{{{{{{{{+}}}}}}}}
Пока Том сидел на уроке астрономии, Гермиона посетила еще одну встречу с Орденом Феникса. Они снова собрались в маленькой комнате для совещаний на территории оборотней. В данный момент Аластор Грюм пристально смотрел на Гермиону, сурово сверля ее своим искусственным глазом. – Так ты думаешь, Магглорожденные Хогвартса согласятся? - спросил он, как ей показалось, в сотый раз. Гермиона вздохнула и позволила своему взгляду блуждать по собранному порядку. Даже Грейбек присоединился к ним на этот раз и сгорбился за столом, лениво ковыряясь в своих длинных когтях. Не хватало только Сириуса. У Гермионы свело живот. С тех пор как она рассказала ему о Регулусе, Сириус замкнулся в себе. – Итак? - Грюм продолжил допрос. – Как ты думаешь? Внимание Гермионы вновь сосредоточилось на Авроре. – Добби определенно на нашей стороне, - твердо ответила она, стараясь не выдать своего уныния. Я уверена, что он убедит большинство других Магглорожденных. Грюм недовольно изогнул бровь. – А ты уверена? Ну, разве это не мило? Тонкс застонала, услышав его сарказм, и громко уронила голову на стол. Гермиона возмущенно выгнула брови в сторону Грюма и уточнила: – Я доверяю Добби. Он пообещал, что сделает все возможное. Для меня этого вполне достаточно. Она скрестила руки на груди, призывая Грюма согласиться. Аврор смерил ее холодным взглядом. Именно миссис Уизли пыталась разрядить обстановку: – Оставь ее в покое, Аластор. Гермиона проделала огромную работу. Грюм фыркнул, но, по крайней мере, ничего не добавил. Люпин устало вздохнул. Перед лицом отсутствия Сириуса ему выпало возглавить собрание. Гермиона не думала, что он оценил это в данный момент. Люпин раздраженно провел рукой по волосам и сказал своим скрипучим голосом: – Окей. Теперь, когда все улажено, давайте двигаться дальше. - он вопросительно поднял бровь, глядя на Тонкс. – Ты сказала, что Амелия на борту, да? – Это было проще простого. - лицо Тонкс расплылось в широкой улыбке, и она подмигнула Люпину. – Ты же знаешь, какой убедительной я умею быть. Лицо Люпина покрылось румянцем, а губы растянулись в ухмылке. Он снова посерьезнел и обратился к Кингсли Шеклболту: – Как насчет каминной сети? – Выглядит неплохо, - ответил мужчина своим глубоким голосом. – Я могу обеспечить неконтролируемую связь между кухнями Хогвартса и восемью, а может быть, и девятью различными местами. Все это, конечно, временно. – А какие у нас сроки? - тихо спросил мистер Уизли. – Они будут открыты полчаса, - сказал Шеклболт. – Максимум час. Люпин кивнул с серьезным выражением лица. – Это означает, что мы должны разделить Магглорожденных между различными точками выхода из камина. Итак, мы говорим о восьми группах, состоящих примерно из дюжины человек, которые по отдельности открывают пол и покидают одну группу за другой. Все должно быть сделано в течение тридцати минут. – Да, - Алиса Лонгботтом склонила голову, холодно глядя на оборотня. – Это если связной Гермионы в Хогвартсе сможет убедить всех Магглорожденных. Но я думаю, что если нам удастся заполучить половину из них, это уже будет победой. – Согласен, - сказал Люпин. – И все же у нас остается восемь или девять команд, чтобы принять Магглорожденных в разных точках выхода с каминов. Эти команды несут ответственность за то, чтобы безопасно переправить их через границу. - он повернулся к Грейбеку и спросил: – Орден может создать три команды, остальные должны быть из наших рядов. Возможно ли одолжить столько людей, сэр? Фенрир взглянул на своего капитана и протянул: – Не должно быть проблемой. Но ты же знаешь, что я не могу их заказать. Это все не для протокола. Только добровольцы. Вы должны собрать команды самостоятельно. – Да, сэр, - быстро ответил Люпин. Его желтые глаза блуждали по Гермионе, и когда он обратился к ней, военная суровость исчезла из его голоса: – Твоя работа – проскользнуть в Хогвартс и организовать побег. Ты должна установить связь с другими каминами от камина кухни и наблюдать за отправлением различных групп Магглорожденных к их правильным точкам выхода. Ты думаешь, что сможешь это сделать? Волна нервозности накрыла Гермиону, и она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. В конце концов она пристально посмотрела на Люпина и решительно кивнула головой. На лице оборотня заиграла мягкая улыбка. Затем он снова обратился ко всему Ордену. – Хорошо, - сказал Люпин. – Я думаю, что мы уже обсудили наши основы до сих пор. Вы все знаете, что вам нужно делать. Мы встретимся для заключительного брифинга, когда войдем в критическое время. – А как насчет Блэка? - спросила Лонгботтом спокойным и непроницаемым тоном. Внимание всей группы переключилось на Люпина, но оборотень даже глазом не моргнул. Ровным голосом он ответил: – Сириус будет там. Гермиона почувствовала облегчение, услышав эти слова. Члены Ордена, казалось, тоже приняли это. На этом совещание было закончено. Прежде чем они успели уйти, Тонкс подняла руку и осторожно ткнула пальцем в золотую чашу, стоявшую на столе. – Ты так и не сказал нам, что собираешься делать с этим. Теперь все взгляды были прикованы к красивой чашке, стоявшей на столе. На мерцающем золотом фоне гордо красовался герб Хаффлпафф. Люпин попросил Гермиону принести Кубок на собрание. Она и сама не знала почему. Вероятно, чтобы показать членам Ордена, что она действительно может успешно выполнять задания. К сожалению, на Грюма это не произвело особого впечатления. Гермиона взяла Чашу и повертела ее в руках. Магия Хаффлпафф весело скользнула по ее пальцам. На ее лице появилась грустная улыбка. Действительно, что с ним делать? У Гермионы не было никакого желания оставлять его себе. Это было слишком тесно связано с отвратительным планом Тома. Она оторвала взгляд от чашки и посмотрела на Грейбека. Вожак стаи все еще сидел, развалившись на своем сиденье, и не обращал на них особого внимания. Гермиона ухмыльнулась и объявила: – Вообще-то, я хотела подарить его тебе. С этими словами она пододвинула Чашу к оборотню. Глаза Грейбека заострились, и он уставился сначала на Чашу Хаффлпафф, а потом на нее. Он поднял брови и сказал: – Ты что, окончательно сошла с ума? Гермиона рассмеялась: – Может быть, и так. - затем она снова посерьезнела и добавила: – Послушай, Корпус мне очень помог. И ты действительно это сделал. Я хочу, чтобы ты взял Чашу. Грейбек нахмурился, глядя на нее, а потом скептически уставился на Чашу. Он схватил ее, и Чаша показалась ему очень хрупкой в его руках. Грейбек поворачивал ее то туда, то сюда, царапая когтями по золоту. Наконец он снова посмотрел на Гермиону и откровенно сказал: – Не пойми меня неправильно, это довольно мило. Но мне действительно не нужна шикарная кружка? Гермиона широко улыбнулась ему. – Я полагаю, вы не знаете, что на самом деле может сделать Чаша? Грейбек пожал плечами и криво усмехнулся: – Держать жидкости? – Мерлин, - раздраженно вздохнула Лонгботтом. – Как ты можешь не знать о Чаше Хаффлпафф? Грейбек бросил на нее усмешку, показав свои острые зубы. – Вы, люди, действительно думаете, что ваша модная школа – важнее всего остального, не так ли? Лонгботтом прищурилась, глядя на него с отвращением. Прежде чем она успела что-то сказать, Шеклболт подскочил и объяснил: – Говорят, Чаша Хаффлпафф способна превращать воду в любое зелье, какое вы пожелаете. Гермиона весело кивнула. – Я подумала, что это может пригодиться. Я слышала, что производство зелья из Волчьего Аконита стоит довольно дорого. При этих словах Грейбек заметно оживился. – Да. Тоже, сука, для транспортировки. Волчий Аконит легко портится. Теперь, когда он рассматривал Чашу в своих руках, в его стальных глазах появился новый блеск признательности. Он взглянул на Гермиону. – Ты действительно хочешь отдать это мне? Когда она кивнула, Грейбек одарил ее дикой ухмылкой. Он поставил Чашу на стол перед собой и удовлетворенно посмотрел на нее. – Ты знаешь. Внезапно я подумал, что это был правильный выбор – не превращать тебя в одного из нас, когда мы встретились в первый раз. И все же жаль. Ты была бы потрясающим волком.{{{{{{{{+}}}}}}}}
Том сидел в библиотеке и тупо смотрел на учебник по Зельеварению. Он делал это уже целый час, и ничего не приходило ему в голову. Блядь! Эссе о противоядии от Веритасерума не может быть таким уж трудным, не так ли? Том знал это зелье – на самом деле он уже варил его раньше – и все же каждый раз, когда он пытался сосредоточиться на эссе, его мысли разбегались. Он просто не мог думать. Он был уверен, что если бы Гермиона сидела рядом с ним, он бы в два счета закончил сочинение. Совершенно расстроенный, Том захлопнул книгу. Он просто скажет Слагхорну, что забыл о задании. Конечно, старикан не будет возражать. Том рассеянно вытер вспотевшие руки о брюки, прежде чем засунуть свои вещи обратно в черную сумку. Все вокруг казалось странно мягким под его прикосновением, как будто он носил тонкие перчатки. Он глубоко вдохнул воздух, чтобы прояснить свою головокружительную голову. Затем он схватил свою сумку и вышел из библиотеки. Может быть, немного еды пойдет ему на пользу. Ему казалось, что он плывет, ступая по хлопку, пока шел к Большому Залу. Шум действовал ему на нервы, как только Том вошел в холл. Он едва смог скрыть хмурый взгляд, когда подошел к слизеринскому столу. Остальные слизеринцы уже сидели за своим столом и ужинали. Том был очень раздражен, когда они настояли на том, чтобы поприветствовать его. Он почти ничего не ответил и был рад наконец опуститься на свое место. Он торопливо положил еду себе на тарелку. Но пока он ел, аппетит покинул его. Еда была безвкусной, как пепел во рту. Его взгляд скользнул по гриффиндорскому столу, и он не был уверен, стоит ли ему злиться или огорчаться из-за того, что ее там нет. – Том? Том почти громко вздохнул. Долохов, казалось, был в разговорном настроении. Том взглянул на стоявшего рядом слизеринца. – Что? - сказал он, превозмогая свою досаду. Долохов окинул его оценивающим взглядом. Пальцы Тома крепче сжали вилку в руке. Его охватило внезапное желание вонзить длинные зубцы вилки в шею Долохова. Было бы приятно наблюдать, как красная кровь впитывается в божественно белую форменную рубашку другого человека. – Ты слышал о Регулусе? - Долохов прервал его кровавый сон наяву. Том спокойно потянулся за своим стаканом и сделал глоток воды. Он намеренно придал своему голосу скучающую нотку, когда ответил: – Нет. Что с ним? В глазах Долохова мелькнул неприятный блеск, и он невинно ответил: – Видимо он куда то ушел. Его уже несколько дней никто не видел. – Неужели это так? - Том пожал плечами, изображая полное безразличие. – Действительно. - Долохов наклонился к нему чуть ближе. Жестокое веселье исказило его слова, когда он прошептал: – Ты знаете, моя кузина Юнис работает на Долорес Амбридж, верно? Она сказала мне, что они уже занимаются этим делом. Что касается близких отношения Регулуса с Сириусом Блэком. Том спокойно откусил еще кусочек жареной картошки и принялся жевать. Он сглотнул, прежде чем высокомерно заметил: – Тогда, я полагаю, дело в надежных руках? – По крайней мере, хоть кто-то что-то делает. - Долохов пренебрежительно рассмеялся. – А ты как думаешь? Неужели маленький Реджи наконец присоединился к своему кровному брату-предателю? Том поджал губы в притворном раздумье. Ход мыслей Долохова был именно таким, как он хотел, чтобы они думали: Регулус Блэк дезертировал в Орден Феникса. Тело исчезло, так что размышления были единственным, что люди когда-либо могли делать. – Меня бы это не удивило, - наконец протянул Том. Странно, но он не мог получить никакой радости от того, как хорошо сложился его план. Вместо этого ему было трудно изобразить на лице снисходительную ухмылку и презрительную усмешку: – Регулус всегда был немного труслив, не так ли? Долохов рассмеялся над этим невнятным замечанием, но мерзкая ухмылка на лице Тома была словно прибита гвоздями. Интересно, как бы отреагировала Гермиона, услышав его слова? Скорее всего, она снова накричала бы на него. – Да. - Долохов все еще ехидно ухмылялся. – Конечно, он немного неженка. Том вытер рот и положил салфетку на тарелку. Его аппетит был испорчен. Разговор о Регулусе Блэке пробудил в нем воспоминания о его последнем разговоре с Гермионой и о том, что она бросила ему в лицо. Тому не нравилось, что она сердится на него. Нисколько.{{{{{{{{+}}}}}}}}
Когда Гермиона шла через лес, солнце уже клонилось к закату. Справа от нее гудели барьеры Корпуса, обозначая границы территории оборотней. Она осторожно последовала вдоль барьера. Прошло совсем немного времени, и Гермиона наткнулась на огромный бук. Он был совсем немного выше окружающих деревьев. Веревочная лестница свисала с дерева и исчезала в зеленой листве кроны. Гермиона знала, что он ведет к одному из наблюдательных пунктов, которые оборотни построили для защиты своих границ. Она очень нервничала, когда потянулась к лестнице. Она медленно поднималась вверх, пока не достигла небольшой платформы. Гермиона приподнялась на деревянных досках. Платформа была искусно встроена в ветви дерева. Поверх него был накинут брезент цвета камуфляжа, чтобы не было дождя и чтобы скрыть наблюдательный пункт. Однако Гермиона не обратила никакого внимания на это сооружение. Ее взгляд был прикован к человеку, сидящему на платформе. Свесив ноги через край, Сириус развалился там и уставился на зеленые верхушки деревьев. Он даже не обернулся к ней, хотя, должно быть, слышал, как она карабкается наверх. Гермиона судорожно сглотнула. Последние несколько дней Сириус полностью игнорировал ее, и она боялась, что он обвинит ее в смерти Регулуса. Он был бы прав, если бы сделал это. Она должна была остановить Тома, пока не стало слишком поздно. Чувствуя себя совершенно потерянной, Гермиона стояла на платформе. Теперь, когда она была здесь, она не осмеливалась обратиться к Сириусу. Вместо этого она опустила голову и уставилась на деревянные доски. Сириус по-прежнему не оборачивался к ней. Однако через мгновение он вздохнул и тихо сказал: – Проходи. Садись. Он похлопал по месту рядом с собой. Гермиона осторожно подошла к нему и опустилась рядом. Ее ноги свесились через край, и она крепко ухватилась за деревянные доски. Глаза Сириуса снова смотрели поверх деревьев, и он не обращал на нее никакого внимания. Гермиона чувствовала себя крайне неуверенно, когда между ними возникло неловкое молчание. Через мгновение она уже не выдержала и выпалила: – Я ... я знаю, что уже говорила это раньше, но мне очень жаль. Я так сожалею о Регулусе. И... О-он был моим другом, и мне жаль, что я не смогла его спасти. Сириус все еще не поворачивался к ней. На его лице застыло непроницаемое выражение. Его красивое лицо выглядело болезненно пустым, а глаза измученными. Гермиона прикусила внутреннюю сторону щеки. Затем он прошептал: – Это не твоя вина. Ответ прозвучал ужасно механично, даже глухо. Гермиона вздрогнула, сердце ее сжалось в груди. – Я... я не хотела, чтобы это случилось. Я не знала, что Том правда– У него был такой безумный план. И еще был этот темный ритуал. – Ему нужна была жертва? - бесцветно заметил Сириус. – Да. Том выбрал Регулуса, и он... - чувство вины крепко сжало Гермиону, когда она озвучила то, что подозревала с самого начала, – Регулус был моим другом. И Тому это не понравилось... – Риддл ревновал, - заметил Сириус болезненно пустым голосом. Гермиона съежилась, услышав в его голосе обвинение. Ее руки сжались в кулаки, она кивнула головой. – Д-Да, - прошептала она дрожащими губами. – Том... у него не все в порядке с головой. Я знала это, но не думала, что он пойдет и... и сделает что-то подобное. Извини. Сириус вздохнул и продолжал смотреть поверх верхушек деревьев невидящими глазами. Гермиона сжала губы в тонкую линию, чтобы они не дрожали. Она робко взглянула на Сириуса. Он по-прежнему не обращал на нее внимания, и Гермиона подумала, не пора ли ей уйти. Может быть, он больше не хотел, чтобы она была рядом; может быть, он изменил свое мнение о ней. Гермиона судорожно втянула воздух, почти всхлипнув. Именно тогда Сириус бросил на нее быстрый взгляд. Она поспешно склонила голову и опустила глаза. Она чувствовала на себе его пристальный взгляд, и Гермиона сложила руки на коленях. Она вздрогнула, когда Сириус вдруг положил руку ей на голову и нежно провел пальцами по ее кудряшкам. – Ты его не убивала, - прошептал он, и в его голосе послышалось тепло. Гермиона удивленно посмотрела на него. Печальная улыбка растянула губы Сириуса, и он сказал: – Ты моя подруга. Ты ведь это знаешь, правда? Я не отталкиваю своих друзей. Гермиона слегка покраснела. – Х-хорошо... С-спасибо. Сириус позволил себе откинуться назад, так что теперь он лежал на деревянных досках платформы, скрестив руки за головой. После минутного молчания он снова заговорил: – Ты думаешь, он умер... - Сириус судорожно сглотнул. – Ну, знаешь ... легко? Без боли? Гермиона напряглась, услышав этот вопрос, и была благодарна Сириусу за то, что он не мог этого видеть, так как его глаза закрылись. Она много читала о Крестражах, и теперь ее пальцы крепко сжимали края деревянных досок. – Да. – Хм, - промычал Сириус и закрыл лицо рукой. – Да. Я тоже так думаю. Гермиона понятия не имела, так ли это на самом деле. Она не стала его расспрашивать. Она осторожно опустилась на платформу рядом с ним. Солнце уже село, и вокруг них сгустились сумерки. – Это действительно больно, - тихо прошептал Сириус. – Я не знаю... мы не были близки. У нас с Регулусом никогда не было возможности узнать друг друга получше. И это все равно больно. – А почему у тебя не было такой возможности? - осторожно спросила Гермиона. – Моя семья, - устало ответил Сириус. – не очень понравилось, как я начал задавать вопросы. Дом Блэков всегда был сторонником старых порядков. Кровь залила все вокруг. Магия только для Чистокровок. Убей всех магглов. Ты же знаешь правила игры. Он повернулся к ней, и легкая усмешка тронула его губы. – Моя мать пыталась проклясть меня всякий раз, когда видела, что я веду себя с Магглорожденными в нашем доме довольно мило. Пфф, ты же не хочешь знать, чем заканчивались большинство семейных обедов. Моя мать не очень добрая женщина. Ситуация обострилась. Мне было семнадцать, когда я покинул свою семью. - Сириус рассмеялся. – Я провел на лужайке Джеймса целую неделю, пока Поттеры не сжалились надо мной. Улыбка исчезла с его лица, когда Сириус продолжил: – Я никогда не скучал по своей семье. Даже на секунду. Только Регулус... Он был хорошим ребенком. Я всегда жалел, что оставил его в этом доме. Надо было взять его с собой. - он взглянул на Гермиону. – А у тебя есть братья или сестры? – Нет, - тихо ответила она. – Я не думаю, что мои родители хотели еще одного ребенка. Но они умерли, когда мне было девять лет, так что кто знает? Сириус выпустил длинный глоток воздуха. – Да уж, кто его знает… Разговор прервался, когда они углубились в свои мысли. Через некоторое время Сириус мрачно заметил: – Я думаю, что Регулус ненавидел меня. Гермиона резко села и ошеломленно уставилась на него. - – Нет, он этого не делал, - решительно возразила она. Сириус слегка улыбнулся ей. – Нет, наверное, нет. Регулус был слишком хорош, чтобы кого-то ненавидеть. - он вздохнул. – Но мы ведь тоже никогда не были настоящими братьями. Я имею в виду, что ему было два года, когда я уехал. Я никогда не смогу, ну ты знаешь, показать ему что-нибудь. Как это делают братья. – Мне очень жаль. - Гермиона пыталась утешить его, – но он был блестящим учеником, ты же знаешь. Мы всегда сидели в библиотеке Хогвартса и занимались вместе. Сириус тихо рассмеялся и съязвил: – Именно об этом я и говорю. Меня там не было, а мой родной брат превратился в ботаника. Гермиона усмехнулась. – Он действительно хорошо разбирался в Древних Рунах. Сириус нежно улыбнулся. – Держу пари, что так оно и было. У него было бы так много ТРИТОНов. И он мог бы стать тем, кем хотел. – Да. Он мог бы это сделать, - согласилась Гермиона.{{{{{{{{+}}}}}}}}
Узы между ними все еще были крепко натянуты. Том чувствовал. Все. Это. Время. Постоянно. Он хотел спать? Связь будет продолжать слегка ощетиниваться на его коже. Ему нужно было учиться? Проклятая связь будет тянуть его время от времени, постоянно напоминая, что она есть. Она манила его за собой. Подобно зову сирены, она вливала желание в его уши, пока ее эхо не стало всем, что он мог слышать. Он должен разрушить эту связь. Он знал, что может это сделать. Но если он это сделает, Гермиона ускользнет. Она навсегда исчезнет, и одна только мысль о такой возможности заставляла Тома постоянно волноваться. Он устало вздохнул и сел за маленький письменный стол в своей комнате. Его голова опустилась на стол, а лоб уперся в гладкое дерево. Это было очень успокаивающе. Твердый. В отличие от его непостоянного разума, измученного этой адской связью. Уже несколько раз Том забредал в Запретный лес и проходил мимо охранной системы Хогвартса. Его так и подмывало аппарировать в колонию оборотней и найти там Гермиону. Он почти сделал это. Вот только он никак не мог придумать план, как пройти мимо барьеров колонии или мер безопасности. Жалкий. Гермиона даже не отвечала на его письма. Как же ему добраться до нее? Том нервно прикусил нижнюю губу. Может быть, ему стоит спросить Беллатрикс? Сириус Блэк был ее двоюродным братом. Если Беллатрикс свяжется с ним, Блэк может ответить. Однако вести переговоры с этим человеком будет очень трудно. Гермиона, вероятно, рассказала ему все о смерти его брата и о той роли, которую сыграл в ней Том. Том сердито запустил пальцы в свои черные волосы и дернул за них. Почему Гермиона разговаривает с Блэком, а не с ним? Его девушка и Сириус Блэк, казалось, были очень близки. Что Гермиона делала с Блэком? Казалось, они были ужасно знакомы друг с другом. Нет, нет, он должен был сосредоточиться. Том резко выпрямился в кресле и провел рукой по лицу. Вернемся к его плану. Блэк знал о смерти Регулуса и о той роли, которую сыграл в ней Том, так что было мало надежды, что Том сможет уговорить Блэка позволить ему войти на территорию Корпуса. Это все еще оставляло ему возможность выманить этого человека, подтолкнуть его к действию. Если его спровоцировать, Блэк наверняка совершит ошибку. Разве он не гриффиндорец в конце концов?†
Чтобы привести свой план в действие, Тому прежде всего нужна была Беллатрикс. Найти ведьму было удручающе трудно. Типично, раздраженно усмехнулся Том. В конце концов он наткнулся на нее в коридоре третьего этажа. Беллатрикс стояла с группой слизеринских девушек, непринужденно болтая. Когда он подошел к ним, некоторые из слизеринских девушек смотрели на него с обожанием, некоторые со страхом. Том проигнорировал их все и потянулся к руке Беллатрикс. – Мне нужно поговорить с тобой, - резко сказал он и потянул ее прочь. Беллатрикс, казалось, не возражала против такого грубого обращения. Том вывел девушку в пустой боковой коридор. К счастью, большинство студентов уже были на своих занятиях. Том немного поколебался и в замешательстве нахмурил брови. Разве у него сейчас тоже не было занятий? История? Арифмантика...? Он не мог точно вспомнить. – Чего же ты хочешь? - страстный голос Беллатрикс прервал его размышления. Том посмотрел на ведьму сверху вниз. Беллатрикс с интересом посмотрела на него, и легкая улыбка тронула ее полные губы. Отбросив все мысли о пропущенных занятиях, Том сосредоточился на своем плане. Он очаровательно улыбнулся своей привлекательной улыбкой и сказал: – Белла, мне нужно, чтобы ты сделала мне одолжение. Услышав это, Беллатрикс хихикнула. Она с энтузиазмом подпрыгивала на цыпочках, дикая ухмылка подергивала уголки ее рта. – Уух, одолжение, - промурлыкала она. – Ты же знаешь, как я люблю делать тебе одолжения. Том не оценил соблазнительный оттенок в ее голосе, но промолчал. Все еще улыбаясь, Беллатрикс подняла руку и схватила его за подбородок. Она повернула его лицо сначала направо, потом налево, все время изучая его темно-карими глазами. – Тебе повезло, Риддл, - радостно сказала ему ведьма. – Тебе так повезло, потому что ты видишь мир таким, каков он есть. Беллатрикс отпустила его и весело захихикала. – Ты можешь видеть то же самое, что и я. Вот почему ты мне так нравишься. Ты же не слепой. Том глубоко вдохнул воздух. У него действительно не было времени на безумные идеи Беллатрикс. – Послушай, Белла, - сказал Том, стараясь скрыть раздражение в своем бархатном голосе. – Ты должна кое-что для меня сделать. Мне очень нужна твоя помощь. Он знал, что это убедит Беллатрикс. Ведьма всегда была так рада угодить ему. Том знал, что она немедленно ухватится за возможность помочь ему. Конечно же, улыбка на ее лице стала шире, и Беллатрикс хихикнула. – Моя помощь? - она театрально поклонилась. – Тому Риддлу очень нужна помощь от меня. Том чуть не закатил глаза от ее выходок. Его голос все еще был мягким, как шелк, когда он пробормотал: – Ты именно тот человек, который мне нужен. – Хм, как приятно, когда тебя ценят, - вздохнула Беллатрикс. Затем улыбка внезапно исчезла с ее лица, сменившись грустью, и она пожаловалась: – Я безутешна, но мне придется отказаться. Тому потребовалась секунда, чтобы понять ее отказ. Его лоб нахмурился в глубоком раздумье. Бархатистый оттенок покинул его голос, и он резко спросил: – О чем ты говоришь? Беллатрикс невинно захлопала ресницами, глядя на него, и даже ее голос был слащаво-сладким: – Давай, дорогой Том. Неужели ты думал, что я не узнаю? – Я не понимаю, о чем ты говоришь, - прошипел Том, охваченный гневом, и схватил девушку за руку. – Я не прошу твоей помощи. Несмотря на то, что его крепкая хватка на ее руке, должно быть, причиняла боль, Беллатрикс рассмеялась. Ее глаза опасно сверкнули, когда она посмотрела на него. – Toujours pur, - прошептала Беллатриса. – Это девиз моей семьи. Том раздраженно стиснул зубы. Эта девчонка сегодня не имела никакого смысла. Его пальцы предостерегающе сжались вокруг ее руки. – У меня нет времени на твои игры. Внезапно все следы веселья исчезли с прекрасного лица Беллатрикс. Усмешка исчезла, и ее глаза стали твердыми, как сталь. Она вырвала у него свою руку, и Том почувствовал, как мощная магия ведьмы сотрясает воздух. Его собственная магия поднялась навстречу ее собственной, яростно отталкивая ее прочь. Беллатрикс было все равно. С убийственным выражением на лице она вытащила палочку. Ее голос был холоден как лед, когда она прошипела: – Ты ведь даже не знаешь, что это значит, Риддл? "Чистота крови навек".- Беллатрикс оскалила зубы в рычании, магия бушевала вокруг нее. – Он остается нетронутым. Это круг, и внутри он чист. Семья. Важнее. Всего. – Мне плевать на твой дурацкий семейный девиз. - Том жестоко вытеснил от себя магию Беллатрикс. – Семья – это бесполезно. Пальцы Беллатрикс сжались вокруг ее волшебной палочки, и теперь ее магия была смертельно опасна, когда она потянулась к Тому. В ее глазах плясала жажда крови, когда Беллатрикс прошептала: – Ты же знаешь, кто я, Риддл. - она зажмурилась и несколько раз ударила кулаком, который держал ее палочку, по виску. – Ты знаешь. Ты знаешь. Ты знаешь. - затем ее глаза резко открылись, и она посмотрела на него снизу вверх. – И все же ты думаешь, что я ничего не узнаю. Даже не догадаюсь. Ты ведь совсем ничего не понимаешь, правда? – К чему это вообще? - Том кипел от злости сквозь стиснутые зубы. – Ты убил его! - закричала Беллатрикс, и поток ее гневной магии обрушился на Тома. – Ты убил Регулуса. Сердитым жестом руки, Том отмахнулся от ее магии и сказал: – Ну и что?! Он был слабым волшебником. И ты это прекрасно знаешь. Почему тебя это вообще волнует? – Мне все равно, - прорычала Беллатрикс. – И мне все равно, кем он был. Мне на это насрать! – Тогда почему ты устраиваешь истерику? - ехидно осведомился том. Палочка Беллатрикс рассекла воздух, и он едва успел защититься, как режущее проклятие почти вонзилось ему в грудь. – Потому что он был Блэком. - Беллатрикс яростно набросилась на него. – Один из нас! – Ты ведешь себя нелепо, - решил Том. – К чему этот акт верности, когда в то же самое время твоя драгоценная семья помогает свергнуть одного из своих? А чем отличается попытка убить Сириуса Блэка? Ведьма сердито посмотрела на него. Затем она прорычала свой яростный ответ, – Сириус решил уйти. Регулус, возможно, и был слаб, но он никогда не поворачивался спиной к семье. Том отрицательно покачал головой. – Это просто абсурд. И ты прекрасно это знаешь. Зачем защищать того, кто этого не стоит? Беллатрикс не ответила. Она только смотрела на Тома с голодным блеском в глазах. Через мгновение она открыла рот, и угроза обострила ее мрачный голос: – Я больше не играю, Риддл. И если ты снова придешь потанцевать, - Беллатрикс шагнула в его личное пространство, наклонив голову, чтобы заглянуть ему в глаза. – Я разорву тебя на куски. Том презрительно усмехнулся: – Ты думаешь, что сможешь? Беллатрикс безумно захихикала и насмешливо пропела: – Ты непобедим, не так ли? Сидя на своем троне, из чего сделана твоя корона? – Если ты будешь работать против меня, Белла, я убью тебя, - пообещал Том, и в его голосе прозвучала смертельная нотка. Резкая улыбка искривила губы Беллатрикс, а в ее глазах вспыхнул безумный блеск. Она сделала шаг в сторону от него. – Я всегда знала, кто ты такой, Риддл. Мне было все равно, потому что я думала, что ты исключение. Но вот ты здесь, невежественный по отношению ко всему чистому. Руки Тома сжались в кулаки от ее намека. – Что ты хочешь этим сказать? Стальные глаза Беллатрикс блуждали по нему, и она решила: – Ты грязный, Том. Его магия обрушилась на Беллатрикс. Он схватил ее за шею и с силой швырнул в стену коридора. Его хватка на ее шее была подобна тискам, когда он удерживал ее на месте. Убийственное намерение огрубело в его голосе, когда он прошипел: – Ты еще пожалеешь об этом. Ты не знаешь, что я могу сделать. Беллатрикс не пыталась сбросить его с себя, только сморщила нос от отвращения. – А я знаю. Я знаю. И все же ты все еще грязный. Том вытащил свою волшебную палочку. Он больше не собирался сдерживаться. Его магия хлынула в палочку, темное проклятие закачалось на ее кончике. Безумно смеясь, темные глаза Беллатрикс возбужденно сверкнули. Но прежде чем Том успел напасть, он услышал доносившиеся из коридора болтовню и смех. Как же он мог забыть? Занятия закончились, и ученики гуськом вышли из своих кабинетов. Том быстро выпустил Беллатрикс из своей крепкой хватки. Девушка прислонилась к стене коридора, потирая шею и все еще презрительно ухмыляясь. Магия Тома была в смятении, жаждала крови, но он заставил ее отступить. Он сунул палочку обратно в карман незадолго до того, как остальные студенты вышли в коридор, весело болтая. Как раз перед тем, как Беллатрикс исчезла в толпе людей и была смыта массой черных мундиров Хогвартса, она слегка наклонилась к Тому. Слова, сладкие, как яд, капали с ее губ: – Эта палочка у тебя в кармане? Она не твоя. Грязнокровки не имеют права пользоваться волшебными палочками.{{{{{{{{+}}}}}}}} Как ты меня околдовал! Ты столько нежных слов шептал, Я в обмороке сна была тебе послушной, Любви твоей поверив простодушно: Но мне себя не обмануть - Тебя я выдумать могу, а не вернуть.
Сильвия Плат (1932†1963)