Гарри Поттер и Хранитель магии

      Лимузин ехал долго, но Гарри не клонило в сон. Он сидел между Малфоями как на иголках и не мог даже наслаждаться поездкой, хотя раньше мечтал проехаться в такой машине. Люциус и Нарцисса над его головой что-то обсуждали на иностранном языке, он потом догадался, что это немецкий, но инстинктивно чувствовал, что говорят о нем, наконец Нарцисса что-то сказала водителю, и автомобиль остановился на лондонской улице, заполненной всяческими магазинами. — Идем, Гарри, — сказала Нарцисса и вышла на улицу, когда ей открыли дверь, Гарри последовал за ней. — Мои чары не продержатся дольше четырех часов, а хотя бы пару дней тебе надо в чем-то ходить, пока не прибудет портной.       Они вошли в небольшую дверь магазина с непрозрачной витриной, и Нарцисса, чуть улыбнувшись подскочившей к ней девушке в платье с бейджиком, сказала, положив руку в перчатке на плечо Гарри, что ей нужно два костюма на этого джентльмена, четыре рубашки, четыре комплекта белья, туфли, домашние ботинки. Она не смотрела, что именно он примеряет, полностью положившись на работу девушки, только бросила Гарри, хотя это явно предназначалось не ему, что если вся одежда понравится, они придут сюда снова. Девушка расстаралась, Гарри еще никогда не был владельцем таких нарядов. — Переоденься, — велела Нарцисса, оплатив покупку. — Черный костюм, белая рубашка.       Когда они вернулись, Люциус ничего не сказал, даже глаз не поднял. Лимузин ехал по городу в разы медленнее, и Гарри рассматривал улицы, пока они не остановились перед высоким зданием. Водитель и второй снова помогли Люциусу вылезти из машины и пересесть в кресло, но не пошли с ними и попрощались. Нарцисса взялась за ручки, но коляска явно ехала сама. Швейцар открыл дверь, вежливо поздоровался с Малфоем, явно удивленно посмотрев на коляску, поклонился Нарциссе и Гарри, и только в лифте Люциус сказал, что здесь его магловские апартаменты со связью с мэнором. Они оказались в просторной серой студии с панорамными окнами, в одном конце которой стояла большая низкая кровать, а посередине красовался огромный явно декоративный камин, но, как понял Гарри, на сей раз действующий был сделан под муляж. Люциус въехал в него и бросил порох себе под ноги и исчез в зеленом пламени. — Я думал, надо говорить название места, — сказал Гарри. — Не всегда, — ответила Нарцисса и вместе с ним вошла в нишу, взяла щепотку пороха и переместилась в Малфой-мэнор, не сказав ни единого слова.       Гарри оглядел свои рукава, но на них не было сажи. — Грязь остается только от дешевого порошка, — заметив его движение, сказал Люциус, пересаживаясь в другое кресло, более надежное на вид, нагнулся, руками ставя ноги на специальные подставки, которые мгновенно подогнались под узкие ступни, выровнялись. Кресло перестраивалось прямо под Люциусом, чтобы ему удобнее было сидеть. Гарри растерянно посмотрел на Нарциссу, но той задал вопрос какой-то портрет, и она отвлеклась на него.       Зал, в который переместились хозяева мэнора и Гарри, был огромным и пустым, как и апартаменты Люциуса в Лондоне. Светлый, почти молочного цвета паркет, белые стены и занавески, плотные тоже светлые шторы. Яркими пятнами выделялись вычурные портреты, наполненные множеством вещей: книги, мольберты, даже оружие — все для комфорта любимых предков. Гарри слышал жалобы портретов в Хогвартсе на скуку. Люциус щелкнул пальцами, вызвав домовика: — Передай наследнику, что в мэноре гость, — велел Малфой и откинулся на спинку, как зритель в театре. Гарри, уловив его настроение, сосредоточился: не нахамить, не нарваться на драку, Драко называть «наследник Малфой», пока тот не позволит говорить по-другому. Нарцисса села на край низкого дивана и углубилась в непонятно откуда взявшуюся тонкую книгу.       Драко появился в зале, сразу же впился глазами в Поттера, но смерить презрительным взглядом его лохмотья, как было запланировано, не получилось, одет он был скромно, но вполне нормально. — Здравствуй, отец, мама, — Драко на них обоих даже не взглянул и расплылся в нехорошей улыбочке. — Здра-авствуй, Поттер. — Добрый день, наследник Малфой, — надеясь, что это не звучит так же идиотски, как в его мыслях, произнес Гарри. — Добро пожаловать в Малфой-мэнор, — угрожающе продолжал Драко, чувствуя толику неловкости. Запугивать и давить под издевательским взглядом отца получалось плохо. — Спасибо, — легко ответил Гарри. Надо же, не так уж и страшно. Конечно, неизвестно что будет, когда родители Драко уйдут, но пока неплохо. — Драко, покажи Гарри его комнату, — сказала Нарцисса. — Вторая спальня на твоем этаже.       «Его этаже? — подумал Гарри. — У него что, целый этаж?» Драко засопел и, бросив: «За мной, Поттер», направился к двери. — И не забудь, какой сегодня день, — напомнил Люциус, направляя свое кресло к противоположным дверям. Драко, уже выходивший, чуть не хлопнул себя по лбу: ну надо же было так облажаться! Еще неделю будет хохот и издевательства Люциуса, как же, наследник забыл поздравить вассала с днем рождения! Драко, ты помнишь, какой сегодня день недели? А как тебя зовут? Какой сейчас год? Я просто беспокоюсь, сынок, твои провалы в памяти…       Он щелкнул пальцами, и домовик материализовался рядом с ним, держа ножны и перевязь: он прекрасно знал, что молодой хозяин, запоминающий наизусть целые страницы, о событиях реальной жизни ни за что вовремя не вспомнит. Драко вырвал их у него и вручил Гарри, снабдив ехидным: — С днем рождения, вассал Поттер.       От мелькнувшей в глазах Поттера радости ему стало не по себе. Тот бережно взял ножны и повертел перед глазами, разглядывая узор, а потом — и это было очень странно — улыбнулся во весь рот искренне и радостно. — Спасибо!       Драко на всякий случай отошел от него на шаг; сумасшедшие, говорят, непредсказуемы, потом двинулся к лестнице. — Мой этаж второй в левом крыле, оно называется еще жилым, ты будешь жить там тоже, — сказал он. — Сейчас мы в главном доме, здесь всякие залы и папин третий этаж, туда нельзя без приглашения. Вообще никуда на чужие этажи нельзя без приглашения, но на папин особенно. Мама живет на третьем этаже в жилом крыле. — А правое? — запыхавшись от быстрой ходьбы по лестнице, спросил Гарри. — Что в правом крыле? — Зимний сад на два этажа, а внизу купальни, зал для фехтования да и вообще любого спорта. Ты метлу свою брал? Ну так она теперь тоже там.       Этаж Драко не был таким светлым и безликим, как больничный первый этаж: в узком длинном коридоре лежал толстый ковер, потолок пересекали темные резные балки, на каждой из дверей того же темного оттенка было изображение какого-то магического существа. — Это моя комната, — сказал Драко и, словно вспомнив, что вообще-то они враждуют, добавил совершенно другим тоном. — И тебе туда нельзя!       Гарри посмотрел на него удивленно и пожал плечами. — Хорошо. А почему у тебя на двери трехголовая змея? — Это рунеспур, — снисходительно сказал Драко. — А еще змееуст, даже этого не знаешь. — Я думал, на твоей двери будет дракон, — сказал Гарри, и Драко вгляделся в его лицо, пытаясь понять, смеется тот над ним или нет. — Я еще на первом курсе подумал, что повезло тебе, твое имя в девизе Хогвартса. — И это мне говорит Мальчик-который-выжил, — Драко по-прежнему не понимал, смеются над ним или нет, и злился. — Это твоя комната. На месяц, — ехидно добавил он, не зная, что Люциус оформил магловское опекунство.       На двери было изображено странное создание: птица с плачущей человеческой головой в странной короне. Гарри замер, разглядывая — он рисовал в детстве, когда выдавалась возможность, но в Хогвартсе совсем забросил это занятие. Может, попробовать здесь? Вряд ли Малфой захочет общаться. — Кто это? — тихо спросил он, касаясь пальцем резных крыльев. — Это птица Гамаюн, — ответил Драко, изумляясь еще сильнее. — У отца есть знакомые в России, они рассказали ему сказку, которая понравилась. Вещая птица, которая является символом падения государств или что-то такое. Не помню, — при этих словах в мыслях сразу снова возник образ ехидно ухмыляющегося Люциуса, который спрашивал, не забыл ли Драко свое имя. — Падение государств? — переспросил Гарри. — Да. Или смерть государственных деятелей, что-то такое.       Гарри кивнул и осторожно открыл дверь, Драко зашел с ним вместе, хотя прежде следовало бы спросить позволения, но он решил, что он в своем доме, потому будет ходить где пожелает. Драко считал эту комнату небольшой, но сносной, самое то для Поттера, чтобы не думал, что он тут на равных. Домовик уже принес чемодан Гарри и развесил купленные Нарциссой вещи. Тут Поттер Драко удивил: вынул из чемодана меч вассала и перчатку, вложил меч в ножны и спросил, где их следует хранить.       У Драко своего оружия пока не было, а Люциус свои магические клинки вешал на стены, он коллекционировал. — Можно на стену, — неуверенно сказал он и щелкнул пальцами. — Повесь меч. — Господин Гарри должен сам повесить меч, никто не смеет дотрагиваться до меча вассала, кроме него самого и его господина, — появившийся в комнате домовик пятился, пятился, но, вопреки ожиданиям Гарри, биться головой о предметы не стал. — Тогда сделай так, чтоб можно было закрепить, — раздраженно велел Драко, и домовик бесшумно исчез, потом снова появился с другим таким же и ящиком с инструментами. Через несколько минут в стене появились крепления, и Гарри бережно уложил оружие на них. Меч ему безумно нравился. — Ты все равно не умеешь сражаться, — противным голосом сказал Драко. — Умею, — ответил Гарри и, обернувшись, заметил, что Драко сидит на его кровати. Ему стало жалко, что не он первый на нее сел, теперь она была как будто не совсем его.       Тут все не его, напомнил он себе. — Да ты что! И когда это ты сражался? — В мае, — Гарри скрестил руки на груди, защищаясь. — Мечом Гриффиндора. — Ври больше, — сузил глаза Малфой. — Я не вру! — Ну и кого ты убил? — Василиска. — А что не Темного лорда сразу? Ах да, ты же и его… Или василиск тоже сам об тебя убился? — Вообще-то да, — вдруг потупился Гарри. — Я держал меч, и он сам накололся.       Малфой заржал так, что Нарцисса этажом выше замерла, прислушиваясь: интересно, кто из мальчиков способен на такие душераздирающие звуки? — Снитч попал тебе в рот, Темный лорд развоплотился об тебя, теперь василиск. Ты точно в детстве не Феликс Фелициас вместо молока на ночь пил? Это, кстати, объясняет, почему ты такой хилый.       Привычно пропустив оскорбление, Гарри вычленил интересное: — Что такое Феликс Фелициас? — Ка-ак? — поразился Малфой. — Ты не знаешь?! Тебя профессор Снейп убьет! Мы это зелье делали в прошлом семестре на дополнительных. И задание на лето не сделал? — Какое задание? — побледнел Гарри, уверенный, что выполнил все. — Снейп только восемь эссе задал! — Не только! Еще выучить состав и способ приготовления Феликс Фелициас. Он же на последнем уроке сказал, что будет поднимать и спрашивать наизусть, кто не расскажет — тролль сразу, причем и за занятие, и за летнее домашнее. — Ты выучил? — убитым голосом спросил Гарри. — Конечно, — Драко чуть не лопался от разрывающего изнутри смеха. — У меня абсолютная память, но я два месяца учил. Как профессор задал, так я и учил. Надо было найти в библиотеке, списать оттуда и учить.       Сейчас, сейчас он попросит помочь, и он ему откажет… Гарри долго мучительно думал, но не попросил. Хм. Драко поднялся с покрывала, прошелся по комнате. Чем бы его зацепить? — В мэноре нельзя колдовать, — сказал он. — Никому нельзя, — пожал плечами Гарри. — Нет, мне можно, потому что я хозяин, мою магию мэнор скроет, а тебе нет. — Хорошо, — Гарри заметил, что на столе лежат чистые листы и стоит подставка с отточенными карандашами. Вот уйдет Малфой, он попробует порисовать, вдруг еще не разучился? — Как ты ко мне обращаешься? — вдруг завелся Малфой, и Гарри закатил глаза. К несчастью, Драко это заметил. — Ты должен добавлять «наследник Малфой». — Хорошо, наследник Малфой, — устало сказал Гарри. — Домовик скажет тебе, когда обед. — Да, наследник Малфой. — Я к себе, — чувствуя себя глупо, сказал Драко и, закрывая дверь, уловил: — Скатертью дорога, наследник Малфой!       Нет, ему однозначно послышалось.       За обедом Гарри ел медленно, поглядывая на то, как держат приборы члены семьи. Его посадили рядом с Драко, дальше от Люциуса, сидевшего во главе стола, его жена и сын — по правую и по левую руку от него. Ничего сверх-сложного не было. Люциус, обратившись к Гарри, сказал, что в скором времени им предстоит нанести визит в банк, чтобы Гарри вступил в наследство как положено, забрал копию кодекса своего рода и начал его читать. Тринадцать лет, а он даже не держал в руках кодекса! — Мне никто не говорил, — сказал Гарри растерянно. — Он дружит с Уизли, — напомнил Драко. — Сомневаюсь, что они и свой-то читали.       Гарри положил вилку и сжал зубы, готовясь к тому, что сейчас его друзей начнут поливать грязью. Люциус наклонился вперед. — Гарри, — окликнул он. — Я не собираюсь говорить за едой о таких людях, как Уизли. Тем не менее, образ поведения других на тебя не повлияет. Ты будешь читать кодекс и возьмешь его в Хогвартс. Если что-то непонятно, обратись…       «Сейчас он скажет, к профессору Снейпу», тоскливо подумал Гарри. Снейп всегда благоволил Драко, на Гриффиндоре даже говорили, что он его крестник. В любом случае, между Снейпом и Люциусом были дружеские отношения. — …к профессору Флитвику. Мало кто знает, но он не только мастер Чар, но и магистр права.       Ну надо же. Почему-то Гарри был уверен, что Малфой презрительно относится к Флитвику, тот ведь полугоблин. Не чистокровный маг. Разве он не должен от него брезгливо отворачиваться? — Можно спросить? — сказал Гарри, борясь с желанием поднять руку, как на уроке, и тотчас пожалел о своей храбрости. Нарцисса и Драко не знают, не должны знать, а вдруг он как-то выдаст себя? — Дела, касающиеся семьи Малфой, имеют отношение ко всем, твои вопросы не интересуют членов моей семьи. Ты задашь мне вопросы наедине, — равнодушно проговорил Люциус, но Гарри почувствовал к нему горячую благодарность. Драко думал, что Поттер разозлится, расстроится, обидится, но нет, тот радостно кивнул и принялся за блюдо снова. Какой-то это был странный, неправильный Поттер. С другой стороны, Драко его совсем не знал…       После обеда Драко демонстративно отправился летать на метле один. Гарри его доконал, говоря после каждого своего ответа «наследник Малфой», и под конец Люциус поперхнулся от смеха и отъехал на своем кресле в сторону, закрыв лицо руками. Драко, весь красный от злости, даже не мог ничего сказать, он ведь сам велел Гарри так говорить, тот всего лишь слушается. Как он так делает?! — Это, дорогой мой наследник Малфой, — Люциус только успокоился, но снова фыркнул. — Отличный пример того, что называется итальянской забастовкой. Прошу тебя, если повторишь это в школе, не на уроках Макгонагалл, а то она тебе и за меня еще добавит. Кажется, я так бастовал весь пятый курс… нет, во втором семестре я все же прекратил…       Интересно, сколько ему лет, подумал Гарри, вспоминая все, что знал о Люциусе. Он провожал его маму в гостиную, когда та была на первом курсе, потому что был старостой, значит, курс шестой. Значит ему… лет тридцать пять — тридцать шесть. Он не выглядит на свои годы, решил Гарри, рассматривая Люциуса, который продолжал что-то с улыбкой рассказывать. Лицо не выглядит. Когда он улыбается, он кажется похожим на студента, особенно сейчас, без мантии и строгого костюма. Рубашка старинного покроя с манжетами и кружевом делает его похожим на пирата, а завязанные лентой волосы только усугубляют впечатление. Но что-то кажется неправильным, и неправильным страшно, до мурашек. Гарри перевел взгляд на Нарциссу, которая улыбается уголками губ, но по-доброму, снова посмотрел на Люциуса и только сейчас понял, что у него совершенно седые виски, чего раньше не было заметно под чарами.