Гарри Поттер и Хранитель магии

      Гермиона купила себе энциклопедию этикета европейских магических держав и детскую книжку для «истинных леди». О том, что магические сообщества разных стран называются державами и зачастую не совпадают с магловскими границами, Гарри уже знал. Они вернулись к Уизли; те уже перестали обсуждать Люциуса и его недуг, и Гарри облегченно вздохнул. Интересно все-таки, почему Малфой поступил именно так? Он ведь помогает ему, хотя Гарри был честно готов к роли слуги, потому что вина его безмерна… Впрочем, он когда-то говорил, что ему не нужна помощь бездарности, скорее всего, он просто учит его, чтобы потом он работал на него. Интересно, кем, если он сам признавал, что делец из него никакой. Дядя Вернон как-то говорил, что среди друзей всегда должны быть судья, адвокат, полицейский, врач и преступник. Конечно, это всего лишь шутка, но в интерпретации Малфоев она должна начинаться так: среди вассалов… Вполне разумно. Гарри спокойно констатировал про себя, что его ничуть не задевает меркантильность Люциуса, наоборот, отсутствие кристального милосердия заставляет его чувствовать себя чуть лучше: он отработает свою вину, обязательно отработает. Его ценности, не до конца сформированные за два года, оказались разбиты тем, что прежние кумиры, сочувствующие, понимающие, кажущиеся спасителями, ничего не сделали, чтобы ему помочь, а тот, кто должен быть врагом, кто изначально не чувствовал к Гарри ни симпатии, ни уважения, волевым решением выдернул его из того ада, что был у Дурслей, и всадил, как мандрагору на уроке травологии, в новый горшок, просторный и уютный, и Гарри в нем сейчас с нездоровым спокойствием, какое бывает после долгих слез, исследовал жизнь вокруг себя. В мэноре можно ходить где угодно, кроме этажа Нарциссы и Люциуса, но кто-то из домовиков должен знать, куда ты пошел, остался ли в доме или отправился гулять по территории. У Малфоев был свой лес, убранный и вылизанный, больше похожий на парк, и квиддичное поле, большая пустая конюшня, в которой раньше держали фестралов, гиппогрифа и обычных лошадей, но Нарцисса не любила животных, а Люциус больше не ездил верхом; Драко прикинул и решил, что сам не настолько фанатеет от конного спорта, чтобы брать на себя обязательства по уходу. Геометрический парк с идеально ровно постриженной травой и белыми фонтанами Гарри не нравился, выходя в него, он ощущал, что входит в фотографию. Гораздо интереснее был дом, хотя поначалу он казался пугающе белым, но множество лестниц, многоуровневые залы и галереи, цветные гостиные, внезапно открывающиеся за строгими одинаковыми дверями в белых коридорах, «дышащая» библиотека, зал для тренировок с пирамидой сабель — все это было так интересно, словно Гарри опять попал в сказку. Портреты переговаривались между собой, передавая друг другу нарисованные предметы, ходили в гости на другие этажи. Гарри не мог бы перечислить, сколько раз он терялся в доме настолько, что совсем не мог найти дорогу назад и даже угадать, на каком он сейчас этаже. Один раз он как-то вышел на этаж, точнее, отдельную галерею Люциуса, куда было нельзя — раньше в кабинет его переносил домовик, как и из него — и удивился черным панелям на стенах и черно-золотому орлу в красной короне на огромном экране. Под экраном висели сабли, в углах стояли на подставках высокие знамена. Гарри показалось, что коридор похож на музей, в который как-то затащил всю семью дядя Вернон. Они не пробыли там и часа, Дадли ныл так, что не смог вынести даже Вернон, но Гарри, тогда шестилетний, запомнил зал с доспехами на темно-красных витринах, рядом знамен и огромной золоченой римской колесницей. В галерее Люциуса висели неподвижные портреты, Гарри на миг подумал, что это маглы, но отогнал мысль: мужчина с непривычно короткими седыми или совсем светлыми волосами и разноцветными глазами, похожий на Люциуса, необычная пара близнецов, которым на вид лет по четырнадцать, с типичными малфоевскими глазами. Гарри стало неуютно, и он поскорее сбежал, надеясь, что его присутствие останется незамеченным, но вечером, отпуская его после очередной беседы, Люциус словно невзначай заметил: — Не надо ходить на мой этаж. Драко говорил тебе об этом. — Простите, — Гарри уставился в пол. — Я заблудился. — Орел на экране — герб Пруссии, — сказал Малфой, с недовольством рассматривая какое-то письмо. — Мой дед наполовину прусс, наполовину австриец. — Близнецы на картине — мой отец и его сестра. Какие еще вопросы? — Никаких… — В мой кабинет тебя переносит домовик. Ни в каком другом месте на моем этаже и духу твоего быть не должно. Это ясно? — Да, — Гарри опустил голову, ожидая, что его теперь накажут. Но Люциус словно забыл об этом и больше к вопросу не возвращался, а Поттер обходил его галерею всеми возможными способами, опасаясь, что если его поймают там снова, то накажут сразу за два раза. Даже Драко не нарушал определенных правил дома, ему и в голову не приходило появиться возле личных комнат отца, хотя Люциус за провинности его только отчитывал.       На Гарри никто не кричал, кроме Драко, которого просто выводило, когда он чего-то не знал, но Малфой остывал быстро, рассказывал интересно, а летать с ним было одно удовольствие.       В Малфой-мэнор Поттер вернулся первым и, воспользовавшись этим, отправился в зал для тренировок, снял с пирамиды одну из сабель, взмахнул на пробу. Драко показал ему пару упражнений, необходимых для обучения рукопашному бою, но к оружию его не подпускали, поэтому теперь он наслаждался. Домовик охал и причитал, боязливо оглядываясь, потом взвизгнул, что хозяева прибыли, и Гарри мгновенно сунул саблю на прежнее место. — По-оттер! — раздался крик Драко, пронзительный и без Соноруса. — Ты где? Пошли полетаем!       Гарри с тоской подумал о том, что на сей раз ему вряд ли удастся принести победу Гриффиндору: метла Драко, которой он так гордился, действительно была быстрее и маневреннее всех, которые он когда-либо видел. Он перечитал все каталоги, но такой не нашел, потом Драко сказал, что это коллекционная, сделана под одного седока, но Люциус на ней никогда не летал, потому Драко — полноправный хозяин, и когда Гарри ее попробовал, он не почувствовал и сотой доли того, на что способна эта метла. — Я устал, — отозвался Гарри, появляясь в зале. — Ну да, я видел Уизли всего полминуты, но и меня еще мутит, — хмыкнул Драко и повторил. — Пошли полетаем. — Да не хочу я, — нахмурился Гарри и глянул на Люциуса, пусть догадается, что ему надо спросить кое-что. Ах да, совсем забыл, ему же надо просить Люциуса. — Драко, я не пойду сейчас летать. Мистер Малфой, можно вас спросить? — О чем, Гарри? — Люциус развернулся в кресле. Нарцисса тем временем увеличивала все покупки, оставленные на диване, и раскладывала их в две стороны, чтобы мальчики потом не перепутали. — О Сириусе Блэке, — ответил Гарри, и в тот же миг из рук Нарциссы выпал толстенный учебник по астрономии. Гарри бросился, чтобы поднять его, и, не глядя на Люциуса, продолжил. — Вы говорили, что он мой родственник. — Это так, — медленно проговорил Люциус. — Сириус Блэк — родня всем нам. Идите в синюю гостиную, дети. — А… — начал было Гарри, но Люциус метнул на него гневный взгляд, а Драко схватил его за рукав и потянул. Уже выходя, Гарри обернулся на пороге и заметил, как Люциус притягивает себе на колени Нарциссу и, обняв, гладит ее по спине. — До того, как мама вышла замуж, она носила фамилию Блэк, — сказал Драко, когда они вдвоем сидели в гостиной, ожидая взрослых. — Их было три сестры, Беллатрикс — старшая, Андромеда — средняя и младшая и самая красивая — моя мама, а еще два двоюродных брата, Регулус, он пропал, и Сириус. Сириус всегда был… неуправляемый, его даже выжгли с семейного древа! — Из-за того преступления, за которое он попал в Азкабан? — спросил Гарри. — Папа говорит… — Я сам скажу, — прервал Люциус, появляясь в гостиной. Нарцисса шла за ним, и лицо ее было похоже на маску от косметических чар. Она плакала, с грустью понял Гарри. Нарцисса никогда не была с ним ласковой, но общалась доброжелательно и приветливо. Зато она так любила Драко, так нежно его обнимала, приходила к нему по вечерам поболтать по душам, что Гарри чувствовал эту любовь даже на расстоянии и наслаждался, просто представляя, что Лили Поттер любила бы его так же.       Люциус не знал, с чего начать непростую беседу, и начал от Адама, как в сказке. Рассказал о семье Блэк, некогда могущественном роде, который сейчас обречен, потому что единственный оставшийся в живых представитель древней фамилии поражен в правах и не имеет права наследования, ему принадлежит всего лишь один дом и один сейф — да, Гарри, несмотря на то, что он сидел в Азкабане и бежал из него, банк — независимая организация, не выдающая клиентов, дела людские их не волнуют. — Надо создать свой банк, — заявил Драко. — Магический банк Великобритании, принадлежащий людям. — Замечательная идея, сын, — одобрил Люциус. — Если ты через четыре года не оставишь эту мысль, можно будет рассмотреть университеты Франции, Германии и Китая. Венская магическая академия… у меня есть выход на декана факультета международного права, уверен, ужин в дружеской компании не повредит… Итак, Блэк.       Малфой весьма обтекаемо объяснил, что имел неосторожность в юности вообразить себя вершителем судеб и присоединиться к сообществу магов, ратующих за консерватизм и традиции. Общество быстро радикализовалось, а он сам так потонул в финансовых вопросах — любая организация требует денег, и если видишь какое-то общество, группу или клуб, надо сразу узнать, на чьи именно средства существует данное объединение — что даже не заметил, когда все разрушилось, а сам он очутился среди подозреваемых. Конечно, правосудие восторжествовало, и Люциуса выпустили, сняв с него все подозрения, но некоторые, вроде Артура Уизли, никак не уймутся… — Люций, — предупреждающе сказала Нарцисса. Тот спохватился: — Итак, Блэк.       Сириус Блэк обвинен в том, что выдал Джеймса и Лили Поттеров, а точнее, их местонахождение, Темному лорду. Суда как такового не было, и истерическое бормотание неуравновешенного девятнадцатилетнего мальчишки «это я во всем виноват» приняли за чистосердечное признание, даже не стали применять Веритасерум — это сыворотка правды, Гарри. Пара капель — и кто угодно начнет вываливать все свои секреты, если он, конечно, не менталист. — Как вы, — сказал Поттер. Люциус долго смотрел на него, потом кивнул: — Да. Как я. А также Дамблдор, Северус, Темный лорд и те, кто оказались умнее нас всех и не выдали своего секрета. Впрочем, обо мне знают немногие.       Так вот, времена тогда были неспокойные, и суд был скорее формальностью. Сириуса спрашивали, он отвечал лишь то, что он во всем виноват, таким образом на него повесили убийство двадцати маглов, одного мага, Питера Петтигрю, предательство и сотрудничество с Темным лордом. Тем не менее, деньги, а не люди и не память хранят информацию. Сириус Блэк никогда не был статьей расходов или доходов Пожирателей смерти. — И что это значит? — Гарри посмотрел на Люциуса. — Разве он не мог быть идейным? — Идея — ничто без денег. Все финансовые операции проходили через меня. Без моего ведома Беллатрикс Лестрейндж не покупала себе губной помады. Так вот, Сириуса Блэка не существовало в организации и ее сети. Зато существовала его жертва. Ему был оплачен двусторонний портключ и куплена шелковая рубашка и черная мантия. Все.       Гарри, невзирая на смешки Драко, взял паузу и несколько минут напряженно думал. Пусть Малфой потом ядом изойдет, называя его тугодумом, ему необходимо было разобраться. — То есть Блэк точно не был в вашей организации, а П…Питер? Питер какое-то отношение имел. Пусть даже и стоимостью в рубашку. Блэка обвиняют в том, что он предал моих родителей именно Темному лорду, — глаза Люциуса блеснули, когда Гарри назвал Волдеморта так, как называли его только Пожиратели и их сторонники, но Поттер этого даже не заметил. — Но вы говорите, что он не был в его организации. Блэк говорил, что он во всем виноват. Так может, он выдал не Темному лорду? Зачем ему убивать маглов тогда? — Блэк всегда был несколько… неуравновешен, — Люциус покосился на Нарциссу. — Азкабан был вопросом времени. Но маглы — это не его стиль. Я допускаю, что он мог их убить, но случайно; дело в том, что был взрыв, в котором считаются погибшими двадцать маглов и один волшебник. Тел не нашли. Я предполагаю, всего лишь предполагаю, я не знаю точно, что Блэк выдал местонахождение Поттеров Питеру Петтигрю, они учились на одном факультете и дружили, а дальше уже варианты: или Питер Петтигрю сам выдал Поттеров, или Блэк был неосторожен, и их подслушали. — То есть Блэк не виноват, — сделал вывод Гарри. — В этом преступлении нет, — твердо сказал Люциус. — Тем не менее он провел двенадцать лет в Азкабане, а это страшное место. Никто не возвращается оттуда прежним, само нахождение в нем — пытка, а Сириус и так был не в себе. Он опасен. И да. Он твой родственник — двоюродный брат твоего отца, в той же степени, что и родственник тебе, Драко — он двоюродный брат твоей матери. Насколько я знаю, последний месяц до побега он все время повторял «он в Хогвартсе», так что, вероятно, он имеет в виду кого-то из вас. — Но он же двенадцать лет был в Азкабане! — воскликнул Драко. — Откуда ему вообще знать про нас? — Это моя вина, — Нарцисса жалобно посмотрела на сына, губы у нее задрожали, а глаза снова налились слезами. — Я так радовалась, когда ты родился жи… живым, ты был такой маленький, такой милый, что мне хотелось поделиться радостью со всеми. Но мои родители уже не выходили из поместья, Белле было все равно, Меде тем более, а Абрахас запретил мне видеться с кем-то, кроме родственников, и я… я встретилась с Сириусом и показала ему тебя. — И что? — спросил Драко с перекошенным отвращением лицом. — Драко, не надо так смотреть, — попросила Нарцисса. — Он для меня был всего лишь непослушным младшим братом, к тому же тебе он понравился. Ты ему тоже, он был просто в восторге, к тому же Гарри, — она повернулась к Поттеру, — тогда был совсем маленьким, и Лили никого к нему не пускала, а ты же старше. — Понятно, — Драко скрестил руки на груди. — Серийный убийца охотится за мной и Поттером. Что может быть лучше? — То, что дементоры Азкабана отныне стоят на страже Хогвартса, — ответил Люциус.       Дементоры, воплощение страха, грозные стражи Азкабана, беспощадные и неживые, вечно жаждущие… у Гарри голова пошла кругом от определений. Люциус призвал себе толстенную энциклопедию и заставил Гарри и Драко по очереди читать ему абзац за абзацем весь раздел, а потом еще завалил вопросами: что делать при встрече? Как реагировать? Как защититься? Как восстановиться после прямого контакта? И запомните, если Сириус Блэк захочет встретиться и поговорить — не соглашайтесь. Он не убийца, но он опасен. — Может, ему как-то помочь? — спросил Гарри робко. — Вы же знаете, что он не был никак связан с Темным лордом. — Я сам был под подозрением, — вздохнул Люциус. — Если я открою этот ящик Пандоры, цена свободы Блэка может оказаться слишком велика. — А отправить его куда-нибудь? — Он сумасшедший, Гарри, — Люциус развел руками. — Ему нужен уход и постоянный надзор. Как это сделать, если он считается преступником? Просто будьте осторожны оба; я даже не знаю, кто опаснее, Блэк или те, кто его ловят.       Двадцать девятого августа Гарри ошарашили новостью, что завтра состоится магловский прием, на котором он обязан присутствовать. Лорд Малфой пояснил, что для того, чтобы забрать Гарри у Дурслей, он воспользовался помощью своего магловского знакомого, потому появиться без спасенного ребенка будет странно. Проигнорировать прием он не может, он и так слишком долго отсутствовал, а бизнес не из тех, кто терпеливо ждет. Люциусу необходимо было показать, что у него все в порядке, а что, как не демонстрация семьи, это подтвердит? — Магловское надевать, — ныл Драко, когда домовик принес обоим мальчикам костюмы — они сидели в одном из залов и рассматривали старинную карту индейских поселений в Южной Америке. — Как можно носить короткий пиджак? А эта рубашка, мне неудобно! — Жилеток не будет? — удивился Гарри. Ему как раз было удобно, простой темно-зеленый костюм и белая рубашка ему шли и не мешали, а вот Драко в своем винного цвета весь извертелся. — Какие жилетки, это все магловское, у них костюмы-тройки носят только взро-ослые, и… тут даже карманы снаружи! А внутри нету! И палочки сказали оставить…       Как только его родители выносят, мысленно взвыл Гарри. Это же ужас просто, его все не устраивает. Они спустились в помещение с камином, чтобы переместиться всем вместе через него в квартиру Люциуса в Лондоне и оттуда уже добраться на машине до места назначения. Люциус в черном костюме с отвращением пересаживался из своего навороченного кресла на обычную магловскую коляску, конечно же, самую дорогую и удобную, но по сравнению с заказным артефактом никакую. Нарцисса, накрашенная непривычно — алые губы, искусственно состаренная кожа — теперь она выглядела на все тридцать, поправила распущенные волосы, уложенные на косой пробор. Ее черное плотное платье до колен обтягивало так, что женщина казалась худой до прозрачности; она надела каблуки. «Как актриса, — восторженно подумал Гарри, глядя на нее. — Настоящая звезда!» — Что скажешь, Гарри? — спросила Нарцисса, заметив его взгляд. — Похожа я на маглу? — Вы похожи на звезду, — честно сказал Гарри. Люциус усмехнулся: — Даже не думай отбивать у меня супругу, Гарри, а то я вызову тебя на дуэль и отделаю так, что тебе самому кресло понадобится!       Драко оскорбительно заржал, а Гарри, краснея, принялся оправдываться, что он имел в виду кинозвезду, так же говорят, и даже есть образ голливудской блондинки, хотя ничего такого он сказать не хотел, то есть хотел, но не то. Нарцисса рассмеялась и успокаивающе погладила его по голове. — Идем, — ласково сказала она. — Так, Драко, стоять. Палочку вынь из рукава. — Ну мам! Я не чувствую себя защищенным! — немедленно завелся Драко. — Там только маглы, а на тебе защиты, как на драконологе, — отрезал Люциус, начиная раздражаться. — Ваши костюмы прошиты нитями из паутины акромантулов, на одном из вас амулет наследника Малфоев, на втором — Поттеров, я и Нарцисса с палочками, и ты все равно не имеешь права колдовать вне Хогвартса, Драко!       Драко насупился, но палочку выложил. Гарри на сей раз перемещался по каминам вместе с Драко; истинного названия Малфой-мэнора ему так и не сказали. Ехали они на сей раз не в лимузине, а на двух одинаковых черных автомобилях. Драко явно укачало, и он, больше подходя цветом лица к костюму Гарри, чем к своему, считал минуты — отец сказал, ехать всего полчаса. Когда полчаса прошли, а машина продолжала движение, Драко вновь начал капризничать. Даже водитель не удержался и бросил сочувствующий взгляд на Гарри, когда Драко в сотый раз за две минуты повторил, что больше не вынесет. Гарри поджал губы. Интересно, Люциус в курсе, что у него наследник — нытик? Ведь при нем Драко хоть и устраивает концерты, но все же не такие. Точно не знает, знал бы, наказывал бы Драко каждый день, каждый час, каждую минуту! Так нет же, Драко может вести себя как угодно, скулить, плакать, орать, но все равно Люциус валяется с ним на диване, а Нарцисса ловит и целует, а этот гад неблагодарный еще и отбивается и вопит, что он не маленький. Гарри ведет себя идеально, он хороший теперь и учится быть достойным наследником, но его никто даже не похвалит, потому что родители, его семья, его настоящая семья уже не могут этого сделать, а Малфои… глядя на него, Люциус всегда будет вспоминать, что когда-то мог ходить, у Нарциссы уже есть любимый ребенок, захоти она второго, она родила бы, значит, ей он не нужен, а Малфою-младшему просто скучно летом в пустом поместье, потому он рад даже его компании. Он проект. Люциус заботится о нем, как о вещи из своих коллекций, а у него их много: Малфой коллекционирует метлы, сабли, кубки, светильники, камни, часы, стеклянные фигурки… один из залов полностью заставлен прозрачными витринами с его коллекциями. Абрахас собирал книги, прадед Люциуса был без ума от магических доспехов. Драко пока держался, фамильный драконий недуг его еще не поразил, но Гарри уже замечал первые признаки: в комнате наследника — Драко не сдержал угрозу, и Гарри там бывал регулярно — громоздились шахматные доски, и историю каждой Драко помнил: та из Франции, эту подарили отцу на юбилей, маленькая каменная — первые шахматы. Сам Гарри Поттер для Люциуса Малфоя — шахматная фигурка из набора, которую он бережет, чтобы не испортить весь набор.       Наконец автомобиль остановился. Гарри вылез из машины и открыл дверь, заметив, что Драко, сидящий с закрытыми глазами, даже не понял, что плавно движущаяся машина больше не едет. — Ты решил тут навсегда остаться? — Заткнись, Поттер, — выплюнул зеленый от тошноты Малфой и неловко вылез из салона, покачнулся, схватился за Поттера. — Меня сейчас вырвет… — Если вырвет, то вон фотографы, — кивнул Гарри. — Давай прямо в их сторону, сделай этот день незабываемым. — Пошел ты, Поттер…       На них никто не обращал внимание, все взгляды были прикованы к сидящему в инвалидном кресле Люциусу, которого невозмутимый мужчина в костюме вез к лестнице, где ожидали еще двое. Нарцисса рядом с какой-то женщиной, ниже ее почти на голову, неспешно шла следом за мужем. Гарри потянул Драко за ними, и Нарцисса, обернувшись, одинаковыми жестами притянула мальчиков к себе, погладила Гарри по голове и поцеловала в волосы сына. — Это наши с Люциусом мальчики, — представила она. — Драко и Гарри. Познакомьтесь, это миссис Мэрдок. — Здравствуйте, миссис Мэрдок, — Драко расплылся в самой очаровательной из своих улыбок. — Здравствуй, малыш, — засюсюкала явно бездетная миссис Мэрдок и потрепала Драко по щеке; Гарри быстро отвернулся, чтобы не расхохотаться в голос от выражения лица обескураженного Малфоя: тот трепетно относился к лицу, даже не касался его своими руками, трогать его было позволено только Нарциссе. Драко даже умывался мокрым полотенцем, чтобы не касаться ладонями, такая у него была привычка. Но не успел Гарри как следует позлорадствовать, как миссис Мэрдок повернулась в его сторону. — А это и есть сын вашей сестры? Генри говорил что-то… — Да, — быстро согласилась Нарцисса, чуть сильнее сжав пальцы на плече Гарри. — Она брюнетка. — Сыновья, похожие на матерей, становятся счастливчиками, — проникновенно сказала миссис Мэрдок, и настал черед Драко давиться смехом. Вот только магловских примет им не хватало для полного счастья.       Появление Люциуса вызвало пораженный вздох. Гарри наблюдал за тем, как маглы мгновенно пришли в себя и отвернулись, продолжая разговоры, пара-тройка чуть более внимательных взглядов, но больше никакой реакции. Люциус подъехал к группе из четырех мужчин, жарко что-то обсуждающих: — Даже не поздороваетесь со старым другом? — ехидно спросил Малфой, откидываясь на спинку кресла. Те повернулись, у одного от неожиданности выпал бокал. Гарри ожидал, что сейчас польются реки сочувствия, жалости, но уронивший напустился на Люциуса как ни в чем не бывало: — Ты достал постоянно подкрадываться! Ты вечно меня пугаешь, и я бью посуду, Малфой! — О, я подарю тебе сервиз, — с притворной жалостью покачал головой Люциус. — А то ты начнешь скоро из железной миски есть, — сам Гарри шутку не понял, но мужчины засмеялись. — Как твое дело? — Никто. Ничего. Не докажет, — раздельно ответил тот, и до Гарри дошло: Малфой смеется над своим же партнером, которого могут посадить в тюрьму. — А теперь позвольте представить вам мою семью, — Люциус чуть повернул голову, и Нарцисса подошла к нему, положила руку ему на плечо, улыбаясь маглам так, словно всегда только с ними и общалась. — Нарцисса, мы столько слышали о вас, — проникновенно сказал один из мужчин и назвал свое имя — Генри, видимо, тот самый, за ним представились и другие. Драко дернул Гарри за рукав и подошел ближе. — О, юный наследник империи Малфоев. Какая честь, — насмешливо проговорил тот же магл. — Меня больше интересует банковское дело, чем производство, — задрал подбородок Драко. — Пусть деньги работают на меня, а не я — за них. — А вы, молодой человек? — мужчина повернулся к Гарри. — Присоединитесь к брату или к отцу? — Я еще не определился, — ответил Поттер, который уже не раз думал, кем хочет стать в будущем. Может, артефактором, какими были предки? Вдруг у него там те самые таинственные родовые привилегии. Или целителем, таким, как Сметвик, чтобы даже лорды вроде Малфоя становились к нему в очередь, чтобы одно его слово могло остановить весь аврорат. Власть главного целителя почти равна власти министра, потому что в его руках жизнь и смерть. Никто не смеет напасть на того, кто врачует, за это сразу же линчуют представители любой стороны. Скорее всего, это самый лучший вариант для того, кто хочет выжить и жить в спокойствии, а именно к этому Гарри и стремился. — Я хочу стать или ювелиром, или врачом.       Люциус ничем не показал, что для него это новость. Драко знал, что Гарри рисует, часто рисует странные механизмы, причудливые статуэтки из металла, драгоценных камней и несуществующих даже в волшебном мире животных. — Врачом? — удивился кто-то, потом глянул на Люциуса. Ну да, понятно, мальчик видит, что приемный отец пострадал, и теперь хочет помогать сам. А ювелир — тоже вполне ясно, Малфой коллекционирует драгоценные камни, а Нарцисса носит изящные украшения, вот ребенок и проникся красотой.       Малфои присоединились к беседе, всем принесли стулья, чтобы Люциус не выделялся, Нарциссу осыпали комплиментами. Драко поскорее увел Поттера прочь от скучных разговоров. — Куда ты меня тащишь? — спросил Гарри, когда они вышли из зала и прошли пару коридоров. — Тут есть кое-что, папа рассказывал, — ответил на ходу Драко. — Как же это называется? Короче, там машины, только не обычные, а скоростные и небольшие. И круговая трасса. Я хочу посмотреть и покататься. — А тебя не стошнит? — скептически поинтересовался Поттер. — Нет! Там чувствуется дорога, а этот ужас, на котором мы сюда ехали, как лодка какая-то, только качается, а не едет! — Как же ты до Хогвартса на первом курсе добирался, — вздохнул Гарри. — Мне мама зелье дала, — признался Драко. — Да и Панси здорово отвлекала.       Они нашли лестницу вниз и спустились на подземный этаж, где несколько мужчин в сине-белых комбинезонах стояли над странного вида машинами, небольшими и низкими, похожими на гоночные, но Гарри сразу окрестил их про себя автомобильными скелетами. — Эй, парни, вы что тут делаете? — окликнул один из мужчин. — Ну-ка, дуйте наверх! — Мы хотим покататься, — состроил невинную мордашку Драко, даже ресницами хлопнул. Будь он похож на Люциуса, это бы не прокатило, но Драко как две капли воды походил на Нарциссу, и большим серым глазам просто невозможно было сопротивляться. — Можно? Мы осторожно и гонять не будем, честно-честно. — А ты кто хоть? — явно оттаял мужчина. — Малфой, — сразу ответил Драко, привыкший, что его фамилия открывает любые двери. — Драко Малфой. — Сын Люциуса? — сразу загомонили остальные. — Ну да, глаза такие же, да и породу видно. А это твой брат, да? Есть что-то общее, Грэм, смотри, лица как похожи!       Что-то блэковское, подумал Гарри, молча улыбаясь. У Драко получается, пусть он и ведет переговоры. Драко указал на него, назвал его имя, а в следующий миг Гарри в шлеме уже сидел в середине скелета, а один из комбинезонов застегивал на нем ремни безопасности. Гарри слышал приглушенно из-за шлема, что оба они, что Драко, что Гарри, не берегут костюмы, раз в них катаются, но Люциус тоже так ездит, даже без шлема. Его фото бы на рекламу, да только он такую цену ломит, что вовек не окупится! А ведь все данные, и когда он на карте в костюме, галстук, перчатки, очки и волосы назад, просто хоть сейчас на плакат! — Вы первый раз, поэтому не гоняйте, — сказал тот, кто первый заметил Драко. — Нарочно не врезайтесь, постарайтесь разойтись, чтоб не сталкиваться. Если захотите посоревноваться потом, я засеку время. Никаких гонок! — Конечно, конечно, — Гарри сжал зубы и вцепился в штурвал, готовясь надавить на педаль. Он бы и подумать не мог, что Малфои, что старший, что младший, когда-нибудь будут гонять на картах. Дадли однажды справлял так день рождения, и Гарри сильно досталось вечером, потому что Большой Дэ не влез на сиденье, и настроение у него было прескверное. А теперь только скорость и трасса! Почти как на метле!       Драко он обогнал почти сразу, и в секунду стало ясно, что Малфой ему здесь не соперник: он был слишком осторожен, терял координацию, когда надо было переключать педали и одновременно выворачивать штурвал, но оба остались довольны. Пролетая в очередной раз мимо сотрудников, Гарри заметил рядом с Грэмом силуэты новых гостей, один из них был в инвалидном кресле. — Свалился с лошади, — спокойно проговорил Люциус, наблюдая за тем, как носятся по трассе две машинки. — Ты ведь это хотел спросить, Грэм. Весьма счастливое стечение обстоятельств, что у меня остались руки и чувствительность по всему телу. Все же у меня молодая и красивая жена, было бы несколько обидно.       Один из бизнесменов-маглов одобрительно хлопнул Люциуса по плечу. Откуда им знать, что Малфой готов был орать от бешенства, наблюдая за тем, как Нарцисса гладит его по животу, спускается ладонью ниже, и ничего не ощущая. Тело реагировало как положено, но Люциус наблюдал за этим со стороны, совершенно не контролируя и не чувствуя происходящее. Нарцисса не знала, Люциус и Ип не посвящали ее в подробности, и она наивно думала, что он всего лишь не может ходить, как будто ноги слабые, потому и кокетливо спрашивала, садясь к нему на колени, не тяжело ли ему. Люциус отдал бы все на свете, чтобы было тяжело. Сметвик клятвенно обещал сделать все возможное, потому что с такой женой, как Нарцисса, это просто пытка, но ближайшие пару лет… Люциус, учись получать удовольствие от всего, что выше талии. И если раньше Люциус ненавидел свою чувствительную кожу, из-за которой ничего не мог носить к телу, кроме шелка, то теперь он благодарил небеса за милость. Но все равно иногда ночью, когда Нарцисса засыпала у него под боком, удовлетворенная и уставшая, он понимал, что только тот факт, что он не может сам встать, спасает Поттера от жестокой смерти. Его тело получало разрядку, но он узнавал об этом вместе с Нарциссой, а оргазм остался только в воспоминаниях. Ип предлагал Нарциссе все рассказать, чтобы она подстроилась, уделяла внимание тем частям тела, которые чувствовали, но Люциус злился, и стеклянные предметы вокруг него начинали угрожающе подрагивать. Впрочем, Нарцисса и сама несколько поменяла линию поведения: теперь она всегда была сверху и потому сама отвечала за прелюдию и иногда со смехом замечала, что раньше Люциус не был таким ласковым. Малфой скалился в ответ и прятался за поцелуем, радуясь только тому, что он еще остался мужчиной, пусть сам не чувствует, но об этом хоть никто не знает. Позора такого рода он бы не пережил. Безусловно, Нарцисса ни одной живой душе бы не сказала, но одно дело, когда жена бросает на него нежный взгляд и прикусывает зацелованные губы, а другое, когда все кругом шепчутся, что леди Малфой последнее время сама не своя, а знаете, почему? — Я не знал, что у тебя два сына, — сказал Грэм. — Я взял под опеку родственника, — отозвался Малфой. — Похож на твоего Драко, — заметил еще один сотрудник. — Только волосы черные портят картину истинно арийской семьи.       Люциус покосился на магла и ничего не сказал: шуток про мечту Гитлера и так сегодня было предостаточно. Они еще не знают, кем именно является дед Люциуса Малфоя, а то побоялись бы так шутить.       Драко и Гарри влетело от Нарциссы, которая не доверяла магловской технике в принципе, а если уж она еще и двигалась с высокой скоростью, то тем более. Назад ехали в молчании: Драко отправился в автомобиль на сей раз с Нарциссой, а Гарри сел с Люциусом. — Завтра ты столкнешься с некими последствиями своих действий, — ровно проговорил Люциус, не снимая очков и продолжая читать какие-то отпечатанные документы с графиками, которые ему вручили на прощание. — Это будет неприятно, но тебе стоит понимать, что именно так функционирует вселенная, в которой господствует человек. Человек жертвует некими принципами морали и комфорта ради своей безопасности и безопасности своих близких. — Зачем вы мне это говорите? — спросил Гарри, думавший, что сегодняшний день покажется ему просто чудесным, но этот разговор все испортил. Люциус внимательно посмотрел на него, потом снова отвернулся. — Хорошо. Ты узнаешь завтра.