Hide your guilt

– Карл… Эй, малыш. Просыпайся. Чья-то теплая рука прижималась к шее, заставляя сжаться в комок в попытке отстраниться. Карл с трудом перевернулся на спину, ребром ладони растирая глаз, который никак не хотел открываться. – Давай, вставай, – повторили над ухом, и Карл, наконец, разлепил веко, уставившись на размытый образ рыжеволосой девушки. Фрэнки наклонилась над его кроватью, явно намереваясь до последнего повторять свои попытки разбудить его. Карл ощутил невероятную сухость во рту и омерзительное гудение в висках. Тело и вовсе отказывалось адекватно двигаться. – Который час? – попытался уточнить он и, отвернув голову, уткнулся лицом в подушку, зевая. – Половина второго, – ответила Фрэнки. – Ты спал, как убитый, Ниган велел разбудить тебя. – Ниган? Воспоминания о вчерашнем дне лавиной накрыли молодого спасителя. Карл резко сел, борясь с головокружением. Растерянно обвел взглядом незнакомую комнату. – Где я? – Ты на нашем этаже, – пояснила девушка. – Эта комната пустует, мы решили, что ты теперь живешь здесь. Карл мотнул головой, поморщившись от резкого движения, и ссутулился, прижав пальцы к вискам. – Давай, поднимайся. Фрэнки выпрямилась и процокала каблуками до двери. – А, да… Вон там твоя одежда и зубная щетка. И повязка, – она указала куда-то рукой, но Карл не обратил на это внимание. – Как будешь готов, зайди к нему. Он хотел тебя видеть. Как только дверь закрылась, Карл уткнулся лицом в свои колени, тихо заскулив. Он никогда не считал, сколько глупостей и ошибок совершил с тех пор, как попал в Святилище. Он был уверен, что ступил на его территорию взрослым человеком, преисполненным храбрости и уверенности в своих силах. Но вот постепенно он начал понимать, что взрослость заключается не в этом. «Ты такой храбрый, Карл», – шептала мама, делая свои последние вздохи, и Карл верил, что именно таким он должен стать, чтобы выжить. Что толку от этих качеств, когда мужчина, ставший твоим опекуном (без твоего согласия), сейчас сидит напротив и смотрит на тебя тяжелым удушающим взглядом. Ему бы не смелости или уверенности. Ему бы немного ума, чтобы не допустить такого. На своей шкуре ему довелось ощутить весь груз горького опыта, полученного благодаря собственной глупости. Карл не видел в Нигане отца. Как бы он ни отрицал, как бы ни старался замять разговоры об этом и подавить собственные терзающие душу и память мысли, его отец остался там, в тюрьме. Его единственный отец. Ниган пытался играть неопределенную для Карла роль то ли воспитателя, то ли наставника. Карл же хотел равенства. Как только ему исполнилось пятнадцать, он хотел быть на одном уровне с этим человеком, тем более что на тот момент Ниган со свойственной ему иронией регулярно напоминал ему о том, что Карл – будущее этого херового мира. «Когда я отброшу коньки, пацан, ты возьмешь этот мир за хребет. Ты продолжишь моё дело, просто слушай меня, Карл, слушай и делай, что говорю. И когда придёт твоё время и от шороха твоих сапог люди начнут падать ниц, не просри все, что я оставлю после себя». Взгляд Нигана сейчас отчетливо давал понять – отчасти все уже просрано. Как минимум, его доверие. Но если Ниган вновь начнёт играть в родителя, Карл чувствовал, что просто взорвется. Он готов был выслушать все, что угодно, любые насмешки, издевательства, подколы, все, в чем проявляется истинный Лидер Спасителей. Но все его нутро вскипало от мысли, что ему вновь придётся слушать нравоучения. Пауза затягивалась, и Ниган, казалось, с каждой минутой становился все мрачнее. До Карла лишь сейчас дошло: он сам должен начать. Оправдаться или просто все объяснить... Карл помнил вечер. Помнил его детали. Помнил, как выпивал один стакан за другим, ища это загадочное чувство истинной взрослости. Не того, когда ты, будучи четырнадцатилетним шкетом, бесстрашно заходишь в, возможно, логово какого-то мерзавца. Легко верить людям, когда единственным живым злодеем в твоей жизни был тот самый загадочный губернатор, убивший Хершела. Ниган не был злодеем. Он был спасителем. И Карл – спаситель. – Я поступил, как идиот, – проговорил Карл, попытавшись не опускать голову. Он знал, что слюнтяйство Ниган ненавидел. – Я не хотел творить... что-то подобное. Просто... – Ты выпивал до этого? – уточнил Ниган с неестественным спокойствием, складывая ладони и пальцами упираясь в подбородок. Карлу показалось, что взгляд его стал мягче, хотя сам он напряжённо приподнял плечи. Он признал, что сейчас правда – единственное, что может вытащить его из этого дерьма. – Да, – нервно выдохнув, он все-таки отвёл взгляд, пытаясь собраться с мыслями. – Бутылку я вернул, но часть виски успел смешать с газировкой. И отнести ребятам. Нахмурившись, он вдруг осознал, что, не планируя того, откровенно подставлял своих друзей. И тут же с деланной уверенностью взглянул на мужчину. – Это была моя идея и только. Я не сказал им, что в бутылке есть алкоголь. Ниган не спешил отвечать. Казалось, он вовсе никак не отреагировал на слова вчерашнего подростка. Он продолжал смотреть. Его взгляд цеплял Карла, как крючок, вонзающийся в рыбью челюсть и пробивающий ее насквозь. Он почти ощущал, как натягивается между ними леска и как его подначивает податься вперед, когда Ниган, приподнимая уголки губ, безжалостно тянет ее на себя. – Я говорил не об этом, – сообщает он, и сердце Карла пропускает удар. Его реакция, кажется, приводит Нигана в восторг. – Люблю, когда ты смотришь на меня так, убийца. Этим своим взглядом будущего головореза, ей богу, аж мурашки по коже. Но то, что я вижу сейчас… Он указал на парня двумя пальцами. – Дьявол, у тебя на лице вечно отражено все, что творится у тебя внутри. Сними-ка повязку. Карл моргнул, нахмурился, непонимающе склонив голову в бок. – Зачем? Ниган прищурился. – Хочу видеть тебя настоящего, Карл. Мне не хватает совсем чуть-чуть, парень. Просто чуть сильнее оголить тебе нерв, а затем как следует ткнуть в него и оценить реакцию. Карл сжал зубы. Ниган умел за считанные секунды искоренять всю так старательно взращенную в нем уверенность. – Я не сниму. Удар. Стол перед ним завибрировал, и это отдалось в колено, которым Карл касался ножки. Ниган медленно опустил биту, которой едва не разнес несчастный предмет мебели в щепки, как некогда топором его дверь. Карл понял, что подошел к той самой черте, которую нельзя было переступать. Сложно было забыть, что Ниган – не добрый дядюшка, который готов прощать любые капризы. Неровно вздохнув, Карл потянулся к повязке, ослабляя ее и стягивая с головы. – Запомни, парень. Я прошу один раз. Затем за меня это делает Люсиль. – Я понял. Извини, – Карл убрал за ухо челку, чтобы волосы не лезли в изуродованную глазницу. – Так вот, – успокоившись (по крайней мере, внешне), спаситель откинулся на спинку дивана, кладя на нее свободную руку, а второй заботливо устраивая биту рядом с собой. – О том, что ты обманул меня, мы побеседуем позже. Я спрашивал, выпивал ли ты до вчерашнего дня. Может, кто-то угощал тебя в Святилище. Или кто-то из друзей отца давал тебе хлебнуть пива. Карл отрицательно замотал головой, но потом задумался, перебирая события последних пяти лет. – Да. Один раз, но это… – Что? – Мне было 10, и я просто попросил попробовать немного вина, которое пили в нашей группе. Мне… не понравилось. – Ебать трогательно, – Ниган постучал пальцами по спинке дивана. – Значит, вчера это в самом деле был твой первый полноценный опыт. Карл кивнул. – В отличие от дрочки на моей кровати. Карл почувствовал, что не может втянуть в себя воздух. Горло сдавило спазмом, а желудок неожиданно стал проситься наружу. Тошнота вкупе с головокружением и подступающей паникой заставили парня сделать несколько глубоких шумных вдохов. Вцепившись зубами в нижнюю губу, он ссутулился, словно пытаясь спрятать голову у себя на груди. – Это подростковый бунт? Или что это мать его такое? – на этот раз даже от мнимой мягкости в голосе Нигана не осталось ничего. – Ты серьезно думал, что я закрою на это глаза? Карл молчал. Пытаться подобрать сейчас нужные слова – все равно, что сказать правду. Правду, после которой впору пустить себе пулю в рот. Впрочем, сам юный спаситель еще не до конца осознавал, что с ним творится. Мужчина, сидящий напротив, сейчас был Лидером Спасителей. Самой крупной и самой опасной, по мнению других, общины. Он был бойцом. Он был деспотом. Он был руководителем, с которым никто никогда не смог бы сравниться. Но только сейчас. В своей голове Карл видел совершенно иной образ, заставляющий закипать кровь. – Давно этим занимаешься? Карл вскинул голову, бросая на Нигана умоляющий взгляд. Когда он мысленно воображал себе подобную ситуацию, у него всегда находился ответ, который, казалось, оправдает даже такие ебанутые поступки. Но сейчас, когда леска натягивалась все сильнее, любое слово, любая попытка защитить себя казалась детским лепетом. – Почему, блять, именно моя кровать? Карл приоткрыл губы, дыша через рот, будто кислорода отчаянно нахватало. – Жены, – ответил он и облизал пересыхающие губы. – Я представлял твоих жен. – Жены, значит… – опуская руку, Ниган задумчиво потер пальцами подбородок. – То есть, та фраза о том, что ты гей, мне, нахуй, приснилась? Карл вскочил с места, не придумав ничего лучше, как банально сбежать. – Стоять, блять! – выкрикнул Ниган, но Карл отчаянно игнорировал это. Распахнув дверь, он рванул в коридор, тут же налетая на одну из девушек. Оба едва устояли на ногах: Карл отшатнулся, собираясь было принеси извинения, но крепко сжавшие его предплечье пальцы заставили слова застрять в горле. – Извини, дорогая, – неубедительно нежно произнес мужчина, попутно буквально заталкивая парня обратно в спальню. – Пацан немного не в себе. Сходи-ка, приготовь нам что-нибудь к завтраку. Карла грубо усадили на место. Морщась, он потрогал стиснутое ранее предплечье, где скоро наверняка проступят синяки. – Продолжаем разговор, – Ниган поднял упавшую на диван Люсиль и снова поставил ее вертикально. – Я не хочу об этом говорить, – откровенно заявил Карл, сжимая в пальцах повязку. – Можно мы просто забудем об этом? Этого не повторится. – Не сомневаюсь. Но мы все равно обсудим это сейчас. Было глупо надеяться, что Ниган внезапно изменит свое решение. – Это воспитательная беседа? – уточнил Карл, хмуря бровь. – Потому что если да, то напомню, ты мне не отец и слушать нравоучения я не хочу. – Тогда кем я, блять, должен стать, чтобы ты соизволил сделать это? Карл пожал плечом. – Хочешь, чтобы я был с тобой откровенным? – Я ожидаю, что ты будешь со мной откровенным, ты знаешь, как я отношусь ко лжи. – Тогда хватит смотреть на меня, как на ребенка, – Карл сжал зубы, выдерживая тяжелый взгляд спасителя. – Говори со мной на равных. – А что ты, блять, сделал, чтобы я считал тебя равным? Нажрался? Испортил мне простыни? Солгал мне? – Я уже извинился! – Считаешь, этого достаточно? Цокнув языком, Карл бросил на стол повязку и сложил руки на груди. – А чего будет достаточно? Что я должен объяснить? – Полагаю, ответ очевиден. Ниган наклонился вперед, не сводя взгляда с парня, и уперся локтями в свои колени, сцепляя пальцы в замок. – Кто тебя надоумил? – Что? – Ты сам не мог до этого додуматься, я хочу знать имя того ублюдка, который подвел тебя к тому, что ты вдруг стал задумываться о членах. Лицо буквально обожгло изнутри. Пришлось приложить к горящим щекам ладонь, чтобы стало хоть немного легче. – Я не задумываюсь, – отозвался он, будучи почти на грани. – Пиздеж. Ты гонял лысого в моей постели и, судя по всему, не раз. А затем в бессознательном состоянии совершил херов каминг-аут. – Что? – Заявил, что не против чужих хуев, блять. – Хватит! – голос его надорвался. Губы дрогнули, не в силах сомкнуться. Напряженные плечи мелко задрожали, а горло снова сдавило, но уже по другой причине. Прерывисто выдыхая, Карл всеми силами старался удержать себя в руках, но эмоции жгутом стягивали горло. Глаз застелило пеленой. Сглотнув, он потер его пальцами, но сделал только хуже. Он ненавидел реветь, особенно перед ним. Но нервная система действовала без согласования с внутренними желаниями. Он упрямо стал стирать с щеки влагу, утирать нос тыльной стороной ладони, будто это еще могло помочь ему сделать вид, что все в порядке. Что все это его совершенно не задевает. Надо просто объясниться. Просто сказать, как есть, и он отстанет. Другого варианта Карл просто не видел. – Я… не хочу их, – сипло проговорил он, не поднимая головы. – Девушек. Я с четырнадцати лет смотрю на твоих жен. Я видел… больше, чем, наверное, мне полагалось видеть. Они тискали меня, как зверюшку. И сейчас мне это не интересно. И если… Если ты считаешь, что я ненормальный. Если я разочаровал тебя или… если ты считаешь, что я болен. Пожалуйста… – он едва не подавился словами, всхлипывая, не в состоянии больше сдерживаться. – Просто убей меня. Я лучше умру, чем снова останусь один. Возникшая пауза, казалось, длилась вечность. Карл растер несчастный глаз до такой степени, что он просто опух и начал болеть. Разумеется, удержать слезы это не помогало. – Я разве сказал, что это ненормально? Чужой голос, на этот раз спокойный, размеренный тон побудили парня затихнуть, прислушаться. – Я сказал, что намерен отрезать яйца тому, кто решил показать тебе пример. Карл мотнул головой, бросив на Нигана растерянный взгляд. – О чем ты? Меня никто… Никто меня не принуждал, если ты об этом. – Кто-то прикасался к тебе по твоей просьбе? – Боже, нет! – Карл стиснул ладонями виски. – Никто ни на что меня не наталкивал! Просто… просто это есть. Что я могу с этим сделать? – Возможно, попробовать что-то другое? – Я пробовал. – Что? – Нет! – Карл замотал головой. – Я не это имел в виду! В смысле… помнишь Лизу? – Понятия, блять, не имею, о ком ты. Карл махнул рукой. – Это не важно. Просто… Мы выпили. Да, я знаю, это была ошибка, но все же… Она полезла ко мне. Сидела у меня на коленях, пыталась поцеловать. Я не захотел. Послышавшийся секунду спустя тихий хриплый смех заставил Карла замереть в недоумении. – И поэтому ты решил, что все? Твоя ориентация определена лишь потому, что ты не захотел обменяться слюнями с какой-то блядущей девицей? – Она, между прочим, мечтает твоей женой стать, – ляпнул Карл, впрочем, даже не пожалев об этом. Ниган присвистнул. – Хорошенькая? Знаешь, я бы отучил ее от блядства. – Ниган! – Карл нахмурился. – Мы ровесники. Спаситель вновь рассмеялся, покачал головой. – Все когда-то вырастают. – Кроме меня, очевидно. – Да нет… – Ниган выпрямился и, подхватив Люсиль, поднялся с дивана, отходя к двери. – Ладно, пацан, признаю. Родитель из меня откровенно херовый. Но блять, давай без экспериментов, ладно? Просто… – он сделал в воздухе неопределенный жест рукой. – Переживи это, окей? Отвлекись на что-нибудь. Знаешь, что? Есть у меня одна идея. Мужчина ухмыльнулся, прогнувшись в пояснице и продолжая смотреть на парня насмешливым взглядом. – Как ты вчера был зол на Ди, ох, блять, я думал, что стоит отпустить тебя с остальными, чтобы ты мог лично выследить этот кусок дерьма. Но знаешь?.. Мы уже почти у цели. Так что вечером не убегай далеко, для тебя будет чертовски ответственное задание, – он подмигнул, оскалив белые зубы. – Как для взрослого. В этом вопросе я могу положиться только на тебя. Карл окончательно успокоился, поймав новую тему, и кивнул, удовлетворенный тем, что разговор закончился не на такой болезненной ноте, как он ожидал. А предвкушение индивидуального задания уже начало скрестись в нетерпении. В воздухе стоял запах сгорающей древесины и жидкости для розжига. Треск в раскаленной печи звучал громче, чем шуршание шагов и одежды собравшихся. Карл стоял в первом ряду, рядом с Джимом. Не нарочно, так получилось. Они обменялись короткими приветствиями, и Карл даже спросил, как дела у Тони. Несовершеннолетним не было нужды присутствовать на подобного рода мероприятиях, поэтому из юношей Карл был здесь один. Впрочем, ему не привыкать. Ниган приобщал его не просто к жизни в Святилище. Карл знал, что тот готовил его для большего, понимал это и стойко выдерживал и усваивал необходимые для этого уроки. Но сегодня ситуация была иная. На стуле, спиной к собравшейся толпе сидел Дуайт. Судя по слухам, его и возвращать не пришлось – мужчина явился сам, сдался в руки спасителям вместе с женой. Тины с ними уже не было. Ниган, как обычно, вещал свою речь неоспоримого доминанта, время от времени оглядывая присутствующих, как вольных зрителей, словно ожидая, что те, подобно древним римлянам во время гладиаторского боя, вскинут руку с отведенным большим пальцем, побуждая казнить проигравшего. Отсутствие реакции ничуть не умаляло его настроя: рассказывая о правилах и системе, Ниган то и дело пускал между строк шпильки глумления, стремясь сильнее опустить, сломать беглеца. Правила были нерушимы для всех. Почти для всех. Карл даже сейчас ощущал себя исключительным. В конце концов, он натворил достаточно, чтобы в какой-то момент оказаться на месте Дуайта. Страха не было. Было омерзительно, когда ему довелось увидеть это впервые. Он помнил, как, будучи еще четырнадцатилетним пацаном, фактически сам изъявил желание посмотреть, что будет. Как на самом деле следует поступать с теми, кто выбивает камни из фундамента возведенной и признанной здесь иерархической твердыни. Он запомнил, как крик провинившегося выбил из него воздух и как его прижала к себе одна из жен Нигана, заставляя отвернуться. Карл не хотел отворачиваться. Он хотел запомнить этот момент. Это показательное выступление, театр с двумя актерами, короткий поучительный сценарий, который Карл по истечению нескольких месяцев проживания среди спасителей признал единственным верным. Это то, чего не хватало их общине, – правосудия. Карл проследил, как Ниган наклоняется к уху Дуайта, проговаривая тому что-то втайне от остальных. Что именно, Карл мог только гадать, но продлилось это не дольше пяти секунд. После этого Ниган, выпрямившись, устремил свое внимание на парня. Карл вытянулся струной, всем своим видом выражая одобрение и стремясь не обращать внимание на предательское ноющее чувство в груди. Ниган вдруг жестом подозвал его к себе. Моргнув, он задержался на месте еще немного прежде, чем шагнуть к Лидеру. Рука мужчины обхватила его плечи, и Карлу пришлось приложить усилия, чтобы не сжаться. – Ну что, Карл. Я помню, как ты рвался вершить суд над нашим приятелем. Похоже, он признал свою вину, и остается лишь, – прикусив кончик языка, Ниган указал на стоящий в печи старый чугунный утюг. Карл неуютно повел плечом, понимая, какое именно поручение, как для «взрослого», готовил для него Ниган. В выборе наказаний мужчина был весьма изобретательным, и было глупо ожидать, что ему в самом деле все это сойдет с рук. После утреннего разговора Карл понимал, за что он наказан. И мысль о том, что дело не в его предпочтениях (к которым Ниган явно отнесся скептически, и даже сам Карл отчасти засомневался), а в банальном вранье, на удивление успокаивало. Его наказывали не как ребенка, но как спасителя. От этого было легче. Карл кивнул. Он не хотел этого делать. Рука, на которую он натягивал перчатку, дрожала, – как бы не уронить чертово железо. Всеми силами удерживая себя в руках и готовясь не неизбежному, парень сжал ручку утюга, поднимая его с раскаленных углей. Жар от железа раскалял воздух – пришлось уклониться, чтобы тот не забился в ноздри. Когда он обернулся, двое людей уже крепко держали Дуайта за плечи. Карл ожидал, что тот будет смотреть ему в глаза, но мужчина и не думал поднимать голову. Скорее всего, ее поднимут за него. – Давай, парень, не тяни, – произнес Ниган, подначивая и поднимая руку с битой, чтобы указать на будущую жертву экзекуции. – Чем больше ты мешкаешь, тем хуже ему. Прояви милосердие, Карл, сделай это без лишних раздумий. В конце концов, мы не палачи, верно? Карл кивнул снова. Он был прав, затягивать не следовало. В конце концов, это придется сделать, как бы он ни хотел этого избежать. На мгновение стало неудобно перед Дуайтом. Все-таки, они не так уж плохо общались до этого инцидента. Но, с другой стороны, ему достанется в любом случае. А Ниган просто подберет для Карла другой вариант наказания. Возможно, что похуже этого. Встав сбоку от мужчины и вспоминая в деталях, как это происходило прежде, Карл на пару секунд прикрыл глаза. Он хотел было извиниться перед Дуайтом, но решил, что так будет только хуже. Вместо этого он попытался выудить из сознания тот самый вечер, образ мужчины, сжимающего пистолет и использовавшего Карла в качестве цели. Это сработало. И Карл вжал раскаленный металл в чужую щеку. Сидя на железных ступенях, ведущих из цеха на верхние этажи, Карл дышал ртом, избегая все еще стоящего в помещении запаха паленой кожи. Он никогда не ощущал этого прежде ни разу из всех предыдущих случаев, но теперь этот запах казался ему чертовски знакомым. Так плавились мертвецы, вжимаясь своими тушами в горящий танк Губернатора. Ему надо было на воздух, но он продолжал сидеть, пока все не покинули помещение. Никто не пытался с ним заговорить. Джим даже не взглянул на него, словно Карл сделал все это по собственной воле. Дуайта, пребывавшего в полусознательном состоянии, увели быстро. Карл и сам не в полной мере пришел в себя. Пожалуй, впервые на его плечи легла такая ответственность. Правая рука будто все еще ощущала тяжесть металла, который он поспешил бросить обратно на печь. Он выдержал секунды три, не больше, прежде чем отнять утюг с оставшимися на нем кусками расплавленной кожи, но, кажется, Нигана это удовлетворило, а значит, он справился. Жаль, гордиться было нечем. И Карл подозревал, что это липкое ощущение пристанет к нему еще надолго. *** – Уже собрался? – Карл вошел в комнату, наблюдая, как Тони застегивает набитую битком дорожную сумку. Тот обернулся, тут же ловко поймав брошенное ему Карлом яблоко. – Ага. Через час выдвигаемся. – Бросаешь меня, придурок, – обронил Карл в притворной обиде, но тем самым вызвал у приятеля лишь усмешку. – Не бузи. Я и так уломал отца задержаться почти на две недели, чтобы отметить твое шестнадцатилетие. – Вот только не говори, что сделал мне одолжение. Тони сдул со лба челку и уселся на свою кровать, подтягивая к себе сумку. – Что, пришел сказать, что будешь скучать? – с насмешкой проговорил он. Но Карл, на удивление, кивнул и стянул сплеча рюкзак, открывая и запуская в него руку. – И это тоже. Но, в основном, за этим. Тони обнаружил, что Карл притягивает ему рацию. – Вот это тема... Хмыкнув, Тони взял в руки радиостанцию, зачем-то повертев ее. – А ты? Карл похлопал рукой по рюкзаку. – Черт, спасибо. Я реально думал, что буду тухнуть там в одиночестве. Отец сказал, на этом аванпосту нет ребят моложе 20, да и те конченые. – Отличный повод свалить оттуда как можно раньше. Тони улыбнулся и засунул рацию в боковой карман сумки. – Я должен попробовать. Поучусь терроризировать фермеров, – он тихо рассмеялся, и Карл ответил тому тем же. О том, что Тони вместе с отцом решили на время перебраться на базу почти в 15 милях от Святилища, Карл узнал всего пару недель назад. Новости были откровенно безрадостные, несмотря на то, что сам Тони был чертовски воодушевлен этим событием. Впрочем, речь шла о паре месяцев, и это немного смягчило ситуацию. Оставаться надолго без лучшего друга, особенно сейчас, когда к нему постепенно начинали относиться как ко взрослому, особенно после истории с Дуайтом, было паршиво. Карл лишь тешил себя, что это временно, и всеми силами старался сделать эту разлуку менее болезненной. Он прекрасно знал, что Тони тоже переживает. Но черта с два покажет это. – Карл, – голос Джима заставил парня обернуться и кивнуть мужчине. – Развлекаетесь? Тони, можешь закинуть сумку в машину. Тот кивнул и поднес к губам принесенное Карлом яблоко, надкусывая. – Скоро приду, – пообещал он и ребром ладони стер с губ яблочный сок. Вновь оставшись с ним наедине, Карл присел на кровать Джима, задумчиво взглянув за окно. – Может, мне рвануть с вами? – риторически поинтересовался он. – Похоже, он готов позволить мне больше, чем раньше. Он словно ждал, пока я преодолею этот возрастной барьер. – А ты сам-то чувствуешь, что готов? – серьезно спросил Тони. – Что сможешь один? – Почему один? С тобой. – Я не про это, – парень в упор смотрел на Карла. – Я уезжаю вместе с отцом. А вот Нигана там не будет. Ты к этому-то готов? В первое мгновение Карл хотел категорично возразить, в очередной раз напоминая (прежде всего, себе), что Ниган ему не родитель и не опекун. Но в то же время от мысли, что этого человека не будет рядом несколько недель, стало не по себе. Дело в привычке, или с ним в самом деле было просто спокойно, Карл не знал. – Думаешь, все настолько плохо? – подавленно произнес он. Тони качнул головой. – Не плохо. Ниган – ублюдок, но что-то между вами есть… Я имею в виду какую-то связь, основанную на взаимном доверии и уважении. А это дорогого стоит. Не думаю, что у него есть кто-то ближе тебя. Честно говоря… – Тони усмехнулся уголком губ. – Люди поговаривают, что он звереет, когда тебя нет рядом. Становится настоящим психом. Стоит тебе свалить на вылазку или в патруль, или просто пошататься по округе и потренироваться в стрельбе, он будто с цепи срывается. Может, это что-то да значит. Карл опустил голову, натягивая на плечо лямку от рюкзака. Почему-то в этих слухах он не сомневался. Точнее, просто не хотел. Ему было приятно осознавать, что он, возможно, единственный, кто может укротить зверя. Это сильно тешило самолюбие. И давало, вероятно, ложную надежду, которую Карл отчаянно лелеял. – Просто… сообщи, как доберешься. Я оставлю рацию включенной, – произнес парень и, поднявшись, направился к выходу. – Конечно. Эй… Карл обернулся, ловя привычную кривую ухмылку приятеля, приправленную прищуром серых глаз. – Не загнись тут, окей? Я вернусь, закатим тусу. – Только в этот раз без алкоголя, – усмехнулся Карл. Тони отмахнулся, посмеиваясь. – Ладно. Придумаем что-нибудь еще. *** Когда ему сообщили, что он может занять комнату на этаже Нигана и его жен, Карл не раздумывал ни секунды. Просто побросал в сумку вещи и рванул в свою новую спальню. Ему выделили ту самую комнату, в которой он очнулся в то злосчастное утро после неумело выпитого накануне алкоголя и мелкого хулиганства, которым Ниган в шутку обозвал запачканное покрывало. Впрочем, эти воспоминания его уже не слишком смущали. Карл бросил вещи на пол, с удовлетворением оглядывая свое новое жилище. Здесь было больше света, чем в прошлом. На стенах вместо пожелтевших обоев – краска приятного глазу серого оттенка и белые панели, которыми была облицована одна из сторон. Мебель была новее и с виду выглядела куда дороже: большая кровать (Карл оценил, что вполне мог бы поместиться на ней будучи вдвоем с кем-нибудь), стол, шкаф, пара кресел, целая (что особенно важно) дверь, телевизор и DVD-проигрыватель со сложенными на нем стопками каких-то фильмов. К ним он припал в первую очередь, сосредоточенно принимаясь перебирать диски. Почти каждый из них был из разряда того кино, во время трансляции которого его отправляли спать с фразой «тебе еще рано смотреть такое». И сейчас, прочитывая аннотацию одного из фильмов на обратной стороне коробки, Карл искренне не понимал, почему. Похоже, окружающий мир сейчас выглядит куда страшнее. Отметив для себя парочку фильмов, которые собирался посмотреть в ближайшее время, раз уж теперь у него есть такая возможность, Карл отошел к шкафу и принялся укладывать на новые места свой скудный запас вещей. Разложив одежду, он обернулся к кровати, глядя на брошенную шерифскую шляпу. В старой комнате она лежала на комоде и была неприкасаема, но сейчас Карл никак не мог отыскать для нее место. Он хотел оставить ее на виду, словно испытывал необходимость почитать память своего отца. Но куда бы он ни пытался ее пристроить – все не то. Он так и замер со шляпой в руках посреди комнаты, когда в дверь постучали. Послышавшийся после этого протяжный свист информировал Карла, что отвечать необязательно, и в самом деле, Ниган открыл дверь, не дожидаясь дозволения. На его лице сияла улыбка, глаза горели, и Карл слишком хорошо знал этот взгляд. Интересоваться у Нигана, что тот задумал, было неразумно, и Карл просто кивнул ему. – Спасибо, – проговорил он, рассеянно взглянул на шляпу и, не зная, куда ее деть, просто водрузил ее себе на голову. Нигана это насмешило. Вальяжной походкой он приблизился к парню, щелчком пальцев подбивая поля шляпы. – Снова играем в ковбоев, да? – Она мне теперь впору, – сообщил Карл, поправляя шляпу, чтобы та сидела ровно. Но почти сразу снял ее и, дотянувшись до кровати, положил обратно. Ниган обвел рукой комнату. – Я все еще не услышал ни слова насчет подарка, которого желает мой взрослеющий убийца, – сообщил он, упираясь битой в лежащий под ногами ковер. – И, пока ты молчишь, я решил, что будет неплохо, если ты, наконец, выберешься из этой конуры и начнешь привыкать к комфорту. Карл улыбнулся. Вот уж действительно широкий жест со стороны Нигана. Он сел на кровать, в очередной раз оглядывая пространство вокруг себя. – Мне очень нравится. – И я чертовски рад это слышать, – задорно сообщил Ниган, делая победный жест рукой. – Но знаешь, что. Я долго думал, что полезного я могу сделать для тебя. Что-то, что помогло бы тебе как следует созреть. Понимаешь, о чем я, малец? Карл нахмурился. Помотал головой в искреннем отрицании. Ниган усмехнулся. Отошел к двери, выглядывая наружу. – Милая, иди сюда, – позвал он кого-то, и Карл невольно напрягся, уже предчувствуя неприятности. Чутье, как ни странно, не обмануло. В комнату вошла… Элис? Карл помрачнел еще сильнее. Он не узнавал девчонку, с которой был знаком прежде. Перед ним словно стоял кто-то другой. Кто-то гораздо старше. В откровенном коротком черном платье, открытых босоножках на высоких каблуках и с выпущенными по плечам завитками каштановых волос. В его голове даже мелькнула мысль, что это родственница его подруги, возможно, сестра. Но та улыбалась ему той самой мягкой дружелюбной улыбкой, разве что с тенью смущения. Карл растерянно моргнул, устремляя на Нигана недоуменный взгляд. – Какого… Что это значит? Мужчина приобнял девушку за талию, и та прильнула к нему так, будто была на этом месте всю свою жизнь. – А ты не догадываешься? – уточнил Ниган, ухмыльнувшись. – Малышка Элис теперь моя драгоценная супруга. Карл откровенно опешил, не понимая, почему Элис молчит, не отрицая этого бреда. – Как… Ниган, мы ровесники! – выкрикнул Карл, чувствуя, как закипает. – Значит, я для тебя ребенок, не способный принимать решения, но трахать девчонок моего возраста… Карл замолчал, увидев резко выброшенный Ниганом жест, приказывающий закрыть рот. – Карл, мне есть 18, – призналась Элис, пожимая своими кажущимися в этом платье слишком хрупкими плечами. Карл смотрел на нее разочарованно. Не из-за возраста, нет. Никто никогда не спрашивал, сколько ей лет. Из-за ее выбора. Но это был второстепенный вопрос. Карл вскинул бровь, вновь бросая взгляд на спасителя, чья улыбка начала раздражать. – И что ты хочешь? – уточнил он напряженно. Ниган же, наоборот, был более чем расслаблен. Он словно только что приобрел новенький дорогой автомобиль и сгорал от нетерпения продемонстрировать его в действии. Карл и подумать не мог, насколько он близок в своем невольном сравнении. – Что ж, раз с моральной стороной вопроса мы разобрались, дети мои, – Ниган откровенно сиял, подталкивая девушку к Карлу. – Папочки вам такого не скажут, а я скажу – идите и пошалите как следует, только постарайтесь не ломать мебель.