Вынужденные меры 2

       — Слушай, пить хочется просто невозможно. Стивен, это можно пить?        Я спрашиваю не просто так.        Если бы даже эта странного донельзя вида непонятная субстанция чинно стояла, к примеру, у нас на кухне, то я все равно бы остерегся ее попробовать сразу.        Ведь я живу с волшебником.        Очень серьезным и очень занятым.        Стивен, правда, недавно приобрел новую привычку тестировать свои необычные сборы из трав, загадочных непроизносимых эликсиров и еще черт знает каких спецсредств на мне.        В первый раз я влип, когда, безмерно усталый, ввалился в дом под утро, и, чтобы не будить его, скромно уполз на кухню в поисках провианта.        И нашел какие-то булочки и смутно напоминающий фруктовый чай напиток.        Я был таким измученным, что, не думая, глотнул сразу половину чашки, налив себе из небольшого кувшина, мирно стоящего на столе.        Булочка тоже показалась мне очень вкусной, и, радостно вкушая третью сладкую штучку, я и не задумался о том, что с ними может быть что-то не так.        А затем меня почему-то сморил сон, беспробудный и смутный.        Он был другим.        Этот сон, в отличие от моих всегдашних кошмаров, не был ужасным.        Наоборот, я…        Я словно бы помолодел и улетел в прошлое…        — Стивен, привет.        Я смотрю на него.        Стивен тоже молодой, смешной, с вихрастой челкой и бунтарским взором.        Какой-то парень с рыжими волосами нагло хватает его под руку, и они оба, весело смеясь, уходят к фонтану.        Это как сон.        Сон во сне.        Правда, это не мой сон.        Я путешествую в прошлом.        В прошлом Стивена.        Я слежу за ним, будто незримый биограф.        Он увлеченно штудирует медицинские книги, до хрипоты спорит с сокурсниками и вот наконец получает право на первую операцию.        Стивен весь так и светится, в сотый раз переплетая пальцы, почти наизусть выучивший весь план операции.        Он сосредоточен и внимателен.        И только бьющая родником упрямая жилка на левом виске обозначает сильнейшее переживание.        Он жестко сжимает губы, весь ушедший в ощущение скальпеля и живой плоти под руками.        Глаза темнеют, придирчиво следуя за ровной траекторией полета руки.        Стивен, методично доведя все до конца, уверенно говорит медсестре, что можно зашивать, и чуть наклоняет голову.        Он уходит в соседний отсек, и только там расслабляет плечи.        Стащив с головы и опустив медицинскую шапочку вниз, он будто стирает свою усталость, глядя куда-то в даль.        А потом… улыбается.        Так мирно и счастливо, как правильно сделавший свою работу человек.        Потом его поздравляют, влетает рыжий с толпой коллег, а я остаюсь один.        Переживать и нервничать.        Я и хочу и боюсь увидеть другое.        Потому что ревную.        Ревную к прошлому.        К тому, чего даже не знаю.        Я не пойму, как это случилось, но отчетливо осознаю, как влюбляюсь в него все сильнее.        Это серьезно, как ничто и никогда.        Мне не просто тогда повезло.        Нет, конечно же.        Я словно сорвался, слетев с обычного своего круга «работа-виски-работа» куда-то в бездну.        Тогда, в тот небывало щедрый Новый год.        Стивен, с сияющими глазами подлетевший ко мне, неожиданно тепло улыбнулся, и, чмокнув меня в щеку, прошептал: «С Новым годом, Тони!» и помчался дальше, подхваченный друзьями.        А я обомлел.        Это было так… странно и прекрасно.        Так внезапно и упоительно хорошо.        Я стоял, замерев и чувствуя, как внутри разливается теплота.        И плевать на все.        На свой имидж остроумца и хитреца.        Я, едва сумев скрыть пляшущее, как игрушка в руках ребенка, сердце, неловко отошел в сторону, и, делая вид, что смотрю в сад, упивался неописуемыми воспоминаниями.        Теплом.        Нежностью.        И сердечной мукой.        Ибо он мне нравился.        Давно…        «Тони, не делай из меня монстра. Это всего лишь чай, клянусь. И прошу, не заставляй меня бросить отчет Валиорра и гадать, в порядке ли ты? Давай ты для разнообразия придешь ко мне сам?»       — Чай. Ну хорошо. — примирительно говорю я в пространство, медленно шагая вперед.        «Я жду.» — тут же прилетает в ответ.        — Это действительно чай. И вкусный. Спасибо. — прибавляю я, делая еще глоток.        Я люблю сюрпризы, но иногда так хочется покоя.        Вот как сейчас.        — Рад, что тебе понравился сбор Вонга. При случае передам, что его высоко оценили.        — А, так это не твоих рук дело? Я так и подумал. Никаких неожиданностей, просто чай. А я-то рассчитывал как минимум на полеты…        — Иди сюда.        Стивен, небрежно уронив на пол еще пару коробок, просит меня помочь.        — Тони, подержи вот это. А я пока поймаю Эстигею...        — Без проблем.        Я тихо стою, выполняя указание.        И держу в руках… нечто.        Более всего это напоминает сиренево-серую пряжу или очень мягкую проволоку, но с каким-то непонятным эффектом.        Для пряжи она чересчур тонкая, а для проволоки излишне структурирована.        И она движется, и греет руки.        Во всяком случае, мне отчего-то тепло, будто это грелка.        — Тони, ты потерпишь еще немного? Я совмещу Диорри и Макши и все будет закончено.        Я согласно киваю, с умилением следя за тем, как он, вполголоса бормоча какие-то заклинания, рьяно колдует.        Он так и сверкает, весь в сиянии магии и зрелища более восхитительного я не видел.        Меня сажают в кресло, приятно порадовав сообщением о том, что он дико скучал и мы сядем ужинать буквально через минутку.        — Вот и все, Тони. — сияние гаснет, из моих рук насовсем исчезает вещица, а Стивен уже ласкает невыносимой нежностью мое лицо, гладя тонкими чувствительными пальцами так обжигающе интимно, что дыхание перехватывает.        — Привет… Тони..        За это можно отдать все.        Все, я не шучу.        За эти манящие, жадные руки.        За мимолетную волну беспокойства, проскочившую в твоих удивительно выразительных глазах.        Ты помнишь о руке.        О моей травме.        И это невозможно хорошо.        Стивен, я передать не могу, как это меня трогает.        Твоя забота и понимание.        То, как бережно ты каждый миг нежишь меня, всегда внутри трепеща и беспокоясь.        И любя.        Ты такой тактильный, такой деликатный и понимающий.        Домашний.        Уютный.        Обнимающий меня и успокоенный.        Мой.        — Стивен, только не засыпай. Вечер только начинается… И кстати, кто был тот рыжий? Бойфренд? Он так ревниво на тебя смотрел… Может, дашь мне возможность еще разок слетать туда? Нужно кое-что поправить…        — Тони… Это исключено. И это был не чай, а отвар Ацурри, и он не был предназначен тебе. А рыжий — это мой приятель по Академии Эрик Вармонн, и только. Это мой друг, Тони. Всего лишь друг. В другой раз прошу тебя сначала спросить, прежде чем пробовать. Ревновать к прошлому — глупо.        — Не так уж и глупо. Если один маг не понял, так я могу объяснить…        — Хорошо. Давай.. Ну же…        И мы сливаемся в поцелуе.        Легко, свободно и честно.        «Знаешь... Я никогда не был таким счастливым, Стивен… Люблю тебя.»        Это я скажу утром.        Выдохнув ему в ямку на шее.        Тихо, улыбаясь своим мыслям.        Любуясь.        Твоим спокойным, уплывшим в грезы лицом.        И пусть так будет всегда.