Outlander

Трясет. Все тело трясет так, словно внутри нее вибрирует двигатель. Вечный. Не останавливается. Холодно, немеют пальцы, голова же горячая. Такая горячая, словно одно движение и она взорвется, как склад переполненный фейерверками. Мерзкое чувство безысходности и абсолютная потерянность. Что происходит? Что Фрея влила в нее? Где она сейчас? Ее же проткнули колом, верно? Она мертва? Так вот, что после смерти? Чувство покинутости и темнота? Сплошная темнота. Ощущение чьих-то пальцев на шее отдается легким покалыванием. Пальцы смещаются ниже и прочерчивают путь к груди. От прикосновения становится горячее, пока оно мгновенно не обжигает ее. Словно разряд молнии прямо в ту самую пораженную Далией мышцу. Глаза мгновенно открываются, но вот воздух в легкие не идет. Он словно застрял. От этого испуг наполняет разум, хочется что-то сказать, крикнуть, но выходит лишь беспомощное шипение. Шум в ушах чередуется с бешенным пульсом. Болезненно сводит челюсть, так словно она сжимала ее уже довольно долго, борясь с чем-то вроде… боли. Хочется взвыть, но ничего не получается. Вкуса рябины тоже больше нет. В глазах все замылено, эту пелену хочется стереть, но простое быстрое моргание не помогает. Блондинка закрывает глаза, стараясь успокоиться. Она больше ничего не слышит. Вообще. Раз. Глубокий вдох. Два. Быстрый выдох. Теперь в ушах отдается звук, как бойко стучит ее сердце, как бы намекая, что пора выбираться из этой неприятной ситуации, даже если она очнулась где-нибудь в аду. Кэролайн никогда не задумывалась, что будет после смерти, но сейчас, когда Далия прикончила ее, не оставляя другого выбора, главная загадка жизни вдруг растворилась. — Кэр, — совсем тихо, отдаленно, словно из другого конца… города. Но голос такой знакомый. Родной. Забытый. Взгляд тут же хватается за темное движущееся пятно. Кэролайн понимает, что лежит на чем-то и ей становится крайне неудобно. — Приходит в себя, — уверенно произносит голос. — Слава Богу! — уже громче кричит кто-то. — Я так напугалась, Кэр! — еще одно темное пятно прямо перед глазами. Хватает ее за плечо, немного тормошит, пытается помочь встать, но тело не слушается и стало очень тяжелым. — Что не так, Бонни? — испуганно произносит голос. Бонни. Кэролайн мгновенно начинает моргать еще быстрее, стараясь хоть как-то согнать пелену с глаз и рука вдруг двинулась прямо к лицу, убирая волосы с щеки. Боже! Бонни! Значит ли это, что она… вернулась? — Бонни? — вяло спрашивает Кэролайн, надеясь, что ей это не снится. Хотя, она даже не представляет, хорошо ли это или плохо. Если она вернулась обратно… значит Ник остался без нее на девятьсот лет. Страх тут же заполонил все ее существо. Снова. Это немыслимо. Она пропала из жизни Майклсонов на девятьсот лет? Да они даже не вспомнят ее… Все, что было… все пропало. — Бонни? — уже увереннее переспрашивает Кэролайн, когда все же встречается сфокусированным взглядом с темными глазами смуглой ведьмы. Серьезные и обеспокоенные глаза Беннет прямо напротив испуганных голубых. — Как ты себя чувствуешь? — игнорирует ведьма, больше заинтересованная состоянием подруги. Кэролайн смогла присесть на диван и тут же потянулась к шее. Она безумно болела. Фантомная боль в груди так же не уходила. — Словно меня долго жевали и выплюнули, — совершенно серьезно произнесла она, кряхтя и стараясь растереть шею, — как я тут оказалась? Бонни бросила взгляд на Елену, которая все еще стояла рядом и обеспокоенно покусывала нижнюю губу. Та ответила красноречивым взглядом. — Мы сюда сами приехали, — проговорила Гилберт и села рядом с подругой, — ты не помнишь? Кэролайн перевела свой взгляд на Елену, пытаясь выгнать из груди странное ноющее ощущение. Ее подруги. Она заставила себя перестать по ним скучать только через десять лет счастливой семейной жизни в далеком прошлом. Она больше не чувствовала тревогу или ощущение, словно она предает подруг, раз больше не ищет пути к возвращению в свое время, но с теплом думала о них, зная, что встреча точно будет и они поймут ее. А сейчас… Вот они — такие родные, сидят с блондинкой на одном диване по обе стороны от нее, их тревожные взгляды и робкие касания навевают на их совместное прошлое. Их дружные посиделки, сплетни, ссоры. Все это пролетает перед глазами выцветшими картинками, запахами и звуками. Слезы тут же показались из уголков глаз. Нижнюю губу пришлось спешно прикусить, чтобы она тревожно не затряслась от подступающих рыданий. Девушка смогла утихомирить свою боль и тоску, но вот они тут. Рядом. — Девочки, — на одном дыхании произносит Кэролайн и руками тянет сразу двух подруг в крепкие объятия. — Капуста, — подхватывает Елена и с легким удивлением обнимает блондинку, — так что случилось, Кэр? — все же спрашивает девушка, разрывая порывные обнимашки. Кэролайн же смахнула слезу, снова посмотрела на подруг. Не изменились. Ни сколько. Все так, как она помнила. Из-за тихого потока ветра из окна до Кэролайн донесся аромат духов Елены — нежный и легкий, слегка заметный лимон с бергамотом, она сама подарила ей эти духи… Как давно это было, но вот она тут. В голове много вопросов, много мыслей, много ненужных слов. И нужных тоже. Она даже не знала с чего начать. Ей просто хотелось и дальше держать их сцепленные руки. Бывшая Форбс даже не заметила, что сжала ладони подруг слишком крепко, словно они могут исчезнуть, раствориться прямо на ее глазах, но девушек это не сильно беспокоило. Они с тревогой поглядывали на блондинку. Вампирша же опустила глаза, чтобы собраться с мыслями и вдруг заметила… — Где мое кольцо? — вышло даже слишком истерично. Так истерично, что она перестала замечать дикую усталость и вялость своего тела, резко поднялась с дивана, — где кольцо? Властный голос. Кэролайн никогда так не говорила, как помнит Елена. От этой интонации у подруг прошелся морозец по коже, а Гилберт даже вздрогнула. Голубые глаза только сейчас обратили внимание, что помимо отсутствия обручального кольца, на ней не было ее платья. Она была в джинсах… Тех самых, которые пришлось сжечь на юге Франции за домом Патриции и Стефана. Она пораженно провела ладонью по материалу, к которому не прикасалась почти сто лет. Она так скучала по моде и стилю двадцать первого века. По этому удобству. Практичности. «Плотные. И такие обтягивающие.» Елена с немым вопросом посмотрела на Бонни, та лишь пожала плечами. — О чем ты говоришь? Какое кольцо? — уточнила Бонни, прерывая любование джинсами. Кэролайн тут же выпрямилась. — Нет, мы не с того начали, — взмахнула руками, — как я тут очутилась? Бывшая Форбс выглядела устрашающе. — Мы приехали к Бонни для заклинания, чтобы она попрактиковалась, — заторможенно произносит Елена, — ты начинаешь меня пугать. Кэролайн резко крутанулась на каблуках вокруг себя, погружая пальцы в свои светлые волосы. Черт. Черт. Черт. — Я все время была здесь? — дикий взгляд на подруг. Бонни утвердительно кивнула. — Ты была в отключке почти семь минут, Кэр, поэтому я переживаю. Что-то пошло не так. — Мне все приснилось? — больше себе вопрос, чем им, — Боже! Мне не могло это присниться! — Ты помнишь? — удивилась Бонни. Кэролайн хмыкнула, стараясь держать свои эмоции при себе. Она больше не та маленькая девочка. — Конечно, помню, до мельчайших подробностей. — Это невозможно! — не сдавалась Бонни и поднялась на ноги. — Значит ты что-то напутала, это же очевидно, раз я семь минут… была там, — психанула Кэролайн, — только для меня это было чуть больше, чем семь минут, знаете ли. Она зашипела от негодования. А что, если она просто придумала себе этот прекрасный мир, эту семью, эту… сказку в своей голове и ничего не было? Ну ведь не могла же Бонни действительно отправить ее в прошлое? Или могла? Насколько она сильна? Неужели, это всего-лишь был сон? Ее фантазия, от которой она должна была проснуться отдохнувшей и вдохновленной? Ведь именно это обещала Бонни. Но она помнит каждый день, каждую эмоцию, помнит все события, все эти чертовы сто лет. — Чуть больше? Да, так и должно быть, — проговорила Беннет. — Что? Ты тоже была в своем трансе сто лет? — скрестила руки на груди, даже не представляя, какой ответ ее успокоит. Она абсолютно точно помнит Ника. Она любит его! Она не могла его придумать! Она просто не в состоянии такое выдумать. Глаза Бонни мгновенно расширились, а рот приоткрылся от удивления. — Сто лет? — голос такой пораженный. — И ты все помнишь? Кэролайн сглотнула вязкую слюну. — Помню, — быстро и четко, — ответь мне, — крепко вцепилась в руку подруги, от чего та даже вздрогнула, — что это было? Сон? Наваждение? Моя фантазия? Бонни прикусила нижнюю губу. — Я… я точно не знаю на самом деле, — немного потерянно, — это просто проекция в твоей голове, приятный сон с легким акцентом на предназначение. Мы заглянули за ширму дозволенного, чтобы почувствовать свою судьбу, но не узнать ее. Я же говорила, это что-то вроде СПА для мозга. Ты должна была встретить там человека, с которым тебе будет комфортно, который будет твоим, что-то вроде «суженным». Но ты не связывалась с ним буквально. Духи лишь показали его образ, характер, будущее отношение к тебе. Не более. Но сто лет, Кэр, это что-то странное. Это почти целая жизнь обычного человека. — Может это потому что Кэролайн вампир? — вступила в обсуждение Елена, — побочный эффект. Бонни согласно кивнула, принимая это предположение. — Возможно, — и внимательно посмотрела на блондинку. — Вы издеваетесь? — холодный тон, пронизанный непониманием, неверием и подступающей истерикой. — Целых сто лет! Да я там целую жизнь прожила. Чувствовала, любила, попадала в проблемы, была на волосок от смерти, путешествовала. Там все было по-настоящему. Я не верю, что это было всего лишь в моей голове. Елена напряженно выдохнула. — Что там было, Кэролайн? Блондинка перевела напряженный взгляд, эмоции сменялись друг за другом так быстро, что подруги не успевали на это реагировать должным образом. Кэролайн расцепила руки с Бонни и сделала несколько медленных шагов по направлению к дивану. Каждый шаг, как вбиваемый гвоздь в ее гроб. Берегитесь, вас скоро засыпит землей. — Невозможно, — шепчет самой себе и устало плюхается на мягкую поверхность. Руки тут же закрывают лицо. Плечи опускаются. Это все ей привиделось. Сто лет лишь побочный эффект от заклинания, потому что она вампир. Но как справиться с тем, что она чувствует любовь к своему мужу? К своей семье? Но в груди что-то кольнуло. Если ей все приснилось… Если это всего лишь магическая фантазия… Ключевое слово — магическая. Значит Ник существует. Значит встреча с ним неизбежна! Потому что она так и так видела своего «суженного». Просто в своей голове она успела прожить с ним целую жизнь, пережить миллион невзгод. Прекрасная история. Действительно волшебная. Столько счастья. Столько любви. И это все было просто заклинание? Просто? Нет! Для Кэролайн это не просто! — Я должна найти его, — напряженно проговорила она, — если он мой суженный и просто привиделся мне, значит круто, я нашла своего человека, но если мне не приснилось… — Кэролайн, — остановила потерянный бубнеж своей подруги Бонни, — что ты там видела? Где все это происходило? Расскажи нам. Елена подошла ближе к ведьме. — Она не в состоянии нам ничего рассказывать, ты не видишь? У нее истерика или бред… Что мы наделали? — Гилберт казалась очень испуганной. — Я не сошла с ума, — подняла свою голову девушка, — но это все было! — Итак, — хлопнула в ладони Бонни, стараясь разрядить обстановку, потому что от Кэролайн так и веяла пасивно-агрессивная энергия, — что мы имеем? Кэролайн пробыла в трансе сто лет и все помнит. Это странно, но всему есть свое объяснение и я обязательно решу эту загадку. Просто дайте мне время. — В трансе, — повторила за ней Кэролайн, — в трансе, — уже злее выплюнула и поднялась с дивана, — да у меня… жизнь разрушена! Глаза болели. Слез больше не было. Просто дикая злость, которую она старалась не направлять на подруг. Они не виноваты. Бонни вытянула руки вперед. — Так, — начала она, — расскажи, что там было. Кэролайн снова скрестила руки на груди. Приятные ощущения от встречи с подругами сменились тоской и болью по своей утраченной… любви и семье. Девушка больше не была уверенна в том, что эти сто лет она действительно прожила с Ником, а не в своей голове. Все факты указывали, что блондинка просто попала в… дерьмовую ситуацию. Что этого не было. И настоящий Ник никогда не знал Кэролайн. Никогда не был ее мужем и никто из Майклсонов, если они действительно не плод воображения, не подозревал даже о ее существовании. «Все было не по-настоящему» — отдавалось в голове выстрелами. Все было просто видением о людях, которые… должны будут появиться в ее жизни? Так ведь работает заклинание Бонни? Будет странно встретить кого-нибудь из них, уже зная имена и характеры каждого, но они вот будут смотреть на нее как на незнакомку. Они не были с ней эти сто лет, они жили своей жизнью. И возможно они не такие старые вампиры, как ей привиделось. Но… Элайджа. Мозг судорожно начал соображать, а в груди зародились смутные ощущения приближающейся разгадки. Если она правильно поняла, все люди, что ей привиделись в трансе — существуют! А значит, какова вероятность, что Элайджа Майклсон, это все-таки тот самый Элайджа, который прямо сейчас в Мистик-Фоллс? Какова вероятность, что «Великий и Ужасный» Клаус может оказаться его братом, а не хозяином, как предполагал Деймон? И какова вероятность, что ее суженный это тот самый Клаус? Но идти напролом опасно! Уж что она точно поняла за сто лет жизни или… транса, спешить нельзя. Надо подходить ко всему с умом. Во-первых, она не станет все рассказывать подругам. Во-вторых, ей придется подстроить встречу с Элайджей. И только после этого решать, что делать дальше. Нужно увидеть его хотя бы издалека. Но Сальваторе и на пушечный выстрел ее не подпускают к операции «Спаси задницу Елены», потому что считают Кэролайн слабой и слишком наивной. Что ж, это изменилось. — Ну, — протянула она, — я встретила своего «суженного», много путешествовала и была на седьмом небе от счастья, в целом, как ты и обещала. Только куда дольше. Кэролайн говорила как-то скучающе. Всех подробностей раскрывать не хотелось. Есть два варианта развития событий. Первый: после услышанного они начнут жалеть ее, так как она все помнит и ее чувства абсолютно настоящие, а жалость ей нужна в самую последнюю очередь. Она ненавидит жалость. Второй: девушки просто посчитают ее сумасшедшей, так как у вампирши определенно назрел свой план и ей бы не хотелось, чтобы они узнали о ее размышлениях по поводу главных персон нон-грата Мистик-Фоллса в лице древних и опасных вампиров. Бонни неуверенно кивнула. — Понятно. Но сто лет это большой срок, что вы там делали кроме путешествий? Кэролайн закатила глаза в совсем не свойственной ей манере, как-то более изыскано и аристократически, что не ускользнуло от девушек. Елена вдруг склонила голову вбок и решила внимательнее присмотреться к вампирше. Нет, это все та же Кэролайн, но которая по ее рассказам, прожила еще целых сто лет. Как это время в трансе — огромное, черт возьми время, — повлияло на нее? Она же должна измениться? Ее взгляды на жизнь? Поведение? Характер? Сто лет, не пол часа. Первое, что замечает девушка — осанка. Прямая. Потом взгляд, он более открытый и… уверенный что ли, даже несмотря на всю потерянность, которую сейчас проживает Форбс. Она же все еще Форбс? Эти движения. Более плавные. Кэролайн сама по себе стала двигаться куда женственнее. И голос теперь был немного холоднее. Что если из транса вернулась не такая уж и их Кэролайн Форбс? А то как она взбесилась из-за кольца… Как мгновенно она стала более властной и в голосе блондинки буквально чувствовалась сила. Словно ее энергетика полностью трансформировалась во что-то мощное и устрашающее. Кольцо. Черт, она даже не обратила сначала на это внимания! — Кэролайн, — Елена была настороженной. В какое-то мгновение, она осознала, что больше не может доверять вампирше. Она не может понять, кто именно вернулся из транса и что с ней там случилось, — про какое кольцо ты говорила? Вампирша лишь с грустью посмотрела на свою руку. Это лишь одно из напоминаний, что этого кольца никогда не было? — Определитесь уже, — устало произнесла Кэр, — на чей вопрос мне сначала ответить? Елена поджала губы. — Разумнее, наверное, на вопрос Бонни, — произнесла она, стараясь не нервничать. Кэролайн собралась с духом и расправила плечи. — Что ж, мы много путешествовали, разговаривали, познавали мир и трахались, — подруги приоткрыли рты от последнего слова, — ты в своем трансе не решила использовать время с пользой, Бонни? Секс с суженным прекрасная вещь. Поверь мне. Сейчас бы Кол аплодировал ей стоя, приговаривая: «У, я горжусь тобой, сестренка» — А кольцо, — продолжила она, — за эти сто лет я успела выйти замуж, но давайте не будем об этом, ладно? — Замуж? — Бонни нахмурилась, — По десятибалльной шкале насколько там было все реально, Кэролайн? Блондинка сцепила руки в замок, делая вид, что задумалась, но потом ее лицо просветлело. — Думаю, что на сто. Елена сморгнула удивление и взяла с комода бутылку бурбона. — Что ты сейчас чувствуешь? — тут же поинтересовалась Гилберт, наливая янтарную жидкость в бокал, — как ты себя ощущаешь? Кэролайн потупила взгляд, наблюдая, как бурбон переливается из одного сосуда в другой. — Знаешь, сначала я была потерянной, ибо для меня это целых сто лет и я все помню, а сейчас я расцениваю это как удачу. Ведь теперь я с легкостью встречу суженного и точно буду знать, как сделать так, чтобы все не испортить. Возможно, этот брак в заклинании только сыграл мне на руку. — Но сто лет, — настаивала на своем Елена, — как это повлияло на тебя? На сколько ты больше не ты? Кэролайн даже приподняла правую бровь в удивлении. — Что ты имеешь в виду? Девушка передала бокал Бонни, которая старалась понять логику Гилберт. — А, — вдруг догадалась Кэролайн, прерывая начинающуюся речь подруги, — ты хочешь узнать насколько мне можно доверять? Не сошла ли я с ума? Смогу ли убивать? И сможем ли мы дружить как раньше? Бонни резко перевела взгляд на Елену. — Сто лет, — как бы напоминая об этом чудовищном факте, произносит брюнетка. И этого достаточно, — засыпала ты одним человеком, а проснулась другим. Я не знаю, что ожидать. Кэролайн согласна кивнула. — Я не могу тебе сказать, что во мне изменилось, Елена. Я чувствую себя собой. — Только более уверенной, более опытной, — вступилась Бонни, словно по-другому смотря на блондинку. — Вы боитесь меня? — глаза в глаза. Напряжение чувствовалось в комнате стойко. Даже кончики пальцев начало покалывать. — А нам стоит? — резонный вопрос Гилберт. — Елена, — тут же шикает Бонни и поворачивается к блондинке, — я не боюсь, Кэролайн. И если ты вернулась другим человеком, то мы с радостью познакомимся с обновленной тобой. Я понимаю, что за те сто лет транса ты… должна была измениться, за такое время твои приоритеты могут поменяться, но я все еще думаю, что ты это ты. — Даже если я убила тысячу человек? Кэролайн не совсем понимает зачем задает такие вопросы, но взгляд Елены больно давит. Слишком больно. — Я не верю, что ты могла бы это сделать, — сглотнула Бонни, стараясь звучать увереннее. Но самое главное, она действительно так считает. — Спасибо, Бонни, — улыбка слегка вымученная и снова взгляд на Елену, — расслабься, я все еще вас очень люблю и никого не убивала, но если для тебя это проблема… Блондинка вскинула руки в воздухе, как бы показывая, что все нормально, она понимает. И самое забавное, она действительно понимает опасения Гилберт. Но глаза брюнетки были по-прежнему серьезными. — Что ж, — протянула она и кивнула Бонни, прощаясь. Кэролайн лишь усмехнулась своим неутешительным мыслям и резко развернулась к выходу. Бонни хотела бы догнать ее, но дверь уже закрылась. — Что ты несешь? Ей сейчас необходима наша поддержка! — обвиняюще произнесла Беннет и отставила стакан с алкоголем подальше. Елена словно не дышала все это время. — Она изменилась, Бонни, — прошептала брюнетка, — но я хочу верить, что она все еще наша Кэролайн. — Хочешь верить? Тогда, что это за допрос был только что? Елена прикусила губу. — Елена, она по моей вине пробыла хрен знает где целых сто лет, для нее это был целый век, для нас чуть больше пяти минут. Мы должны поддержать ее, а не кидаться копьями!

***

Мозг упрямо пытался соображать, что делать дальше. Тяжко. Стук каблуков. Быстрых. Она торопилась. Дверь открылась слишком энергично и от напора глухо ударилась об стену. Лиз Форбс удивленно уставилась на вход в свой кабинет и непонимающе хмыкнула, увидев там растрепанную Кэролайн. — Что-то случилось, Кэр… Женщина не успела договорить, как блондинка тут же, быстро по человеческим меркам, оказалась возле матери и крепко обняла. Не веря. Но чувствуя тепло. Родное. Тяжелое дыхание. Кажется подступают слезы. Черт. Как же она скучала. Лиз удивленно моргнула, ее руки все еще безвольно висели, когда Кэролайн этого даже не заметила. Вот они медленно поднялись вверх, словно шериф боится спугнуть зверя, и легонько опустились на спину дочери, приглаживая. — Милая, что-то случилось? Голос мамы был обеспокоенным. Они последний раз так обнимались, когда Кэролайн было… семь? — Нет, все хорошо, — шмыгнула носом и звонко засмеялась, разрывая объятия. Лиз заметила покрасневшие глаза, но широкую улыбку. — Я просто соскучилась, — Кэролайн словно, а хотя так и есть, заново изучает каждую черточку лица, морщинку, родинку, изгиб губы, выразительность глаз. Все заново. Поразительно. До погружения в… транс, Кэролайн думала как бы быстрее переехать от назойливого присутствия матери, которую привыкла во всем винить, а сейчас не хотелось отходить от нее и впитывать это удивление вперемешку с недоверием. Типичный шериф. Или же просто — мама. — Мы виделись всего несколько часов назад, — как-то неуверенно произнесла женщина. — Это не отменяет того факта, что я соскучилась, — быстро проговорила блондинка и поджала губы. Да, для мамы этот порыв действительно показался странным и вампирша прекрасно понимает почему. Внутри приятно разливается тепло, словно она съела само солнышко. Мама рядом. А ведь она уже и забыла какого это. — Я тоже соскучилась, — улыбнулась Лиз и громко плюхнулась в свое рабочее кресло, — сегодня очень много дел, есть пара преступлений, но если ты не будешь занята утром, то мы могли бы вместе позавтракать, — предложение обрадовало девушку, — мы давно не завтракали перед твоей школой. Школа. О, Боже мой. — Мне очень нравится, я даже согласна сама испечь блинчики, — улыбнулась Кэролайн. — Отлично, — хлопнула в ладони шериф, — тогда встретимся дома? Девушка все еще не хотела уходить, хоть и понимала, что выглядит это уже глупо. — Тогда я пойду, — кивнула в сторону выхода, но все еще не сводила глаз с мамы. Медленными шагами добралась до двери и скрылась за ней. Мама. Еще никогда в жизни она не чувствовала такую вселенскую любовь к своей матери. И теперь все их ссоры, которые были ранее, кажутся просто ужасным и бессмысленным бредом. А сердце все еще колотится, как ненормальное. Громкие звуки улицы, яркое освещения и вибрации телефонов пока еще даются для нее очень тяжело, поэтому, когда в кармане резко завибрировал мобильник, Кэролайн вздрогнула. — Черт, — обронила девушка, доставая телефон из кармана, улыбнувшись своему забытому другу, — я уже даже не помню, как тобой пользоваться. СМС от Бонни: «Прости Елену за ее вспыльчивость. Она отойдет и мы все обсудим еще раз.» На самом деле, Кэролайн думала, что эта ситуация ее сильно заденет, когда она стояла там посреди комнаты, встречаясь с взглядом Елены, словно блондинка самый ее главный враг. А теперь, она не особо хочет акцентировать на это внимание. Сейчас ее задача найти семью. Потом уже думать, как лучше преподнести Елене информацию, что Кэролайн действительно изменилась, но по-прежнему не собирается терять дружбу. За своих людей Кэр борется. Она борец по натуре. Поэтому теперь надо начать операцию по поиску Элайджи. В душе много сомнений. Вдруг это не он? Вдруг правая рука Клауса настолько ужасен, что просто убьет ее? Хоть Кэролайн смерти не боится, но будет обидно умереть и не встретить своего суженного. Особенно, когда она уже успела прожить с ним чуть больше ста лет. И не важно было это в трансе или по-настоящему в прошлом. — Кого я обманываю, — шепчет сама себе, пока выходит из участка, — Бонни не могла отправить меня в прошлое… Обидно и больно осознавать, что весь этот мир и удивительные чувства… были только с ней и только в ее голове. Что настоящий Ник скорее всего даже не знает о ее существовании. Быть может он сейчас влюблен? Или женат? Или еще миллион или? Это злит. Очень сильно. Мистик-Гриль встречает девушку ароматами дешевого алкоголя и несколькими знакомыми лицами. Удивительно, что она до сих пор помнит этих людей. Пройдя к барной стойке, девушка садится за стул и отбивает дробь ногтями. Все нервирует. Абсолютно все. Особенно ощущение, что она буквально сходит с ума. Мозг трещит по швам. — Двойной виски, — просто бросает она бармену и отворачивается. Взгляд тут же цепляется за человека, который сидит прямо на соседнем барном стуле. Его дорогой костюм, серебряные запонки, уложенные волосы. Все это выбивалось из общей концепции бара. Он явно очень богат. Что ему тут надо? Пальцы быстро набирают какое-то сообщение в телефоне и он с тихим выдохом отправляет гаджет в карман пиджака. Перед ним стакан с янтарной жидкостью, он ловко подхватывает его и преподносит к губам, но перед этим бросает быстрый взгляд в сторону Кэролайн. Просто быстрый и незначительный. Просто, чтобы посмотреть в сторону, ничего не планируя и не собираясь разглядывать. Просто отметить, что кто-то приземлился рядом и этот кто-то не нарушает личных границ. И еще миллион «просто». Сердце замерло, когда Кэролайн смогла увидеть его лицо. Замер и мужчина, так и не донеся бурбон до губ.