затея — не более чем слежка и преследование. И он точно не должен тут сейчас находиться и слушать речи Чернявенького. Попросту нечестно. Сальватор тем временем продолжал: — У меня не получается даже увидеть его. Он будто ускользает в самый последний момент!.. «Порой это действительно так. Но я всё время надеюсь, что ты успеешь увидеть меня!» — ухмыльнулся Цепел. -..Будто так и говорит мне: «ты не способен даже разглядеть меня, малец!» — в голосе Сальватора слышалась обида и ярость. «Вовсе нет! — удивился Цепел, — Чернявенький, это же просто салочки» -..Будто насмехается! Цепел в недоумении смотрел на закрытый шарфом затылок Сальватора, после чего обошел его и сел на траву рядом, чтобы посмотреть в лицо парня. К удивлению и грусти некроманта, Коллинс был действительно зол. Его лицо было не просто театрально нахмурено. Обычно полуприкрытые или прищуренные глаза теперь были широко открыты и блестели толи от фанатизма, толи от накативших слёз. -..Я чувствую его. Всё время где-то на окраине. То тут, то там! Иногда он как будто в нескольких местах сразу, и я разрываюсь, как безумная ищейка!.. Цепел задумался на секунду. -..Может их двое? Нет, следы лишь одни! Он издевается! Знает, что только я его ощущаю! И он знает, что мне плохо! «Тебе плохо?» -..Но я чувствую эту ауру смерти, и иногда она бывает даже в городе, на улицах!.. Цепел был удивлён. Он ни разу не появлялся в городе дальше дома Кальвы. «Котёнок! , — запоздало понял некромант, — Ох, он спутал мою ауру с аурой котёнка, которого подняла Кальва!» Парень забыл, что для тех, кто не разбирается в некромагии, все ауры, связанные со смертью, на один лад. -…Даже сейчас, — прорычал сквозь зубы Чистильщик, и Цепел заметил в его глазах недобрые огоньки, — Где-то там, в лесу. Я знаю, что он там. Ощущаю, и мне снова тяжело из-за этого. Может, он даже смотрит на меня сейчас? Оттуда, из леса? Сальватор смотрел за пруд. Цепел не понял в этот момент, чувствует ли он радость по этому поводу либо наоборот, нечто вроде… страха? Потому что Чернявенький смотрел ровно туда, где на самом деле было сейчас тело Цепела. Да, не близко. Но точное направление. Цепел не думал, что это совпадение и что Чистильщик просто отыгрывает очередную драматическую роль. Возможно, он просто недооценил этого юнца. В этот самый момент Сальватор оторвал взгляд от леса и резко повернулся, будто услышав что-то. Цепел, если бы у него в этот момент было физическое тело, точно напрягся и дёрнулся бы, потому что теперь уже волшебник смотрел ровно на него. Точнее, сквозь него, ведь призрак был невидим. Но легче от этого некроманту не было. Цепел боялся даже подумать о чём-то, не то что заговорить вслух. Он знал, что невозможно будет вычислить его сейчас, но Сальватор явно что-то ощущал, и это неожиданное открытие сбило мертвеца с толку. -…Я в отчаянии, Грим! — наконец отвернулся Чистильщик и снова взглянул на могилу. Сидящий поблизости Цепел завалился на спину, облегчённо вздыхая и нервно хихикая. Он тут же снова поднялся, побоявшись, что Чернявенький снова почует его, но нет, парень продолжал смотреть на надгробие. — Как было легко, когда ты слушал меня. Когда ты действительно слушал. Когда ты был рядом! — отошёл от темы Упыря Сальватор. Голос его задрожал. — Я совсем один тут. Другого фамильяра не нашёл себе, а ты… Цепел тут же растерял свой страх и снова проникся чувствами Чернявенького. Разумеется он будет в отчаянии. Разумеется будет злиться, не будет желать видеть в окружающих кого-то хорошего — рядом с ним нет его лучшего друга. Его фамильяра. У Цепела были лишь временные мёртвые фамильяры, исполняющие волю некроманта. Но никогда не было настоящего волшебного помощника, какие нередко живут у магов долгие годы. Фамильяр не погибнет от старости, как простое животное. Цепел взглянул на могилу и, снова перечитав года жизни пса, понял, что что-то явно помешало собаке быть близ хозяина. Дальше Сальватор говорил об отце, о мачехе, о городке и о бабке. О головных болях из-за растущего таланта и из-за энергетики, которую постоянно приходится уничтожать и перенаправлять. Обычные жалобы, которые повторяются из раза в раз. Цепел уже не слушал, хотя возможно ему стоило бы, раз он уже тут. Он просто пялился на могилу собаки стеклянным взглядом. — Ты бы хотел, чтобы твой друг вернулся? — вдруг спросил Цепел, толи забыв, что его не слышат, толи и не желая на самом деле быть услышанным. -..Купил недавно бутылки для зелий, а одна была с трещиной, и эликсир на штаны и рубашку попал. Теперь они все полиняли! Бесит! — бурчал под нос Сальватор, продолжая рассказывать о своей жизни Гриму. — Ты бы хотел, чтобы твой пёс был рядом, да? Твой фамильяр? Твой друг? ДА? — радостно лепетал Цепел, полностью забыв о том, сколько раз он обжигался об этот вопрос при жизни. — Ты бы был рад такому подарку, а, Чернявенький? -…На базаре у станции цены выше, чем к окраине. Но и вещи там красивее — ведь поток новых с поезда покупателей больше, разумеется, цены заламываются. Но я всё равно купил и краски, и украшения. Хоть что-то приятное. Закрашу окна, звезды нарисую, — продолжал уже совсем обыденный монолог Сальватор. Цепел не слышал этих слов. Он вообще не слушал Чернявенького, лишь смотрел на него радостно, гордо и восторженно. Такой подарок Чистильщик точно поймёт. Ведь фамильяр — это очень важная вещь в жизни многих магов. Тем более давно знакомый и родной фамильяр.***
Вернувшийся в своё тело Цепел тут же вскочил на ноги и, забыв о заклинании круга, сначала ударился о его барьеры изнутри. Он тут же помотал головой, рассмеялся и лишь после этого снял заклинание. — Да, да, такой подарок ему понравится! — нараспев бормотал парень, бегом направляясь к оставленным далеко в лесу вещам. — О, как он будет рад! Смотри, Сальватор — твой пёс! Твой дорогой Грим! Будет служить тебе верой и правдой. Да, и он наконец скажет мне спасибо! — в представлении Цепела всё было более чем прекрасно. В честь уважения он даже назвал мага по имени, а не по кличке. На ходу парень остановился как вкопанный, вспомнив что-то. В прочем, это было не то, о чём ему действительно следовало бы вспомнить. — А что, если пса нет в могиле? Такой парень, как Чернявенький, вполне мог бы поставить памятник даже просто пропавшему питомцу. Хм… — Цепел снова зашагал вперёд, задумчиво смотря под ноги. — Ну… Тогда я найду его! Если он мёртв, конечно. Нет трупа, который я бы не нашёл!