{{{{{{{{+}}}}}}}}
Том плюхнулся в одно из кресел в общей комнате Слизерина, чувствуя разочарование. В комнате было пустынно, которая подходит очень его радовала. Он потратил целый час на разговоры с деканом своего факультета. Просто чтобы выяснить, что Слагхорн ничего не знал о предметах Основателей. Том разочарованно вздохнул и откинул голову на спинку кресла. Слагхорн оказался бесполезен, а предметы Хаффлпаффа и Гриффиндора оставались неуловимыми. До сих пор парню удалось лишь заполучить диадему Рейвенкло, в то время как медальон Слизерина исчез навсегда. Его магия вспыхнула от гнева. Объект, созданный самым могущественным из Основателей, был потерян для него, уничтожен грязной грязнокровкой. В гневе магия Тома обрушилась на него, и заблудшая книга, лежащая на боковом столике, вспыхнула пламенем. Он стиснул зубы, когда его мысли заплясали вокруг Гермионы. Том не видел ее с самого бала несколько дней назад, и, честно говоря, сейчас у него не было терпения разбираться со своей дурно воспитанной грязнокровкой. Дверь в общую комнату приоткрылась, и Том раздраженно прищурился. Он смотрел, как вошли Беллатрикс и Регулус Блэк. Похоже, ведьма была не в лучшем настроении, чем сам Том. – Ты этого не сделаешь! - язвительно прорычала Беллатрикс. Регул упрямо скрестил руки на груди. – Ты не можешь остановить меня, Белла. – О, я могу, - мрачно прошипела ведьма. – Ты не будешь покупать Грязнокровку. Том закатил глаза от их перебранки. Пара еще не заметила его присутствия, поэтому он вытащил палочку, намереваясь послать проклятие в их сторону. – Гермиона этого не заслуживает, - язвительно ответил Блэк. При этом имени интерес Тома мгновенно возрос. Вместо того, чтобы проклясть эту парочку, он бросил на себя заклинание невидимости. – Ты же знаешь, что сделал этот никчемный кусок дерьма. - Беллатрикс смерила кузена убийственным взглядом. – Ты не можешь принести что-то подобное в благородный дом Блэков. Том уставился на эту парочку, мысли его лихорадочно метались. О чем они говорят?! – Это мои деньги, - горячо завопил Блэк. – Что я буду с ними делать – не твое дело. Я собираюсь помочь Гермионе! Гнев соскользнул с лица Беллатрикс, сменившись разрушительной улыбкой. Ее голос был мягким и нежным, когда она пообещала: – Если ты сделаешь это, я прокляну тебя. Блэк нервно сглотнул, но все же не отступил и твердо заявил: – Мне плевать что ты говоришь. Я поговорю с Диппетом и выкуплю Гермиону. Эти последние слова,заставили Тома резко втянуть в себя воздух. Внезапно его магия начала дергаться и извиваться внутри него, почти выплескиваясь наружу. Пальцы Тома болезненно сжались вокруг палочки, и все его тело задрожало. – Я увезу Гермиону отсюда, - продолжал Блэк, не замечая, что Том вышел из себя. – Она будет в безопасности. Подальше от Хогвартса... и подальше от Риддла. Том поднял палочку на Блэка, и понял, что на ее кончике колеблется смертельное проклятие. Что-то потянуло его мысли, отбрасывая их в темноту. – Заткнись! - закричала Беллатрикс, вырывая Тома из транса. – Она принадлежит Риддлу! Держись от этого подальше. Том покачал головой, злясь на то, что потерял контроль над собой. Он не мог использовать смертельное проклятие в Хогвартсе. О чем он только думал? Он смотрел, как Беллатрикс вышла из общей комнаты, а Блэк исчез в направлении общежитий. Том остался в гостиной в полном молчании, и наконец его магия вышла из-под контроля. Обивка кресла вокруг него почернела от жара и опасно дымилась. Глубокие царапины появились на дереве соседнего стола и даже на каменных плитах пола. Том едва обратил на это внимание. Было ли это планом Гермионы? Сбежать от него? Сбежать с Регулусом Блэком? Том усмехнулся. Это было так же нелепо, как и отвратительно. Он не думал, что Гермиона опустится так низко. Блэк был оппортунистическим слабаком. Неужели она действительно думает, что такой слабый волшебник, как Блэк, когда-нибудь сможет защитить ее?†
Гермиона потерла затуманенные глаза и поспешила вниз по темному коридору. Должно быть, уже почти полночь. Некоторые студенты использовали заброшенный класс для пьянки. Гермиона очень хотела, чтобы они получили за это наказание, потому что именно она убирала беспорядок с нелегальной вечеринки. Я скоро выберусь отсюда, произносила она свою новую мантру, ковыляя к одному из потайных входов в коридоры для слуг. Легкая улыбка тронула ее губы. После разговора с Сириусом Гермиона уже не чувствовала себя такой безнадежной. – Неужели мои глаза обманывают меня? Это действительно Мисс Руквуд? Гермиона поморщилась, узнав этот голос. Она неохотно подняла глаза и чуть не застонала, увидев Беллатрикс Блэк. Улыбнувшись опасной улыбкой, ведьма неторопливо направилась к Гермионе. – Крошечная магловская беспризорница, - нараспев произнесла Беллатрикс. – Грязнокровка, которую я искала. Гермиона была не в том настроении, чтобы иметь дело с безумием Беллатрикс. Почти по собственной воле она открыла рот и резко сказала: – Оставь меня в покое. – Ого, - усмехнулась Беллатрикс. – Обидно. Гермиона сжала губы в тонкую линию. Беллатрикс ухмыльнулась и удивилась в притворном замешательстве: – Знаешь, я всегда думала, что маленькие грязнокровки должны кланяться. Руки Гермионы сжались в злые кулаки, пока она боролась с желанием бросить оскорбление ведьме. Но в конце концов она все же сдержалась. Гермиона хотела поскорее выбраться отсюда, поэтому она склонила голову в коротком поклоне. Затем она отвернулась, намереваясь наконец вернуться на кухню. Без всякого предупреждения кто-то толкнул ее локтем в бок, и ногой ударил сзади по колену. Гермиона взвизгнула от боли, потеряла равновесие и упала. Вскоре она уже лежала на полу, а Беллатрикс сидела на животе, прижав к себе руки. Гермиона уставилась на девушку, сердце ее бешено колотилось в груди. – Гееер-миии-оооуу-нааа – ведьма пропела, сумасшедший блеск играл в ее глазах. – Какое красивое имя. Ты сама до этого додумалась? Или это был Том? Гнев сумел отогнать ее шок, и Гермиона резко сказала: – Это мое настоящее имя. Она извивалась в хватке Беллатрикс, пытаясь сбросить ее с себя. Это не сработало, и Гермиона мучительно закашлялась, когда Беллатрикс наклонилась ближе, прижимая колено к животу Гермионы. – А ты дерзкая, - весело заметила Беллатрикс. – Думаю, мне это нравится. Резкая ухмылка исказила ее лицо, и ведьма вытащила свою палочку. Укол страха пронзил Гермиону, когда она увидела, как воздух вокруг кончика палочки замерцал от жара. Довольный блеск появился в глазах Беллатрикс, и она игриво взмахнула палочкой в воздухе. – Ты знаешь, почему я это делаю? - удовлетворенно спросила ведьма. – Н-нет, - прохрипела Гермиона, с ненавистью глядя на нее. – Ты садистка, и тебе это нравится? – И это тоже. - очаровательная улыбка изогнула полные губы Беллатрикс. – Но у меня тоже нет выбора. Разве ты не видишь? Она опустила палочку на руку Гермионы и прижала все еще тлеющий кончик к уязвимой коже. Острая боль вспыхнула в предплечье Гермионы, когда она была жестоко обожжена. – Ты слишком красива, - весело сказала ей Беллатрикс. – Я же тебя предупреждала. Разве не так? Ты слишком умна. Ты нас сожжешь. Я же тебя предупреждала. Она убрала палочку, и Гермиона уставилась на нее, чувствуя ужасную боль в руке. Ведьма лучезарно улыбнулась, резко контрастируя с тем, как крепко она все еще держала Гермиону. – Я честно предупредила тебя. Не забывай об этом. А Том – нет. Беллатрикс хихикнула и снова прижала кончик своей палочки к руке Гермионы, обжигая кожу и плоть под ней. Гермиона вздрогнула от боли. Скорбное выражение появилось на лице Беллатрикс, и она убрала свою палочку. Все следы извращенного веселья стерлись, она грустно спросила: – Это ты сожгла его? Гермиона стиснула зубы от острой боли в руке. – О чем ты говоришь? Вместо ответа Беллатрикс снова приложила палочку к руке Гермионы. Это было больно, и Гермиона почувствовала тошноту, когда запах горелой кожи ударил ей в ноздри. Беллатрикс только хихикнула и гордо заявила: – Он действительно очень силен. Том. Он извращен, искажен и так могущественен. - она подняла брови, глядя на Гермиону. – Но ты его не знаешь. Ты не знаешь. Кончик волшебной палочки снова впился в кожу Гермионы, и на этот раз она не смогла сдержать вздох боли. Беллатрикс совершенно не беспокоила боль Гермионы и продолжала спокойно, как будто они разговаривали за чаем. – Он все еще ищет. Том вовсе не хрупкий. Никогда не был. Нет. Нет, тебе определенно не следовало его сжигать. Гермиона прикусила язык от нарастающей боли в руке. – Том ничего не ищет. Ты ведь знаешь, кто он на самом деле, не так ли? Сумасшедший. Совсем как ты. Беллатрикс моргнула, глядя на нее сверху вниз, и на ее лице появилось задумчивое выражение. Через некоторое время, она призналась, легко, – Что ж, может быть. Но сумасшествие – это всего лишь мнение большинства, не так ли? И снова Гермиона обожглась. Затем волнистые темные волосы упали ей на лицо, и Беллатрикс наклонилась, чтобы прошептать: – Могу я открыть тебе один секрет? Ведьма снова наклонилась, и ее лицо исказила дикая улыбка. – Я знала. - удовлетворенно промурлыкала она – Я все это время знала. Его магия была повсюду вокруг тебя в тот раз в Малфой-Мэноре, когда я забрала у тебя палочку. А потом, когда ты впервые пришла в Хогвартс, все было точно так же. Магия Тома. И я поняла, что это опять ты. Маленькая Грязнокровка. - глаза Беллатрисы загорелись, и она радостно объявила: – Я думала, что мы с Томом играем, и ничего не сказала. Глаза Гермионы расширились от шока. Беллатрикс знала об этом?! Все еще улыбаясь, ведьма снова обожгла ее, явно наслаждаясь происходящим. Гермиона крепко зажмурилась, когда боль пронзила ее насквозь. – Мне нравится играть с Риддлом. У нас есть правила. - Беллатрикс нахмурилась, глядя на Гермиону, и обвинила ее: – А ты их не знаешь. Ведьма немного переместила свой вес, чтобы иметь возможность обжечь еще нетронутую кожу на запястье Гермионы. Это движение дало Гермионе немного больше пространства. Движимая болью и страхом, она инстинктивно отреагировала и подняла колено. Беллатрикс застонала, когда ее ударили в живот. Гермиона оттолкнула ее и быстро вскочила на ноги. Сердитое рычание исказило ее лицо, и Беллатрикс взмахнула палочкой в воздухе. Гермионе пришлось пригнуться, когда в нее полетело опасное проклятие. Она промахнулась и то с силой врезалось в стену коридора. Не дожидаясь продолжения, Гермиона убежала. Сердитые шаги последовали за ней, и еще одно опасное проклятие врезалось в стену коридора всего в нескольких дюймах от головы Гермионы. Адреналин переполнял ее тело, она распахнула следующую дверь и бросилась в комнату за ней. Это был женский туалет. Гермиона отчаянно пыталась как-то заблокировать дверь. Но было уже слишком поздно,и Беллатрикс уже распахнула дверь. Пугающая ухмылка искривила ее губы, когда она прошипела: – Я собираюсь насладиться этим. Гермиона отступала от ведьмы, пока ее спина не уперлась в кафельную стену. Паника вилась вокруг нее. Пути к отступлению не осталось, и магия Беллатрикс уже рвала ее на части. Гермиона вздрогнула, когда внезапно одна из дверей туалетной кабинки с громким стуком распахнулась. Она удивленно моргнула, когда из-за двери выплыл призрак Невилла Лонгботтома. Ярость исказила его лицо, он посмотрел на Беллатрикс и зарычал: – Я так не думаю. Беллатрикс убрала палочку от Гермионы и теперь направила ее на Невилла. Жестко, с презрением в голосе она сказала: – Что ты можешь сделать, мертвый мальчик? Невилл угрожающе улыбнулся ей и прошипел: – Много чего. Прежде чем Беллатрикс успела ответить, в разговор вмешался другой голос: – И я помогу ему. Теперь глаза Беллатрикс расширились, и страх коснулся ее лица. Кровавый Барон только что проплыл сквозь стену. Серебристая кровь, пропитавшая его одежду, придавала ему дикий вид. Злобная ухмылка появилась на его губах, когда барон поднял бровь, глядя на Беллатрикс. – Тебе лучше бежать, девочка, - посоветовал он и уже вытащил из-за пояса острый кинжал. Теперь уже Беллатрикс отступала с испугом на лице. Барон подплыл ближе, угрожающе подняв Кинжал, и Беллатрикс резко повернулась. Она выскочила из туалета и побежала по коридору. Угрожающе размахивая кинжалом, Барон бросился в погоню, безумно хихикая. Все еще прижатая к кафельной стене, Гермиона тупо уставилась на его исчезающую фигуру. – Ты не пострадала? - мягко осведомился голос Невилла. Гермиона была вырвана из оцепенения. Взглянув на призрака, она пробормотала: – Нет... Д-да. Теперь, когда угроза миновала, боль от обожженной руки ударила ее в полную силу. Чувствуя легкое головокружение, Гермиона скользнула вниз по стене и села на пол ванной. Она с болью прижала раненую руку к груди. Волна холода окатила ее, и она подняла голову. Дрожащая улыбка появилась на лице Гермионы, когда она увидела Невилла, плывущего прямо перед ней. – Мне очень жаль, - печально сказал призрак и посмотрел на ее руку. – Дай мне посмотреть. Гермиона повернула руку. Невилл сочувственно поморщился, увидев многочисленные ожоги на ее коже. – Здесь, - мягко прошептал он. – Я попробую что-нибудь сделать. Он протянул руку и обвил своими бледными пальцами ее предплечье. Гермиона вздрогнула от ощущения холода, но быстро вздохнула с облегчением, когда призрачная рука Невилла охладила ее ожоги. – Спасибо. На лице Невилла появилась кривая ухмылка, и он пошутил: – Ну, кто б знал. Наконец-то пригодился холод смерти. Гермиона тихо рассмеялась. – Я действительно чувствую себя лучше. Невилл одарил ее улыбкой. Он как раз осторожно поправлял свою хватку на ее руке, когда Кровавый Барон вплыл обратно в ванную, все еще громко смеясь. – Гнался за девушкой до самого Большого Зала, - объявил он. – Если бы только Минерва не остановила меня. Тск, какая жалость. Гермиона улыбнулась ему: – Спасибо. Барон глубоко поклонился и воскликнул: – Не стоит, было очень приятно. Вопли девчонки Блэк стоили таких усилий. Он снова громко рассмеялся, и Гермионе с Невиллом тоже пришлось улыбнуться. Гермиона осторожно попыталась встать, но зашипела от боли, когда ее рука протестующе запульсировала. – Вам следует немного отдохнуть, Миледи, - посоветовал ей Барон. Гермиона кивнула и прислонилась к стене. Невилл помог ей, но рука все еще сильно горела. Дрожа, она осмотрела ее. Кожа местами почернела, уступая место плоти под ней. Раны не кровоточили, но жалили невероятно. Гермиона отвела взгляд и уронила голову на стену. Ее взгляд скользнул к Невиллу, который все еще парил в воздухе рядом с ней. – Невилл? - спросила она в наступившей тишине. – Хм? - призрак моргнул, глядя на нее. – Может быть... - Гермиона неловко откашлялась. – Если бы ты мог, то захотел бы узнать, как ты умер? Хаффлпаффец нахмурился. – А почему ты спрашиваешь? Гермиона нервно прикусила губу. – Потому что я... я знаю. На мгновение в комнате воцарилась тишина. Невилл уставился на Гермиону широко раскрытыми глазами. Они были затуманены страхом, но в конце концов он твердо сказал: – Скажи мне. – Луна тут ни при чем, - неуверенно произнесла Гермиона. – Это был Том Риддл. Он убил тебя. Невилл ответил не сразу. Он невидящим взглядом уставился на Гермиону. Затем он тихо спросил: – Это был несчастный случай? Гермиона глубоко вздохнула, прежде чем ей пришлось сказать : – Нет. Призрак молча кивнул. – Я рад, что ты мне все рассказала, Гермиона. Спасибо. - Невилл поплыл в другой конец комнаты. – Мне кажется, сейчас я хочу побыть один. Гермиона мягко улыбнулась ему и понимающе кивнула. Невилл развернулся и проскользнул сквозь стену, оставив Гермиону наедине с Бароном. – Это было хорошо, что ты только что сделала, - мрачно сказал призрак. Гермиона пристально посмотрела на пугающее привидение. На его лице было не характерно мягкое выражение. – Каждый заслуживает того, чтобы знать, - заявил призрак. – Особенно когда ты застрял в чистилище. Гермиона печально кивнула. Барон внимательно посмотрел на нее, прежде чем произнести теплым голосом, смягчающим его тон: – Похоже, вы застряли в своем собственном чистилище, Миледи. Она невесело рассмеялась: – Можно и так сказать. – К сожалению, для нас, призраков, нет спасения. - Барон задумчиво посмотрел на Гермиону. – Но вы... вы не застряли здесь навсегда. Вы ведь живы, да? – Иногда мне кажется, что я мертва. Призрак покачал головой и осторожно упрекнул ее: – Ваше положение может быть ужасным, но вы не должны терять надежду. Гермиона пристально посмотрела на него, и ее мысли вернулись к Сириусу. Легкая улыбка тронула ее губы. – Вы совершенно правы. Я постепенно выхожу из этого положения. – Вот это настрой. - Барон ухмыльнулся ей. Гермиона зашипела от боли и осторожно пошевелила поврежденной рукой. Может быть, позже она попросит у Добби дезинфицирующее средство? – Я должна идти, - повторила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к Барону. – Не хочется оставлять предметы Основателей. Может быть, я хотя бы смогу найти Чашу, прежде чем уйду... – Кубок Хаффлпафф? - спросил глубокий голос Барона. – Зачем тебе понадобилось искать эту старую безделушку? Гермиона подняла глаза на призрака. – Том Риддл пытается найти объекты Основателей. – Я полагаю, что у этого мальчика есть подлый план, подстегивающий его поиски, - сухо заметил Барон. – Конечно, - устало вздохнула Гермиона. – Но ему все еще не хватает Чаши Хаффлпафф и предмета Гриффиндора. – Понятно, - тихо сказал Барон. – Я никогда не ладил с Годриком, но вам повезло, Миледи, потому что Хельга Хаффлпафф была моим очень близким другом. Гермиона вскинула на него голову. – Хельга рассказала мне все о своей драгоценной Чаше, - Барон улыбнулся, увидев ее полное надежды лицо. – Ты знаешь, где она? - Выпалила Гермиона. Барон кивнул, самодовольно ухмыляясь. – Думаю, да. – Где? – Тебе нужно только спуститься на кухню. - когда Гермиона нетерпеливо кивнула, он продолжил: – На стене у большого камина можно увидеть герб Хаффлпаффа. Чаша спрятана за этим гербом. Насколько мне известно, он защищен маскирующим заклинанием, но не слишком сильным. Хельга действительно хотела, чтобы ее Кубок нашли. - Барон громко рассмеялся. – Она всегда говорила: "Какой смысл в волшебной Чаше, если ею никто не пользуется?" Он взглянул на Гермиону, словно вспоминая. – Тем не менее, тебе все еще нужна волшебная палочка.{{{{{{{{+}}}}}}}}
Том встретился с Гермионой только на следующий день после того, как подслушал разговор Беллатрикс и Блэка. Он сам не знал, почему заколебался. С другой стороны, он также не был уверен, почему его это вообще волнует. И все же он не собирался позволить Регулусу Блэку украсть его собственность. Прошло уже много времени после комендантского часа, когда Том решил разыскать Гермиону. Найти ее было не так уж трудно. Ему оставалось только следовать за узами, которые приковывали ее к нему. В конце концов он нашел ее на четвертом этаже. С ковровой колотушкой в руке Гермиона была занята чисткой гобелена. Повсюду была пыль, и девушка закашлялась, продолжая с трудом взбивать большой гобелен. – Гермиона, - прошипел Том холодным и резким голосом. Грязнокровка напряглась, прежде чем она обернулась. Ее брови были нахмурены, и она явно не была рада его видеть. Том сердито посмотрел на нее. Он просто хотел огрызнуться на нее, пока его взгляд был прикован к ее руке. Как обычно, Гермиона была одета в платье с короткими рукавами, но глаза Тома расширились, когда он уставился на ее правую руку. Нежная кожа Гермионы была жестоко обожжена. Только наполовину зажившая, ее рука выглядела так, словно об нее тушили сигарету снова и снова. От этого ее кожа покрылась шрамами и болела. Беспокойство, поднимавшееся в нем, заставляло Тома чувствовать себя испорченным. Он с трудом удержался, чтобы не спросить, кто это сделал с ней. В раздражении он признался себе, что чувствует необходимость проверить Гермиону, все ли с ней в порядке. Интересно, есть ли у нее доступ к медицинской помощи? Он сомневался в этом. Вместо того чтобы выразить свое беспокойство, Том схватил грязнокровку за руку и потащил ее в соседнюю, ближайшею комнату. Он старался не касаться ран на ее предплечье, но Гермиона все равно болезненно вздрогнула, когда он схватил ее. И тут же чувство вины захлестнуло Тома. Это в свою очередь заставило его вспыхнуть от гнева. Он неловко втолкнул Гермиону в комнату и закрыл за ними дверь. – Нам нужно поговорить, - сказал он ей резче, чем намеревался. Гермиона, однако, не была напугана его резким обращением с ней. Вместо этого она свирепо посмотрела на него и воинственно рявкнула: – Что на этот раз? Ты опять собираешься приставать ко мне? Том презрительно усмехнулся: – Я никогда не приставал к тебе. Гермиона вырвала свою руку из его хватки и сделала шаг назад. Недоверчивое выражение ее лица точно сказало ему, что она думает о его последнем заявлении. Девушка с подозрением смотрела на него, и Том закатил глаза. – Ты выставляешь себя полной дурой, - презрительно бросил он, раздраженный ее конфронтационными выходками. Том сделал шаг к Гермионе, намеренно прижимая ее к столу. Он находил садистскую радость в том, как воинственный воздух вокруг нее улетучивался. Она даже нервно огляделась вокруг, ища способ сбежать от него. Конечно же, там ничего не было, и Гермиона посмотрела на него огромными глазами. Том ухмыльнулся и плавно наклонился к ней. Он наслаждался тем, как грязнокровка пыталась, но не смогла скрыть дрожи от его близости. – Сколько раз я должен тебе повторять? - прошептал Том ей на ухо. – Я могу использовать тебя так, как блядь, захочу. Угроза, вплетенная в его шелковистые слова, не ускользнула от Гермионы. Все ее тело напряглось, и она ничего не ответила. Том снова выпрямился и посмотрел на девушку со странным чувством самодовольства. Гермиона уставилась на него, явно не в силах что-либо ответить. Том прекрасно сознавал, что его присутствие было встречено дурно, но ему было все равно. Он наслаждался своим влиянием на нее. Гермиона никуда от него не денется, тем более вместе с Блэком. Том жадно впитывал страх, который он изобразил на ее лице. Но прежде чем он успел сделать что-то еще, Гермиона глубоко вдохнула воздух, словно собираясь с духом. По ее лицу скользнуло пустое выражение. Непроницаемое, оно скрывало все ее эмоции. – Чем же - спросила Гермиона отстраненным голосом. – может эта грязнокровка, помочь своему драгоценному Хозяину? Она что, издевается надо мной? Глаза Тома сузились, когда он почувствовал, что его гнев опасно обострился. Она играла в опасную игру. – Можешь начать с извинений, - агрессивно прошипел он. Гермиона удивленно выгнула брови. – За что? Том стиснул зубы, магия бушевала внутри него. – За то, что действовала за моей спиной. За попытку сорвать мои планы. - он схватил ее за подбородок, заставляя посмотреть на себя, и угрожающе прошептал: – Ты уничтожила один из самых важных магических артефактов в истории, Грязнокровка. Том не мог поверить своим ушам, потому что Гермиона теперь имела наглость смеяться над ним. Темная магия яростно завыла, и он не смог удержаться, когда его рука скользнула к ее горлу, а пальцы сомкнулись вокруг шеи. – Мне очень жаль, - послышался роботизированный ответ Гермионы. И снова он был произнесен совершенно бесстрастным голосом, лишенным всякой теплоты и ничего не значащим. Пальцы Тома угрожающе сжались на ее шее. На нее это, казалось, не произвело никакого впечатления: – А ты не собираешься извиниться в ответ? – За что мне извиняться, грязнокровка? - он рассердился на нее. Том увидел, как уголки губ Гермионы изогнулись в улыбке. Это был пустой жест, фальшивый и несущественный. – За то, что убил меня. Том резко отпустил ее, словно обжегшись. Он даже сделал шаг в сторону от нее. Какое-то мгновение он смотрел на нее с недоверием, и сердце его бешено колотилось в груди. Заставив себя успокоиться, Том возмущенно огрызнулся, – О чем ты говоришь? Я тебя не убивал. Кривая улыбка все еще оставалась на лице Гермионы. Ее голос был тяжелым и угрожающим, унести Тома прочь, когда она прошептала: – Ты сделал. Ты действительно это сделал. Он усмехнулся ей, хотя чувствовал, как что-то странно дернулось и задрожало в его груди. – Ты ведь сбежала, не так ли? - он настаивал. – Я тебя не убивал. И снова Гермиона невесело усмехнулась. – Я сбежала. Какая удача. – Тебе именно повезло, - мрачно подтвердил Том. – Ты заслужила гораздо худшее наказание, чем получила. Разве ты не согласна, Пенни? Ее фальшивое имя оставило горький привкус во рту, но Том проигнорировал его и вместо этого жестоко ухмыльнулся грязнокровке. Гермиона осталась невозмутимой, когда услышала имя, которое Малфои однажды навязали ей. Она даже не захотела удостоить его ответом. Кипя от гнева, Том потребовал ответа: – Что ты планируешь с Регулусом Блэком? Если она и была удивлена таким обвинением, то Гермиона этого не показала. Ее лицо оставалось пугающе непроницаемым, и она пожала плечами. – Я ничего не планирую. Эта ложь заставила Тома ощетиниться от гнева. Его пальцы дернулись, желая вытащить палочку и проклясть ее. – Ты хочешь, чтобы он купил тебя у Диппета, - резко сказал он. – Ты хочешь, чтобы он спас тебя. Гермиона проигнорировала его грубое презрение и клинически заметила: – Я – Грязнокровка. Я думала, мы только что решили, что мне нельзя ничего хотеть. Том почувствовал непреодолимое желание закричать от взрывной смеси разочарования и ярости. Может быть, ему действительно следует проклясть ее. Круциатус, несомненно, развязал бы ей язык. Глупая грязнокровка все еще смотрела на него, почти выжидающе. Неужели она хочет, чтобы он проклял ее? Почему она продолжает провоцировать его? Гермионе, однако, похоже, было все равно. Не обращая внимания на то, что Том терял самообладание, она деликатно сформулировала свои следующие слова: – То, что у нас было... Я думала, это было что-то особенное. Ее карие глаза меланхолично и даже тоскливо блуждали по Тому. Хрупкая улыбка озарила ее губы. Это была всего лишь тень той счастливой улыбки, которую она когда-то показывала ему. Том напрягся, когда Гермиона сделала шаг к нему. Она подняла руку и медленно провела пальцами по его щеке. – Ты хоть понимаешь, как много значил для меня? - спросила Гермиона, голос ее был мягок, но в нем чувствовалось стальное подводное течение. Том отметил прошедшее время, и это его обеспокоило. Он не знал почему, но это было так. Она отпустила руку и опустила рядом с собой. Следующее слово слетело с ее губ, как будто она устала от него: – Все. Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела на него так, словно он был большим разочарованием. Он мрачно посмотрел на нее, но она просто проигнорировала его гнев и тихо сказала: – Я была счастлива. Неужели ты совсем не был счастлив? Она моргнула, глядя на него снизу вверх, и в ее глазах мелькнуло искреннее любопытство. Магия Тома взволнованно закружилась вокруг него. Он даже не пытался скрыть жестокие нотки в своем голосе, когда настаивал: – Меня не волнует твое счастье. И никогда не заботило. Гермиона посмотрела на Тома, и его глаза превратились в два бесконечных голубых озера. Она вспомнила, как легко тонула в них. Теперь они имели странный блеск. Она не знала, что это значит, и, честно говоря, слишком устала, чтобы удивляться еще больше. Не моргнув глазом, она встретила его жесткий взгляд. – Нет, тебя не волнует, - бесцветно согласилась Гермиона. – Тогда чего же ты хочешь? – Я знаю, что ты живешь в заблуждении, будто можешь мне противостоять, - ответил Том, и в его словах прозвучал зловещий оттенок. – Но ты не можешь. Я хочу, чтобы ты держалась подальше от объектов Основателей и от Блэка. Гермиона вскинула брови, услышав резкий приказ. – А что, если я этого не сделаю? Злобное выражение промелькнуло на лице Тома, и она не очень удивилась, когда он вытащил свою бледную палочку. Гермиона не стала уклоняться, а просто прокомментировала это ровным голосом: – Ты же знаешь, что я больше не исчезну просто так. Внезапно Том шагнул к ней. Его рука обняла ее за плечи, и Гермиона прижалась к его груди. Это был почти любовный жест, нежный и знакомый. Но Гермиона чувствовала, как кончик его волшебной палочки безжалостно впивается ей в ребра. – Ты будешь слушаться меня, - голос Тома был безразличен и холоден, как лед. – или на этот раз я действительно убью тебя, Гермиона. Гермиона закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ее окружал приятный запах Тома. Даже сейчас это успокаивало ее. Ирония судьбы. – Я знаю, - прошептала она, чувствуя себя странно одинокой. Том обнял ее еще крепче и притянул к себе еще ближе. Это была жестокая пародия на любовь. Гермиона вздрогнула в его объятиях. Ее пальцы обвились вокруг ткани его рубашки, удерживая его. Если бы только она до сих пор не чувствовала, как его палочка болезненно впивается ей в бок, она могла бы солгать самой себе и назвать это удобным. – Я больше не буду тебе подчиняться, Том, - твердо сказала ему Гермиона. – Все кончено. Мне больше нечего сказать. Она ждала, что Том как-то отреагирует, но он ничего не сделал. Какое-то мгновение они просто стояли, Гермиона все еще прижималась к парню. Между ними не было никакого пространства. Она чувствовала, как тепло его тела проникает в нее. Для постороннего человека это должно было выглядеть как любовное объятие. Они не могли ошибиться больше. Наконец Том быстро отступил от нее на шаг. Его волшебная палочка опустилась на бок, и он уставился на нее своими пронзительно-голубыми глазами. Его лицо было пустым, все эмоции скрыты. Гермиона молча смотрела на него в ответ. Она была готова ко всему: резкому замечанию, пощечине, проклятию. Но когда Том просто повернулся и ушел, оставив ее одну, она слегка удивилась. Он уже давно свернул за следующий угол, а Гермиона все еще смотрела на то место, откуда он исчез. Она не знала, что и думать. Она должна была бы чувствовать гнев – ярость от того, что он сделал; от того, что он разрушил – но также была печаль, обволакивающая Гермиону, горе и потеря. Прощаться всегда было больно. Она действительно наслаждалась обществом Тома, даже жаждала его. Но он ничего не понимал. Не хотел этого делать. Гермиона отрицательно покачала головой. Том что-то украл у нее, и теперь пустое место болело. Разве это не справедливо, что она возьмет что-то у Тома взамен? В любом случае, Кубок был не его.{{{{{{{{+}}}}}}}} – Водяные знаки вдоль нашего киля, Ветер падает до шепчущего дыхания; Я смотрю в твои глаза и чувствую. Никакого страха перед жизнью или смертью; Так близка любовь, так далеко Проигрышная борьба вчерашнего дня. – Софи Джуэтт (1861†1909)