†
На следующий день Гермиона избегала Тома. Она сама не знала, зачем это делала. Может быть, от страха. Это, конечно, было неправильно с её стороны, говорить со своим хозяином таким образом. Но опять же, страх или нет, главная причина её игнорирования была вызвана тем, что Гермиона всё ещё сердилась на него. И разве это не самое странное? Злиться на моего Господина? Это было новое явление для Гермионы, и его возможности вызывали у неё странное головокружение. Всю свою жизнь она презирала своих хозяев. Может быть, она и преклонялась перед Малфоями, но ненавидела их. Однако она никогда не сердилась на них. По крайней мере, не так, как сейчас, с возможностью дать выход своему гневу. Ей было так приятно злиться на Тома. Тем не менее, Гермиона чувствовала себя немного встревоженной, когда вошла в общую комнату старост после занятий. Риддл уже сидел на диване и строчил что-то на пергаменте. Он поднял глаза, когда она вошла. На мгновение его взгляд тяжело задержался на ней, но затем внимание Тома снова вернулось к пергаменту. Чувствуя себя довольно неловко, Гермиона подошла к нему и села рядом. На мгновение тишина в комнате стала почти осязаемой. Спустя целую вечность Том поднял голову и пристально посмотрел на неё. Гермиона напряглась и не смогла удержаться от глупого взгляда в ответ. – Ты уже написала эссе для Слагхорна? - спросил Том спокойным голосом. Гермиона удивлённо подняла брови. Она ожидала от него чего-то другого. С другой стороны, она определенно не собиралась настаивать на разговоре об этом инциденте. Гермиона с радостью последовала его примеру. – Я начала, - сдержанно ответила она. - Ты хочешь поработать над этим вместе? Ледяные голубые глаза сверкнули на нее, и Том спокойно ответил: – Можно и так.{{{{{{{{+}}}}}}}}
Несколько дней спустя Гермиона совершенно забыла о своей стычке с Томом. Была суббота, и она с удовольствием прогуливалась по главной улице Хогсмида. Это был первый раз, когда она смогла посетить деревню, и Хогсмид был переполнен студентами. Гермионе очень нравилось ходить среди всех этих ведьм и волшебников, как будто она была одной из них. Изредка поглядывая на витрину магазина, она бродила по деревне. – Эй! Руквуд! Гермиона остановилась и обернулась, услышав своё фальшивое имя. Навстречу ей шли друзья Тома. Она мельком увидела Регулуса, Долохова и – у неё упало сердце – Драко. Это Долохов её окликнул. Красивая улыбка красовалась на лице, высокий слизеринец пристроился рядом с ней, двое других последовали его примеру. – Что такая хорошенькая леди, как ты, делает здесь совсем одна? - Спросил Долохов, бросив на Гермиону кокетливый взгляд. Она моргнула, слегка сбитая с толку его поведением. Затем она прочистила горло и ответила: – Эм... я хотела посмотреть Хогсмид...? Лицо Долохова озарилось пониманием. – О, Конечно. Ты ведь здесь раньше не бывала? – Нет, - рассеянно ответила она, блуждая взглядом по витрине магазина. На витрине громоздились травы и растения. "Шиповник и шапка смерти", - прочитала Гермиона вывеску магазина. Это могло быть полезно, когда ей нужно было пополнить запасы своих ингредиентов для зелий. С другой стороны, Том, вероятно, будет настаивать, чтобы она снова украла из школьных запасов. – Ну и что скажешь? - Донёсся до её уха низкий голос Долохова. Она посмотрела на слизеринца. – Э-э... прости, что? Долохов усмехнулся, глядя на неё сверху вниз. – Мы могли бы показать тебе окрестности? Гермиона моргнула, глядя на трех слизеринцев. Она не слишком возражала против Регулуса и Долохова, но когда её глаза остановились на Драко, она почувствовала лёгкую тошноту. И всё же она послушно кивнула головой. – Да, это было бы здорово. Удивительно, но это действительно было так. Долохов и Регулус были хорошей компанией, и, как оказалось, Драко, по крайней мере, мог вести себя вежливо. – Ты должна попробовать это, - сказал ей Драко, указывая на кучу чего-то похожего на мышей, сделанных из сахара. – Ага, - прокомментировал Долохов, жадно уставившись на конфеты. - Они совсем не плохие. Гермиона пожала плечами и положила горсть ледяных мышей в свою уже переполненную сумку. О Малфоях можно было говорить всё, что угодно, но они не были известны своим дурным вкусом. – Я уже сто лет здесь не был, - сказал Долохов, с любовью оглядывая интерьер Медового герцога. – Это потому, что ты предпочитаешь торчать у мадам Пуддифут, - сказал Драко, и в его голосе послышалось презрение. – Надо угождать дамам, - ответил Долохов, и его губы украсила подлая ухмылка. – Давай, Гермиона. - Регулус указал на пакетик со сладостями в её руке. - Я угощаю. Затем он схватил её за рукав и потащил к кассе. Через несколько минут все четверо вышли из магазина, радостно жуя конфеты из сумки Гермионы. – Ммм, какая выдержка, я их обожаю, - пробормотал Долохов взяв желеобразного слизняка. – целых четыреста лет. Драко с отвращением сморщил нос и принялся грызть свой пирог в виде котелка. Чувствуя, как приближается очередной спор, Регулус вмешался: – Почему ты пришла сюда одна, Гермиона? Разве у твоих друзей не было времени? Теперь на носу Гермионы появилась морщинка, которая соперничала с носом Драко. – Нет. Судя по всему, у них идет тренировка по квиддичу. Долохов усмехнулся ей. – Не любишь Квиддич? Гермиона приподняла брови, глядя на него, и поучительно произнесла: – Он слишком опасен. Почему никто этого не видит? – Ну, я думаю, что это часть веселья, - протянул Дохолов, всё ещё ухмыляясь. Гермиона раздраженно покачала головой. Послышался голос Драко, который невинно спросил: – А почему Риддл не пошел с тобой? Странно, но от этого вопроса улыбка сползла с лица Долохова, и Регулус нервно заёрзал. Гермиона проигнорировала это странное настроение и сказала, предпочитая говорить правду: – Я его приглашала, но Том не захотел идти. – О, да ладно? - легко прокомментировал Драко. - И он не возражал против того, чтобы ты гуляла одна? При этом вопросе Долохов бросил на него острый взгляд, словно желая заткнуть рот слизеринцу. Лицо Драко по-прежнему оставалось идеально натянутой маской невинного любопытства, но когда он встретил сердитый взгляд Долохова, в его серых глазах злорадно заплясали весёлые искорки. Регулус прочистил горло и сказал, повернувшись к Гермионе: – Как насчет того, чтобы зайти в Фолианты и Свитки? Гермиона медленно кивнула, глядя на Долохова и Драко. И всё же она позволила Регулусу повести себя к книжному магазину. – Не обращай на них внимания, - мягко сказал ей Регулус. - Они никогда не могли выносить друг друга. – Да... - рассеянно сказала Гермиона, глядя на двух слизеринцев, о которых шла речь. Они всё ещё мрачно смотрели друг на друга. Гермиона недоумевала, что бы это могло значить, но тревога, появившаяся в глазах Регулуса, останавливала её, чтобы спросить его. Колокольчик магазина весело звякнул, когда они вошли в "Фолианты и Свитки". Вид полок с книгами заставил Гермиону забыть о подозрительном споре. Она почти танцевала по проходам, Регулус с улыбкой следовал за ней. – Как же ты не оказалась в Рейвенкло? - весело прокомментировал он. – Точно так же, как ты не попал в Хаффлпафф, - поддразнила она его. – Туше. - Регулус улыбнулся ей. - Не дай Салазар моей матери это услышать. Она с тебя живьём шкуру спустит... и с меня тоже. Блаженная улыбка появилась на губах Гермионы, когда она начала просматривать книги. К сожалению, она не могла позволить себе ничего купить. Том дал ей несколько сиклей, но они предназначались для покупки нового пера. Пальцы Гермионы с тоской скользили по корешкам книг, пока она бродила по отделу канцелярских товаров, а Регулус был поглощен книгой по Арифмантике. Она просто хотела потянуться за новым пером, когда заметила стопку книг в кожаных переплетах. Гермиона взяла одну из них и принялась листать страницы. Все они были пусты. Судя по всему, он был задуман как журнал или дневник. Она задумчиво смотрела на пустые книги. Они были очень красиво сделаны и – она проверила ценник – не слишком дорогие. Если бы она не настаивала на покупке нового пера... В конце концов, её старое перо может и немного погнуто, но оно всё равно работает. Кивнув самой себе, Гермиона отложила перо и потянулась за одной из пустых книг, выбрав одну в черном переплете. {{{{{{{{+}}}}}}}} – Вот дерьмо. Извини, Гермиона,- поспешно извинился Рон. Он быстро нырнул вниз и подобрал книги, которые выронила Гермиона, когда он столкнулся с ней. – Все в порядке, - ответила она, улыбаясь, когда он протянул ей книги. - Почему ты так торопишься? – Я ищу Джинни, - ответил Рон, почёсывая затылок. - Ты ведь её не видела, правда? Маленькая тварюга украла мой квиддичный шлем. Он мне нужен для тренировок. Гермиона пожала плечами и продолжила свой путь по коридору, Рон последовал за ней. – Нет, с обеда. – О боже, - простонал Рон. - Спиннет меня убьёт. Они дошли до гриффиндорской гостиной, и Рон грубо бросил пароль Полной даме. Портрет прыгнул вперед, ударив Рона в плечо. – А зачем она украла шлем? - Спросила Гермиона, когда они оба сели на диван. – Потому что она вредина, - ответил Рон, откинув голову на спинку кресла и уставившись в потолок. – Смотри, что говоришь, - вмешался другой голос. Словно возникнув из ниоткуда, Джинни скользнула к ним. Широко улыбаясь, она бросилась в одно из кресел. – Где мой шлем? - Быстро спросил Рон. Ухмылка его сестры стала просто отвратительной. – Ты никогда его не найдешь. – Джинни! - Предостерегающе прорычал Рон. – Конечно, я отдам его обратно, - продолжала рыжеволосая. - как только ты вернёшь мне галеон, который я тебе одолжила. – Мерлин, помилуй меня! - Прошипел Рон сквозь стиснутые зубы. - Разве я выгляжу так, будто у меня есть деньги? Джинни равнодушно пожала плечами. Затем она переключила своё внимание с разъяренного брата на Гермиону. – Что это тут? - сказала она с притворным удивлением. - Ты здесь? Разве вы с Риддлом обычно не вместе? Гермиона нервно поежилась. – Эм... – Оставь её в покое, - вздохнул Рон и повернулся к Джинни. - Гермиона не должна проводить всё своё время с этим... Слизерином. Джинни обезоруживающе улыбнулась Гермионе. – Да. Тебе нужно больше времени проводить со своими друзьями. Брови Гермионы удивленно взлетели вверх. Друзья? Они были... друзьями? Она посмотрела на двух рыжих, и тёплое чувство наполнило её грудь. Губы Гермионы медленно изогнулись в улыбке. Она никогда не думала, что настоящая ведьма или волшебник захочет дружить с ней. – Кстати, как там дела с Риддлом? - Спросила Джинни. Всё ещё размышляя о своих друзьях, Гермиона ответила: – Всё хорошо. Мне кажется. – Ну, это действительно звучит романтично, - нахмурился Рон с кислым выражением лица. Джинни задумчиво посмотрела на Гермиону. Потом она невинно добавила: – Знаешь, я слышала, что Кэти порвала с Маклаггеном. Просто если ты хочешь переориентироваться... он красавчик. Оба, Рон и Гермиона, бросили на рыжеволосую мрачный взгляд. Джинни лишь ухмыльнулась и подняла руки, признавая своё поражение. Прежде чем они успели продолжить обсуждение, проход за портретом открылся, и в комнату вошёл Дин, мокрый с головы до ног. – И что же случилось? - Спросила Джинни, когда её парень сел рядом с ней. – Чёртов Невилл. - Дин закатил глаза. Джинни нахмурилась, глядя на него снизу вверх. – Что ты делал в женском туалете? Дин пристально посмотрел на неё, ухмыльнулся и пустился в объяснения: – Я шёл по коридору, когда заметил МакГонагалл. Я бросился к первой двери, которую увидел. А что мне было делать? Провалил тест и не хотел выслушивать лекцию. – Туалет Невилла? - Спросил Рон, качая головой в сторону своего друга. – Чертовски верно, - простонал Дин, выжимая воду из рубашки. – А кто такой Невилл? - Спросила Гермиона, вытаскивая палочку и посылая Дину высушивающее заклинание. – Спасибо, - сказал Дин. - Невилл – это призрак. – Помнишь? Мы тебе о нём рассказывали? - напомнила ей Джинни. - Нытик Невилл? Бедняга умер два года назад. – Ах да, - ответила Гермиона. - Он был убит Эрумпентом этой девушки. Как же её звали? – Луна Лавгуд, - подсказал Рон. – Но это была не она, - мрачно заявила Джинни. – Опять начинается, - устало вздохнул Дин. Джинни бросила на него сердитый взгляд. – Ты же знаешь, что это была не она. – Да, конечно. - Дин пристально посмотрел на свою подругу. - Расскажи нам всё о своей теории заговора и наследнике Слизерина. – Это был наследник, - фыркнула Джинни. - но точно не Луна. – Нет никакого наследника Слизерина, - сказал Дин, качая головой. – О да? - Рявкнула на него Джинни. - Тогда кто же напал на всех этих студентов, а? Может быть, это тоже был Эрумпент Луны? – Я не знаю, ладно? - ответил Дин таким тоном, как будто это был не первый раз, когда он обсуждал это со своей девушкой.– Но это был не какой-нибудь наследник или таинственный монстр Слизерина. Я имею в виду, серьёзно, где может прятаться монстр? Это же школа, во имя Мерлина. – Зачем Луне вредить Невиллу? - Резко спросила Джинни. - Они были друзьями. – Это был несчастный случай, - раздражённо ответил Дин. – Откуда тебе знать? - с вызовом спросила Джинни. - Единственным свидетелем был Риддл. – Том нашел Эрумпента, верно? - спросила Гермиона, пытаясь вспомнить эту историю. – Да, - сказал Рон. - Он захватил его и также выяснил, что он принадлежал Луне – Это ничего не доказывает, - упрямо прошипела Джинни. – Ну, нападения прекратились после того, как Эрумпента увезли, - заметил Дин только для того, чтобы получить яростный хмурый взгляд от своей подруги. – Вы хотите сказать, что нападения прекратились после того, как кто-то нашел козла отпущения?†
Почему-то разговор с гриффиндорцами не хотел оставлять Гермиону. Всего через несколько часов она обнаружила, что входит в туалет для девочек на втором этаже. Холодные мурашки пробежали по её спине, когда она вошла в комнату. Здесь умер мальчик, и как будто сама комната кричала об этом всем, кто осмеливался её посетить. Гермиона с опаской посмотрела на ряды туалетных кабинок. Все они были пусты. Тишина давила на неё всё сильнее. Слышно было только, как капает вода из раковин. Ровный шум глухо отдавался от стен. Гермионе хотелось развернуться и уйти, но ноги почему-то тянули её вперед. На кафельном полу собирались лужицы застоявшейся воды. Её тревожные шаги привели Гермиону к ряду раковин. Время превратило зеркала над раковинами в пыльные и мутные, свидетельствуя о заброшенности этого места. Когда Гермиона моргнула, глядя на своё неразличимое отражение в зеркале, она заметила тёмное пятно, нависшее над её отражением. Внезапно пятно шевельнулось, и Гермиона испуганно ахнула. Спешно, она закружила вокруг. – Что ты здесь делаешь? - странно искаженный голос заговорил с ней. Широко раскрыв глаза, Гермиона посмотрела на парящую перед ней фигуру. Серебристое тело призрака было полупрозрачным. Гермиона мельком увидела форму Хогвартса, серую и бесцветную форму мальчиков. Молочные глаза смотрели на неё сверху вниз, и в них мелькнуло подозрение. – Т-ты Нытик Невилл, - тихо прошептала Гермиона. Призрак продолжил смотреть на неё, недоверчиво окрасив своё прозрачное лицо и поправив тихим голосом: – Меня зовут Невилл Лонгботтом. Гермиона быстро кивнула. – Конечно. Прости. Призрак продолжал парить перед ней, не приближаясь ни на шаг. После минутного молчания Невилл спросил нерешительно, как будто не ожидая получить ответ, – А ты кто такая? Гермиона улыбнулась ему: – Гермиона Руквуд. – Гер-мио-на...? - Невилл задумчиво провел рукой по своим бесцветным волосам. – Я никогда тебя раньше не видел. А какой ты курс? – Седьмой, - ответила Гермиона. – Но я только в этом году приехала в Хогвартс. – А, перевод? - с любопытством спросил Невилл, подплывая чуть ближе к ней. - Откуда ты пришла? Придерживаясь своей лжи, Гермиона сказала: – Лондон. Раньше я училась на дому. Невилл понимающе кивнул. – Это объясняет, почему ты пришла сюда. Никто не предупредил тебя обо мне? Гермиона закусила губу, но решила на этот раз придерживаться правды. – На самом деле предупредили. Но я хотела поговорить с тобой. Искреннее удивление промелькнуло на лице Невилла, и он дрожащим голосом прошептал: – Поговорить со мной? Никто не хочет со мной разговаривать. – Ну, а я хочу. Невилл недоверчиво покачал головой, прежде чем его пустые глаза снова уставились на неё. – Зачем? – Я... я хотела спросить... - пробормотала Гермиона, не зная, как продолжить разговор. - Э-эм... как ты умер. – О, - выдохнул Невилл. Он отлетел немного в сторону от Гермионы и повернулся к ней спиной. Очевидно, он не любил об этом говорить. – Я... я слышала эту историю, - осторожно сказала она Невиллу. - И здесь так много неясного. Я подумала, может быть, ты расскажешь мне, что произошло на самом деле. Призрак глубоко вздохнул и неохотно повернулся к ней. Его пристальный взгляд застенчиво скользнул по Гермионе, когда он ответил: – Что-то убило меня. Гермиона кивнула. – А ты знаешь, что это было? – Нет. - Невилл нервно заломил руки. - Но они говорят, что это был Эрумпент. – И ты в это веришь? - осторожно спросила Гермиона. – А зачем им лгать? Приподняв брови, она спросила: – Хорошо, а что ты помнишь в последний раз перед смертью? – Последнее? - взгляд Невилла бродил до самого потолка, пока он думал. – Я прятался в этой ванной комнате. К счастью, у меня было несколько шоколадных лягушек, засунутых в мою школьную сумку, так что– – Подожди, - перебила его Гермиона. - Так ты прятался? Почему? Невилл смутился от этого вопроса. Он поплыл немного выше, словно намереваясь исчезнуть под потолком. Через некоторое время он пискнул: – Малфой. Я прятался от Малфоя. – Драко Малфой? - растерянно спросила Гермиона. Невилл пристально посмотрел на неё. Поскольку он не заметил насмешки на её лице, то подплыл к ней чуть ближе. – С тех пор как я поступил в Хогвартс, Малфой постоянно приставал ко мне, - неловко признался он. - В тот день он загнал меня в угол и пригрозил проклятием, если я не дам ему домашнее задание по Гербологии. Смущенный блеск появился в глазах Невилла, когда он продолжил: – Итак, я побежал сюда. Гербология – это единственный предмет, в котором я был действительно хорош. Я не хотел получить плохую оценку, только потому что Малфой украл моё эссе. Гермиона посмотрела на него и сухо ответила: – Ну, я не могу винить тебя. Драко – настоящий придурок. Невилл тихо рассмеялся. Затем он продолжил свой рассказ: – Итак, я убежал. Каким-то образом мне удалось спрятаться в женском туалете. Я подумал, что ему и в голову не придёт сюда заглянуть. – И он этого не сделал? - предположила Гермиона. Призрак покачал головой. – Нет. Вероятно, он бросил поиски уже через пять минут. И всё же я ещё немного подождал в одной из туалетных кабинок. Кажется, я пробыл там с полчаса, когда услышал чей-то разговор. Гермиона удивленно подняла брови. – Драко? – Нет, - ответил Невилл. – Но это был голос мальчика. Но только не Малфой. И этот парень говорил на странном языке. Это было очень странно. Я имею в виду, что парень должен делать в женском туалете? - он почесал затылок и смущенно рассмеялся. - Кроме того, чтобы прятаться от хулиганов, конечно. Гермиона улыбнулась ему снизу вверх. – Иногда прятаться – лучший выход. – Да. - Невилл улыбнулся, но улыбка быстро сползла с его лица, когда он продолжил свой рассказ. – Я действительно думал, что все студенты собрались в Большом зале на ужин. Но тогда, что этот парень здесь делал? Поэтому я осторожно открыл туалетную кабинку, чтобы посмотреть, кто это был. - Он растерянно заморгал на Гермиону и закончил: – Вот тогда я и умер. – Подожди, - растерянно сказала Гермиона. - Как же ты умер? Я не понимаю. Невилл отрицательно покачал головой. – Я тоже. Последнее, что я помню,– это как я смотрю в большие желтые глаза. И это всё. Это ничего не прояснило. Гермиона не была уверена, но она сомневалась, что у Эрумпентов были большие желтые глаза. Но было и ещё кое-что, что не сходилось. – Если ты услышал голос мальчика.. - подозрительно спросила она. - Тогда почему в твоей смерти обвинили Луну Лавгуд? Призрак задумчиво оглядел её. – Я действительно не знаю. Моя память туманна. Я совершенно уверен что это был голос мальчика но… – Это не годится в качестве доказательства, - закончила за него Гермиона. Невилл пожал бледными плечами. – Очевидно, этого недостаточно. Она нервно покусывала губы, пока смотрела на призрак. Невилл подлетел чуть ближе. Немного поколебавшись, он предложил: – Знаешь, ты можешь спросить у Луны. Гермиона удивленно моргнула. – Луна Лавгуд? Ты не знаешь, где она сейчас? Я думала, её исключили после того, как... ты умер. – Так оно и было. - Невилл кивнул. – Но она не покинула Хогвартс. Профессор Трелони взяла её к себе в ученики. – Трелони? - задумчиво повторила Гермиона. – Она ведь преподает Прорицание, не так ли? – Да, - ответил Невилл. – Надеюсь, Луне нравится быть её ученицей. Я знаю, она всегда любила гадания. Так или иначе, ничто вокруг смерти Невилла не имело смысла. Чем больше Гермиона слышала, тем меньше складывалось. Том настоял, чтобы Гермиона не занималась Прорицанием. В тайне она была ему благодарна. Но, может быть, стоит навестить Лавгуд?.. – Вы были друзьями с Луной? Призрак торжественно кивнул. – Да. Мы были хорошими друзьями, хотя и учились на разных факультетах. Это становится всё более и более сложным, решила Гермиона, изучая призрак Невилла. – Итак... ты прятался здесь, а потом услышал мужской голос, - осторожно продолжила она. – А потом ты увидел эти жёлтые глаза. И это всё, что ты помнишь? Что случилось после того, как ты увидел эти глаза? – Я плыл, - тихо ответил призрак. – Как будто я был в воде. Я не мог дышать. Но опять же, в этом не было необходимости. Он отвёл взгляд от Гермионы и уставился на белые плитки пола. – Я плыл вечно. И посмотрел вниз на своё тело. Я не мог поверить, что это был я. Я узнал себя, но это был не я. - голос Невилла внезапно стал бесцветным. – Он просто лежал там. Я никогда не видел своё тело таким. Это выглядело так странно. Его глаза сосредоточились на Гермионе, но он будто смотрел сквозь неё. Застенчивость и смущение полностью отсутствовали на его лице и оставили после себя пустоту. – Мои глаза были закрыты, - тихо сказал Невилл. – Это смешно, потому что последнее, что я помню, это то, что они широко раскрыты и смотрят в эти жёлтые глаза. А потом... ничего. Я не помню, как закрыл глаза. Призрак послал Гермионе тонкую улыбку. Она не могла не заметить, каким пустым он вдруг стал. – Я просто лежал там, - ровным голосом продолжал Невилл. – На плитках. С закрытыми глазами. Ты знаешь, моё тело не было сломано или что-то в этом роде. Оно было целым. Никаких травм. Никакой крови. Можно было подумать, что я сплю там, на полу. Хотя... было до боли очевидно, что это не так. Я имею в виду – спать. Я не могу сказать, что это было, но достаточно было взглянуть на меня, и ты бы поняла, что я не сплю... поняла, что я мёртв. Здесь не должно было быть никакой крови. Это было очевидно. – Тебе было больно? - осмелилась спросить Гермиона. – Не знаю, - вздохнул Невилл. – Я этого не помню. Точно так же, как я не помню, как закрыл глаза или как упал на пол. Гермиона посмотрела на Невилла и осторожно спросила: – Что случилось потом? Его голубые глаза снова обратились к ней, и печальная улыбка слегка изогнула его губы. – Меня нашли. Гермиона кивнула. Между ними воцарилось молчание. Её взгляд невольно упал на пятно на кафельном полу. Гермиона была рада, что это не она его нашла. Через некоторое время тихий голос Невилла нарушил тишину: – Мои родители никогда не навещали меня. Гермиона подняла на него глаза и с удивлением обнаружила, что на его лице не отразилось никакого обвинения. – Они могли бы прийти сюда, чтобы увидеть меня, - бесцветным голосом произнес он. – Но они этого не сделали. – М-может быть, они не смогли заставить себя сделать это, - прошептала Гермиона. – Я знаю, - ответил Невилл. – Я их не виню. Просто было бы здорово увидеть их. – Они могут передумать, - осторожно сказала она. – Через несколько лет они могут просто прийти и навестить тебя. – Да. - Невилл пожал плечами. – Я в этом не сомневаюсь. Но... это будет уже не то же самое. Совсем не так, как раньше. Гермиона кивнула, когда её мысли с силой потянулись к родителям. Захочет ли она снова увидеть их призраками? Может быть, они будут винить её. Или будут разочарованы в ней… – Мне действительно жаль, что это случилось с тобой, - наконец сказала Гермиона хриплым голосом. Невилл взглянул на неё. – Мне тоже, - сказал он, и его тон снова стал таким сдержанным. – Иногда я действительно злюсь из-за этого. Гермиона сглотнула комок в горле, когда посмотрела на призрака. – Спасибо, что рассказал мне. – Без проблем, - сказал Невилл, снова добродушно улыбаясь. – Если найдешь время, приходи ко мне ещё раз.{{{{{{{{+}}}}}}}}
Том без всякого интереса посмотрел на фигуру Блэка. Слизеринец лежал на полу, извиваясь и корчась от боли. Приятное ощущение мучительного проклятия весело отразилось в магии Тома, когда он держал Блэка под своей властью. С отстранённым любопытством он наблюдал, как пальцы Блэка отчаянно царапают пол, тщетно пытаясь вырваться. Его ногти заскребли по каменным плиткам, ломаясь и превращаясь в кровавое месиво. Всё ещё удерживая проклятие, Том восхищался странными узорами, нарисованными красной кровью на полу. Он только хотел бы наслаждаться этим ещё больше. Но, к сожалению, Тому был нужен Блэк и его семейные узы. Том дошёл до того, что исчерпал все знания из книги Основателей и теперь нуждался в большем. Честно говоря, это было жалко. Величайшие волшебники своего времени, и они не сочли нужным оставить после себя ничего важного? Не было никаких зацепок, которые могли бы привести к последним двум пропавшим предметам. Диадема Рейвенкло и медальон Слизерина уже принадлежали Тому, но он не стал ближе к остальным предметам, чем несколько месяцев назад. На самом деле он даже не знал, что именно оставили после себя Хаффлпафф и Гриффиндор. Ситуация определенно была немного... удручающей. Взгляд Тома скользнул по дрожащему телу, лежащему у его ног. Сила пыточного проклятия яростно терзала Блэка. Том равнодушно смотрел, как слёзы боли текут по щекам слизеринца, и думал, не зря ли он тратит своё время. Библиотека Блэков была довольно обширной, но, возможно, она не могла дать Тому нужной информации. Хаффлпафф и Гриффиндор были довольно неприятны. Том никогда не любил эти два факультета. Глупые и опрометчивые. Он сморщил нос от отвращения, но в конце концов прекратил своё проклятие. К счастью, пронзительные крики Блэка стихли и превратились в отвратительное сопение. – Мне нужна эта книга, - холодно заявил Том, разглядывая лежащего слизеринца. – Я не думаю, что ты понимаешь, насколько сильно. Ответ Блэка был дрожащим, боль обволакивала каждое слово: – М-мне нужно больше в-времени. – Моё терпение на исходе, Блэк, - заявил Том, его мягкий голос контрастировал с скрытой угрозой. – Я о-обещаю, - жалобно захныкал Блэк, тяжело опускаясь на колени. – Я найду э-эту книгу для тебя. Том едва не закатил глаза от такого покорного поведения своего спутника. Это было очень неловко. Если бы Том не был так раздражен всей этой ситуацией, он, конечно, наслаждался бы унижением Блэка гораздо больше. Но сейчас он просто хотел донести до него свою точку зрения. – Естественно ты найдёшь, - ледяным тоном прошипел Том. Он быстро поднял свою палочку, просто чтобы подкрепить свой приказ. Заклинание гудело сквозь его магию, стремясь причинить боль. Пыточное проклятие ударило Блэка, и его мучительные крики вернулись. Том смотрел, как слизеринец корчится, но на этот раз недолго. Голос перебил его. – Том! - умоляюще воскликнул голос. - Перестань! Проклятие мгновенно закончилось. Том напрягся и резко повернулся к двери. Свидетели – это последнее, что ему нужно. Его палочка была поднята над вновь прибывшим, готовая к нападению, когда он узнал эту фигуру. Конечно, именно она должна была разрушить его скрывающие чары. Том немного расслабился. Он уже видел себя проклинающим Слизнорта. Это было бы просто кошмаром. Слава Мерлину, это была всего лишь его маленькая грязнокровка. – Гермиона, - поприветствовал её Том, заинтересованно приподняв бровь, увидев, как от шока покраснело её лицо. – Как ты сюда попала? Гермиона уставилась на открывшуюся перед ней сцену. Регулус лежал на полу, на его щеках виднелись следы слез. Том стоял над ним, небрежно держа в руке волшебную палочку. Гермиона смотрела на всё это так, словно попала на натюрморт. Сцена была довольно странной. Бледное дерево палочки Тома, слёзы Регула, блестящие в свете факела, и остатки тёмной магии, танцующие в воздухе, рисовали сюрреалистическую, почти прекрасную картину. От этого у Гермионы перехватило дыхание, а мысли превратились в беспорядочный беспорядок. Все фрагменты и образы кружились перед ней, и в самом центре бури было одно маленькое проклятие. Это проклятие было создано исключительно для того, чтобы причинять боль. Проклятие, которое Гермиона не видела и не чувствовала уже очень давно – на самом деле в другой жизни, – и столкновение было бы нежелательным и определенно разрушительным. – Что ты делаешь? - спросила она голосом, который совсем не был похож на её собственный. Том ухмыльнулся ей, забавляясь, как будто ситуация не требовала определенной доли трезвости. – Я думал, что это совершенно очевидно, - ответил Том, его бархатистый голос был неуместно спокоен. – Итак, как ты меня нашла? – Я... Я... - Гермиона нахмурилась. – Я проходила мимо и почувствовала... Она чувствовала, как её тёмная метка отзывается магии Тома. Гермиона взглянула на Регулуса, который неуверенно поднимался. Он был другом Тома. Так ли Том обращался с друзьями? Чувствуя почти болезненное оцепенение, Гермиона покачала головой. – Что ты делаешь? - повторила она опять тем же ужасно странным, скрипучим голосом. Было ли вообще какое-то объяснение, которое могло бы оправдать это проклятие, вернувшееся в жизнь Гермионы? Она... ей здесь не место. Ни в Хогвартсе, ни в этой другой жизни. – Что ты творишь, Том? - теперь в голосе Гермионы звучало обвинение. – Я... Как ты можешь использовать это проклятие?! Это... ты знаешь, что оно делает? Ледяные голубые глаза Тома окинули её взглядом, блуждая по дрожащему телу, и ухмылка сползла с его губ. Гермиона никак не могла понять его, когда он ответил холодным, идеально контролируемым голосом: – Естественно, я знаю. Взглянув на Регулуса, Том приказал тоном, не терпящим неповиновения: – Оставь нас. Гермиона с холодным ужасом заметила, как Регулус поклонился Тому. Затем он повернулся и бросил на неё испуганный взгляд, прежде чем исчезнуть за дверью, оставив Гермиону наедине с Томом. – Том... - Гермиона умоляюще посмотрела на него. – Ты не можешь... не можешь использовать это проклятие. Никогда. Ты понимаешь? На Тома её смятение по-прежнему не производило никакого впечатления. Его глаза превратились в две бесстрастные льдинки. Не обращая внимания на её заявление, он сказал с опасным оттенком в голосе: – Уже почти комендантский час. Тебе следует вернуться в свою гостиную. Хотя это и прозвучало как предложение, но было приказом. Холодный и острый он пронзил Гермиону, и страх – старый и хорошо известный страх – поднялся в ней. Она знала, что должна подчиниться. И всё же Гермиона обнаружила, что не может этого сделать. Её пугала зловещая тень, таившаяся в глазах Тома, но она просто не могла подчиниться. Это проклятие могло вернуть много воспоминаний, но Гермиона не позволила бы своим жизням столкнуться. Будущее и прошлое должны быть разделены. Яростная решимость заставила её поднять лицо и посмотреть Тому прямо в глаза. Разве не он сам способствовал этому разделению? Поэтому, Гермиона открыла рот и сказала ему то, что должно было быть правдой: – Мне всё равно, что мне следует сделать. Выражение лица Тома мгновенно стало смертельным, когда её вызов заполнил тишину. Он угрожающе шагнул к ней. Теперь он стоял так близко, что она чувствовала его тепло, просачивающееся сквозь его собственную одежду. Но в его голосе, когда он прошипел, не было никакой теплоты, только угроза: – Не смей бросать мне вызов. Может быть, он и прав, отчаянно думала Гермиона – все её мысли были искажены и растеряны – но если он прав, то что это значит? Что всё рухнет, как карточный домик? – Нет, - твёрдо ответила Гермиона. – Мне всё равно. Мне надоело подчиняться приказам. Магия Тома дала сильный толчок, когда он услышал её слова. Гермиона не ожидала этого и была полностью застигнута врасплох, когда он внезапно потянулся к ней и крепко схватил за запястье. Другой рукой он взял её за рукав и задрал его до плеча. Том безжалостно заставил её поднять руку, так что ей пришлось смотреть на ужасную метку, которая была вытатуирована на её коже, выделяясь как мерзость. – Ты принадлежишь мне, - угрожающе прошептал Том. – Не принимай мою снисходительность за свободу. Шок крепко сжался вокруг Гермионы, угрожая поглотить её, когда он заставил её посмотреть на тёмную метку. Так долго он имел власть над её жизнью. Эта отметина – чёрные чернила и магия, врезавшиеся в её кожу, – была правдой. До тех пор, пока она не смогла распознать ложь. Том... Том научил её этому. Превращение этой лжи обратно в правду не было вариантом. Гермиона стиснула зубы, когда её страх превратился в гнев. Она резко вырвала свою руку из хватки Тома. – Не прикасайся ко мне! Её глаза вспыхнули в ответ на его взгляд, но тут же обнаружили тот же самый гневный огонь, пылающий в ответ на неё. Гермиона оскалила зубы и огрызнулась: – Держись от меня подальше, Том Риддл. Она сердито потянула рукав вниз, скрывая тёмную метку. Это всё ещё была ложь, и она останется ложью. Гермиона бросилась мимо Тома к выходу. Она едва успела сделать шаг, как снова почувствовала руку Тома на своей руке. Его пальцы больно впились в её кожу, когда он развернул её. Ледяные голубые глаза вспыхнули тревожным огнём и рот Тома искривился в оскале когда он зашипел: – Не смей уходить от меня, Гермиона. Магия Гермионы потрескивала в воздухе, отражая её ярость, и столкнулась с тёмной Тома. Том всё ещё держал её в жестокой хватке. Затем он открыл рот, и слово отражающее лёд, звучало в приказе: – Извинись. Секунду Гермиона просто смотрела на него, не веря своим ушам. В его проницательном взгляде был яд. Яд и угроза. – Нет! Ярость заставила её кровь громко стучать в ушах. Она потянула руку на себя, пытаясь заставить Тома отпустить её. Он лишь до боли сжал руку. Свободная рука Гермионы сжала лацканы его черной слизеринской мантии и яростно толкнула. Том не сдвинулся с места, и его тискообразная хватка не ослабла. Сердитое рычание покинуло Гермиону, и она с силой ударила его локтем в грудь. Том застонал и резко отпустил её. Гермиона отшатнулась от него и врезалась в ближайший столик. Дрожа всем телом, она потёрла ноющий бок в том месте, где сильно ударилась о край стола. Боль только усилила ярость, которая уже бушевала внутри неё. Горящими от гнева глазами Гермиона уставилась на Тома. – Да что с тобой такое, чёрт возьми?! – Со мной всё в порядке, - ответил Том устрашающе спокойным голосом, несмотря на убийственный оттенок в нём. – Но ты, кажется, забыла своё место. – Место? - Гермиона повторила его слова, чувствуя, как её охватывает отвращение. – Моё место.. Скажите на милость, а где именно моё место? – Ты Грязнокровка, - прошептал Том низким и опасным голосом. – Ты ничтожество, Пенни. Это имя ударило Гермиону, как пощечина. Именно её прошлая жизнь и старое имя заставили Гермиону вспыхнуть от гнева. Как и метка, это тоже была ложью. – Моё имя Гермиона. На лице Тома появилась уродливая усмешка. – Только потому, что я это позволяю. – Значит, я – ничто, так? - Гермиона насмешливо фыркнула. – Так почему ты держишь меня здесь? Причина, по которой тебе нужна моя помощь, чтобы найти объекты Основателей? – Мне не нужна твоя помощь, - мрачно ответил Том. – Ты всего лишь инструмент, которым я пользуюсь. Гермиона пристально посмотрела на него, и внезапно её гнев стал ледяным. Когда она заговорила дальше из её сдерживаемых слов сочился яд и она надеялась что они причинят боль: – Вы знаете, что они делают с полукровками? - ухмылка исказила губы Гермионы. – Они убивают их, Мистер Риддл. Она видела, как его руки сжались в кулаки, трясясь от сдерживаемой ярости. Том ничего не ответил. Он вытащил палочку так быстро, что Гермиона едва успела проследить за его движением. Бледный тисовый жезл мелькнул в воздухе, а затем раздался холодный голос Тома: – Crucio. Проклятие обрушилось на неё, и Гермиона мгновенно рухнула на пол. Ножи вонзались ей в лицо, тщательно вырезая глазные яблоки из глазниц. Её язык был вырван изо рта, зубы вырваны из челюстей. Острые лезвия вонзились в её кожу. От горла до живота она была перерезана. Одна за другой её раны разрывались, и осколки костей пронзали легкие. Её живот был разорван, и все органы были вырваны наружу. Гермиона почувствовала, как её легкие наполняются собственной кровью, душащей её. Глубже режут лезвия, рассекая слой за слоем тело Гермионы. Мучительно медленно с её конечностей содрали кожу. Кровь лилась рекой, когда мышцы и сухожилия были разорваны и вырваны с обнаженной кости. Гермиона всё кричала и кричала, чувствуя, как её тело падает и умирает. Затем агония исчезла. Глаза Гермионы были по-прежнему целы, зубы всё ещё были во рту. Из глубоких порезов не хлестала кровь. Её тело было целым. Только горячие слезы текли по её щекам. Она безвольно лежала на полу, её тело сильно тряслось. Как знакомо. Её прошлая жизнь была похожа на искажённое воскрешение. Эта мысль заставила губы Гермионы изогнуться в улыбке. Она не могла контролировать себя. Хихиканье слетело с её губ, сначала тихое, потом громче, в то время как боль терзала её тело, принося с собой прошлые истины. Теперь она уже громко смеялась. От этого хохота у неё на глазах выступили слезы. Словно сломанная кукла, она лежала на холодном каменном полу и смеялась. Она с трудом переводила дыхание между приступами безумного смеха. Недостаток кислорода заставил её икнуть. В отчаянии она судорожно глотнула воздух. На каменном полу послышались тихие шаги, но Гермиона не расслышала их из-за своего истерического смеха. Чья-то неумолимая рука легла ей на плечо, и тут же её подняли. Гермиона болезненно поморщилась, когда ей пришлось встать. – Заткнись! - приказал ей резкий голос, наконец остановив её смех. У Гермионы закружилась голова, её затошнило, но она всё же подняла лицо. Холодные голубые глаза смотрели на неё сверху вниз. Гермиона молча смотрела на Тома, а он смотрел на неё сверху вниз. Она чувствовала, как по её щекам текут слезы. Должно быть, они были вызваны её смехом. – Никогда не сомневайся в моём авторитете! - прошипел Том, и угроза жестоко исказила его голос. Гермиона задрожала, когда её охватило эхо боли. Эта боль была – хотя она давно её не чувствовала – так знакома. – Ты моя, Гермиона. - голос Тома безжалостно прорезался сквозь её страдания. – И ты будешь повиноваться мне. Гермиона не могла произнести ни слова вслух. У неё перехватило горло, когда правда заставила её отступить. Её вырвали из Хогвартса и бросили в прошлое. Прошлое, в котором не было места для студентов, а только для рабынь без прав. Гермиона уставилась на волшебника широко раскрытыми непонимающими глазами. Неужели ей всё это приснилось? Что-то промелькнуло в голубых глазах Гермионы, и она почувствовала, как её отпускают. Она даже не пыталась убежать. На лице Тома больше не было ярости. Он был лишен каких-либо эмоций, когда утверждал: – Ты принадлежишь мне. Я могу делать с тобой всё, что захочу. И снова губы Гермионы изогнулись в улыбке. Она не понимала, что с ней происходит. Почему она улыбается? Гермиона словно оцепенела. Не было ни страха, ни паники, и она улыбнулась. Правда давила на неё, сдавливая, лишая дыхания. Гермиона почувствовала головокружение, она чувствовала себя маленькой и бесполезной. Воспоминания переполняли её. Жестоко и безжалостно они заполонили её разум, заманивая в ловушку прошлого. Неуместная улыбка на её лице осталась неподвижной. Поэтому Гермиона наклонила голову, чтобы скрыть это, и глухо прошептала: – Да, Господин. Она даже не заметила, как обратилась к волшебнику. Его тяжелый взгляд задержался на ней надолго. Он ничего не сказал, и Гермиона уставилась в пол, эта проклятая улыбка всё ещё искажала её черты. Остатки его проклятия болезненно отзывались в её теле, но она не пошевелила ни единым мускулом. Наконец Том приказал: – Иди в своё общежитие, Гермиона. – Да, Господин, - ответила она, и её голос был таким же бесстрастным, как и его. Затем она повернулась и вышла из комнаты. Она шла по темным коридорам и пустым коридорам. По дороге она потеряла свою непрошеную улыбку, и когда она вошла в спальню, красно-золотой цвет насмехался над ней.{{{{{{{{+}}}}}}}}
– Теперь давай вернемся, медленно, откуда пришли. Мы будем освещать комнату свечами; они будут сиять, Как ряды жёлтых глаз. Твои волосы похожи на закрученный огонь от пламени свечи. Ты мне улыбаешься - ничего не говори. Ты мудра. Ибо я думаю о тебе, брошенной в жестокую тьму; Сокрушенной и красной, с бледным лицом. Я думаю о тебе, с твоими распущенными волосами. И я, поднимаюсь красным из этих объятий. – Конрад Поттер Эйкен (1889 † 1973)