Ничто в жизни так сильно не раздражало Лань Циженя, как присутствие Вэй Усяня в Облачных Глубинах — ну, разве что само его существование. Но даже он признавал, что в данном конкретном споре между супругами прав был именно бывший Старейшина.
— Да ты просто меня избегаешь!
— Вэй Ин, ты ведь сам прекрасно знаешь, что в окрестностях возросла активность нежити, а одних учеников на подобную ночную охоту отправлять весьма рискованно.
— А во всем Ордене больше нет человека, который бы их сопровождал! — Вэй Усянь перешёл на крик, не заботясь о нарушении правил. Хотя, сказать ему об этом сейчас не решался и старый Учитель Лань, — ты же единственный остался!
— Вэй Ин, прошу тебя, успокойся.
— Успокоиться? Да пожалуйста! Вот только в очередной раз, когда ты сам лично вызовешься сопровождать адептов, то сюда, ко мне и ребенку после этого можешь даже не приближаться. И да, я знаю, что ты сам вызываешься в сопровождение каждый раз!
Ванцзи не ответил, но глаза его зло прищурились.
— Если ты так этого хочешь, я уйду, — в подтверждение своих слов Второй Нефрит развернулся и отправился в сторону учебного павильона. Не остановила его даже рука Лань Циженя, которую тот положил племяннику на плечо с намерением остановить, но её Ванцзи лишь сбросил, продолжая путь.
Невольно наблюдавшие за разыгравшейся сценой ученики поспешили разойтись, но мнения их касательно спора в большинстве были на стороне бывшего Старейшины. И вскоре около цзинши остались лишь три молчаливые фигуры. Сам Вэй Усянь не хотел, чтобы разговор закончился вот так. Он хотел всего лишь узнать, почему тот его избегает в последнее время, стараясь даже не оставаться наедине, и поэтому разгоревшийся скандал стал для него полной неожиданностью. Перед возвращением Лань Чжаня он даже обращался к его брату и дяде, чтобы попросить тех хотя бы временно освободить Ванцзи от охот: всё же, до рождения малыша времени оставалось мало. По словам лекаря, в запасе была пара недель, и хотелось почаще быть наедине с супругом, пока такая возможность еще оставалась. Но и Лань Сичень, и Лань Цижень сообщили, что все эти охоты — инициатива самого Ванцзи. И в тот момент нервы будущего родителя сдали.
— Господин Вэй, всё в порядке? — обеспокоенный Сичень внимательно рассматривал Усяня, подметив его состояние на грани истерики. Истерики, которую нельзя было допустить.
— Нет… ничего не в порядке.
— Может, позвать лекаря? Вам очень вредно сейчас нервничать.
Усянь отрицательно покачал головой, но при этом медленно опустился на ступеньку цзинши, всё также не поднимая головы — всё еще не верилось, что любимый Лань Чжань так легко оставил его и ушёл. Неужели подозрения Вэй Ина оказались правдивы, и супруг больше не любит ни его, ни будущего ребенка?
Решившись не дожидаться ответа бывшего Старейшины, Лань Хуань поспешил к павильону лекаря — с самим будущим родителем всё еще оставался Цижень, молчаливо кивнувший на не озвученную просьбу присмотреть за Усянем. В любой другой день Старейшина Лань отказался бы без раздумий, но только не сегодня. Он и сам не думал, что однажды настанет тот момент, что встанет на сторону этого абсолютно невыносимого, по его мнению, человека.
— Он вернётся. Остынет и вернётся.
— Думаете? Я вот бы не был так уверен, он был такой злой, — Вэй Ин закрыл лицо руками, чувствуя подступающую влагу. Перед Лань Циженем он не хотел показывать слёз ни при каком случае, но сил сдержаться сейчас не было. Чертова обострённая эмоциональность.
Сам Учитель Лань не был человеком сентиментальным, всегда сдерживая свои эмоции, так учили когда-то его самого, и своих племянников он обучал тому же. И поэтому он не знал, что делать с чужими слезами, особенно с слезами постоянно улыбавшегося прежде Вэй Усяня.
— Перестань себя изводить, нельзя сейчас нервничать — рискуешь ребёнком. Ванцзи верну сюда я лично — пусть даже его, — Цижень подбирал слова, стремясь не усугубить сейчас и без того непростую ситуацию, — спутник на пути совершенствования это ты, но подобное поведение было абсолютно недопустимо. А Сичень приведет лекаря, чтобы тот тебя осмотрел, рисковать нельзя ни в коем случае.
Скажи Вэй Усяню, что однажды после ссоры с супругом его будет успокаивать старик Лань, он бы не поверил ни за что. Но осознание ситуации немного ослабило нахлынувшие эмоции, позволяя успокоиться хотя бы немного. Всё же старик Лань был прав — малышом рисковать он не мог.
— Спасибо, Учитель Лань, за поддержку. И насчёт лекаря Вы тоже правы, я очень странно себя чувствую.
— Что-то болит?
— Нет, просто малыш шевелится очень сильно.
Дальнейший разговор прервал появившийся главный лекарь в сопровождении Лань Хуаня.
— Господин Вэй, прошу, встаньте с холодной ступеньки, погода на улице не благоволит такому времяпровождению. Прошу, пройдемте, я Вас осмотрю, — лекарь указал в сторону входа в цзинши. Усянь, не без помощи, поднялся и проследовал внутрь помещения. Когда дверь за мужчинами закрылась, Лань Цижень заговорил, опережая племянника:
— Ванцзи необходимо срочно вернуть, пока не произошло ничего дурного.
— Да, дядя, я хотел сказать тоже самое. Правда, когда мы с лекарем шли сюда, один из адептов сообщил, что он успел покинуть границы Ордена.
— Необходимо срочно… — договорить старик не успел, появившийся разъяренный Цзян Чен нарушил разговор, решив не размениваться на церемонии.
— Где эта сволочь?!
— Глава Ордена Цзян, — Лань Цижень не терпел оскорбления своей семьи, — прошу соблюдать приличия, пока Вы находитесь здесь.
— Плевать я хотел на приличия! Где ваше гордое каменное изваяние, за которое вышел этот идиот?
— Глава Цзян! — Сичень прикрикнул, стараясь хоть немного осадить гнев Цзян Чена. Да, он тоже считал, что его брат был не прав, но оскорблять его в отсутствие самого Ванцзи не позволил бы в любом случае, — попрошу воздержаться от подобных слов. Мой брат виноват, безусловно, но попрошу придерживаться этикета.
— Вправьте тогда ему уже, наконец, мозги, чтобы перестал вытворять подобное. Где Вэй Ин?
— Он в цзинши, его осматривает лекарь.
— Вы же все прекрасно понимаете, что, если с ним или ребенком случится хоть что-нибудь, любая мелочь, я от вашего драгоценного Нефрита мокрого места не оставлю, — Цзыдянь на пальце заискрился, показывая раздражение владельца.
Лань Хуань хотел было возразить, но продолжить дальнейший спор не позволил вышедший лекарь, вышедший из цзинши с весьма обеспокоенным видом. Спорщики моментально к нему повернулись.
— Господа, простите, что прерываю, но ситуация весьма серьезная.
— В чем дело? — вопрос прозвучал одновременно от всех троих.
— Дело в том, что излишнее волнение спровоцировало ухудшение состояния господина Вэя. Запланированную операцию придется проводить гораздо раньше, иначе есть риск потерять ребёнка.
— Я убью его, этого недоделанного отца, — прошипел Цзян Чен, лишь рука, положенная на его плечо Лань Хуанем смогла немного остудить пыл.
— Прошу успокоиться, Глава Цзян. Господин лекарь, когда в ближайшее время можно будет провести операцию?
— Если бы дело было в ране, я бы отложил на следующее утро, не рискуя в вечернее время. Но случай сейчас особенный. Глава Ордена, мне потребуется много трав, обезболивающих и останавливающих кровотечение и адепты, обязательно с опытом проведения операций. Права на ошибку нет.
Ответить Цзэу-цзюнь не успел, его прервал дядя:
— Всё, что потребуется, будет. Сичень, срочно разыщи брата и немедленно верни его сюда.
Лань Хуань кивнул, удаляясь — за ним хотел последовать и Цзян Чен, но был остановлен лекарем:
— Глава Цзян, я бы попросил вас остаться. Если Господину Вэю понадобится передача духовных сил, мне потребуется Ваша помощь. Это в случае, если не успеет вернуться Ханьгуан-цзюнь.
— Почему именно я?
— Всё дело в ваших взаимоотношениях с господином Вэем. От этого зависит шанс принятия, либо отторжения духовных сил. Опять же, я не говорю, что это обязательно понадобится.
— Я понял, можете смело рассчитывать на мою помощь.
Лекарь поспешил в собственный павильон в сопровождении Лань Циженя, сам же Цзян Чен пошел к своему шисюну в цзинши, пообещав присмотреть за тем и сообщить в случае чего. Вэй Усянь лежал в постели и находился в сознании. Но, что было ему несвойственно, молчал, уставившись на детскую кроватку.
— Не волнуйся, вернут твоего драгоценного Лань Чжаня, — Глава Цзян спародировал голос и интонацию Усяня в надежде развеселить того, но, очевидно, не удалось, — и я переломаю ему ноги за такое отношение.
— Не надо. Да и ничего уже не надо.
— Так, останови истерику, — Цзян Чен подсел на постель, — это сейчас вредно. Всем вредно. Но ноги я ему переломаю — надо же додуматься было. А сейчас подумай о ребёнке, который скоро из твоего живота переедет вот в эту прекрасную кроватку. Прямо как ты из Юньмена в Гусу.
Усянь слегка улыбнулся на такую ассоциацию, да, выходило забавно. И оба случая заканчивались в Облачных Глубинах.
— Тебе, может, поспать пока? — Усянь отрицательно мотнул головой, — Лекарь сказал уже?
— О срочной операции? Да, сказал. Но ты-то как узнал о ссоре? Тебя не было в тот момент, я точно помню.
— Если б я был там, то ты бы тут один не страдал. А так Старик Лань явно ослабил дисциплину — услышал от расходящихся учеников. Они, кстати, на твоей стороне практически поголовно. Можешь радоваться, за тебя все в Гусу.
— Хм, забавно. Даже старик на моей стороне, представляешь? — глядя на вытаращившего глаза шиди, Усянь продолжил, — вот и я удивился. А как ты думаешь, Лань Чжань меня еще любит?
— А куда же он денется-то, после стольких лет? Могу даже предсказать будущее — примчится, как только узнает, с видом побитой с… побитого кролика и будет вымаливать прощение. Так что, спокойнее, не нервничай. А то нервничать начну я.
— Спасибо, Цзян Чен, за поддержку. Знаешь, будь здесь щицзе, она бы гордилась тобой.
— Вот будь она здесь — ноги Лань Ванцзи ломала бы она. Я бы в сторонке стоял и помалкивал, вот поверь.
— Верю, верю…
— Чувствуешь себя как? Если что, лекаря притащу обратно.
— Да вроде хорошо всё, но малыш активничает сильно, — Усянь поморщился от особо сильного пинка.
— Свободу требует, весь в тебя.
Вэй Усянь улыбнулся, и разговор перешел на более спокойные и отстраненные темы. С расслабленным, успокоившимся шисюном Цзян Чену поддерживать беседу было проще, но тему Лань Ванцзи он старался не затрагивать. В итоге Вэй Ин всё же уснул, когда дело дошло до какого-то адепта, вытворившего что-то глупое, конкретнее засыпающий будущий родитель уже не расслышал.
Цзян Чен же успокоился, заметив, что Усянь погрузился в сон. Оставалось дождаться вечера — и мужчина чувствовал, что все нервы он себе перетреплет именно тогда.
***
Даже к закату братья не появились и Лань Цижень, скрепя сердце, позволил начать операцию — медлить больше было нельзя. Разбуженный Вэй Усянь наотрез отказался, чтобы его несли, и добираться решил пешком, правда, при помощи Цзян Чена, растерявшего временно всю свою язвительность.
— Господин Вэй, всё же, лучше бы Вам было не напрягаться сейчас, это может быть опасно.
Спорить со старцем Усянь не стал, обезоруживающе улыбнувшись в своё оправдание. Но что его расстраивало — Лань Чжаня до сих пор не было.
— Можем начинать?
— Да, господин Вэй. И всё же, я погружу Вас в сон для большей безопасности — ребёнку это не навредит, будьте уверены. А уж Вам тем более.
Тот в ответ лишь кивнул, спорить с лекарем не было желания. Вэй Ин вообще не настроен был в такой ситуации на споры — ему, после трав, захотелось лишь спать. Засыпая, он думал лишь о том, что скоро малыш увидит свет и его можно будет, наконец-то, взять на руки.
***
Как только лекарь сделал первый надрез и Цзян Чен увидел кровь, даже его перетряхнуло от волнения. Но, взяв себя в руки, он продолжил наблюдать за ходом операции, будучи готовым прийти на помощь в любой момент.
— Ох!
— В чем дело? — с фразой лекаря Цзян Чен встрепенулся, мгновенно перебрав в голове кучу плохих вариантов.
— Нет-нет, всё хорошо. Дело в ребёнке, а если вернее — в детях, их двое. Будет немного сложнее.
— Как Вэй Усянь?
Лекарь пробурчал что-то неразборчиво, полностью сосредоточившись на Вэй Ине и детях.
***
С криком первого малыша, прервавшим одновременно напрягающую тишину, Цзян Чен почувствовал влагу на глазах — конечно, он никогда не признается в этом, но момент был сильно впечатляющим. На такой радостной ноте на появление еще одного человека в помещении никто не обратил внимания.
— Вэй Ин! — буквально влетевший в павильон Лань Ванцзи, с явным красным отпечатком на лице, был сильно ошарашен происходящим. Цзян Чен хотел было встать у него на пути, но на руки ему лекарь положил одного новорожденного мальчика, сразу же возвращаясь к Усяню. Второй Нефрит протянул руки, желая тут же забрать первенца, но малыша Глава Цзян отдавать не спешил.
— Я переломаю тебе ноги, когда всё кончится, отец недоделанный! Дай только этим родам кончиться, — шипел Цзян Чен не хуже змеи, но ребенок заплакал, словно чувствуя появление отца. Малыша всё же пришлось отдать Ванцзи — оказавшись на отцовских руках, мальчик успокоился, разглядывая новый мир серыми, явно Усяневскими глазенками.
Лекарь, убедившись, что с первым ребенком всё хорошо и тот в надежных руках, принялся за второго. Явно решив не отставать от брата, второй сын, смотря точно такими же серыми глазками, оказался на руках у того же Главы Цзян. И в отличие от первенца, тот к отцу не очень торопился, спокойно лёжа на руках своего дяди.
— Как Вэй Ин? — Ванцзи беспокоило состояние супруга, тот был такой бледный, что в голову лезли самые невеселые картинки.
— Могу оценить, как удовлетворительное, точно сейчас могу сказать, что угрозы для жизни господина Вэя нет. Организм молодой, рана быстро затянется, даже шрам будет небольшим. Господин Цзян, Ханьгуан-цзюнь, прошу, положите детей, их необходимо осмотреть, чтобы убедиться в полном здравии малышей.
— Их… двое? Моих сыновей двое?
— Нет, один запасной родился! — Цзян Чен не заметил, как повысил голос, из-за чего младенец его на руках начал кряхтеть, готовясь заплакать.
Поэтому, пока главный лекарь занимался всё еще бессознательным Усянем, детьми занялись помощники, под контролем будущей кормилицы малышей. Удостоверившись, что жизни шисюна и племянников ничего не угрожает, Саньду-Шеншоу потащил новоявленного отца наружу, намереваясь поговорить наедине.
— Слушай, новоявленный отец, если посмеешь еще хоть раз обидеть Вей Усяня хотя бы словом, я, переломав тебе ноги, пришибу при помощи Цзыдяня и не посмотрю на весь твой образцово-показательный клан!
— Этого не произойдет. Глава Цзян, вы прекрасно знаете о моём отношении к Вэй Ину.
— Тогда не смей расстраивать ни его, ни сыновей… — Цзян Чен распалялся бы дальше, но вышел лекарь, позвав посмотреть на малышей уже без такой спешки.
И момент, когда Лань Ванцзи увидел обоих малышей, стал для него одним из священных. Два маленьких, трогательных комочка теперь были для него и его Вэй Ина целым миром.
Лань Ванцзи осталось лишь совершить самое сложное — наконец, объясниться с супругом и примириться.
