Enemies and lovers

Очередная душная ночь в грязном борделе среди самых опущенных отбросов общества. Дешевый алкоголь, сигареты, легкие наркотики – одним словом все, что помогало расслабиться и забыться до утра. Дейдара сидел за барной стойкой и придерживал рукой отяжелевшую от саке голову, пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд на полупустой рюмке. И снова он здесь, снова запивал разноцветные таблетки, снова терял рассудок. Мимолётные развязные девушки, от которых пахло чем-то приторно сладким, крутились рядом, словно мотыльки в свете лампы. Но Тсукури лишь отмахивался от них, как и всегда. Ночные бабочки наигранно расстроенно вздыхали и упархивали к другим, более щедрым на внимание посетителям. Настроение было ни к черту, и даже нетрезвое состояние не вызывало прежних ощущений раскрепощенности и веселья. Только пустота разрасталась внутри. Алкоголь и дым сигарет не могли заполнить ее, сколько бы стопок не было выпито и едкого никотина не выкурено за долгий вечер. А все из-за него. Как только мир начал плыть перед глазами и сиять яркими красками, рука машинально потянулась к карману штанов, где лежала черная лента, так и не вернувшаяся к владельцу. Дейдара вовремя одернул себя, не дав дурацким воспоминаниям заполнить голову. Лучше просто напиться до потери сознания, чем думать об Учихе. О самом Итачи Учихе с его невероятно приятной улыбкой, которую невозможно было забыть. И вновь тянущее чувство внизу живота и горящий румянец на щеках, сбитое дыхание и учащенный пульс – верные спутники Тсукури при малейшем упоминании его имени. Но сейчас хватило лишь почувствовать ладонью сквозь тонкую ткань штанов свёрток ленты в кармане и тут же залпом допить обжигающий глотку напиток. Вторая бутылка крепкого саке ушла намного быстрее первой, и вскоре Дейдара не мог самостоятельно добраться до уборной, чего уж говорить о том, чтобы просто ровно стоять на ногах. Ухватившись за проходящую мимо миловидную официантку, если как можно приличнее обозвать данную особу лёгкого поведения, Тсукури молча указал на дверь туалета. Девушка скривилась от резкого запаха алкоголя, но все же довела Дея до указанного места. — Дальше сам или плати, — брюнетка нагло оттолкнула подрывника и выставила вперед ладонь, ожидая оплаты за последующие услуги, но Тсукури лишь отрицательно мотнул головой и буквально ввалился в нужное помещение, услышав за спиной ядовитое "хам". — Да пошла ты, тупая шлюха. Дейдара наконец принял устойчивое положение, опираясь руками на раковину, и сплюнул вязкую слюну вперемешку с остатками саке. Из зеркала над умывальником смотрели блеклые голубые глаза; белок был полностью затянут красной сеточкой сосудов, а расширенные зрачки подрагивали от действия наркотиков. Светлые волосы спутались, хвост съехал на бок, а сальную челку пришлось убрать за ухо, чтобы не мешалась. Приоткрытый рот жадно хватал спертый воздух, и губы то и дело приходилось облизывать до кровавых корочек от постоянного ощущения сухости. Грязная сетчатая футболка завершала больной вид Дейдары, который лишь рассмеялся в лицо из зеркала и закинул под язык последнюю таблетку. В голове почему-то всплыл давний разговор с Сасори, когда напарник недвусмысленно намекнул на то, что скоро от таких доз можно запросто откинуться. — Но я ведь жив ещё, как видишь, — хмыкнул Тсукури и едва не рухнул на кафель из-за внезапно подкосившихся ног, успев вцепиться пальцами в холодный край раковины. Этой ночью Дейдара ушел из борделя сам, на удивление ни с кем не сцепившись на выходе. Даже в мыслях не промелькнуло кого-нибудь взорвать. Хотя этого и так бы не удалось ему сделать – сумку с взрывной глиной, как и фирменный плащ, пришлось оставить в логове, чтобы не вызывать подозрений. Тсукури шел медленно, постоянно сбиваясь с пути, чтобы прочистить желудок. После каждого, не очень приятного процесса, идти было ещё тяжелее, и ко входу в убежище Акацуки Дейдара подползал буквально на четвереньках. И снова знакомый коридор впереди, который теперь казался непреодолимой полосой препятствий. Тсукури вывернуло куда-то на пол ещё раз, и подрывник чуть было не свалился в собственную рвоту, запнувшись об свою же ногу. Ватные нижние конечности с трудом несли бренное, пропитанное алкоголем тело в уже ставшими родными стены маленькой серой комнаты, едва вмещавшей двух напарников. И несколько десятков марионеток. Преодолев еще некоторое расстояние, подрывник застыл на месте, вглядываясь в сеточку трещин на стене. Именно здесь Итачи впечатал его в холодный бетон, разбив висок. — Черт бы тебя побрал… — пробубнил Дейдара и поплелся дальше, всем своим нутром предвкушая нежеланную встречу. Спустя пару вымученных шагов, Дейдара учуял в воздухе ненавязчивый запах сигарет, и у подрывника будто открылось второе дыхание. Чем ближе был источник, тем сильнее саднило горло от едкого никотина. Затуманенный от действия наркотиков взгляд скользнул от пола вверх. Впереди был знакомый силуэт. Человек стоял возле грязного окна и смотрел куда-то вдаль сквозь мутное стекло, держа в руках медленно тлеющую сигарету. Тсукури нервно сглотнул, осознавая кто перед ним. — Не боишься, что нашего непревзойденного гения клана спалят за курение в неположенном месте? — язвительно спросил блондин, подходя ближе. И опять он за свое. Даже умудрился правильно слова подобрать, а не выкрикнуть какой-то пьяный бред. Итачи перевел на Дейдару взгляд, полный безразличия. Завидев его состояние, Учиха молча выкинул недокуренную сигарету и хотел было уйти, чтобы не срываться вновь. Кто знал, что может ляпнуть подрывник? — Куда это ты собрался? — Дей не был готов к такому повороту событий. Тсукури ожидал чего угодно: его одним взглядом пошлют на три буквы, снова приложат головой об стену, убьют в крайнем случае, но никак ни то, что Учиха решит просто уйти. Даже не уйти, а позорно сбежать от мрачной реальности. — Стоять! — крикнул блондин, запуская руку в карман, доставая черную атласную ленту, — Забирай свой шнурок! Итачи едва заметно дернулся, но остановился и медленно обернулся, словно боялся, что Тсукури вцепится ему в горло. Но этого не произошло. Подрывник только мелко дрожал от сквозняка, задувающего из открытого окна, и протягивал вперед руку. Учиха внимательно смотрел на Дейдару, видел его пьяные блеклые глаза, потерявшие свой прекрасный небесный цвет. Видел, что румянец давно сошел с его щек, придав лицу болезненный вид. Видел вздымающуюся от прерывистого дыхания грудную клетку, видел шаткую, неуверенную походку. Чувствовал отвратительный запах алкоголя и наркотиков, исходящий от подрывника. Учихе было неприятно, действительно неприятно, даже не от внешнего вида блондина, а от того, что в душе снова зарождалось ужасное, противоречивое желание раздавить глупого Тсукури словно букашку и избавить себя от созерцания очередного невменяемого зрелища – в доску пьяный, чем-то накуренный, дерзее, чем обычно, Дейдара вызывал лишь отвращение. Именно от этого он сбегал сейчас. Итачи сразу понял, что так усердно пытался вернуть подрывник, но не спешил забирать свое. Взгляд черных глаз нарочито медленно переместился вниз на подрагивающие пальцы, уж слишком сильно сжимающие ленту. Учиха всмотрелся в черный кусочек ткани и подумал, что Дейдара, несмотря на свой взрывной характер и явно не самое уважительное отношение к клану обладателей шарингана, все же сохранил, казалось бы, бесполезную ленту в целости. Но его ленту. Игра несомненно продолжалась и приняла более серьезные обороты. Итачи облизнул губы, живо вспоминая поцелуй под водой, который по словам Тсукури, был лишь благодарностью и не более того, но кто так благодарит врагов? А может, они уже и не враги вовсе? — А что, если не заберу? — от резких слов Учихи Дейдара недоуменно икнул, подавляя рвотный рефлекс, и закрыл глаза, чтобы не раздражаться от спокойного вида Итачи ещё больше. Учиха ненавидел такого Тсукури всем своим существом. Хотелось сжимать в кулаке его блондинистые космы, до синяков сдавливать рукой тонкую шею, чувствуя учащенный пульс под кожей. Выбить весь ядовитый дым из лёгких, а после смыть грязь со смуглого худощавого тела. Всеми способами сделать Дейдару чистым и непорочным, таким, каким он был и должен быть всегда. Чтобы подрывник восторженно творил свое искусство, но никогда не возвращался к ничтожному существованию под действием алкоголя, наркоты и сигарет. Итачи развернулся и пошел прочь, так и не дождавшись ответа. За спиной было ни звука. Дейдара тупо смотрел в спину удаляющегося Учихи и осмыслял произошедшее. Мозг воспринимал информацию по частям, и факт ухода Итачи дошел до подрывника только тогда, когда его фигура почти скрылась в темноте коридора. — Если ты уходишь сейчас, то к чему тогда все это было?! — завопил подрывник так громко, что этот звук эхом долетел до отдалившегося на приличное расстояние Учихи. Дейдаре хотелось, чтобы голос получился как можно более злым и устрашающим, но он все же предательски дрогнул в середине высказывания, выдавая, что Тсукури расстроен. — Зачем ты сначала пытаешься убить меня, потом заботишься и спасаешь, как ни в чем не бывало? Зачем ты делал все это?! Ты и впрямь монстр! Горячие дорожки слез побежали вниз по щекам. Бледные обкусанные губы скривились от сдерживаемых рыданий. Грудную клетку сдавило, будто лёгкие норовились сломать все ребра разом. Дейдару затрясло, как в лихорадке. Он обхватил себя руками и рухнул вниз на колени. Лента безвольно повисла между пальцами и бесшумно упала на пол рядом. Словно флаг побежденного опустился в знак признания поражения. Итачи не помнил себя в этот момент. Как только рваные всхлипы Тсукури донеслись до него, он резко развернулся и быстрым шагом приблизился к блондину, согнувшемуся от рыданий. Учиха без колебаний опустился напротив и прижал Дейдару к себе так крепко, что тот на секунду перестал плакать и тут же схватился руками за шею Итачи, будто боясь, что он уйдет. Уткнувшись носом в светлую макушку, Учиха вдыхал запах ветра, солнца, но никак не тех ужасных ароматов отчаяния. Они растворились, выветрились, и Итачи точно знал, что Тсукури никогда и не менялся. Он просто был погребён под остывшим слоем пепла догоревших чувств. И срывался не со злым умыслом, а от медленно убивающей его безысходности. Учиха стал мимолётной искрой, которая вновь зажгла огонь в горячем сердце. Сейчас Дейдара казался маленьким беззащитным комочком, прижавшимся к груди Итачи. Неконтролируемый гнев и отвращение отступили, давая место новым светлым чувствам, которые призывали оберегать Тсукури и любить. Да, именно любовь – то, чего так не хватало им обоим. Брошенным обстоятельствами на произвол судьбы, которая безжалостно ломала их с каждым годом. Когда Итачи понял, что Дейдара успокоился и тихо сопел у него на плече с закрытыми глазами, то с не присущей ему нежностью провел кончиками пальцев по вновь порозовевшей щеке подрывника, смахивая застывшую на ресницах слезу. Прежде, чем подняться на ноги, Учиха заметил свою ленту, лежавшую рядом на полу, и осторожно поднял ее одной рукой, не выпуская Дея из объятий. Подрывник и бровью не повел, а только сильнее прижался к Итачи. Учиха усмехнулся и аккуратно расчесал пальцами светлые волосы парня, отлично справляясь со спутанными прядями и длинной челкой. Собрав весь золотистый хвост назад, Итачи перевязал его черной лентой так же, как он некогда завязывал ее себе. — Можешь не возвращать. Теперь эта лента твоя, — шепнул Учиха крепко спящему Тсукури, поднявшись, держа блондина на руках. Дейдара тихо угукнул во сне и поудобнее устроился в объятиях Итачи.

***

До комнаты подрывника они дошли в полной тишине, нарушаемой только звуками шагов. Сасори на месте не оказалось; кукольник в свой законный выходной вместо разгульного времяпровождения отправился за новыми деталями для марионеток. Оно было и к лучшему, ведь кто знал, как отреагировал бы Акасуна на появление бессознательного Дейдары на руках у своего заклятого врага Итачи. Учиха ещё раз оглядел темное помещение, проверяя наличие в нем людей, но внутри было пусто. Только мертвые глаза марионеток поблескивали в свете зажженной лампы. Итачи сразу определил, что единственная кровать в дальнем углу комнаты принадлежала именно подрывнику – куски засохшей глины, набедренная сумка и скомканный плащ, лежавшие сверху, явно подтверждали его догадки. Подцепив край покрывала, Итачи скинул все вещи на пол и аккуратно уложил Дейдару на постель. Но Тсукури ни в какую не отпускал Учиху, обхватив его за шею. Итачи попробовал расцепить его руки, но не удержал равновесия в полусогнутом состоянии и рухнул сверху, едва успев выставить локти, чтобы не придавить Дея. Щеки запылали алым, а дыхание сбилось. Руки предательски вспотели, а низ живота тянуло от накатившей волны возбуждения. Дейдара был так близко, только нагнись чуть ниже и коснись. Но Итачи не дал волю скопившимся чувствам. Ещё слишком рано, а Тсукури – слишком беззащитен и пьян. И одно неправильное, необдуманное действие могло привести к тому, с чего они начали. К старту сложного пути доверия друг к другу, добытой кровью и потом капли уважения и самой мельчайшей искре чувств, которая медленно горела где-то на огромном пепелище, являвшимся бесконечной пропастью между ними. Учиха не хотел снова быть для Дейдары холодным безжалостным монстром, чьи эмоции скрыты под сотней замков, а все мысли лишь об убийствах и мести. Итачи мечтал о другом, о том, чего он сам пока не понимал. Его тянуло к Тсукури, как магнитом. Он, не задумываясь, ловил его изучающий взгляд на себе, но не мог ничего сделать в ответ, а лишь отводил глаза или вовсе уходил прочь. Не знал, как справляться с собой, с нахлынувшими светлыми эмоциями, годами пылившимися далеко в памяти. Со своим телом, которое очень странно реагировало на Дейдару. Сначала это пугало, потом бесило. Потом пришло смирение и осознание. А дальше – крохотная надежда на взаимность. И слабые попытки найти ее во взрывном блондине, ставящем свое искусство выше всего в этом мире. Дейдара тоже это прочувствовал. Не понимал, боялся и бесился. Всеми силами пытался истребить сначала мысли об Учихе, а затем и его самого. Тсукури навязал себе несуществующую ненависть к Итачи, прикрывался ею, как плащом-невидимкой, скрывающим искреннее желание быть рядом, просто поговорить о наболевшем и засыпать с мыслями о завтрашнем дне, в котором они снова будут вместе. Попытки выбраться из объятий подрывника не увенчались успехом ни с первого раза, ни с десятого. Учиха вымученно вздохнул и обессиленно опустился рядом, приобняв Тсукури, чтобы не свалиться с узкой кровати. Дейдара, который давно уже не спал, лишь довольно хмыкнул. На утро он все забудет, думая, что это привиделось ему под действием алкоголя и слишком большой дозы наркотиков. Но не его черная лента в волосах, повязанная с особым чувством, поможет ему разглядеть истину. Простая черная лента, которая теперь связывала не только светлые локоны, но и судьбы людей, которые пока боялись признаться, что хотят попытаться сделать жизни друг друга хоть чуточку лучше.