{{{{{{{{+}}}}}}}}
Гермиона сидела за столом в "Трех метлах" и злобно смотрела на недоеденный кусок клубничного пирога на тарелке Регулуса. Поджав губы, она взглянула на слизеринца и невинно спросила: – Разве ты не хочешь это съесть? Регулус бросил на нее веселый взгляд, прежде чем подвинуть тарелку к ней. Гермиона лучезарно улыбнулась ему и потянулась за вилкой. – Спасибо, - пробормотала она, уже жуя пирог. – Не проблема. - Регулус ухмыльнулся, глядя, как она жадно запихивает еду в рот. – Разве ты уже не съела кусочек? Гермиона пожала плечами. По собственному опыту она знала, каково это – обходиться без еды. Она определенно не собиралась позволить совершенно хорошему пирогу пропасть даром. В рекордно короткие сроки она доела свой кусок, слизывая крошки с пальцев. С набитым животом Гермиона лениво откинулась на спинку сиденья. "Три Метлы" были переполнены, как всегда во время выходных в Хогсмиде, но даже громкая болтовня других учеников не могла вывести Гермиону из ее сонного состояния. Через некоторое время Регулус нерешительно нарушил дружеское молчание между ними: – Гермиона? Могу я кое о чем спросить? – Конечно. – Вы все еще вместе с Риддлом? Гермиона удивленно моргнула, чувствуя себя теперь гораздо более бодрой. – Да, конечно. Я думала, это будет очевидно. Регулус пожал плечами: – Он отличный актер. – А почему ты спрашиваешь? - Гермиона нахмурила брови. – Честно говоря, Риддл никогда не держал так долго ни одну девушку. Вот я и подумал ... - Регулус пристально посмотрел на нее. – Он ведь не собирается каким-то образом... шантажировать тебя, чтобы ты осталась? Гермиона посмотрела на него, заметив беспокойство на его лице. Мягкая улыбка тронула ее губы, и она заверила: – Нет. Ничего такого. - в глазах Регулуса мелькнуло сомнение, и Гермиона добавила: – Я знаю, почему ты спрашиваешь. Честно, понимаю. Но... я доверяю Тому. Регулус, похоже, не был убежден, но решил не совать нос в чужие дела. Негромко вздохнув, он сказал: – Ладно. Если это то, что ты чувствуешь. Просто будь осторожна. – Спасибо. Но я действительно в порядке, - улыбнулась ему Гермиона. – И с Томом тоже все в порядке. - она поджала губы и задумчиво произнесла: – Вообще-то мне интересно, почему он так долго не приходит. Я сказала ему, что встречу его здесь. – Правда? - ответил Регулус, теперь уже явно чувствуя себя неловко. – А что он задумал? – О, он должен был пойти в Глэдрагс, - беспечно сказала Гермиона. – Вчера во время чар мне подпалили подол школьной мантии. Сначала я этого не заметила. Но ты же знаешь, как это бывает. Студенты должны держать свою форму в порядке. Так что Том забрал ее на починку. Какое-то мгновение Регулус просто смотрел на нее. Гермиона подняла брови, слегка смущенная его очевидным потрясением. Он прочистил горло, все еще выглядя потрясенным, и слабо спросил: – Риддл... Риддл отнес т-твою одежду к портному? – Да. - Гермиона пожала плечами. – Он сказал, что это не займет много времени. Интересно, где он сейчас? – Я... я понял, - прошептал Регулус, выглядя довольно неуверенно. Она хотела спросить его, почему это так его удивило, но передумала. Регулус, разумеется, не без оснований опасался говорить о Томе. Поэтому она перевела разговор с Тома на последнее сочинение по Древним Рунам. Пока они обсуждали эссе, Регулус быстро потерял озабоченный вид и снова легко улыбнулся. Гермиона с удовольствием потягивала чай, наблюдая за слизеринцем. Спустя некоторое время Том наконец появился. Гермиона мгновенно заметила его, когда он вошел с пакетом из Глэдрагс в руке, и помахала ему рукой, приглашая к их столику. На красивом лице Тома промелькнуло раздражение, когда его взгляд упал на Регулуса. И все же он подошел к ним. Расслабленное настроение Регулуса мгновенно испарилось, когда он увидел другого слизеринца. Он нервно выпрямился в кресле и с опаской посмотрел на Тома. Гермиона же, напротив, широко улыбнулась. – Том. Он кивнул ей, прежде чем его взгляд переключился на Регулуса. Хотя выражение лица Тома совсем не изменилось, когда он оглядел другого слизеринца, что-то темное и угрожающее пересекло его лицо. Регулус, похоже, тоже это заметил, потому что неловко заерзал. – Садись, - предложила Гермиона и похлопала по скамейке рядом с собой. Том грациозно опустился рядом с ней и подтолкнул к ней сумку с волшебной одеждой Глэдрагс. – Все исправлено, - коротко сказал он. Гермиона наклонилась к Тому и чмокнула его в губы. – Спасибо. – В следующий раз, когда твоя неуклюжесть что-нибудь сожжет, - угрюмо начал Том. - Я собираюсь использовать заклинание, чтобы исправить это. Нет никакой необходимости поднимать такой шум. Гермиона тут же запротестовала: – Ты не можешь этого сделать. Я уже говорила тебе, что правила четко гласят, что студентам не разрешается использовать любую форму магии на школьной форме. Я прочла его вслух. Ты должен знать, ты же главный староста. Том только закатил глаза, явно не желая снова вступать в эту дискуссию. Вместо этого он откинулся на спинку кресла, лениво положив руку на спинку, и внимательно посмотрел на Гермиону своими ярко-голубыми глазами. – Итак? - он подтолкнул ее. – Чем занималась? Гермиона подвинулась ближе к нему на скамейке. Рассеянно поигрывая пуговицей его плаща, она ответила: – Почти ничем. Купила новое перо. А потом я встретила Регулуса. – Ах, да. Регулус, - сказал Том сахарно-сладким голосом Его взгляд покинул Гермиону и переместился на слизеринца. На лице Тома появилась легкая улыбка, но ее выдавал слой инея, покрывавший его глаза. – Регулус, какое совпадение, - согласился Том. – Скажи мне, что именно ты делаешь здесь, один... с моей девушкой? Его мягкий голос не мог полностью скрыть угрожающий подтекст вопроса. Гермиона увидела, как глаза Регулуса расширились. Он сильно побледнел, пока отчаянно искал ответ. Его пальцы дрожали, когда он сжимал свою чашку. Гермиона укоризненно посмотрела на Тома. Он не обратил на нее никакого внимания, и смерил Регулуса угрожающим взглядом. – Том, - сказала Гермиона, дергая его за рукав, чтобы привлечь его внимание. – Ты ведь знаешь, что он мой друг, не так ли? Ледяные голубые глаза Тома остановились на ней, и он резко произнес: – Может быть, мне это не нравится. Гермиона моргнула, увидев угрожающее выражение его лица. Нисколько не впечатленная, она скрестила руки на груди и твердо ответила:, – Может быть, мне все равно. Краем глаза она заметила, как Регулус вздрогнул от ее дерзкого ответа. Том просто свирепо посмотрел на нее. Его магия зловеще ощетинилась в воздухе, хотя Гермиона заметила, что он держал ее подальше от ее темной метки. С другой стороны, Регулусу не так повезло, и магия Тома жестоко терзала его. – Регулус – мой друг, - резко пояснила Гермиона. Том сжал губы в тонкую линию, словно сдерживая резкий ответ. Затем к нему, казалось, вернулось самообладание, и его гневная магия утихла. Легкая улыбка тронула его губы, когда он слегка уступил, – Если ты настаиваешь. - Том повернулся к Регулусу, и угрожающий оттенок появился в его тревожно-вежливом голосе, когда он предупредил: - Я надеюсь, ты понимаешь, что Гермиона предлагает тебе только дружбу. Так что, если ты когда-нибудь подойдешь к ней слишком близко или даже прикоснешься, можешь быть уверен, что она больше не сможет держать меня за руку. – Д-Да, конечно, - пробормотал Регулус, явно боясь Тома. Внимание Тома покинуло слизеринца и вернулось к Гермионе. Угрожающая аура мгновенно исчезла с его лица, и он сверкнул зубами в очаровательной улыбке. Гермиона закатила глаза. Том действительно иногда мог быть жутким. Но прежде чем она успела прокомментировать его поведение, Регулус сказал, слегка дрогнув голосом: – Я-я думаю, мне уже пора. – Что? - спросила Гермиона, поворачиваясь к нему. – Нет, пожалуйста. Тебе не обязательно уходить. Регулус мягко улыбнулся ей, хотя она видела, что он краем глаза изучает Тома. – Мне все равно надо идти в "Котлы Потаж". Мой старый котел почти проржавел. – Ну ладно, - неохотно согласилась Гермиона. – Тогда увидимся позже. Как будто он ждал этого разрешения, так как после Регулус поспешно встал. Его руки дрожали, когда он положил на стол несколько монет, чтобы расплатиться по счету. Затем он нервно улыбнулся Гермионе и быстро ушел. Она смотрела, как его фигура плетется по пабу, пока он не ушел. Затем внимание Гермионы переключилось на Тома. – Это ты его спугнул. – Он трус, - ответил Том непримиримым тоном. – Тебе не следует проводить с ним время. Гермиона сердито посмотрела на него и упрекнула: – Почему ты так ужасно обращаешься со своими друзьями? Том мрачно усмехнулся и ответил: – Они мне не друзья. Она нахмурилась, глядя на него. – Тогда почему ты проводишь с ними время? Том приподнял изящную бровь и внимательно посмотрел на нее своими голубыми глазами. – Они могут быть весьма полезны. – Для чего? - подозрительно осведомилась Гермиона. Мерзкая ухмылка тронула губы Тома. – Есть вещи, которые я не могу или не хочу делать, вот они мне и пригодились. - его белые зубы сверкнули, когда он мрачно рассмеялся. – В конце концов, как староста мальчиков я не могу быть замешан ни в чем... неподобающем. А вот мои последователи – – Последователи? - Гермиона сморщила нос от отвращения, когда попробовала это слово на вкус. Том лениво кивнул и заявил, явно пытаясь вывести ее из себя: – Им нравится, когда ими командуют даже больше, чем тебе. – Ясно, - процедила Гермиона сквозь стиснутые зубы. – Что не так? - спросил Том с притворной невинностью в голосе. – Ничего, - ответила она отрывисто. – Хм. - Том, как он просмотрел ее заинтересованно. – Ты уверена? Ты выглядишь так, будто тебя что-то беспокоит. Гермиона ощетинилась, услышав его веселье, и язвительно огрызнулась на него: – Почему я должна беспокоиться? Очевидно, что для тебя все идет как по маслу. От ее резкого тона веселье покинуло Тома, и он предупредил: – Гермиона. Она покачала головой и прорычала: – Не Гермионкай мне тут. Глаза Тома расширились от удивления. Гермиона проигнорировала его и продолжила, сарказм резко исказил ее голос – Конечно, все в порядке. Ты обращаешься со своими так называемыми друзьями, как с ковриком для ног, и используешь их для совершения своих злых дел. И почему это должно было так смущать? Том нахмурился: Гермиона надеялась, что он изображает это замешательство и на самом деле не был сбит с толку тем, что его поведение показалось ей подозрительным. – Значит, теперь ты жалеешь этих людей? - он усмехнулся. – Не забывай, как они обращались с тобой... как Малфой обращался с тобой. А ты не думаешь, что они заслуживают такого же обращения? Гермиона только фыркнула, услышав это. – Что за дурацкий аргумент? Том был явно озадачен ее тоном. – Ты действительно думаешь, что Драко Малфой не заслуживает того, чтобы быть у меня на побегушках после всех этих лет, когда он обращался с тобой как с грязью? – Пожалуйста, Том, - презрительно бросила Гермиона. – Только не говори мне, что ты обращаешься со своими слизеринскими приятелями как с дерьмом, просто чтобы отомстить за меня. Да ладно, это было бы большой ложью, не так ли? Том моргнул, глядя на нее, и через мгновение задумчиво заметил: – Знаешь, ты мне нравилась больше тогда, когда ты не разговаривала, а просто делала то, что тебе говорили. На секунду Гермиона просто впилась в него взглядом и всерьез задумалась, не наорать ли на него. Она просто хотела вытащить свою палочку, чтобы эта гладкая маска на лице Тома треснула. Его губы предательски дернулись, пытаясь побороть ухмылку. Гермиона заметила дразнящий блеск в его глазах, и ее гнев утих. Она покачала головой, теперь уже сама улыбаясь, и толкнула его. – Ты просто ужасен. Том только пожал плечами. Его взгляд скользнул по монетам, которые Регулус оставил на столе, и он небрежно заметил: – Я думаю, что твой богатый друг заплатил и за тебя тоже. - он ухмыльнулся Гермионе. – Видишь, у Блэка есть свои преимущества. Гермиона мрачно нахмурилась, но решила больше не задерживаться на этой теме. Вместо этого она схватила сумку вместе с мантией и встала. – Пойдем? - спросила она Тома. – Мне нужно немного свежего воздуха. Том согласно кивнул и последовал за ней из паба. Гермиона была глубоко погружена в свои мысли, пока они бродили по Хогсмиду. Ее мысли все еще крутились вокруг того, что Том говорил о своих друзьях или последователях. Похоже, ни один из них ему не нравился. Разве он не чувствовал себя иногда одиноко? Он не любил даже свою собственную семью. Гермиона нервно прикусила губу и посмотрела на идущего рядом слизеринца. Том заметил ее внимание и удивленно поднял бровь. – Почему ты так не любишь свою семью? - неуверенно спросила Гермиона. Лицо Тома потемнело при упоминании о родителях. – Я имею в виду... Я понимаю, почему ты не можешь так хорошо ладить со своим отцом. Когда я встретила его, он был немного... трудным. Но твоя мать была очень добра. Почему ты так злишься на нее? Мрачная гримаса не сходила с лица Тома. Его ярко-голубые глаза впились в Гермиону, заставив ее нервно заерзать. Как только она подумала, что он вообще ничего не ответит, Том ядовито сплюнул: – Моя мать – лгунья. Гермиона чувствовала надвигающуюся яростную магическую бурю вокруг него. И все же она осмелилась спросить: – Когда она тебе солгала? Том сжал губы в тонкую линию и позволил своей зловещей магии потрескивать в воздухе. Когда он заговорил, его голос был жестко сдержан, но что-то темное скрывалось за его краями, – Моя дорогая мама никогда ничего не рассказывала мне о волшебном мире. До того как я получил письмо из Хогвартса, я понятия не имел, что волшебники вообще существуют. Глаза Гермионы расширились от удивления, и она уставилась на него. – А ты разве не знал? Том сердито пнул ногой валявшийся на улице камешек. – Нет. Гермиона в замешательстве нахмурилась. Меропа и сама была ведьмой. Почему она ничего не сказала? – Но... но как же твои случайные выбросы магии? Как твои родители объясняли это? Резкий смех вылетел изо рта Тома. – Они этого не делали. – Оу. - пробормотала Гермиона и с беспокойством посмотрела на него. Она вспомнила свой первый выброс. Это было такое странное происшествие, едва ли его можно было не заметить. Даже родители Гермионы не смогли объяснить этого. Через день после этого егеря нашли ее и увезли. Гермиона содрогнулась при этом воспоминании. Холодный голос Тома вывел ее из задумчивости. – В детском саду у нас в группе был такой кролик, - сухо сказал он ей. – Это было что то наподобие талисмана. Она нахмурилась, глядя на него снизу вверх, не совсем понимая, к чему он клонит. Том проигнорировал ее вопросительный взгляд и продолжил: – Один из ребят, Билли Стаббс, очень любил этого кролика. Также не любил меня… Ледяные голубые глаза Тома были лишены каких-либо эмоций, когда он смотрел на нее сверху вниз. Он улыбнулся пустой улыбкой и сказал: – Билли... он просто не мог оставить меня в покое. Уловив мрачную нотку в его голосе, Гермиона осторожно спросила: – Что произошло? – Другие дети играли во дворе, когда Билли решил досадить мне. - Том слегка нахмурился, вспомнив об этом. – Я был очень... зол. В итоге, я вошел внутрь и оказался в комнате нашей группы. И вот он, этот глупый кролик. Том пожал плечами: – Я не знаю, как мне это удалось, но каким-то образом мой гнев подпитывал мою магию. Кролик умер, а его тело, свисало со стропил. - тревожная ухмылка промелькнула на его лице, когда он закончил, – Билли был о-очень расстроен. Гермиона моргнула, глядя на спокойное лицо Тома, и пробормотала: – Это... ну... довольно продвинутая магия, тебе не кажется? Том снова пожал плечами. Его глаза равнодушно блуждали по витрине магазина. Гермиона была обеспокоена его отстраненным поведением. – Неужели никто... эм... не заподозрил тебя? Том снова перевел взгляд на нее. Искаженное веселье отразилось на его лице, когда он протяжно произнес: – Ох они заподозрили. Но как это доказать? - мелодичный смех слетел с его губ. - Я думаю, что моя мать знала. Но она тоже никогда ничего не говорила. Ты хочешь войти сюда? Том указал на магазин, мимо которого они только что прошли. "Зонко", - гласила вывеска. Внутри было полно студентов. Гермиона отрицательно покачала головой. – Хм. Мы могли бы зайти в "Тома и Свитки". - Том задумчиво посмотрел на нее. – Как ты думаешь? – Да, звучит неплохо, - ответила Гермиона, мысли которой все еще крутились вокруг его истории. Том потянулся к ней, и Гермиона почувствовала, как его пальцы сжали ее руку. Он нежно держал ее, пока вел через толпу других учеников. – Знаешь, после того случая с кроликом, Билли Стаббс больше никогда не пытался дразнить меня, - продолжал Том свой предыдущий рассказ. – Я не удивлена, - сухо прошептала Гермиона. Он приподнял бровь, но ничего не ответил. Они быстро добрались до Томов и Свитков. Книжный магазин был не так переполнен, как Три метлы, и Гермиона вздохнула с облегчением. Том потянул ее к полке с книгами самого темного сорта и просмотрел названия. Пока он просматривал их, он продолжал свой рассказ, как будто их никогда не прерывали, – Билли Стаббс оставил меня в покое, но это не помешало другим ребятам дразнить меня. Гермиона пристально посмотрела на него. – Зачем они это делали? Том нахмурился, а потом признался: – Понятия не имею. Он немного поразмыслил над этим, прежде чем объяснил с искаженной веселостью: – Деннис и Эми были худшими из них. Они были совершенно невыносимы. Их поддразнивание достигло пика во время поездки нашей детсадовской группы на побережье. Я ничего им не делал, но Деннис и Эми не оставляли меня в покое. Том снял с полки толстую книгу. – Они толкали меня, дергали за волосы и выкручивали мне руки, - легко продолжил он, перелистывая страницы. – Я очень разозлился, и каким-то образом моя магия унесла нас прочь. Мы втроем снова оказались в пещере. Море превратило его в крутой утес. – Ты трансгрессировал? - удивленно спросила Гермиона. Том отрицательно покачал головой. – Не сознательно. Так или иначе, Деннис и Эми испугались и оба заплакали. - на его лице появилось мерзкое самодовольство. – Они стали очень скучными. Так что, я ушел. – Как? Том злобно ухмыльнулся. – Моя магия снова выручила меня. Маггл не смог бы покинуть эту пещеру, если бы не был очень опытным альпинистом. - он вернул толстую книгу обратно на полку и тихо вздохнул.– Дальше все пошло под откос. – Что ты имеешь в виду? – Через некоторое время воспитательница детского сада заметила, что Эми и Деннис пропали. Она запаниковала и в конце концов позвонила в полицию. Они даже предупредили береговую охрану. В этот момент позвонили нашим родителям, и они один за другим заехали за своими детьми. – Твои родители тоже приехали за тобой? - удивилась Гермиона, думая о Меропе Риддл. Голос Тома выросла стужу, как он ответил: – Они оба приехали. Клянусь, за все два часа езды до дома никто не произнес ни слова. Я не знаю, почему они все так расстроились. Я имею в виду, что они нашли Эми и Денниса до того, как наводнение полностью затопило эту пещеру. При этих словах Гермиона резко втянула в себя воздух. – Они могли погибнуть?! Том только сердито посмотрел на нее и раздраженно сообщил: – Но не погибли же. Когда он продолжил, гнев покинул его голос и сменился горечью: – Когда мы прибыли в Литтл-Хэнглтон, мой отец сразу начал кричать сначала на меня, а затем на мою мать. Затем меня отправили в мою комнату, где я мог слышать их скандал до поздней ночи. Впервые за все время разговора Том не мог встретиться взглядом с Гермионой. Его голос был странно мягким, когда он сказал: – После этого мои родители отослали меня в... Он остановился и уставился на свои руки. Гермиона потянулась к нему и нежно взяла за руку. Осторожно она спросила: – Куда они тебя послали? Голубые глаза Тома неохотно поднялись на Гермиону. Она ободряюще сжала ему руку, заметив неуверенность в его глазах. Голос Тома был очень мягким, когда он прошептал: – В психиатрическую больницу. Глаза Гермионы расширились от шока, и она в ужасе воскликнула: – Что?! – Моя мать ничего не сделала, - мрачно ответил Том. – Она знала, что я не сумасшедший, и все же отступила и позволила моему отцу... отвратительному Магглу, отправить меня в это заведение. – Это была не твоя вина, - сказала Гермиона, шокированная поведением его родителей. – Это был случайный выброс магии. Ты не смог бы его остановить. Том пожал плечами: – Моему отцу было все равно. Он всегда считал, что магия – это что-то плохое. Вероятно, он надеялся, что врачи запрут меня навсегда. Или он надеялся, что они просто успокоят меня, чтобы я больше никогда не мог использовать магию. – Но... но... - заикаясь, проговорила Гермиона. – Ты вовсе не сумасшедший. Ты просто волшебник. Я уверена, что врачи быстро поняли, что с тобой все в порядке. – Мой отец богат, ты же знаешь, - язвительно ответил Том. – И так уж получилось, что он один из спонсоров той больницы. – Разве твоя мать не пыталась вытащить тебя оттуда? Том только усмехнулся в ответ. – Нет. Никогда. Я пробыл там два года. После того как меня отпустили, я по-прежнему должен был посещать психиатра по крайней мере раз в неделю. И мне приходилось возвращаться в клинику каждый раз, когда у меня случался... рецидив. Гермиона уставилась на него, чувствуя, как ее охватывает шок. – Мне было одиннадцать, когда я понял, что не сумасшедший, - сказал Том тревожно легким голосом. – Это было в тот день, когда я получил письмо из Хогвартса. Гермиона уставилась на его устрашающе спокойное лицо и прокомментировала: – Ну, это многое объясняет. Мгновенно Том нахмурился и подозрительно спросил: – Например что? Гермиона поджала губы и отвела взгляд, быстро заверяя: – Ничего, Том.{{{{{{{{+}}}}}}}}
История Тома, хотя и ужасная, конечно, не стала для Гермионы настоящим сюрпризом. Она всегда знала – возможно, даже с тех пор, как впервые встретила Тома в Малфой-Мэноре,– что в нем есть что-то странное, что-то неправильное. Теперь, когда она знала, Гермиона была болезненно разочарована в Меропе Риддл. Ей следовало бы лучше знать и защитить Тома. С этими тревожными мыслями в голове Гермиона пристально посмотрела на Тома. Он заснул на диване в общей комнате префектов, книга лежала у него на груди. Голова его склонилась набок, и несколько прядей черных волос легонько упали на спящее лицо. Она должна была признать, что в таком виде он выглядел просто очаровательно. Гермиона отчаянно защищала его и пообещала себе, что не подведет Тома, как это сделала Меропа. С новым пером в руке она вернулась к своему сочинению. Странное сияние, исходящее от камина, нарушило ее сосредоточенность. Гермиона подняла голову и широко раскрытыми глазами наблюдала, как оранжевое пламя стало зеленым, а затем внезапно появилась голова, парящая в магическом огне. Красивые бледные черты лица обрамляли длинные черные волосы, а серые глаза весело заблестели, когда остановились на Гермионе. – Привет, - широко улыбаясь, поздоровался Сириус Блэк. Гермиона нервно взглянула на Тома, но он все еще спал. Она осторожно подошла к камину и опустилась перед ним на колени. – Э-э... - смущенно пробормотала она. – Привет? – Тск-тск. - Сириус все еще счастливо улыбался. – Не такой восторженный прием, как я ожидал. – Я... мне очень жаль, - прошептала Гермиона, чтобы не разбудить Тома. – Но что ты здесь делаешь? Если кто-то увидит тебя… Голова в камине, казалось, не была сильно обеспокоена его возможным раскрытием. Вместо этого Сириус многозначительно посмотрел на дремлющего слизеринца. – Это твой мужчина? - с любопытством спросил он. Гермиона кивнула, бросив на него суровый взгляд. Сириус умело проигнорировал его и с улыбкой заметил: – Сонный парень, а? – Знаешь, уже довольно поздно, - заметила Гермиона. – Почему ты здесь? Это очень опасно. Сириус прочистил горло и одарил ее лучезарной улыбкой. – Ну,, я хотел увидеть своего любимого студента из Хогвартса, конечно же. Гермиона закатила глаза от его лести. – А как ты узнал, что я буду в общей комнате старост? – Ну, сначала я попробовал попасть в гриффиндорскую башню, - небрежно объяснил Сириус. – Но там была только одна рыжеволосая девушка, набившая рот шоколадными лягушками. - увидев расширенные от страха глаза Гермионы, он добавил: – Она меня не видела. Люпин сказал мне, что ты любишь проводить время со своим возлюбленным, который является главным старостой. Так что... я проверил здесь. Хорошо, что я ни на что не наткнулся… Он ожидающе поднял брови, но Гермиона решила не поощрять его юношеское поведение. Ее ледяной взгляд заставил Сириуса бросить на нее щенячьи глаза. – Так или иначе, - продолжил он. – Как поживаешь? Гнев Гермионы на его безрассудное поведение утих, когда она услышала беспокойство, скрытое за его бесцеремонным вопросом. Мягкая улыбка заиграла на ее губах, и она сказала: – Я в полном порядке. Правда в полном порядке. – Вот и хорошо. Гермиона приподняла брови, ее беспокойство вернулось к ней. – С твоей стороны тоже все в порядке? – О, не беспокойся. - Сириус усмехнулся ей. – Я в порядке. Оборотни, как всегда, сумасшедшие. Именно поэтому я и хотел поговорить с тобой. Гермиона нахмурилась: – На счет оборотней? – Нет, об одном конкретном оборотне, - уточнил Сириус. – Люпин сейчас на задании. Он еще некоторое время не вернется. – О. - Гермиона ощутила неуместное чувство покинутости. – Но ведь он вернется, да? – Да, не беспокойся, - небрежно ответил Сириус. - Но пока его нет, он хотел, чтобы я присматривал за тобой. – Я... э-э... Он действительно так сказал? - пробормотала Гермиона, слегка покраснев. Сириус рассмеялся над ней. – Конечно, сказал. Мы оба хотим, чтобы ты была в безопасности, Гермиона. - затем его непринужденное отношение полностью покинуло его, и он добавил: – Так что, если что-нибудь случится, ты свяжешься со мной. Ты меня слышишь? Гермиона кивнула, и теплое чувство уютно окутало ее. Сириус послал ей улыбку и сказал: – Я буду навещать тебя время от времени. – Спасибо, - пробормотала Гермиона, мягко улыбаясь. Взгляд Сириуса быстро переместился на все еще спящего Тома. Затем он снова испытующе оглядел Гермиону. – Полагаю, твой парень тоже за тобой присматривает? – Д-да... - Гермиона густо покраснела. Сириус понимающе ухмыльнулся ей, но больше ничего не сказал. Он на мгновение задержал взгляд на Гермионе, и легкая улыбка исчезла с его лица. Затем он осторожно спросил: – У тебя было время подумать о моем предложении? Гермиона мгновенно почувствовала, как в животе у нее забурлило от волнения. Потрогав губу, она убедилась: – Хочу ли я вступить в Орден? Мужчина в камине ободряюще улыбнулся ей и кивнул. Гермиона неловко поежилась и прежде чем она успела что-то сказать, Сириус успокоил ее: – Я знаю, что это трудное решение, и не хочу давить на тебя. Я вижу, что ты счастлива в Хогвартсе. Я тоже был там счастлив. Ты это заслужила, Гермиона. - Мрачное выражение смыло улыбку с лица Сириуса. – Мне бы очень не хотелось просить тебя об этом. Мерлин знает, что ты уже достаточно натерпелась. – Я... Я... - жалобно пробормотала Гермиона. – Я действительно хочу помочь, просто... – Я о многом прошу. Поверь мне, я знаю, - заверил Сириус, блуждая взглядом по потрясенной Гермионе. – Для тебя многое изменится. Тебе придется оставить Хогвартс позади... и твоих друзей тоже. Жизнь в бегах – это не совсем весело. Довольно рискованно, на самом деле, даже с поддержкой стаи Грейбека. - слабая улыбка тронула его губы, и он добавил: – Но мы могли бы все изменить. Ты можешь все изменить. И все должно быть изменено, Гермиона. – Я знаю, - тихо прошептала она, сжимая пальцами подол своей форменной юбки. – Просто пообещай мне, что ты хотя бы подумаешь об этом, - осторожно попросил Сириус. – И если ты откажешься, я пойму. В любом случае, мы тебя не подведем. Хорошо? Гермиона нервно посмотрела на него. – Х-хорошо. Улыбка на лице Сириуса стала еще шире. – Это все, что я хотел услышать. Он быстро отвернулся, как будто что-то отвлекло его от камина, и снова посмотрел на Гермиону. – Окей. Похоже, мне пора идти. - дразнящая улыбка снова появилась на его лице, когда он поддразнил: – я оставлю вас, голубки, наедине. Но если что-то случится, свяжись со мной. Гермиона быстро кивнула. – Да. Спасибо. С этими словами голова Сириуса исчезла, и зеленое пламя камина снова стало оранжевым. Гермиона села перед камином и глубоко вздохнула. Просьба Сириуса крутилась у нее в голове, вызывая головокружение. Конечно, она должна присоединиться к Ордену. Гермиона пожалела, что не может помочь всем остальным Магглорожденным там, снаружи. Но она была так напугана. Она не была бойцом. Как она сможет им помочь? А что, если она все испортит? И... как насчет той жизни, которую ей придется оставить позади? Гермиона вздохнула, ее сердце тяжело упало в груди. Она слегка повернула голову и посмотрела на Тома. Легкая улыбка промелькнула на ее лице, когда она увидела его спящую фигуру. Она просто хотела остаться здесь с ним и ходить в школу, а не бросаться в битву, которую они, скорее всего, проиграют... но могла ли она это сделать? Отказываться помочь? Подсознательно Гермиона вертела в кармане пузырек с зельем. Готова ли она принимать это Оборотное зелье до конца своих дней? Играть роль Гермионы Руквуд? Она будет лгать, обманывать, счастливо проживая свою жизнь, в то время как другие страдают… Гермиона медленно поднялась с колен на полу и подошла к дивану. Том все еще крепко спал, поэтому Гермиона положила руку ему на плечо и легонько встряхнула. – Том, проснись. Том пробормотал что-то неразборчивое и перекатился на бок, так и не открыв глаз. Гермиона мягко улыбнулась его выходкам, прежде чем снова толкнуть его в плечо. Тихо застонав, Том открыл глаза и посмотрел на нее снизу вверх. Чувство безопасности пронзило Гермиону, когда она посмотрела в его поразительно голубые глаза. Она подняла руку и убрала с лица Тома выбившуюся прядь волос. Она почти заговорила о просьбе Сириуса, но в конце концов Гермиона просто сказала: – Нам действительно нужно заняться нашим проектом по Астрономии. Том моргнул, медленно приходя в себя. Затем он взглянул на часы. – Черт возьми! - воскликнул он и сел на диване. – Уже почти полночь. - его голубые глаза метнулись к ней, и он обвинил: – Почему ты не разбудила меня раньше? Гермиона только пожала плечами и невозмутимо произнесла: – Я думала, ты все еще нуждаешься в своем прекрасном сне. Том прищурился, глядя на нее. Выругавшись себе под нос, он встал и начал собирать свои книги, пергамент и астрономическую карту. Он запихал все в свою сумку и рассеянно спросил: – Не могла бы ты подняться в мою комнату и взять подзорную трубу? – Конечно, - весело ответила Гермиона. Она поднялась по лестнице, вошла в комнату Тома и быстро нашла телескоп. Разобранный, он лежал в деревянном ящике на столе Тома. Гермиона закрыла крышку и понесла коробку вниз. Том как раз закрывал свою сумку, собрав наконец все необходимое. Он перекинул ремень своей курьерской сумки через плечо, прежде чем подойти к ней. – Давай я понесу это, - предложил Том и взял у Гермионы тяжелую коробку с телескопом. Затем он решительно направился к двери. Она последовала за ним. По дороге она взяла свою собственную школьную сумку. Они шли по полутемным коридорам, направляясь к астрономической башне. Том, казалось, все еще был в полудреме и довольно часто зевал. Гермиона посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась. – Знаешь, это очень удобно, что ты школьный староста, - сказала она ему. – В противном случае нам пришлось бы получить разрешение профессора Синистры на ночные прогулки по коридорам. – Ммм, - промычал Том и потер глаза. Гермиона удивленно подняла брови. – И вообще, почему ты так устал? Сегодня воскресенье,и ты мог бы поспать. – Может быть, - согласился Том. – Но мне нужно было пораньше пойти в библиотеку и кое-что проверить. Гермиона догадывалась, что именно ему нужно было проверить. Улыбнувшись ему, она спросила: – Ну и? Ты нашел что-нибудь новое об объекте Хаффлпаффа? А может быть даже об Гриффиндорском? Том тихо застонал, услышав ее вопрос. – Нет. Ничего. На самом деле это довольно неприятно. – Ну, - мягко поддразнила ее Гермиона. – Нас, гриффиндорцев, не так-то легко раскусить. – Да, конечно, - презрительно бросил Том. – Просто продолжай убеждать себя в этом.{{{{{{{{+}}}}}}}}
До бала Белтейн оставалось всего два дня, и Гермиона постепенно начинала предвкушать его. Это будет первый бал, на котором она будет присутствовать в качестве гостя. Ее черное платье ждало в спальне, аккуратно сложенное в чемодане. Возможно, это было дешевое платье, но это будет самый модный наряд, который Гермиона когда-либо носила. Том обещал сопровождать ее на бал, так что она определенно не будет чувствовать себя неловко или одиноко. Ее друзья тоже будут там, радостно подумала Гермиона, сидя в Большом Зале и слушая Джинни. Ее подруга пыталась убедить ее прийти на небольшую вечеринку после настоящего бала. Как обычно, там будет задействовано много огневиски. – Как насчет того, чтобы на этот раз оставить старосту мальчиков в неведение? - предложила Джинни, невинно улыбаясь Гермионе. Гермиона посмотрела на подругу и обвиняюще сказала: – Тебе просто не нравится Том, не так ли? – Да. Я думала, что это уже очевидно. - рыжеволосая пожала плечами, совершенно непримиримо. Увидев укоризненный взгляд Гермионы, Джинни обняла ее за плечи и успокоила: – Прости, Гермиона. Ты ведь знаешь что ты моя подруга, да? Но Риддл? - она театрально вздрогнула. – Он мне не нравится. Я ему не нравлюсь... тут уж ничего не поделаешь. Ты пыталась, но потерпела неудачу. Что я могу сказать? Гермиона громко вздохнула. Джинни погладила ее по голове, улыбка заиграла на ее губах, прежде чем она вернулась к своей яичнице. Гермиона открыла было рот, чтобы сказать Джинни, каким милым может быть Том, но потом передумала. Возможно, ее подруга была права. Том тоже не любил гриффиндорцев. Это было безнадежное дело. Потягивая чай, Гермиона смотрела, как совы влетают в зал и кружат там, пока не заметят адресата той почты, которую они доставили. Гермиона не придавала им особого значения, так как никогда не получала писем. Поэтому она была очень удивлена, когда коричневая сова подлетела к гриффиндорскому столу и элегантно приземлилась перед Гермионой. Слегка нахмурившись, она взяла свиток пергамента с птичьей лапки. Кто мог послать ей сообщение? Джинни на время перестала набивать рот едой, и удивленно подняла брови. – Оф кофо это? Гермиона пожала плечами: – Без понятия. Она осторожно развернула пергамент. По мере того как она читала, морщины на ее лбу становились все глубже и глубже.Мисс Руквуд, Я очень сожалею, что втянул вас в это дело. Поверьте мне, если бы я мог выбрать другой путь, я бы не беспокоил вас. Но, я боюсь, что вы единственная, к кому я могу обратиться с этой проблемой. Я знаю, что вам известно о тайной группе, которая не производит ничего, кроме ужаса, в стенах Хогвартса. Я, конечно, говорю о "Вальпургиевых Рыцарях". Уверяю вас, Мисс Руквуд, что рыцари – это очень опасная ассоциация. Они далеки от того, чтобы быть группой безмозглых студентов, желающих подшутить над людьми или причинить безобидный вред. У них есть гораздо более зловещие цели, и они не уклоняются от использования насилия для их достижения. Я подчеркиваю этот момент, потому что хочу, чтобы вы увидели рыцарей такими, какие они есть на самом деле. Мисс Руквуд, все, чем являются рыцари, вращается вокруг их лидера. Он – сердце, движущая сила и ум, стоящий за ними. Его темнота, его жестокость – это то, что тянет и привязывает к нему других. Я знаю, что он для вас нечто совершенно иное. Я не знаю, является ли человек, которым он является для вас, самозванцем или просто другой его стороной. Однако, это даже не имеет значения, потому что тот ужасный и безжалостный человек, которым он является, когда вас нет рядом, очень реален. Несколько недель назад мне посчастливилось – или, может быть, это было несчастье – узнать о плане, который непосредственно связан с предводителем рыцарей. Я совершенно уверен, что он держит это в секрете даже от своих последователей. Его план включает в себя сбор мощных и бесценных предметов. Может быть, вы видели один или два из них, я не знаю. Я, по крайней мере, мельком видел ожерелье с золотым медальоном. К сожалению я не могу остановить его. Я слишком много видел, слишком глубоко увяз в этом. Может быть, я лицемер, раз даже пытаюсь это сделать. Может быть, вы мне не поверите, а может быть, вам все равно. Я надеюсь, что вы это сделаете. Хоркруксы. Он планирует создать один или несколько вариантов. Кроме того, если он добьется успеха, что его остановит? Мисс Руквуд, я надеюсь, что вы найдете решение там, где я не смог. С уважением ваш, Р. А. Б.
Гермиона уставилась на письмо, которое держала в руке. Что это значит? Кто такой этот Р. А. Б.? Ее желудок скрутило в узел, когда она снова просмотрела текст. Кто бы они ни были, они знали о Томе пугающе много. Конечно, Гермиона знала о рыцарях Вальпургии и ненавидела то, как Том был связан с ними. Было ли это письмо скрытой угрозой? Гермиона задумалась и прикусила нижнюю губу. Если этот человек пойдет к профессору с информацией о рыцарях, у Тома будут неприятности. Гермиона снова пробежала глазами последнюю часть письма. За этими словами скрывалось отчаяние. Был ли писатель в отчаянии? Почему? Гермиона отрицательно покачала головой. Хоркруксы? Это должно было ей что-то сказать?†
В течение всего дня письмо Р. А. Б., хотя и было написано на тонкой бумаге, тяжело лежало в кармане мантии Гермионы. Все счастливые мысли о балах или красивых платьях улетучились из головы Гермионы, когда она сидела одна в библиотеке после уроков. Она не рассказала Тому о таинственном письме. Ее грызло молчание. Она должна была сразу же сказать ему, предупредить его. Тем не менее, она сидела за библиотечным столом, одна, с грудой книг, разложенных перед ней. Хоркруксы. Одно это слово не имело для нее никакого значения, но что-то в этом письме заставило ее задуматься и не решиться довериться Тому. Гермиона злилась на саму себя. Она доверяла Тому. Правда. Но с тех пор, как она прочла это письмо, ее мучило предательское чувство. Гермиона даже не хотела называть это чувство, но оно заставило ее войти в библиотеку и закрытую секцию, даже не поговорив с Томом. Кем бы ни был Р. А. Б., он что-то затеял. Теперь Гермиона была здесь и чувствовала себя так, словно предала Тома, потянувшись за одним из темных фолиантов. На нем было сплетено зловещее проклятие, которое Гермионе пришлось отключить, прежде чем она смогла открыть книгу. Хотя она чувствовала себя ужасно виноватой за то, что так сомневалась в Томе, она начала читать. – Это, мой друг, и есть тот дар, который я даю тебе. Если ты согласишься, то пути назад уже не будет. Некоторые бедные заблудшие души могут возвестить, что это можно исправить, но мы с тобой знаем, что это ересь. Кто вообще захочет отказаться от такого благословения? Кто захочет подчинить себя жестокому правлению смерти? Следуйте за мной, и вы будете свободны, мой друг. Post mortem nihil est.' Гермиона нахмурилась. "Жестокое царствование смерти"? Что это значит? По мере того как она продолжала читать, ее недоумение перешло в ужас. – Произнеси это заклинание, и оно разорвет твою душу. Выпей зелье и позволь ему вести разлученную душу. Твоя магия будет твоим щитом, и твоя решимость будет твоим мечом. Никогда не колебайся, никогда не сомневайся. Ничто не должно омрачить твою решимость. В качестве последнего компонента тебе понадобится жертва. Смерть никогда не играет в азартные игры и никогда не отказывается от того, что принадлежит ей. Если ты хочешь вырваться из её хватки, тебе нужно предложить ей взамен другую жизнь. Не имеет значения, чью жизнь ты оборвешь – будь то семья, друг или враг, – смерть это не заботит до тех пор, пока ты даешь ей свою плату. Как только сердце жертвы останавливается, сделка заключена. Часть твоей души покинет твоё тело и поселится в выбранном тобой сосуде. Пока этот сосуд защищен, твоя душа будет оставаться привязанной к земле, привязанной к этому миру, даже если твоё тело будет уничтожено. Смерть будет чтить твоё согласие и не тронет тебя. Хоркрукс – это священная вещь. Всегда держите его в безопасности. Относитесь к ней так же, как вы относитесь к себе, ибо она – часть вас самих. Ipsaque mors nihil.' Гермиона почувствовала тошноту и впервые заставляла себя читать книгу. Тошнота нарастала в ней по мере того, как она читала инструкции автора. Хоркруксы, как она поняла, были порочным созданием. Магия за ними была темной и жестокой. Гермиона никогда не читала о чем-то настолько темном и зловещем. Это была магия, к которой никогда нельзя прикасаться.{{{{{{{{+}}}}}}}} – Post mortem nihil est ipsaque mors nihil, velocis spatii meta novissima. spem ponant avidi, solliciti metum: tempus nos avidum devorat et chaos. mors individua est, noxia corpori nec parcens animae. – Seneca (4 BC†65 AC) – После смерти нет ничего, и сама смерть – ничто, Конечная цель курса – полный быстрый бег. Пусть нетерпеливые оставят свои надежды; их страхи – тревожные: Жадное время и хаос поглотят нас целиком. Смерть – это то, что не допускает расщепления, Разрушительно для тела и беспощадно для души. – (перев. Фрэнк Юстус Миллер, 1917 Год)