***
Ночь съела последние полосы света и зарядила им звёзды. Они собирались в необычные рисунки, узоры, схемы: их было столько, что даже самый древний звездочёт бы за свою длинную жизнь никогда не дошёл до заветной конечной цифры. В Алфее погасли все окна. Тихонько встав с кровати и опустив ноги в тапочки, я прошла мимо спящей Музы к окну. Стоило мне прижаться к стеклу щекой, я почувствовала облегчение, будто с легких сняли тугой ремень. Я с трудом переживала духоту и вязкий тёплый воздух, собравшийся в Алфее под волшебным куполом. Мне казалось, будто я превратилась в сосульку, которая таяла под обогревателем. Приоткрыв окно — тихо, чтобы его скрипом не разбудить подругу, — я нырнула в щель носом, жадно вдыхая морозную прохладу. Невозможно разделить с феями радость находиться в тепле и безопасности, когда нет возможности вдохнуть полной грудью. Я не могла оторваться, будто голодала веками. — Это невозможно, — голос Музы, сонный, хриплый и раздражённый отвлёк меня и даже напугал. Я резко обернулась, выпустив ручку, и окно ветром распахнуло на всю. — Боже, Эл! — фея с головой зарылась в одеяло и умоляла прекратить это. — Невероятно холодно! Фыркнув — да как все достали со своим «холодно, холодно» — я закрыла окно и, всем своим нутром выражая раздражение, вернулась в кровать. Муза проводила меня взглядом, но промолчала, однако мое недовольное лицо, освещённое серебристой луной, она разглядела. — А знаешь, если тебе лучше, когда вокруг висят сосульки, а под ногами снег, то пусть так и будет, — сказала вдруг фея, обув тапочки и, завернутая в одеяло, взяла подушку. Она остановилась в дверном проеме. Обернувшись, добавила. — Ты можешь жить с открытым окном. Хоть с двумя. Я иду спать к Флоре и у неё останусь, пока ты наконец не поймёшь, что ради тебя одной не будет играть целый оркестр. Только твоя лучшая подруга! Мне хотелось кинуть что-то обидное в ответ, но я в последний момент одернула себя и лишь закатила глаза. Умеет же Муза преувеличивать. И подолгу причитать, что я ей чем-то не угодила, хотя я с легкостью терпела ее многочасовые брымчания на гитаре.***
Дождавшись, когда погаснет свет в комнате Флоры и Техны, пока утихнут разговоры, я бесшумно покинула квартиру. Миновав жилое крыло, постоянно оглядываясь по сторонам, я спустилась вниз по лестнице и побрела в сторону лаборатории. Часы выдавали мое опоздание, однако Гриффин едва ли стала бы меня журить, зная, как параноит в последнее время Фарагонда и как часто Гризельда делает обходы. Ведьма сидела за учительским столом, настукивая длинными, покрытыми болотного цвета лаком ногтями незатейливую мелодию. На ней был надет тёплый меховой комбинезон — я же была в одной легкой пижаме. Гриффин подняла на меня глаза, стоило мне шаг сделать за порог лаборатории, и поздоровалась. Усевшись на парту и сложив ноги перед собой крестом, а руки у груди, я закрыла глаза и принялась произносить заклинание. Гриффин щелчком пальцев активировала созданный несколько дней назад защитный барьер, который уберегал нас от лишних ушей и глаз. Едва ли Фарагонда была бы в восторге, учитывая, что на наших встречах с директрисой школы ведьм стоял жёсткий запрет. Облачная башня перед моими глазами предстала прежней: со своей уродливой отделкой, башнями, длинными витражными окнами и острой крышей, свалкой отходов и кучей жукотараканов на ней, лесами с трехметровыми лишёнными листвы деревьями вокруг замка. Пальцы Гриффин коснулись моих плеч, и она влилась в поток моих слов, нашептывая усиление моих чар. Ведьма жаждала найти свою школу в тысячу раз сильнее меня. Оказавшись в директорском кабинете, я по просьбе Гриффин подошла к окну и стала рассматривать округу, и с каждой секундой мне все больше казалось, что ничего вокруг не поменялось. Только лишь даль, да пределами школьного барьера, будто таяла, растворялась. Складывалось ощущение, что на меня надели очки, линзы которых выдавали замыленную картинку. — Валтор укрыл школу мощным иллюзорным барьером, — донёсся издалека голос ведьмы, но для меня ее слова прозвучали будто из другой реальности. — Эвелин, нам нужно попробовать расколоть этот барьер. — Да, мисс Гриффин, — закивала я, обернувшись на пустоту за своей спиной. — Сосредоточься на магии внутри себя, представь ледяных монстров, что бьют барьер своими булавами. Представь, что невероятно мощная волна смывает его и уносит за собой всю тьму, созданную Валтором. Трещины и разломы в куполе. Представь. Внутри меня все закипело, отчего даже кончики пальцев, что в последнее прям были ледяными, запылали. Волшебство проникло в меня, в самое сердце, и готово было к свершениям. В этом созданном мною же мире внутри заклинания все давалось легко: если бы в реальности с такой легкостью я могла колдовать… Яркой вспышкой рядом появилась Гриффин и, встав у меня за спиной, она накрыла ладонями мои руки. Здесь, в придуманной мною Облачной башне я заговорили в полный голос. Заклинание отскакивало от стен директорского кабинета, разбило окно и выскочило в него, метнувшись в окутывающему школу кокону. Все вокруг затрещало, затряслось, запело. И если бы не Гриффин, я бы наверняка испугалась этого. Но заклинание требовало полной концентрации, и остановись мы — кто знает, что произошло бы. Стены загудели, будто дух школы заговорил с нами. Внезапно я почувствовала, как мои силы слились с волшебством ведьмы единым потоком, перемешались и обрели серебристую, искрящуюся сущность. Гриффин не врала, когда упоминала свою связь с этой школой. Каждый ее коридор, класс, комната, потайная дверь, порталы — все это предстало перед моими глазами и подвластно было и мне. Казалось, щёлкни я пальцами, и Облачная башня запляшет макарену. Я подошла к директорскому столу и нависла над Всевидящим шаром. В первый раз в жизни мне удалось заглянуть в прошлое: Валтор, воспользовавшись Трикс, надежно укрыл школу от глаз, а учениц поглотило бесконечное сонное заклинание. Ладонями обхватив шар, я направила в него своё волшебство. Магия школы потянулась ко мне со всех уголков, будто замок сам жаждет поскорее избавиться от оков проклятия Валтора. Я превращалась в сосуд, впитывающий в себя волшебство, и чем сильнее я становилась, тем сложнее давался контроль над силами. Но Гриффин умело сдерживала меня от порывов. Когда время пришло, я отдала все обратно, приумножив в несколько раз заряд. Облачную башню снова затрясло, будто земля под ней раскололась, а в флигель ударила молния. Небо над школой заиграло неоном, вспышки появлялись тут и там. Меня стало потряхивать, будто температура тела поднялась до критической отметки, но я старалась не терять фокус. Кокон, который прежде был неосязаем, наконец поддался мне и стал трескаться, разгоняя собравшихся на деревьях ворон. К песне грозы прибавился и их хриплый «хохот», вплетая в и без того жуткую мелодию мрачные ноты. Все, что я делала со своими силами раньше, на данный момент казалось мне детскими сказками. На лбу выступил пот, а губы стянуло. Стоило мне прикрыть глаза, как их тут же накрывало пеленой жара. Легкие жгло изнутри. — Этого хватит, Эвелин, — сказала стоящая за моей спиной Гриффин и попросила меня остановиться. — Я сама смогу разрушить барьер окончательно. — А если он затянется, когда я отпущу? — не отрывая взгляда от шара, спросила я громко. Раскат грома сотряс замок, и если бы не крепкие руки директрисы, я бы на ногах не устояла. — Я ударю изо всех, чтобы покончить с этим раз и навсегда. — Нет! — возразила Гриффин. — Нас уже не хватит на этот рывок. Проигнорировав слова директрисы, я налегла на шар. Нельзя было оставить все так, ведь оставалось всего ничего, и заклинание бы пало. С моим криком вырвалась кристальная магия. Она пробежалась искрой по моим рукам и обволокла шар плотной коркой, впилась в мои пальцы ледяными шипами. Капли крови растянулись алыми полосами по ним. Свет наполнил комнату, проникая сквозь меня, будто я неосязаема. Купол должен был вот-вот расколоться, но все никак не поддавался. Я взывала снова и снова, а близившийся финал сулил лишь трагедию: на последних порывах сил хватало едва ли на то, чтобы зажечь спичку, а заклинание только и делало, что высасывало их из меня. Все вдруг исчезло, а вокруг меня раскинулась безбрежная пустота. Я вытянула руку вперёд, и кончики пальцев в ней увязли. Я стала кричать, однако голос мой так и не прозвучал. Я стала хлопать глазами и, резко сев, крепко откашлялась. Голова гудела, будто по ней хорошенько звезданули чем-то тяжелым. Вокруг летал серый дым, а его горький вкус остался у меня на языке. Некогда заставленные полки превратились в груду досок, стекла и пластика. Лаборатория была разгромлена, словно пережила бомбежку. Меня вдруг схватили за плечи, и я провалилась в небытие.***
Мне снилось, как я бежала по лугу, и мои стопы утопали в пёстрых цветах. Маки, васильки, колокольчики, ромашки, фиалки мелодией ароматов кружили голову. Я упала на траву, раскинув ноги, и потянулась за земляникой, кусты которой шапкой росли рядом. Прикрыв глаза, я уплетала ягоды одну за одной. Земляника была на редкость сладкой, хотелось все больше и больше ягод. Свежий воздух и благоухание луга нагнали мой аппетит. Открыв глаза, я с сожалением выдохнула: подо мной зеленела на свежая трава, а плед, которым была накрыта больничная кровать. На тумбочке рядом стоял стакан, наполненный минералкой. Я попыталась привстать, но руку сковала резкая, нестерпимая боль, а головой и вовсе я не смогла пошевелить. Мне стоило откинуть одеяло, и тут же захотелось все воротить: мое предплечье было туго перетянуто эластичным бинтом. А вокруг шея я нащупала фиксирующий бандаж. Мне хотелось пить. Губы стянуло, будто я провела несколько часов в пустыне, а в горле першило. Картинки в памяти потеряли четкость и блеклыми пятнами кружили в медленном вальсе. Голоса подруг, Музы, Техны и Блум собирались в отдельные фразы. Я все ещё слабо соображала, однако попыталась вслушаться. — Фарагонда отстранила ее от занятий. Говорят, она была в ярости и выгнала Гриффин из Алфеи. Из директорского кабинета крики доносились больше часа. — Родители Эл прибудут завтра. Надо ей об этом сказать. — Надеюсь, ее не исключат. Я не верю, что Эл затеяла что-то плохое! Предупредив фей, что пришла в себя, я со стоном опёрлась на свободную руку и медленно, неспешно села. Увидев подруг, лица которых выражали лишь испуг, я глупо заулыбалась. — Ты же знаешь, что поступила отвратительно?! — первой воскликнула Муза, сложив руки под грудью и тут же отвернувшись, скрывая непрошеные слёзы. — Эвелин, ты могла погибнуть, — поддержала ее Блум. — С вероятностью в девяносто семь целых и три десятых процента, — добавила Техна. Промолчав на это, я потянулась к стакану с соком и поймала себя на мысли, что у меня дрожит рука. Я с трудом сомкнула пальцы на стакане, пытаясь совладать с тремором. — Что вы там говорили на счёт Гриффин и моих родителей? — облизав губы, спросила сипло я. Блум лишь покачала головой. — Почему ты скрыла от нас, что занималась поисками Облачной башни с Гриффин? — сказала Муза, даже не пытаясь скрыть свою обиду. — Отвечать вопросом на вопрос невежливо, — я криво улыбнулась, ведь вовсе не собиралась ссориться с Винкс, однако эти трое были настроены, кажется, на обратное. — Мы же подруги, Эви, — выдохнула Техна. — И всегда друг другу рассказываем все. Что ты ещё от нас скрываешь? — Лучшие друзья так не поступают, — со слезами на глазах сказала Муза. И она была права, однако я дала слово и не могла его нарушить. Хотя бы полому, что вряд ли подруги бы позволили мне. — Лучшие друзья не кидаются пустыми обвинениями. Я бы все вам рассказала, когда Облачная башня была найдена, — ответила я все ещё негромко и прочистила горло, когда меня сразил кашель. Мне все же удалось выпить немного сока. — Если ты хочешь знать, Гриффин выгнали из Алфеи, потому что да! — Облачная башня найдена, — фыркнула Муза, застыв в дверях и не решаясь уйти. — Но тебя теперь обсуждает вся Алфея, а Фарагонда чуть не исключила тебя. Если бы мы не вступились… — Если это так, то спасибо, — без скрытого смысла ответила я, на что получила лишь усмешку. — Правда… спасибо. — Спасибо? И все?! Дверь лазарета распахнулась, и в дверном проеме показалась Фарагонда. Ее лицо было мрачным, неподвижным, лишь глаза забегали по комнате и поймали мой взгляд. Муза прижалась к стене, впустив директрису, а остальные отошли от кровати. Жестом Фарагонда попросила Винкс оставить меня с ней наедине. Сердце пропустило удар. А что, если Фарагонда передумала и собирается выгнать меня из Алфеи? В конце концов, она не раз жалела (часто — в моих снах), что позволила темной сущности остаться в школе для фей — самых светлых существ Магикса. Меня окутал страх, пусть и легкий, но и такого порыва хватало, чтобы меня бросило в жар. Я прижала колени к груди. — Доброе утро, Эвелин, — сказала Фарагонда, сев рядом. Завидев мой страх, она немного смягчилась, и ее взгляд потеплел. Однако я все ещё была натянута и едва ли смогла бы отпустить это чувство. — Как самочувствие? — Немного болит голова и… и вот это все, — ответила я тихо, подняв руку с повязкой. — У вас сильный ушиб предплечья и кисти, а также повреждение шейных позвонков, — сказала директриса. — Но это пройдёт в течении недели. Мы заказали лучшие лекарства по рецептам Госпиталя Крепости свата. — Вы исключите меня? — наконец задала я самый волнующий вопрос. Прикрыв глаза, я крепче обняла себя. Внутри все разбушевалось так, что я не в силах была успокоиться и слышала быструю мелодию собственного сердца. Ладони вспотели, а кончики пальцев покалывало. — Нет, я вас не исключу. Вы — одна из лучших учениц Алфеи, и одна из сильных фей. Я просто отстраняю вас от занятий на неделю: на восстановление и подумать над случившемся, — Фарагонда в момент стала серьёзной и поправила очки. — Однако, когда вы выздоровите, нас ждёт серьёзный разговор. Сегодня я уже беседовала с вашими родителями. Я некоторое время молчала, обдумывая услышанное. То, что меня не выгонят из школы, безусловно немного растормошило меня, хотя и не успокоило окончательно. — А мисс Гриффин? Что будет с ней? — набравшись смелости, спросила я, на что губы Фарагонды дернулись, но она сдержала улыбку. Я отвела взгляд. — Облачная башня найдена, и сегодняшним утром мы с директорами окончательно уничтожили барьер, укрывающий школу от наших глаз, — тон женщины снова смягчился, и во мне закралась мысль, что она гордится этим. — У мисс Гриффин сейчас слишком много забот по восстановлению школы, чтобы оставаться здесь, в Алфее. Мои губы задрожали. Казалось, последние события осели на моих плечах и не давали сделать глубокий вдох, сдавливая горло. Столько всего произошло и столько накопилось, начиная от тёмного Энчантикса и заканчивая погромом библиотеки, отчего я постоянно была напряжена. Может, неделя «каникул» поможет мне расслабиться и отпустить ситуацию? Я глубоко вздохнула, и слёзы полились из моих глаз. Мне хотелось побыть одной и все обдумать, но усталость и боль в руке ослабила меня ещё сильнее. Фарагонда приобняла меня, поглаживая по спине, и стала успокаивать. — Я думала, что все смогу. Что мне хватит сил на это. А в последний момент они будто куда-то исчезли. Я почувствовала себя опустошённой, — сквозь всхлипы, затараторила я, пытаясь успокоить себя. — Ни одна фея не может похвастаться такой уверенностью в себе и самостоятельностью. Мы рождены быть в команде, собирать альянсы и действовать сообща, — сказала директриса негромко, когда мне удалось совладать с дыханием. — Но именно это помогло вам найти Облачную башню. Ваша настырность и… желание помочь другим. — Значит, мой темный Энчантикс превращает меня в ведьму? — спросила я, отпряв и отсев ближе к подушке. И боялась услышать ответа. — Или приукрашивает ваши и без того прекрасные черты, — подмигнула мне Фарагонда. И я на секунду расслабилась, но перед глазами всплыла стычка с ледяными монстрами в Центральном городе, когда я чуть не угробила своих друзей, ссылаясь на свою самостоятельность и мощь. Сейчас мне казалось, что это была вовсе не я, и тьма внутри меня управляла мной. Мне захотелось накричать на себя. Фарагонда взяла меня за руку. — Если вам суждено остаться в темной сущности, научитесь использовать ее свойства правильно, в свою пользу, — как всегда в точку сказала женщина, и мне показалось, что она впервые за долгое время смягчилась по отношению ко мне. — Однако, — она взглянула на настенные часы, — мне пора идти, близится ужин. За дверью послышались голоса, и мы обе обернулись. Мое сердце сжалось, заныло от боли, будто его стиснули в руках и впились острыми ногтями. Я узнала каждую, кто был за этой дверью, и, честно признаться, не готова была встретиться с ними снова именно сейчас. Представить было сложно, каких чувств во мне было больше, но я и не старалась. Я заумоляла Фарагонду сказать Винкс, что мне нужно отдыхать, чтобы ненадолго оттянуть нашу встречу. Когда солнце спряталось за горизонтом, утащив за собой последние яркие лучи, я подошла к окну и прижалась к нему лбом. Я чувствовала себя сосудом, в котором скапливалось все больше тёмных чар, тем не менее управлять ими мне было все сложнее. А светлый Энчантикс, будь он неладен, никак не хотел проявляться. Означало ли это, что тьма скоро вовсе поглотит меня.? Маджикфон на тумбе завибрировал и свалился на пол, а на его экране светилась фотография Диаспоры. Я испытывала тотальное опустошение своей души, будто все мои ужасные поступки загнали в дальние уголки все хорошее. Нехотя ответив, я забралась на кровать и прижалась спиной к стене. — Эвелин, что с тобой случилось?— первым делом спросила Диаспора, на что я лишь отмахнулась. Она поняла с первого раза, что я не настроена на долгие разговоры. — Как дела на Эраклионе? Красный Фонтан не пускает шатлы в межпланетное пространство, а ваши границы наглухо закрыты от волшебных перемещений, — сказала я тихо, положив маджикфон рядом с собой на подушку и прикрыв глаза. Шея снова заныла. — Все по-прежнему плохо: армии выстроены и ждут приказов. Одиночки пытались расколдовать королей, солдат, но были пойманы и отправлены в темницы,— ответила девушка. Она поправила локоны, выбившиеся из прически, убрала их за уши. Я только сейчас заметила, что на ее бледном лице нет ни капли макияжа. — Мы думали над тем, чтобы создать портал до Каллисто, а оттуда добраться до Эраклиона. Конечно, это не самая хорошая идея, однако ближе планет нет, — пожала я плечами. — Только есть две проблемы: Блум, которая не желает за это браться, и мисс Гриффин, что единственная могла нам помочь создать столь мощный портал. — А как же Перстень Солярии? Ведь он обладает невероятной силой,— свела брови Диаспора, на что я лишь вздохнула и заморгала. — Он на Солярии. Был нужен для какого-то королевского приема, а сейчас мы не можем туда попасть по той же причине, что и на Эраклион, — сказала я, сев удобнее и взяв в руки маджикфон. — А теперь ещё и я не в строю. Не знаю даже, что придумали Винкс. Диаспора настояла, чтобы я рассказала ей все о случившемся. Честно признаться, я почувствовала себя в безопасности, будто болтала со старой знакомой, и бездумно открылась, выложив все как на духу. Девушка задумчиво прикусила губу, и ее взгляд забегал по мне. А затем она и вовсе куда убежала и вернулась в массивной пыльной книгой. — Нас учили лечебной магии. И пусть я прогуливала занятия, знаю, чем тебе помочь,— сказала Диаспора, на коленях раскрыв книгу и сдув пыль. Она стала листать страницы, что-то выискивая. — Нашла! Это быстро тебя излечит. Интересно, почему Блум до сих пор этого не сделала, — лукаво улыбнулась девушка. Я пожала плечами. Диаспора рассказала про травяной коктейль, который моментально излечит любого, кто его выпьет. Этим волшебством пользовались придворные лекари, чтобы быстро ставить на ноги солдат и возвращать их в строй. Ингредиенты коктейля собраны из самых доступных, чтобы не приходилось выискивать их вдали от родных мест. — Я думаю, у Палладиума в лаборатории есть все. Только пустит ли он меня в неё после того, что я там устроила, — хихикнула я, однако все же чувствовала вину перед профессором. Диаспора предложила проникнуть туда тайно. — Была рада помочь,— ответила девушка. — Но Эраклиону и Айсису она нужна не меньше. — Я сделаю все, что могу. Обещаю, — поджав губы, я пошевелила пальцами повреждённой руки, но этот жест вызвал лишь боль. — Как Брендон? Скай? Где они? — С армией. Я не видела их уже несколько дней, — с сожалением выдохнув, ответила девушка. Меня снова окутало чувство страха и легкой паники. — Скай командует армией.***
Первые лучи солнца только-только начали разгонять тьму, а я уже не спала. То ли ноющая боль, то ли назойливые мысли не давали мне видеть сны. Винкс собрались у моей кровати, тайно проникнув в лазарет, пока медсестра ещё спала, и расспрашивали меня о случившемся. Я охотно делилась всем, что нагло утаила от подруг. Казалось, от их обиды и след пропал. Как сказала Стелла: «Ты за все эти годы, несмотря на наше первое знакомство, стала слишком дорога мне. Я настолько тебе доверяю и считаю, что ты скрыла от нас это специально — ради нашего блага». — Муза все ещё злится, она отказалась идти, — сказала Флора, взяв меня за руку. — Вы помиритесь, не переживай. Она остынет быстро, ты же знаешь. Я согласно кивнула. Все же в компании подруг было куда спокойнее, чем одной, и я понемногу приходила в себя. Даже не хотелось вспоминать, как я их обидела в последнее время, и без того было тошно. — Как мы выберемся из Алфеи, чтобы Гриффин активировала нам портал? — спросила вдруг Блум, что стало для меня полной неожиданностью, отчего я не смогла скрыть своего удивления. Фея огня дракона покраснела. — Я поняла, что Ская я люблю больше, чем ненавижу Диаспору. Блум села рядом со мной и, приобняв меня за плечи, положила голову мне на плечо. Я хотела бы к ней прижаться, но шея была плотно зафиксирована бандажом. — Предлагаю сегодня решить с лечением Эви: я договорюсь с Палладиумом и приготовлю к обеду коктейль. После него тебе нужно поспать, да ты и сама захочешь, а утром будешь как новенькая, — Флора долила мне сок и протянула стакан. Руки уже не тряслись. — Гриффин уже уехала из Алфею, но… Эл! Я совсем забыла! Фея стала рыться в клатче и выудила иссиня-чёрный конверт с печатью Облачной башни. Директриса оставила мне письмо, поскольку Фарагонду не пустила ее ко мне — была слишком зла на давнюю соперницу и припомнила ей все прошлые обиды. В письме Гриффин благодарила меня за все — глаза Стеллы поползли на лоб — и просила обращаться по любому поводу. Это означало то, что она создаст для нас любой портал, стоит только попросить. — А Диаспора сможет отправить за нами шатл на Каллисто? Или портал… — Техна, открыв мини компьютер, уже выстроила предположительной маршрут. Я ответила, что попробую договориться. — Тогда… — Снова на грани отчисления из Алфеи! — воскликнула Стелла, раскинув руки. — Мне это так нравится!***
Следующим днём мне действительно полегчало, и я, игнорируя запреты Фарагонды, пошла на занятия. Этот год в Алфее был последним и не менее важным для фей, которые собирались стать хранительницами своих Планет. Тем более, Палладиум давал задания на каждый вид волшебства индивидуально, и это бы стало настоящим упущением. Сев рядом с Музой и игнорируя ее недовольный взгляд, я открыла тетрадь и достала ручку. Бандаж с шеи уже сняли, однако рука не совсем слушалась, поэтому повязку я оставила. Фея музыки следила за моими движениями и даже вздрогнула, когда я дернула рукой, однако стоило мне поймать ее взгляд, тут же отворачивалась. Я так надеялась, что Палладиум не сердится на меня, и не потому, что боялась плохих оценок и предвзятого отношения: в конце концов, профессор любит свою лабораторию и саморучно собрал всю коллекцию растений. — Вам уже лучше, Эвелин? — поздоровавшись со всеми, обратился ко мне Палладиум. — Да. Спасибо, профессор, — не сумев скрыть своего смущения, я залилась краской. Эльф улыбнулся и кивнул мне, мол, он рад за меня. — Тогда я попрошу вас выйти к доске и ответить домашнее задание, — Палладиум развернулся на пятках на сто восемьдесят и зашагал к своему столу. За моей спиной стали шептаться: Амарил недоумевала, как меня выпустили «в люди» после того, что я натворила. Кто-то гадал, сколько мои родители заплатили за погром в лаборатории. Кому-то было непонятно, почему я до сих пор в Алфее, коли могу причинить вред кому угодно. Я закрыла на это глаза. Отвечая у доски, я почувствовала слабость в ногах. Голова была ясной, я даже не волновалась и отвечала правильно, однако мое состояние ухудшалось. Когда я вернулась за парту, разболелась голова, а в горле встал ком. Стараясь не упустить ничего важного, я стала записывать слова профессора и, подперев голову рукой, следила за его жестами. Меня вновь одолела духота. Хотелось высунуться в окно и сделать несколько глубоких вдохов, ибо легкие слиплись, втянув слишком много вязкого горячего воздуха. Поговорка «жар костей не ломит» мне казалась бредовой и неправдивой. Стало клонить в сон: глаза слипались, и я с трудом сдерживала желание зевнуть. Щеки налились румянцем, а кончики пальцев стало покалывать. Я изо всех пыталась сконцентрироваться на том, что говорил профессор, но с каждой минутой чувствовала себя более уверенной. — На этом наше занятие закончено, можете быть свободны. Не забудьте записать домашнее задание и на следующую неделю подготовить полный список отваров на основе представленных на доске трав, — закончил Палладиум. Не дожидаясь подруг, я протиснулись среди первых выходящих и быстрыми шагами направилась к главному входу. Что-то мне подсказывало, что если я сейчас не окажусь на свежем воздухе, свалюсь в обморок. Лестница, ещё одна, коридоры, холл — все мелькало перед глазами, словно я неслась со скоростью света. А каждый шаг давался труднее, ноги совсем перестали слушаться. И только мысль о том, что скоро я окажусь снаружи, подпихивала меня и держала на ногах. Главные двери были заперты: наверняка, Фарагонда решила, что замки спасут нас, если что. Но мне даже не пришлось тормозиться, чтобы вспомнить нужное заклинание, ведь его я знала наизусть. Губы сами произнесли нужные слова, и двери распахнулись передо мной. Спустившись по лестнице, я упала в снег., руками и ногами стала рисовать ангела. В один миг весь недуг испарился, усталость исчезла вместе с ноющей болью и надоедливыми мыслями. Ловя языком серебристые снежинки, я взглядом обводила утопающую в облаках метку Валтора. В последний раз мне было так спокойно, когда я дрейфовала на волнах Маро. И будто весь мир остановился, чтобы я смогла насладиться этим моментом. Где-то вдалеке, среди покрывала облаков, показались три точки. Поначалу для меня они были лишь проявлением непогоды, но вскоре я разглядела давних «подруг» и рывком подскочила на ноги. Держу пари, на лицах Трикс сияли ехидные улыбки. Их окружала голубая аура, наверняка защищавшая от холода. — Что вы тут забыли, ведьмы? — крикнула я, когда те оказались совсем рядом, на что сёстры расхохотались. — Мы тоже рады тебя видеть, Эвелин, — скривилась Сторми, накручивая на палец свои кудрявые локоны. — Как дела у нашей принцессы? От ее присутствия по коже пробежали мурашки, а ведь раньше меня бы уже трясло. Айси сжала руки в кулаки, поймав на себе мой уверенный, неподвластный страху взгляд. Ведьмы были уверены, что после того, как я неслабо получила в поисках Облачной башни, я потеряю часть силы. — Убирайтесь отсюда, — процедила я сквозь зубы, в упор смотря на ведьм. Ухмылки с их губ тут же исчезли, и на их месте появился озлобленный оскал. Я вскинула брови, что только раззадорило Трикс. — Сёстры, давайте наконец уберём ее, — обратилась к другим Дарси, зарычав. — А то Валтор уже достал со своим желанием обратить жалкую фейку во тьму. Слова ведьмы ударили в голову, и я даже готова была обругать себя за то, что сразу не сочла слова Валтора очередной уловкой. Я втянула ртом морозный воздух и раскашлялась от того, как обожгло легкие. Ведьмы окатили меня злорадным смехом. — Слабачка, — кинула желчно Айси, и ее кулаки засверкали, словно снег на ярком солнце. С ее ладоней вдруг сорвались два ледяных, размером с футбольный мяч, шара, усеянных шипами. Они полетели в меня, целясь ровно в грудь, однако рассыпались прямо у моих ног, превратившись в снежную пыль. Я не смогла сдержать довольную улыбку. — Ты, наверное, забыла, что мы не можем причинить друг другу вреда, — подмигнула ей я, собрав руки в замок и размяв кисти. — Зато я могу, — с губ Сторми сорвался громовой рык, и лиловые кудри заискрились словно оголенные провода. Ведьма раскинула руки в стороны, безостановочно повторяя заклинание, и закрутилась волчком. Вокруг неё завертелся вихрь, втягивая в себя снег, разломанный лёд и погибшую от холодов траву. Ветер трепал мои волосы, притягивая к себе, в самый центр, и я стала отступать назад. Сторми раскатисто смеялась. Из-за моей спины вдруг появилась Дарси и толчком в спину повалила на землю. Я стала упираться руками, но путы вихря крепко ухватились и норовили затащить меня в самое его сердце. Эвелин. Энчантикс. Мощные крылья позволили мне преодолеть тягу ветра и взмыть в воздух, лишив Сторми шанса причинить мне вред. Окружив себя водяным куполом, я окатила ведьм, которые тут же покрылись ледяной коркой и свалились на землю, обездвиденные. — Проклятье! — Айси с легкостью избавила сестёр ото льда и обратила осколки против меня, что тут же превратились в мягкие снежинки, которые сразу подхватил ветер. — Проклятье! Проклятье! — она топнула ногой. Меня окружила темная аура: Дарси снова взялась за свои фокусы с раздвоением. Фантомы атаковали меня со всех сторон, однако их волшебство было слабым. Тем не менее, они взяли меня количеством, а настоящая Дарси сразила дичайшим головокружением и шумом в ушах. Я снова пропахала землю коленями. Не сдавшись, я тут же сиганула вверх, но там меня поджидала Сторми. Искристые молнии ударились в мой щит и, отлетев обратно, растворились в воздухе. Ведьмы, все трое, были в поле моего здания. Подводное течение Если бы я была Хранительницей Андроса, этим заклинанием я смогла бы вызвать водного дракона, что лишил бы сознания Сторми и Дарси. Однако полномочий мне хватало лишь на шуструю волну, накрывшую Дарси и протащившую ее на несколько метров по снегу. Айси, наблюдавшая за этим, хлопнула себя по лицу да ринулась за сестрой. Я осталась один на один со Сторми. Та собрала руки в замок и размяла кисти, злобно зыркая на меня. На ее губах, покрытых темной помадой, красовалась злобная улыбка. Казалось, ведьма в мыслях уже одолела меня. Оградив себя барьером, я бросила в неё два серебристых шара, отчего она оказалась в сугробе. Похоже, Сторми замечталась и упустила момент, чтобы увернуться. — И кто тут ещё слабачка? — крикнула ей я, мельком глянув в сторону других ведьм. Возмущаясь и осыпая меня проклятиями, Сторми поднялась на ноги и направилась на меня. Каблуки ее сапог проваливались в снег, скользили на припорошенном льду, отчего ту пошатывало из стороны в сторону. Меня это смешило, и я прикрыла рот рукой, чем ещё сильнее разрыхлила ведьму. — Да как ты смеешь! — завопила она, кинувшись на меня. Я оттолкнулась от земли и взлетела повыше, чтобы та не схватила меня. — Да я тебя! Иди сюда, глупая фейка! Сторми погналась за мной, осыпая заряженными шарами. Я виляла меж ними, чтобы не попасться, а ведьма все не сдавалась и закипала. Для хладнокровной ведьмы, чему учила Гриффин, эта была слишком уж вспыльчивой. Наконец оказавшись на более-менее приличном расстоянии от Сторми, я резко обернулась и осыпала ее градом заклинаний. Ведьма стала искриться, но, похоже, это ещё больше заряжало ее. От очередной атаки я закрылась щитом. Ведьма вдруг направила на меня яркий заряд молнии, однако я не смогла отразить его и поймала в водный капкан. Заряд прошёлся сквозь меня и остался на крыльях, отчего я чуть было не потеряла высоту. Но Энчантикс ловко стряхнул его одним взмахом. Мы столкнулись в одной линии, и наши заклинания сплелись в одно очень мощное. И та, по которой оно ударит, получила бы неслабо. Именно поэтому я не уступала Сторми в попытках вложиться больше, посылая волшебные волны в ее сторону. Однажды мне уже пришлось ощутить на себе всю мощь магии этой ведьмы, а силы Валтора явно подняли ее уровень. Наше волшебство застряло ровно посередине, собираясь в мощный шар, наполненный океанской водой и электрическими угрями. Страшный детский сон, не иначе. Сторми смотрела мне в глаза, должно быть, пыталась найти в них страх. За моей спиной вдруг воздух совсем остыл. Температура резко упала до космической, и я ощутила это болючим покалыванием по спине. Все-таки не настолько я морозостойкая. Изо рта повалил пар. Если Айси не могла достать меня напрямую, она была готова это сделать любым другим способом. Путы Дарси обвили мои руки, ноги и рывком потянули назад. Я дернулась вперёд, но едва ли смогла преодолеть пару метров. Заряженный шар, все это время набиравший силу, лопнул. Его взрывная волна оттолкнула прицелившуюся Сторми, ее сестёр и меня на несколько метров в стороны. Все вокруг искрилось, светилось и дымилось, а снег и вовсе растаял, растекшись неглубокими лужицами. Я с трудом смогла встать, поражённая зарядом Сторми. Сердце будто окутало колючей проволокой, руки тряслись, кончики волос тлели. Новый сгусток тёмного волшебства ударил меня в спину: я упала на локти прямо в лужу, отчего по коже рассыпались грязевые капли. Натужный смех Трикс резал слух. С каждым новым ударом подъем давался мне непросто, тем не менее я не сдавалась и, перевернувшись на спину, защищалась щитом. Айси лишь наблюдала за происходящим, подначивая сестёр. А тем и за радость было навалять «глупой бесстрашной фейке». В кожу врезались мелкие камушки, корябал песок. После прошедшего сквозь меня электрического разряда, мое волшебство значительно потеряло запал и едва сопротивлялось. Однако что-то глубоко внутри будто терпеливо ждало возможности выйти наружу. — Оставьте Эвелин в покое! — кромкой звонкий голос Музы прозвучал за мной, и я обернулась. Винкс, обращённые в Энчантикс, зависли в воздухе, не отрывая глаз от ведьм. В их ладонях блестело волшебство, а спины прикрывал огненный дракон. Муза помогла мне встать, пока Трикс, фыркая, топтали грязь лицами. — Я все ещё обижаюсь на тебя, — сдерживая улыбку, негромко сказала Муза. Она даже похлопала меня по плечу, когда я зашипела, стоило ей начать стряхивать камешки с моей спины. — Я не сомневаюсь, — вздрогнула я от очередного ее прикосновения. Ведьмы собрались вместе, ведь силы Энчантикса в конвергенции могли творить настоящее волшебство, и не просто было от них защититься. Ледовый шторм, созданный Айси, плотной стеной из острых ледышек, снежного песка и студеной воды понёсся на нас, поджирая жухлую траву по пути. Создав барьер, прозрачный водопад, я вышла вперёд, закрывая собой подруг. — Опять ты! — завизжала Айси, сжав руки в кулаки, отчего ее длинные ногти до алых капель впились в нежную бледную кожу. — Ненавижу! Ведьма скривилась, зыркнув на меня, и развернулась на каблуках вокруг оси к сёстрам. Те переглянулись, наверняка замышляя что-то неладное: и стоило Айси развернуться, как на Алфею свалился ещё более лютый холод, от которого и мне стало не по себе. Феи стали медленно опускаться, когда их крылья стали затягиваться пленкой льда. Это произошло со мной снова, тем не менее сегодня я была уверена в своём решении. И, не позволив подругам коснуться стопами земли, обратилась к ним за подпиткой. Плотная тепловая завеса, переливающаяся цветами радуги, отделила нас от Трикс. Казалось, те и не удивились, что мы в очередной раз выкрутимся из их ловушки, однако на сто процентов не ожидали, что Энчантикс сделает нас неуязвимыми. Абсолютно каждый удар ведьм завеса либо поглощала, либо отражала, заставляя Трикс уворачиваться от собственного волшебства. Их отборную ругань слышала, наверное, вся Алфея, а я ухахатывалась, наблюдая, как подруги корчат им рожицы и подыгрывают. — Ладно, шутки шутками, а нужно их выпроводить отсюда, — поймав на себе мой встревоженный взгляд (мое волшебство стало слабеть со страшной силой), собрала всех Стелла. — Винкс. Конвергенция! Волшебная пыль феи! Собрав с крыльев заветную пыльцу, Винкс закружились, и их волшебство приобрело форму мега феи. Она одним шагом преодолела расстояние до ведьм и схватила их. Да как бы Трикс не барахтались, им не удалось выбраться. Проглотив ведьм, творение Винкс растворилось вместе с ними. — Куда она их перенесла? — спросила удивлённая финалом Флора. — Точно не скажу, — пожала Техна плечами. Она даже не потянулась за своим мини компьютером, чтобы это узнать. — Но очень наделяюсь, что мы больше никогда их не увидим. Главные двери распахнулись, и оттуда высыпались остальные студентки. Они толпились под остатками тепловой завесы, что змейками медленно падала на землю. Каждой хотелось почувствовать то волшебство, которое заставляло их выбираться из замка между занятиями и проводить вечера под яблонями. Феи так устали от вечной зимы, и этот всплеск тепла придал им сил. На их лицах сверкали довольные улыбки, а в глазах искрилась искренняя радость от происходящего. Я коснулась пальцами ямки между ключицами, но там по-прежнему не было заветного кулона.