Please, Save Me

Гермиона следовала за Томом по деревенским улицам. Дезиллюминационные чары были сотканы вокруг него так, что он был почти полностью невидим. Гермиона нервно сжала пальцами край джемпера Тома, боясь потерять его. Маггло-отталкивающий амулет неприятно щекотал её собственную кожу. Том надел его на неё, и она могла понять его решение, неохотно оглядывая свою рваную одежду. К несчастью, на ней всё ещё было это грязное синее платье. Ни один маггл не должен видеть её в таком наряде. Гермиона угрюмо следовала за Томом, еле волоча ноги. Перспектива проникнуть в поместье Хепзибы Смит нисколько не поднимала ей настроение. – Мы почти на месте, - сообщил Том низким голосом. Гермиона не ответила, но крепче обняла его. Что-то сдавило ей горло, и чем ближе они подходили к поместью Смитов, тем хуже становилось. Том, не имея таких переживаний, легко произнёс: – Я полагаю, что Смит хранит медальон где-то на верхних этажах. Как только вы войдёте в поместье, постарайся уйти подальше от остальных и проскользнуть наверх. Гермиона грызла нижнюю губу и прошептал: – Да, Том. – Если тебе повезёт, - вяло продолжал Том. - Ты сможешь выбраться оттуда ещё до того, как прибудут первые гости. – Да, Том, - машинально повторила она, слегка раздраженная спокойствием в его голосе. Они вышли из деревни по проселочной дороге, которая вела вверх по склону холма к поместью. – Я буду ждать тебя в нашем номере в отеле "Постель и Завтрак", - продолжал Том. - После того как ты получишь медальон, покинь поместье и возвращайся ко мне. Гермиона нахмурилась. С его уст всё это звучало так просто. Но опять же, не ему приходится вламываться в личные покои Хепзибы. При этой мысли у Гермионы скрутило живот. – Ещё кое-что, - сказал Том и остановился. Гермиона на ходу налетела на него, так как он всё ещё был невидим. Он проигнорировал её неуклюжесть и вместо этого приказал: – Дай мне свою волшебную палочку. Глаза Гермионы расширились, и она испуганно прошептала: – Ты же не хочешь, чтобы я пошла туда без палочки? Когда Том не ответил, она неуверенно вытащила свою волшебную палочку и протянула ему. Он взял её у неё из рук. Прежде чем магия Тома успела зацепиться за палочку, он изящно взмахнул ею. Мгновенно цвет палочки изменился от светло-коричневого до ярко-красного, как у волшебной палочки с ограничением, которую могла использовать только грязнокровка. Гермиона с удивлением наблюдала, как он протягивает ей палочку. Когда она взяла её дрожащей рукой, Том настойчиво сказал: – Если это возможно, вообще не используй палочку. Это привлечет к тебе ненужное внимание. – Да, Том. - Гермиона кивнула и убрала палочку. Она была рада, что он не отобрал у неё единственное оружие. И всё же это не меняло того факта, что она не хотела этого делать. Чувствуя себя довольно угрюмо, Гермиона неохотно направилась к большому поместью. Они уже почти дошли до входных ворот, когда Гермиона осторожно спросила: – Том... зачем тебе вообще понадобились предметы Основателей? Некоторое время Том молчал. Молчание затянулось, и Гермиона почувствовала, что он готовится солгать. Когда он наконец дал ей ответ, голос Тома звучал легко, почти весело. – Мы говорим об Основателях Хогвартса. Они славились своей силой. Серьезно, кто бы не хотел иметь эти предметы? Гермиона не могла с этим поспорить. Основатели Хогвартса были довольно колоритными личностями. Созданные ими предметы были, несомненно, невероятно мощными. Очень жаль, что мне приходиться рисковать своей жизнью, чтобы заполучить медальон. Глаза Гермионы нервно метнулись к большому особняку. Это было красивое здание, но его близкое сходство с поместьем Малфоев заставляло её желудок сжиматься от тошноты. Вся усадьба была обнесена высоким забором, металлические столбы ограды были изогнуты и декоративно скручены на своих концах. Вскоре они подошли к воротам, но Том даже не попытался открыть их. Вместо этого он потащил Гермиону к массивным каменным колоннам ворот и спрятался за ними. Спина Гермионы была плотно прижата к стене позади неё пока Том шептал ей на ухо: – Аппарировать в поместье невозможно. Сюда должны прибыть поставщики провизии. Будь готова. Гермиона кивнула, борясь с мрачным чувством. Не прошло и пяти минут, как тихие хлопки аппарации нарушили тишину. Гермиона с трепетом наблюдала, как прямо перед ней появилась группа примерно из десяти человек. Большинство из них были одеты в потрепанные лохмотья, мужчины – в штаны и рубашки, а женщины – в платья. Одежда была такого же невзрачного голубого оттенка, как и платье самой Гермионы. В стороне от людей в синем стоял невысокий, довольно толстый человек. Ему было, вероятно, около сорока пяти, хотя Гермиона с трудом угадывала его возраст, так как из-за ожирения его лицо выглядело каким-то распухшим. Его одежда была спрятана под коричневым плащом волшебника. Виден был только его серый жилет, натянутый на большом животе и натягивающий пуговицы. Толстые пальцы мужчины играли сигаретой, а его глаза-бусинки скучающе блуждали по поместью перед ним. – Ты ведь не подведешь меня, Гермиона?- спросил Том шелковым голосом. Она не была уверена, но могла бы поклясться, что в его словах была скрытая угроза. Во рту у неё пересохло, и Гермиона, не доверяя своему голосу, она просто покачала головой. – Хорошо, - промурлыкал Том. Именно тогда ворота поместья Смита распахнулись, словно движимые невидимыми руками. Том воспользовался этим моментом, чтобы подтолкнуть Гермиону к группе одетых в синее людей. Она, спотыкаясь, подошла к ним и быстро проскользнула между ними, надеясь, что никто не усомнится в её внезапном появлении. К счастью, прежде чем кто-либо успел выразить своё беспокойство, толстый волшебник раздраженно приказал: – Идите уже, черт побери! Он лениво затянулся сигаретой, свисавшей из уголка его рта, и повел группу одетых в синее грязнокровок вверх по холму к поместью. Гермиона шла, низко опустив голову, среди других грязнокровок, отчаянно стараясь ни с кем не встречаться взглядом. Жестокий волшебник тяжело дышал, и капли пота стекали по его лысой голове от напряжения, вызванного необходимостью подниматься на холм. Появление новой грязнокровки совершенно не волновало его, пока он хрипел и ругался: – Чертовы противоаппарационные барьеры. Параноидальные снобы.

†

Поместье было великолепно. Впрочем, Малфой-Мэнор тоже был великолепен. Но это не меняло того факта, что Гермиона ненавидела это место. Поместье Смитов излучало ту же самую пышность, которую, по-видимому, любили демонстрировать все чистокровные. От этого Гермионе захотелось бежать в противоположном направлении. Сейчас она находилась в гостиной поместья Смитов. Комната была невероятно просторной, и это заставило её задуматься, сколько же гостей на самом деле пригласила Хепзиба на свой вечер. По крайней мере сотня, предположила Гермиона, судя по размерам комнаты. Во время подготовки к званому вечеру вся мебель была убрана. Однако изящные картины, украшавшие стены, и большая люстра, свисавшая с высокого потолка, свидетельствовали о богатстве Хепзибы Смит. Гермиона взглянула на многослойную люстру и пожалела бедное создание, которое было вынуждено стирать пыль с сотен крошечных стеклянных кристаллов. Она устало вздохнула и продолжила перетаскивать модный барный столик в другой конец комнаты. Неподалеку три других грязнокровки были заняты приготовлением огромного шведского стола. Пока она переставляла барный столик у огромного панорамного окна, Гермиона незаметно обвела взглядом комнату. Одетые в синее грязнокровки суетились вокруг, готовя все необходимое; тем временем толстый волшебник лениво прислонился к одной из мраморных колонн у камина и наблюдал за работой остальных. Гермиона почувствовала, как раздражение клокочет у неё в животе. Её руки уже болели от необходимости передвигать мебель и таскать коробки с едой и напитками. Всё это время этот ленивый толстяк и пальцем не пошевелил, чтобы помочь им. Гермиона почувствовала непреодолимое желание выхватить палочку и швырнуть в волшебника жалящее заклятие. ...или что-нибудь похуже, сердито решила она. К сожалению, она не могла этого сделать. В конце концов, Гермиона была на задании. Ей нужно было каким-то образом ускользнуть и обыскать верхний этаж в поисках медальона Слизерина, как велел Том. Но в данный момент это было невозможно. Без сомнения, толстый волшебник заметит, что она пытается уйти. Довольно иронично, потому что он вообще не заметил, как она проникла в его строй грязнокровок. – О, как мило! - взволнованно воскликнул пронзительный голос. Гермиона повернула голову и увидела, как в гостиную вперевалку вошла пухленькая старушка, обутая в слишком тесные атласные тапочки. Её тучная фигура была окутана множеством шелковых одеяний, которые развевались вокруг её коротких ног, угрожая в них запутаться. Младенчески-голубой (не знала что такой бывает) цвет халата резко контрастировал с рыжим париком на голове женщины и огромным количеством румян на её щеках. Её маленькие глазки скользнули по комнате, задержавшись на переполненном буфете. – Просто прелесть, - снова воскликнула старуха, ковыляя к толстому волшебнику. Гермиона чуть не фыркнула, заметив заискивающую улыбку на лице волшебника. Он слегка поклонился старой леди, хотя его толстый живот мешал ему. – Только самое лучшее для вас, мисс Смит, - вкрадчиво произнес он. – Я так рада, что вы смогли мне помочь, - радостно воскликнула леди Хепзиба Смит. - Это всегда такая суета, подготавливать званый вечер. – Всегда пожалуйста, мисс Смит, - мелодраматично пообещал толстый волшебник. - Я с удовольствием, всегда с удовольствием помогу Вам во всем, что вы пожелаете. – Ну-ну, Мистер Крисп, негодный мальчишка, - глупо хихикнула Хепзиба, явно не обращая внимания на лесть этого человека. - Вы вечно меня балуете. Толстяк засмеялся и быстро признался: – Не больше, чем вы заслуживаете. Гермиона закатила глаза. Куча галеонов, которые чародей получал за свои услуги, было единственным, что удерживало его здесь. Она гадала, была ли его чрезмерная лесть частью их сделки или просто способом обеспечить себе следующую работу. Как бы то ни было, Мистер Крисп повел Хепзибу по комнате, показывая ей, как идут приготовления. Хепзиба цеплялась за его руку и весело улыбалась, время от времени по-девичьи хихикая над его объяснениями. Гермиона больше не могла следить за их разговором и вернулась к своей работе. По крайней мере, она не заметила никаких золотых медальонов, свисающих с шеи Хепзибы. Это усложнило бы её миссию. И всё же Гермионе нужно было улизнуть и поискать медальон Слизерина. Она была погружена в свои планы по поводу того, как уйти, когда резкий голос резко оборвал её: – Эй, ты. Гермиона подняла глаза и увидела, что мистер Крисп пристально смотрит на неё, а Хепзиба всё ещё висит у него на руке, любуясь комнатой. Гермиона быстро подошла к мужчине и низко поклонилась. - Да, Господин? Волна отвращения захлестнула её с такой силой, когда это слово сорвалось с её губ. Она так давно им не пользовалась. Это было угнетающе... даже хуже, чем уродливая униформа, которую она была вынуждена носить. – Иди и помоги приготовить вино, - усмехнулся толстяк. – Конечно, Господин, - быстро ответила Гермиона. Она снова покорно поклонилась, хотя ни Крисп, ни Хепзиба не обратили на неё никакого внимания – как будто Гермиона не стоила их времени. Её руки были сжаты в кулаки, когда она повернулась и подошла к светловолосой грязнокровке, которая работала за огромным буфетным столом. Гермиона подошла к девушке и занялась укладыванием винных бутылок под стол, чтобы до них можно было легко добраться и обслужить гостей. И всё это время в глубине её живота тлел гнев. Она ненавидела тщеславное предположение Криспа, что он может просто приказывать ей. Пока Гермиона сердито сортировала бутылки с вином, ей захотелось закричать. Она не понимала, как ей вообще удавалось так жить, чтобы ею просто командовали. Время, проведенное в Малфой-мэноре, промелькнуло у неё в голове. Это никак не скрасило её настроение. Быть невидимым слугой снова, было невыносимо. Гермиона взглянула на Мистера Криспа, и в ней вскипела ненависть. Кривая улыбка всё ещё кривила его губы, когда он продолжал сыпать лестью в адрес Хепзибы. Гермионе пришлось сильно прикусить внутреннюю сторону щеки. Это было неправильно. Она была студенткой Хогвартса, и к тому же очень хорошей. И все же это была её судьба? Работать рабыней по милости своего господина? Только потому, что её родители были магглами? Гермиона вздрогнула, вспомнив всю ту ложь, которой её кормили. Грязнокровки были глупы и слабы. Ненадежные, грязные, бесполезные, отвратительные, пригодные только для чёрной работы… Вскоре после этого Гермионе пришлось закрыть глаза, так как её эмоции угрожали вырваться. Это была сплошная ложь. Всё. Дрожащими руками она перебирала бутылки с красным вином. Сдавленный смешок слетел с её губ. Грязнокровка, работавшая рядом с ней, бросила на Гермиону странный взгляд, но, к счастью, ничего не сказала. Гермиона снова сосредоточила своё внимание на вине. Перед её мысленным взором возникло красивое лицо Тома. Он вытащил её оттуда. Он сказал ей правду. ... и всё же он по-прежнему называл себя её Господином.

†

Несколько часов спустя, когда гости прибыли и гостиная медленно заполнялась, Гермиона начала серьёзно сомневаться, что когда-нибудь выберется из поместья живой. Заставив себя улыбнуться, она медленно прошла через гостиную с подносом в руке, предлагая гостям канапе. Но не гости заставили Гермиону сжаться от страха в животе, а охранники, наводнившие это место. Одетые в черное мужчины наблюдали за комнатой с каменными чертами лица, резко контрастирующими с болтливыми и довольно красочно одетыми гостями. Гермиона нервно сглотнула и вернулась к буфетному столику, чтобы снова наполнить свой поднос. Она незаметно наблюдала за охранниками. Только в этой комнате находилось шестеро из тех мужчин, что прятались в тени. Гермиона была уверена, что в остальном поместье их было гораздо больше. Почему Том не предупредил её о высоком уровне защиты? Нервничая, Гермиона взяла свой поднос с прохладительными напитками и снова начала обход гостиной. Теперь она надеялась только на то, что верхние этажи не так сильно охраняются. Иначе она не знала бы, как добраться до Слизеринского медаль– Мысли Гермионы были прерваны, и она встала как вкопанная, уставившись на копну платиновых светлых волос. Знакомая копна светлых волос. Она чувствовала себя так, словно кто-то окатил её ведром ледяной воды. Рука Гермионы задрожала так сильно, что поднос с канапе едва не выскользнул из её пальцев. Там, всего в нескольких шагах от неё, стоял никто иной, как Люциус Малфой во всей своей чистокровной красе. Безупречно одетый, как всегда, он был облачен в самую лучшую мантию волшебника. Тонкие серебряные узоры были вышиты на черной ткани, привлекательно вспыхивая всякий раз, когда Люциус двигался. Его кожа была бледной, а в холодных серых глазах светился снисходительный блеск, с которым Гермиона была уверена, он родился. Гермиона стиснула зубы, пытаясь снять напряжение. Она должна была поблагодарить Мерлина и Цирцею за то, что волшебник ещё не заметил её. Вместо этого он был погружен в беседу с маленьким, довольно пухлым волшебником и женщиной в розовом костюме. Гермиона, сердце которой бешено колотилось в груди, сделала единственное, что пришло ей в голову. Она поспешно спряталась за ближайшей мраморной колонной. Её спина была плотно прижата к камню, когда она пыталась успокоить своё прерывистое дыхание. Люциус Малфой стоял на расстоянии вытянутой руки, и Гермиона в панике думала, что он сделает, если заметит её. – О, я всегда интересовался работой вашего отдела. Спокойный голос Люциуса донесся до Гермионы, и она задрожала от страха от его близости. – Люциус, Люциус, - с притворной застенчивостью упрекнул его женский голос. - Если бы я не знала тебя лучше, то подумала бы, что ты охотишься за моей должностью. Люциус тихо рассмеялся. – Не стоит беспокоиться, Долорес. Вы делаете удивительную работу. Я никогда не мог надеяться на сравнение. Долорес? Гермиона нахмурилась. Она осторожно выглянула из-за своей колонны и посмотрела на группу людей. К счастью, ни Люциус, ни двое его спутников не обратили на неё внимания, слишком поглощенные разговором. Взгляд Гермионы скользнул по женщине в розовом. Ей было за пятьдесят, на ней был стильный костюм – не ведьмино платье, как заметила Гермиона, – и она была довольно маленькой, даже с её розовыми туфлями на высоком каблуке. В этот момент лукавая ухмылка искривила её губы, когда она посмотрела на Люциуса. Блондин тоже ухмыльнулся ей в ответ и замурлыкал: – Никто и никогда не сможет заменить главу нашего самого важного отдела, мадам Амбридж. – Ну же, - жеманно сказала дама в розовом. - Не трать на меня свою слизеринскую лесть. Это не сработает. Фамильярность этой женщины жужжала где-то в глубине сознания Гермионы, и теперь её осенило. Долорес Амбридж, заведующая Отделом Родословных. Тот самый департамент, который неустанно следил за тем, чтобы ни одна грязнокровка никогда не бегала свободно в волшебном мире, чтобы осквернить чистые родословные. Как раз то, что мне нужно, мысленно простонала Гермиона, наблюдая, как Люциус игриво погрозил Амбридж указательным пальцем. – Правда не является лестью. Амбридж хихикнула, явно забавляясь этим легким подтруниванием. Она подняла свой бокал с вином и отхлебнула из него. – Тебе все равно не нужна моя работа, - сказала она. - Вся эта бумажная волокита... говорю тебе, Люциус, это ужасно утомительно. Люциус вопросительно изогнул тонкую бровь. Амбридж драматично вздохнула, но легкая ухмылка так и не сошла с её губ. – В настоящее время мы с моими сотрудниками работаем над принятием нового закона. За последние недели я работала сверхурочно… Толстяк, до сих пор хранивший молчание, наконец заговорил и спросил скрипучим голосом: – Какой же это закон, мадам Амбридж? Люциус бросил на маленького волшебника слегка недовольный взгляд, но ничего не сказал. Амбридж, напротив, казалось, была чрезвычайно довольна этим вопросом. – О, это уже несколько месяцев как делается, Питер, - хихикнула Амбридж. - Мы все очень рады скорому завершению нашего маленького домашнего проекта. Похожий на крысу человек, Питер, послушно кивнул, и Амбридж, не колеблясь, продолжила: – Вы должны знать, что это действительно огромные логистические усилия, следить за всеми грязнокровными, входящими в наш мир. Они должны быть помечены и записаны правильно, чтобы никто из них не сбежал на свободу, - важно протянула Амбридж. - Так вот, настоящие проблемы начинаются тогда, когда грязнокровки, которые уже есть в нашем мире, начинают размножаться. Как же тут уследишь за этой неразберихой? Гермиона нахмурилась, когда её охватило отвращение. Ухмылка по-прежнему не сходила с губ Амбридж, и Гермиона почувствовала, что ей нужно прогнать это проклятие. – На данный момент, - объяснила Амбридж, явно обрадованная присутствием гостей. - Это решение владельца, хотят ли они, чтобы их грязнокровки были стерилизованы. А это, Питер, просто скандал. Просто невыносимо. Поэтому мы решили изменить эту мягкую политику. Мы сделаем это обязательным. Люциус лишь равнодушно приподнял бровь, потягивая вино. С другой стороны, похожий на крысу человек, Питер, заискивающе спросил: – Значит, скоро больше не будет потомства грязнокровок? Амбридж тревожно хихикнула и заверила: – Последнее, что нам нужно, это чтобы эти грязнокровки размножались как кролики. Они наводняют рынок, и никто не знает, что делать с этим переполнением. - Она покачала головой. - Нет-нет. Закон гласит, что все грязнокровки должны быть стерилизованы сразу же, как только они попадают в наш мир. Ледяная дрожь пробежала по спине Гермионы, когда она услышала это. Ей было около десяти лет, когда похитители поймали её и убили родителей. Тогда Гермиона потеряла свою семью. То, что задумала Амбридж, уничтожит её шанс когда-нибудь обзавестись собственной семьёй. – Какая замечательная идея! - воскликнул человек-крыса, и ненависть Гермионы к нему возросла. – О, ты так думаешь, Питер? - Довольно улыбнулась Амбридж. - Я полагаю, что это довольно блестяще. Действительно, если вдуматься, грязнокровок, которых мы получаем из мира магглов, более чем достаточно. Нам не нужно начинать разводить их здесь. Амбридж мелодраматично покачала головой, прежде чем сделать ещё один глоток вина из своего бокала. Затем она продолжила: – Мы также не можем игнорировать тот факт, что некоторые волшебники не могут контролировать себя, когда дело доходит до их грязнокровок. Я могу сказать вам, что ловить всех этих полукровок – это утомительная работа. Да ведь у нас целая контора занимается исключительно этими отродьями. Это пустая трата налоговых денег. – Да ладно тебе, Долорес, - фыркнул Люциус с выражением отвращения на лице. - Целый офис? Не так уж много чистокровок отчаялись бы оседлать грязнокровку. – Ты будешь удивлен, Люциус, - сухо ответила Амбридж. Гермиона больше не могла этого выносить и отошла от беседы. Она глубоко вздохнула и прислонилась спиной к мраморной колонне. Кипя от жара, её магия бушевала в её теле, и ей пришлось бороться, чтобы сдержать её. Отвратительно. Эти люди были просто отвратительны. Интересно, действительно ли такие люди, как Амбридж, верят в правоту своих поступков? Видимо, да... и это делало всё ещё более ужасным. Гермиона встряхнулась, чувствуя себя грязной из-за того, что просто следила за этим разговором. Она больше не хотела об этом думать. Всё, что ей нужно было сделать, это забрать медальон Слизерина, а затем покинуть это ужасное место и вернуться обратно в– – Что ты там делаешь? - голос прервал Гермиону. Она вздрогнула и подняла голову. К своему ужасу, она увидела, что к ней ковыляет Хепзиба Смит. Пожилая дама с укоризной смотрела на Гермиону, внимательно изучая её лицо. – Ах ты, маленькая тварь, - упрекнула её Хепзиба. - Ты не можешь стоять здесь и бездельничать. Здесь есть над чем поработать. Короткими толстыми пальцами она схватила Гермиону за плечо и посмотрела на неё так, словно считала её тупицей. Гермиона сжала губы в тонкую линию, борясь с уже разгоревшейся магией. Хепзиба покачала головой. – Разве Мистер Крисп не учил тебя? - спросила женщина, говоря медленно, как будто боялась, что Гермиона не сможет понять иначе. – Иди. Поторопись. Вернись к работе. – Конечно, госпожа Смит, - почтительно ответила Гермиона, и тошнотворное чувство сопровождало её слова. Хепзиба ничего не ответила, но толкнула Гермиону прямо в толпу людей. Гермиона пошатнулась и чуть не потеряла равновесие, держа поднос в руке. Она сделала несколько неуверенных шагов, но, к счастью, не дала подносу соскользнуть. Облегченный вздох слетел с её губ. Но когда она подняла голову, всё её тело мгновенно оцепенело от страха. Гермиона оказалась прямо в центре группы, которую она подслушивала всего несколько минут назад. Амбридж, всё ещё одетая в ярко-розовое платье, с отвращением посмотрела на Гермиону, а похожий на крысу человек, Питер, бросил на неё подозрительный взгляд. Гермиона не смогла подавить дрожь, пробежавшую по всему её телу, когда она подняла лицо и уставилась не на кого иного, как на Люциуса Малфоя. Его серые глаза были холодны как лед, когда он смотрел на неё, и Гермиона была уверена, что умрёт только от неумолимого взгляда Люциуса. Дрожа от страха, она ничего не могла сделать, кроме как съёжиться перед ним. Он меня знает. Он убьёт меня. Он убьёт меня! Гермиона едва могла дышать, когда ужас скрутил её грудь. Она ждала, что волшебник вытащит свою волшебную палочку и проклянет её за непослушание и побег из поместья Малфоев. Дрожащими губами Гермиона хотела попросить у него прощения, но неожиданно холодные глаза Люциуса ускользнули от неё. На его лице не появилось никаких признаков узнавания, и он просто игнорировал Гермиону, как будто она была надоедливым насекомым. Гермиона стояла, тупо приросшая к месту, и её охватило недоверие. Он... Люциус не узнал её?! Она судорожно вдохнула. Неужели он действительно не помнит её? Гермиона испытала невероятное облегчение... и всё же немного обиделась. Десять лет! Она работала на этого человека почти десять лет, и Люциус даже не узнал её лица. Любое возмущение, поднимавшееся в Гермионе, было внезапно прервано ужасающе девичьим голосом: – Ну, что у нас тут? Гермиона медленно повернула голову и вздрогнула, глядя прямо в лицо Амбридж. На лице женщины появилась явно фальшивая улыбка. Гермиона подняла поднос с канапе, который она чудом не уронила, и глупо пробормотала: - Прохладительные напитки? Удивительно, но Амбридж взяла одно из канапе и осторожно отпила немного. В её глазах появился недобрый блеск, когда она внимательно посмотрела на Гермиону. Гермиона быстро поклонилась женщине, чувствуя стыд за то, что её заставили так поступить. На мгновение задумавшись над Гермионой, Амбридж снова заговорила. В её сладком голосе прозвучала жестокая нотка, когда она заявила: – Разве ты не самый яркий пример того, почему моя работа так важна? Женщина хихикнула, когда Гермиона не ответила, но поклонилась ещё ниже. Гнев пылал в ней жарким огнем, но она знала, что не сможет ничего сказать. Внезапно короткие пальцы небрежно прошлись по её кудрявым волосам, и Гермиона вздрогнула. – Маленькая грязнокровка, - рассмеялась Амбридж. Затем она приказала: – Скажи мне, сколько тебе лет? Гермиона съежилась от резкого голоса и дрожащим голосом ответила: – Я... Я не совсем уверена, госпожа Амбридж. Амбридж просто покачала головой, как будто ничего другого и не ожидала. – Конечно же, нет. О чем я только думала? Ты, наверное, даже считать не умеешь, да? Гермиона плотно сжала губы. Только на прошлой неделе она получила "О" в своем эссе по Арифмантике. Ей вдруг стало интересно, как отреагирует на это Амбридж. Но в конце концов Гермиона робко прошептала: – Нет, Госпожа Амбридж. Амбридж презрительно посмотрела на неё сверху вниз и внимательно посмотрела на Гермиону, прежде чем окончательно решить: – Ну, ей не больше двадцати. Её взгляд скользнул по густым волосам Гермионы, и она с отвращением сморщила нос. – Нет, слишком уродливо, я полагаю, - бесстрастно продолжила Амбридж. - С другой стороны, у всех грязнокровок есть это довольно непривлекательное пустое выражение лица... даже не отмечая их, было бы легко идентифицировать просто по этому тупому выражению в их глазах. Люциус нетерпеливо постучал пальцем по своей трости и обратился к Амбридж: – К чему ты клонишь? Её лицо просияло, и Амбридж улыбнулась ему, невинно спросив: – У тебя есть сын, не так ли, Люциус? Люциус поднял брови и коротко кивнул. На губах Амбридж заиграла волчья улыбка. – Я полагаю, он всё ещё учиться Хогвартсе, - весело прощебетала ведьма. - Шестой год? – Седьмой, - коротко ответил Люциус. – О, так он уже в таком возрасте, - хихикнула Амбридж. Люциус, возмущенно изогнул бровь. Амбридж невинно захлопала ресницами и заявила: – Твой сын – здоровый мальчик, Люциус. Никто бы не удивился, если бы он время от времени терял над собой контроль. Тут женщина бросила многозначительный взгляд на Гермиону. Вскоре после этого в глазах Люциуса блеснуло понимание, когда он уловил намек. За этим последовало быстрое отвращение. Невинное выражение исчезло с лица Амбридж, сменившись злобной ухмылкой. Она схватила Гермиону за руку и притянула её ближе. – Скажи мне, - обратилась она к Люциусу, надменно улыбаясь. - А ты бы удивился, если бы твой первый внук вышел из этой штучки? Амбридж указала на живот Гермионы. Тут же на лице Люциуса появилось выражение глубокого отвращения и возмущения. Гермиона опустила голову, чтобы не видеть отвращения в глазах волшебника. Амбридж всё ещё безжалостно удерживала её на месте, и Гермиона почувствовала себя мучительно уязвимой. – Драко никогда бы так себя не повёл, - отрывисто произнес Люциус. – Он же подросток. Они не всегда хорошо соображают, - мягко рассмеялась Амбридж. - Конечно, он бы так и сделал. Гермиона слегка пошаркала ногами, всё ещё склонив голову. Когда она почувствовала на себе пронзительный взгляд Люциуса, то почувствовала болезненный укол в груди. Ей не нужно было поднимать глаза, чтобы понять, что его лицо исказилось от отвращения. – Вы сказали, что не многие волшебники настолько отчаиваются, чтобы "взобраться на грязнокровку", - торжествующе протянула Амбридж. - Это вовсе не обязательно должно быть отчаяние. Резкая улыбка исказила лицо женщины, когда она внимательно посмотрела на Люциуса, явно наслаждаясь происходящим. – И именно поэтому, дорогой Люциус, я работала над этим новым законом, - удовлетворенно заявила Амбридж. - Так что Драко всё ещё может... набираться опыта, и тебе не придется иметь дело с неприятными последствиями. Гермиона почувствовала, что её руку отпустили, и поспешно отошла от Амбридж. Она ни разу не подняла глаз, низко поклонилась и поспешно убежала прочь от Амбридж, Люциуса и унижения.

†

Даже два часа спустя Гермиона всё ещё была потрясена смесью гнева, отвращения и глубокого чувства пустоты. Слова Амбридж, хоть и были неверными и самодовольными, оставили горький привкус на языке Гермионы. Но она не хотела зацикливаться на этом. Вместо этого, нервно прикусив внутреннюю сторону щеки, Гермиона схватила пустой ящик из-под напитков. Стараясь выглядеть как можно незаметнее, она быстро понесла ящик к выходу из гостиной. Один из одетых в чёрное охранников, охранял дверь, выглядел довольно угрожающе. Не обращая внимания на бешено колотящееся сердце в груди, Гермиона крепче ухватилась за ящик и прошаркала в дверь, как будто это была её обязанность – пополнить запасы напитков. Её мышцы слегка расслабились, поскольку охранник не выказал никакого желания задавать ей вопросы, и Гермиона выскользнула из гостиной. Добравшись до просторного коридора, она быстро спрятала ящик за довольно жуткой на вид скульптурой одноногой ведьмы. Затем Гермиона прокралась по коридору и направилась к парадной лестнице, которую видела, входя в поместье. Ей повезло, что она не наткнулась на другого охранника, и вскоре Гермиона уже бежала вверх по лестнице, надеясь, что удача не покинет её. Музыка, доносившаяся из гостиной, постепенно стихла, и Гермиона, добравшись до следующего этажа, глубоко вздохнула. Больше не колеблясь, Гермиона начала искать медальон Слизерина. Том сказал ей, что это будет на верхних этажах. Теперь Гермионе оставалось только найти эту штуку. Это не должно быть так сложно… Четверть часа спустя Гермиона тихо выругалась. Поместье было огромным. Коридоры с темными деревянными полами и дорогими на вид картинами вели к мириадам дверей и других проходов. Гермиона осторожно шагнула в коридор. Богато украшенный ковер покрывал пол, заглушая её шаги. Она нервно прикусила губу, глядя на очередную дверь. Она была сделана из тяжёлого дерева и выглядела довольно внушительно. Она осторожно повернула ручку и обнаружила, что дверь не заперта. Комната за ней оказалась роскошно обставленным кабинетом. Стены украшали книжные полки, а прямо под окном стоял большой письменный стол из красного дерева. С тревожным блеском в глазах Гермиона потянулась за волшебной палочкой. Она помахала ей и прошептала: – Акцио медальон. Ничего не произошло, и Гермиона задалась вопросом, можно ли вообще вызвать медальон Слизерина. Она сердито покачала головой и упрекнула себя, что не спросила об этом Тома. Как он мог подумать, что она найдет медальон в этом лабиринте поместья? Она никак не могла обыскать каждую комнату. Это займет целую вечность, мрачно подумала она. За следующей дверью находилась огромная ванная комната. Время шло незаметно. Гермиона уже обыскала по меньшей мере дюжину комнат, но ничего не нашла. Ужас уже клокотал в ней, когда она открыла следующую дверь. Ещё одна спальня. Гермиона устало вздохнула, но все же взмахнула палочкой. – Акцио медальон. Снова ничего, и Гермиона закрыла дверь. Она уже собиралась идти дальше к следующей двери, когда чей-то голос заставил её замереть на месте, – Что ты здесь делаешь? У Гермионы перехватило дыхание от шока. Спрятав палочку за спину, она резко обернулась, уже в полупоклоне. В коридоре стояла старая на вид женщина. Лицо у неё было морщинистое, волосы белые, как снег, а сама она горбилась, тяжело опираясь на узловатую деревянную трость. Гермиона напряглась, когда водянистые голубые глаза женщины блуждали по ней. – Почему ты здесь? - старуха потребовала ответа. Гермиона поёжилась, не зная, как из этого выпутаться. Именно тогда она заметила темную татуировку на левой руке женщины. Грязнокровка, поняла она, и в ней начал бурлить план. Гермиона покорно склонила голову и прошептала, стараясь казаться робкой: – Г-госпожа Смит послала меня... за чем-то... за медальоном. Госпожа Смит сказала, что это была одна из её самых дорогих вещей... о-очень ценная… – Медальон?! - потрясенно выдохнула женщина, обращаясь скорее к самой себе, чем к Гермионе. - Слизеринский? Гермиона подняла глаза и умоляюще посмотрела на старуху. Спотыкаясь о собственные слова, она с тревогой произнесла: – Я пыталась... правда, пыталась... но я не знаю, где его найти.… Гермиона осторожно посмотрела на старуху, оценивая её реакцию. По крайней мере, на её морщинистом лице не было никаких подозрений. Вместо этого женщина выглядела слегка ревнивой. – Моя Госпожа послала тебя забрать...? Гермиона нетерпеливо кивнула. – Да. О-она... Госпожа Смит велела мне принести этот медальон. Она хотела показать его одному из своих гостей. Теперь старуха пристально смотрела на Гермиону. В её водянистых голубых глазах читалась неприязнь. А потом она язвительно огрызнулась: – А почему моя Госпожа послала именно тебя? Госпожа доверяет только мне такие задания. Все шло совсем не так, как хотелось Гермионе. Она не поняла этой внезапной враждебности и была вынуждена проглотить резкий ответ. Отстаивание позиций здесь ей ничего не даст. Поэтому Гермиона склонила голову и покорно прошептала: – Мне очень жаль. Я... я знаю, что Госпожа Смит искала вас. Она действительно доверяет вам. - Тут на лице старухи промелькнула улыбка. - Н-но я оказалась совсем рядом. Вот меня и послали. Мне очень жаль. Успокоенная речью Гермионы, женщина великодушно кивнула. Сердитая ревность полностью исчезла из её глаз, и она ласково посмотрела на Гермиону. Гермиона решила воспользоваться этим и осторожно спросила: – Я... мне очень жаль, но Г-госпожа Смит... она не сказала мне, где я могу найти этот медальон. Я никак не могу его найти. Пожалуйста, не могли бы вы мне помочь? Я уверена, что Госпожа Смит сказала вам, где она хранит свои самые важные вещи. – Конечно, она рассказала, - гордо ответила женщина. - Моя Госпожа всё мне рассказывает. Она обернулась и помахала скрюченной рукой Гермионе. – Подойди, дитя. Сейчас я тебе покажу. На лице Гермионы появилась улыбка, и она быстро побежала за женщиной. – Благодарю вас. Старуха улыбнулась ей, показав отсутствующий зуб на верхней челюсти. – Если моей Госпоже понадобятся её драгоценности, я сделаю все, что в моих силах, чтобы исполнить её желание. – Конечно, - быстро ответила Гермиона. - Я уверена, что Госпожа Смит гордится тем, что у неё есть такая слуга, как вы. Улыбка на лице женщины стала ещё шире. – Ты хороший ребёнок. Не волнуйся, однажды ты тоже заставишь своего хозяина гордиться тобой. Кстати, меня зовут Хоки. Гермиона вежливо улыбнулась заблудшей женщине и сказала: – Очень приятно познакомиться, Хоки. Меня зовут Пенни. Гермиона последовала за Хоки, медленно хромая по коридорам. Она чувствовала себя немного неловко, используя эту женщину таким образом, но другого выхода не было. Идти пришлось не так далеко, до нужной двери. Она ничем не отличалась от всех остальных дверей, которые Гермиона уже видела. И всё же Хоки легкомысленно заявила: – Это здесь. Она открыла дверь, и Гермиона последовала за ней в комнату. Хотя комната была довольно большой, все свободные места были забиты вещами. Вдоль стен выстроились витрины, набитые всякими безделушками, на столе громоздились стопки книг, казалось бы, без всякого порядка, а к окну были прислонены картонные коробки, заслонявшие вид. Когда Гермиона вошла в комнату, она боялась наступить на что-нибудь. Хоки же, напротив, легко двигалась сквозь этот хаос. Стараясь не отставать от старухи, Гермиона опрокинула стопку старых флаконов с зельями, которые лежали на маленьком боковом столике. Некоторые бутылки покатились по столу, угрожая упасть. Гермиона попыталась поймать их, а Хоки скрылась за огромным шкафом. На мгновение Хоки исчезла, и Гермиона забеспокоилась, что её уловка уже раскрыта. Но та снова появилась с маленькой деревянной коробочкой в руке заковыляла к Гермионе. Старуха широко улыбнулась и заявила: – А вот и он. Самое ценное имущество моей Госпожи. Глаза Гермионы были прикованы к коробке, и она кивнула. – Спасибо, - пробормотала она и потянулась за коробкой. Хоки оттянула его из пределов досягаемости. – Ты знаешь, дитя моё. Теперь, когда я здесь, я думаю, что будет лучше, если я сама принесу это моей Госпоже. Не хочу, чтобы он потерялся. Гермиона заставила себя застенчиво улыбнуться и неуверенно ответила: – Возможно, так будет лучше. Проходя мимо Гермионы и направляясь к выходу, Хоки бережно прижимала деревянную коробку к груди. Ужасное чувство охватило Гермиону, когда она медленно вытащила свою волшебную палочку. Она чуть не захлебнулась от стыда, когда подняла свою волшебную палочку на спину дряхлой женщины. – Stupefy, - прошептала Гермиона. Красный огонек вылетел из её волшебной палочки и ударил Хоки в спину. Только тихий вздох вырвался из её рта, когда она осела на пол, деревянная шкатулка выпала из её пальцев. Чувствуя крайнее отвращение к самой себе, Гермиона поспешила к упавшей фигуре. Она осторожно перевернула Хоки на спину. – Мне очень жаль, - сказала Гермиона, зная, что её извинения никогда не будут приняты, даже если Хоки услышит её. Чувствуя себя паршивой воровкой, Гермиона схватила деревянную коробку. Она попыталась открыть шкатулку, но та была заперта. Гермиона вздохнула и провела кончиком волшебной палочки по серебряному замку. Из ящика послышался тихий щелчок, и он распахнулся. Там, на темно-синем бархате, лежала золотая цепочка. Звенья цепи были искусно сделаны и блестели даже в тускло освещенной комнате. Взгляд Гермионы остановился на золотом медальоне, гордо покоившемся на бархате. Маленькие зелёные драгоценные камни были вставлены в переднюю часть медальона. Они образовывали букву "S", изящно изогнутую так, что она походила на маленькую зелёную змею. Гермиона мгновенно поняла, что это медальон Слизерина. Она чувствовала, как вокруг него витает глубокая магия. Дрожащими пальцами она потянулась к медальону. И снова она почувствовала себя воровкой, вторгшейся в святилище. Золото было гладким и холодным под кончиками её пальцев. Магия внутри медальона отреагировала на её прикосновение. Словно испытывая отвращение к дерзости Гермионы, медальон сердито загудел. Её разум был переполнен, когда она задавалась вопросом, какие заклинания и чары Слизерин поместил на свой медальон. – Эй! Громкий голос заставил Гермиону резко вздрогнуть и вскинуть голову. Она напряглась, увидев одного из тех охранников, что стоял прямо в дверях. Волшебник был довольно высок и мускулист, рукава его черной рубашки плотно облегали бицепсы. – Что ты здесь делаешь, грязнокровка? - стражник потребовал ответа. Кровь Гермионы застыла в жилах от страха, когда она посмотрела на разъярённого мужчину. Деревянная шкатулка со Слизеринским медальоном всё ещё была у неё в руке, а рядом лежала потерявшая сознание Хоки. С растущим страхом Гермиона наблюдала, как мужчина вытащил свою палочку и угрожающе шагнул к ней. – Что это у тебя в руке, а?! - он угрожающе зашипел. - Отвечай мне, грязнокровка! Гермиона подпрыгнула, когда он прокричал ей последнюю фразу. Её поймали с поличной. Она никак не могла придумать, как ей выпутаться из этой ситуации. Хотя её внутренности кричали ей, чтобы она повиновалась волшебнику, Гермиона этого не сделала. Быстро она призвала свою магию, прежде чем взмахнуть палочкой в воздухе.       Pulso. Волна её магии устремилась к волшебнику и с силой ударила его в грудь. Удивленный вздох вырвался у него, когда его откинуло. Он явно не ожидал нападения со стороны грязнокровки. Гермиона поспешно вытащила из шкатулки золотое ожерелье и надела цепочку через голову, так что медальон Слизерина мягко упал ей на грудь. Краем глаза Гермиона заметила, как к ней устремился пурпурный свет. Свет потрескивал от злой магии, и у неё была лишь доля секунды, чтобы увернуться от проклятия. Она бросилась в сторону, больно ударившись плечом. Пурпурное проклятие пролетело мимо неё на волосок. – Оставайся там, где ты находишься! - резко приказал ей чей-то голос. Гермиона бросила быстрый взгляд на охранника. К этому моменту он уже принял боевую стойку, угрожающе нацелив на неё палочку. К своему ужасу, Гермиона заметила крошечный голубой кристалл в его руке. Не сводя глаз с Гермионы, волшебник поднес кристалл ко рту. – Тревога нарушитель. Верхний этаж. Левое крыло. Нужно подкрепление. Гермиона стиснула зубы, когда её охватила паника. Может быть, она и смогла бы убрать этого единственного охранника, но теперь у неё на хвосте были все члены службы безопасности. Гермиона всё ещё сидела на корточках на полу, охранник держал её на острие волшебной палочки. Это было очень плохо. Её пальцы нервно сжались вокруг волшебной палочки. Словно почувствовав, что она что-то задумала, волшебник угрожающе зарычал: – Опусти свою палочку! В этот момент сдаться было уже невозможно. Гермиона совсем не была уверена в своих навыках дуэли – до сих пор она дралась только с Томом, – но у неё не было другого выбора. Гермиона проглотила комок в горле. Сейчас она не могла поддаться панике. – Опусти свою палочку! - охранник снова закричал на неё. Из палочки, нацеленной в грудь Гермионы, посыпались гневные искры. Её собственная палочка бесполезно указывала на пол. Она знала, что если хоть чуть-чуть поднимет свою палочку, волшебник нападет. Она никак не могла быть быстрее его. Рожденный отчаянием, план вспыхнул в её голове. Не видя другого выхода, Гермиона последовала его примеру. Её палочка всё ещё была нацелена на пол и она закричала про себя:       Nix! Ни одно видимое заклинание не покинуло её палочку, но внезапно пол покрылся инеем. Он быстро распространялся, пока не превратился в слой льда толщиной в дюйм. Охранник вздрогнул и тут же споткнулся, но быстро восстановил равновесие. Гермиона воспользовалась этим упущением внимания. Присев на корточки, она оттолкнулась от пола и бросилась к мужчине. Нападать на мускулистого мужчину физически было чистой глупостью, но Гермиона надеялась, что лёд сыграет ей на руку. Она рванулась вперед и всей тяжестью своего тела врезалась в мужчину. Действительно, на слое льда вес его тела был недостатком. Когда Гермиона врезалась в него, охранник уже не мог удержать равновесие. Он потерял равновесие и поскользнулся на льду, прежде чем упал. Гермиона упала вместе с ним, приземлившись ему на грудь. Она не колебалась, но быстро вскочила и побежала по коридору.       – Seco!- крик последовал за её бегством. Гермиона услышала свистящий звук проклятия, пронесшегося в воздухе. Она нырнула за следующий угол коридора. Проклятие пролетело мимо неё и яростно врезалось в стену, разбрасывая повсюду осколки камня и дерева. Сердце Гермионы бешено заколотилось в груди, и её пронзила волна страха, когда она услышала за собой сердитые шаги. У неё перехватило дыхание, когда она бежала по коридорам к лестнице. Воздух ощетинился магией, и она поняла, что ещё одно проклятие направлено в её сторону. Взмахнув палочкой, она сотворила заклинание щита – первое заклинание, которому научил её Том.       Arceberis Вокруг Гермионы образовался желтый пузырь, притяжение её магии было значительным. Через несколько секунд темное проклятие обрушилось на её защиту. Её желтый щит тяжело мерцал, принимая на себя основной удар атаки. Затем он с треском сломался. Гермиона была сбита с ног и больно приземлилась на полированный пол. Остатки проклятия ударились о соседнее окно. Стекло разлетелось вдребезги, и на Гермиону посыпались острые как бритва осколки. Она быстро прикрыла голову руками и ахнула, когда осколки врезались в её кожу.       – Reducto! - охранник снова напал. Оглянувшись, Гермиона заметила, что волшебник бросился к ней, а свет проклятия Reducto устремился к ней. Она мгновенно взмахнула палочкой в воздухе.       Perditus! Гермионе никогда не нравилось ощущение темной магии, но сейчас было не время сражаться честно. Мощное проклятие отделилось от кончика её волшебной палочки. Он сердито рассек воздух, устремляясь к охраннику. Темное проклятие врезалось в приближающийся Reducto и легко разорвало его на части. Беспрепятственно он врезался в грудь охранника. Сила удара сбила его с ног и швырнула на пол. Волшебник закричал от боли, когда проклятие Гермионы накрыло его, заразив его собственную магию и начав разрывать её на части. Гермиона не осталась, чтобы посмотреть еще. А пока этот человек лежал ничком. Только длительное пребывание в больнице Святого Мунго восстановит его магию. Гермиона подавила все чувства вины и побежала к лестнице. Медальон Слизерина стучал ей в грудь при каждом шаге. Она очень надеялась, что это принесёт ей удачу. Гермионе оставалось только спуститься по лестнице и пересечь вестибюль поместья Смитов, чтобы добраться до входной двери – своего спасения. Запыхавшись, она наконец добралась до лестницы. Ей просто хотелось сбежать вниз по лестнице и навсегда покинуть поместье. Гермиона остановилась как вкопанная. Ледяной страх окатил всё её тело при виде этого зрелища. Высокие мужчины, одетые во всё чёрное, угрожающе направили на неё свои волшебные палочки. Гермиона могла сосчитать по крайней мере до десяти. Широко раскрыв глаза, она смотрела вниз, на вестибюль и дверь, которая вела к свободе. Недостижимая. – Стоять! - один мужчина агрессивно накричал на неё. - Не двигайся, мать твою! Хватка Гермионы на палочке ослабла, и паника грозила взять верх.

{{{{{{{{+}}}}}}}} – «Короны – тем, кто может крепиться и мужать. Престолы – тем, кто может и взять, и удержать!» «Нет! – молвил на коленях Барон, былой злодей, – Холодное Железо – владыка всех людей! Железо Крестной Муки – владыка всех людей!» – Редьярд Киплинг (1865†1936)