{{{{{{{{+}}}}}}}}
Джинни широко зевнула. Она перевела взгляд на большие напольные часы, стоявшие в углу гриффиндорской гостиной. Только что минуло пять. Мерлин, она могла бы поклясться, что работала над эссе МакГонагалл часами. Неужели прошло всего двадцать минут? – Угх, - Джинни опустила голову на стол. Она должна была пойти на Квиддичное поле с Роном и Симусом. Джинни потерла глаза. Общая комната была совершенно пуста. Неужели только она одна настолько глупа, чтобы сидеть здесь в душной общей комнате и делать уроки? Джинни с тоской посмотрела в окно. Солнце все еще светило, маня ее к себе. Если она поторопится, то сможет сделать пару кругов вокруг поля. Приняв решение, Джинни встала и схватила свою метлу. – Джинни. Этот голос заставил ее остановиться как вкопанную, с метлой в руке. Широко раскрыв глаза, Джинни огляделась вокруг. Ее взгляд был прикован к камину. Глубокая хмурость появилась на лице Джинни, когда она увидела голову своей мамы, плавающую в пламени. – Мааам, - простонала Джинни. – Почему ты звонишь мне здесь? – Джиневра, - строго ответила мать, неодобрительно глядя на метлу в руке Джинни. – Надеюсь, ты уже закончила свою домашнюю работу. Джинни громко застонала. Затем она повернула голову, чтобы убедиться, что в общей комнате действительно никого нет. Меньше всего ей хотелось, чтобы друзья издевались над ней из-за звонка матери. Как это неловко. Джинни снова повернулась к маме. – Мама, серьезно, почему ты позвонила мне? – А ты бы предпочла громовещатель? - хмыкнула ее мать. – Нет, - раздраженно буркнула Джинни. Она бросила на мать свирепый взгляд для большей убедительности. Именно тогда она заметила, что ее мама выглядит немного напряженной. Надутая губа быстро исчезла с ее лица, и Джинни спросила, волнуясь, что она может сказать: – Мама, все в порядке? Зачем ты мне звонишь? На лице ее матери промелькнуло смущенное выражение. Джинни села перед камином. К этому времени она уже чувствовала себя весьма встревоженной. – Мам...? Ее мать глубоко вздохнула. – Джинни. Твой отец и я... Мы хотели сказать тебе... - она замолчала, словно подыскивая нужные слова. – Ну, есть кое-кто, кому нужно с тобой поговорить. Джинни нахмурилась. – Ты начинаешь меня беспокоить. Мать послала ей легкую улыбку. – Все будет в порядке. Просто делай то, что считаешь правильным. С этим загадочным заявлением она исчезла. Пламя замерцало. Джинни задумчиво наморщила лоб. Что же это было такое? И тут в камине показалась голова мужчины. Он был довольно бледен, а его длинные черные волосы были собраны в беспорядочный конский хвост. Он был довольно красив, но не поэтому Джинни застыла на месте. Ее глаза расширились, как блюдца. – С-Сириус Блэк?! На лице мужчины появилась широкая улыбка. – Единственный и неповторимый. Джинни тупо уставилась на него. – Ч-что?.. Почему... Почему моя мама тебя знает? Очевидно, ее заикание было забавным, потому что Блэк усмехнулся. – Вообще-то мы с твоими родителями хорошие друзья. Поскольку Джинни продолжала непонимающе смотреть на него, Блэк одарил ее красивой улыбкой и сказал: – По крайней мере, ты еще не вытащила свою палочку на меня. Это хороший знак. - с озорным выражением на лице он добавил: – Кстати, именно это сделала Гермиона, когда я встретил ее в первый раз. Джинни глубоко вздохнула, стряхивая с себя оцепенение. Гермиона? Конечно. Когда они виделись в последний раз, Гермиона рассказала Джинни, как она вступила в Орден Феникса. И вот теперь, внезапно, лидер Ордена захотел поговорить с Джинни. В ней нарастало беспокойство. Джинни уставилась на Блэка. Странная тайная жизнь ее родителей могла подождать, поэтому она осторожно спросила: – Но ведь с Гермионой все в порядке, правда? Легкая улыбка исчезла с лица Блэка, и Джинни почувствовала, как ее сердце тревожно сжалось. Серьезный взгляд появился на его лице: – Боюсь, что это не так. - ответил Блэк, Мир Джинни начал вращаться вокруг нее. – Что?.. - слабо спросила она. Блэк ободряюще улыбнулся ей. Однако улыбка так и не коснулась его глаз. – Именно поэтому я и звоню, Джинни. Нам нужна твоя помощь.†
Паника плотно обвилась вокруг Джинни. Найди Тома Риддла. Скажи ему, чтобы он связался со мной. Просьба Сириуса Блэка прозвучала достаточно просто. – Проклятье, - тихо выругалась Джинни, входя в следующий коридор. Пусто, как и в прошлый раз. Подземелья были похожи на лабиринт. Как Джинни должна была найти вход в общую комнату Слизерина? Она искала Риддла повсюду. Найти Главного старосту было невыносимо трудно. Как часто Джинни мечтала, чтобы он растворился в воздухе? Но в тот единственный раз, когда ей нужно было поговорить с ним, он исчез. Джинни поспешила вниз по пустому коридору. Никаких признаков проникновения в логово Слизерина. Она быстро завернула за следующий угол. В спешке она столкнулась с кем-то головой вперед. Джинни ахнула и споткнулась. Она прижалась спиной к сырой каменной стене. – Мерлин, - раздраженно прошипел чей-то голос. – Смотри, куда идешь. Джинни подняла глаза и чуть не застонала, увидев, что сверху на нее насмехается не кто иной, как Драко Малфой. – Просто идеально, - прошипела она с резким сарказмом в голосе. На лице Малфоя появилось чопорное выражение. – Я бы счел извинения вполне уместными, но чего еще можно ожидать от Уизли? Рыжеволосая свирепо уставилась на него. – Что угодно. У меня нет на это времени. Малфой насмешливо посмотрел на нее. Затем он ловко обошел ее и продолжил свой путь. Джинни бросила сердитый взгляд на его удаляющуюся спину. Слизеринцы всегда умудрялись взъерошить ей перья. Джинни закатила глаза и уже собиралась продолжить поиски, как вдруг в ее голове неожиданно возникла идея. Она сморщила нос и с большой неохотой позвала вслед Малфоя. – Подожди. Она услышала, как Малфой раздраженно вздохнул. Затем он повернулся к ней с раздражением на лице. – И что теперь? Проглотив неприятный ответ, Джинни шагнула ближе к Слизеринцу. – Мне нужно найти общий зал Слизерина, - отрывисто произнесла она. Малфой удивленно выгнул бровь. Поскольку Джинни продолжала выжидающе смотреть на него, он жестоко рассмеялся: – Да, конечно. Он снова повернулся, чтобы уйти. Джинни быстро схватила его за руку, чтобы остановить. На лице Малфоя появилось ехидное выражение. Джинни пришлось сильно прикусить язык, чтобы не сказать ему, что она на самом деле о нем думает. Прищурившись, Джинни сказала: – Малфой. Мне действительно нужно поговорить с Риддлом. Просто скажи мне, где ваша общая комната. Может быть, он там. Взгляд Слизеринца скользнул по ней, и между его бровями появилась подозрительная складка. – Зачем тебе понадобилось говорить с Риддлом? В его тоне ясно слышалась насмешка, и Джинни резко бросила: – Просто скажи мне, где находится эта дурацкая общая комната. Малфой ухмыльнулся ей и презрительно сказал: – Или что? Ты собираешься проклясть меня? Как мило. Разочарование нахлынуло на Джинни. У нее не было времени на игры Малфоя. Гермиона была в опасности. Джинни не могла подвести подругу. Она снова посмотрела на Малфоя. Сейчас не время позволять своей гордости встать у нее на пути. Джинни глубоко вдохнула воздух, затем прошептала, Теперь уже гораздо приветливее: – Малфой... Драко, пожалуйста. Мне нужно поговорить с Риддлом. Он единственный, кто знает, что случилось с Гермионой. Она была готова к его презрению. Удивительно, но ее слова заставили усмешку исчезнуть с лица Малфоя. Черты его лица теперь были сглажены непроницаемой маской. Наконец Малфой прошептал, брезгливый оттенок странно отсутствовал в его голосе: – Гермиона?.. Джинни кивнула и поспешно продолжила: – Она моя подруга, и у нее неприятности. Я не знаю... если...- она чуть не подавилась следующими словами. – Если она вообще еще жива. Малфой напрягся, услышав это последнее утверждение. Его глаза оставили ее, как будто он больше не мог просто смотреть на нее. Бесцветным голосом Малфой осведомился: – А что случилось с Грязнокровкой? – Если хочешь знать, она попала в плен, - дрожащим голосом ответила Джинни. – Амбридж? - это было скорее утверждение, чем вопрос. Джинни нахмурилась, глядя на него. – А ты откуда знаешь? Малфой проигнорировал ее вопрос. – Какое отношение ко всему этому имеет Риддл? – Я действительно не знаю, - поспешно ответила она. – Очевидно, он пошел за ней. Но я не знаю, нашел ли он ее или что случилось. – А теперь тебе нужно найти Риддла? Джинни кивнула. На лице Малфоя появилось раздраженное выражение, когда он сердито посмотрел на Джинни. Его губы были сжаты в тонкую линию. Через мгновение он, казалось, пришел к какому-то выводу. – Отлично. Следуй за мной. - язвительно прошипел Малфой, Не говоря больше ни слова, он повернулся и пошел по коридору, из которого вышел раньше. Сбитая с толку, Джинни последовала за ним. Вскоре Малфой остановился перед голым участком каменной стены. – Жди здесь, - резко приказал он Джинни. Малфой отвернулся к стене и прошептал что-то, чего Джинни не смогла разобрать. Внезапно стена раздвинулась. Брови Джинни взлетели до самой линии волос. Итак, это был вход в общую комнату Слизерина. Ошеломленная, она смотрела, как Малфой проскользнул внутрь. Джинни осталась одна в холодном коридоре. Она ждала, как ей показалось, целую вечность. Она только решила, что Малфой все-таки обманул ее, как вход снова открылся. Малфой вышел, все с тем же раздраженным выражением на лице. – Риддла здесь нет, - холодно заявил он, заставив сердце Джинни упасть. Малфой закатил глаза и добавил: – Но один из второкурсников видел его всего несколько минут назад. Услышав это, Джинни сразу оживилась. – Где? – Первый этаж, - коротко ответил Малфой. – Похоже, он направлялся в Больничное крыло. – Х-хорошо, - пробормотала Джинни. – Больничное крыло. Поняла. Малфой закатил на нее глаза, очевидно решив, что она потратила достаточно его времени. Прежде чем Малфой успел скрыться в общей комнате Слизерина, Джинни тихо прошептала: – Драко? Малфой прищурился, глядя на нее, и с ухмылкой на лице протянул: – Что теперь, Уизли? Джинни слегка улыбнулась. – Спасибо. Прежде чем Малфой успел ответить, она повернулась и бросилась вниз по коридору к лестнице. Джинни ни разу не замедлила шаг, пока не добралась до первого этажа. Тяжело дыша, она побежала к Больничному крылу. Она уже почти дошла до него, когда услышала голоса, доносившиеся из соседнего коридора. Джинни осторожно выглянула из-за угла. Всего в нескольких метрах от нее находился вход в Больничное крыло. Джинни чуть не упала от облегчения, увидев прямо перед входной дверью не кого иного, как Тома Риддла. С фальшивой улыбкой на лице Риддл беседовал со Слизнортом. – Не волнуйся, Том, мальчик мой, - хмыкнул профессор зелий. – Даже лучшие из нас время от времени проявляют нервозность. – Я уверен, что вы правы, профессор, - спокойно ответил Риддл. Слагхорн дружески похлопал Риддла по плечу и заговорщицким тоном прошептал: – Я не должен был говорить тебе об этом раньше, чем это станет официально, но даже без ТРИТОНа в зельях ты все равно получишь высшее образование в этом году. - профессор громко рассмеялся. – Ну, я был бы удивлен, если бы ты не получил самый высокий балл с тех пор, как была установлена система ТРИТОНа. Джинни не знала как, но Риддл сумел вызвать невинный румянец на своем бледном лице. Слизеринец улыбнулся Слизнорту и скромно сказал: – Пожалуйста, сэр, я уверен, что это преувеличение. Слагхорн громко рассмеялся. – Нет, нет, Том. Каждый получает то, что заслуживает. Риддл вежливо склонил голову в ответ на комплимент. Слагхорн широко улыбнулся своему любимому ученику. Джинни с отвращением сморщила нос. – Действительно, что мы будем делать теперь, когда ты заканчиваешь школу? - профессор зелий мелодраматично вздохнул. – Хогвартсу будет очень не хватать своего главного префекта. Вежливая улыбка все еще не сходила с лица Риддла. Джинни молча гадала, как долго он сможет продолжать в том же духе. Слагхорн вытащил из жилетного кармана золотые часы. – Посмотри на время, - воскликнул он. – Боюсь, мне придется поторопиться. Некоторые нарушители порядка будут на отработке у меня через пять минут. – Конечно, сэр, - спокойно ответил Риддл. – Гриффиндорцы, - вздохнул Слагхорн. – Они никогда не меняются, не так ли? С этими словами Слизнорт зашагал по коридору. Джинни поспешно прижалась к каменной стене рядом с доспехами. К счастью, Слагхорн не обратил на это особого внимания и прошел мимо нее, не сказав ни слова. Когда профессор скрылся в коридоре, внимание Джинни снова вернулось к Риддлу. Слизеринец стоял перед дверью в Больничное крыло. Он постучал, но никто не открыл. Очевидно, мадам Помфри не было внутри. Джинни осторожно покинула свое убежище и подошла к Риддлу. Слизеринец не обернулся к ней, но он, должно быть, слышал, как ее шаги эхом отдаются от каменного пола. – Чем я могу вам помочь, Мисс Уизли? - Риддл обратился к ней своим ровным голосом. Джинни нервно сглотнула. – Мне нужно с тобой поговорить. – Понятно, - пробормотал Риддл, вытаскивая свою бледную палочку. – К сожалению, я сейчас очень занят. Джинни нахмурилась, когда Риддл махнул палочкой в сторону двери. Из замка донесся характерный щелчок. Затем Риддл толкнул дверь и вошел в Больничное крыло. Джинни последовала за ним, не комментируя его вторжение. Риддл подошел к одному из шкафов и открыл его, роясь в горшочках с мазями и пузырьками с зельями. Его голубые глаза быстро скользнули по Джинни. Между его бровями появилась легкая морщинка. – Ты все еще здесь, - прокомментировал Риддл, и теперь в его шелковистом голосе слышалась резкая нотка. Он продолжал рыться в шкафу с зельями. Теперь Джинни уже чувствовала в воздухе щупальца его раздраженной магии. Внезапно она отчетливо осознала, что осталась наедине с префектом парней. Мрачная решимость гнала ее вперед. – Я же тебе говорила. Мне нужно с тобой поговорить. Наконец Риддл соизволил взглянуть на нее. Джинни вздрогнула, когда его бесстрастный взгляд скользнул по ней. Это заставило мурашки пробежать вверх и вниз по ее спине. Там была темная тень, скрывающаяся за поразительно синим цветом. Джинни почувствовала, как тьма цепляется за нее, острая, жестокая... опасная. – Чего же ты хочешь? - потребовал ответа Риддл, и злоба сочилась из его голоса. Джинни внезапно захотелось убежать и спрятаться, но вместо этого она продолжала: – Где Гермиона? Если этот вопрос и удивил его, то Риддл не подал виду. Он запихнул несколько пузырьков с зельями в свою сумку, прежде чем начать разбирать бинты и перевязочный материал. – Откуда мне знать? - его голос снова стал холодным и невыразительным. – Обычно меня не интересуют Грязнокровки. Услышав его бессердечный ответ, Джинни снова вспыхнула от гнева. Она всегда знала, что Риддл – садистский ублюдок. Неужели ему совершенно наплевать на Гермиону? Рыжеволосая подошла к нему поближе. Его мощная магия потрескивала вокруг него, и он не делал никаких попыток вернуть ее обратно. Джинни сердито заскрежетала зубами: – Я знаю, что ты знаешь, где она. Мне сказал Сириус Блэк. – Правда? - спросил Риддл тоном, лишенным всяких эмоций. – Да, - прошипела Джинни, чувствуя нарастающее раздражение. – Орден хочет знать, где Гермиона. Сириус Блэк хочет, чтобы ты связался с ним в штаб-квартире. – Тебе не следует общаться с преступниками, - спокойно сообщил ей Риддл. Он закрыл свою сумку. Очевидно, он украл достаточно лекарств. Риддл перекинул ремень своей школьной сумки через плечо и добавил: – Я не имею никакого отношения ни к Ордену Феникса, ни к Сириусу Блэку. Гнев кипел почти на поверхности, и Джинни крепко стиснула зубы. – Смотри, - рявкнула она на Слизеринца. – Если ты что-нибудь знаешь о Гермионе, просто скажи мне. Я знаю, что она тебе безразлична. Но мне нет. Взгляд Риддла медленно блуждал по ее телу, пока не встретился с ее собственным. Пренебрежительная ухмылка исказила уголки его рта. Джинни почувствовала, как ее гнев ускользает. Прежде чем она успела сделать какую-нибудь глупость, дверь в Больничное крыло со скрипом отворилась. Джинни резко обернулась и застыла, увидев мадам Помфри. Медсестра остановилась как вкопанная, увидев Риддла и Джинни. Ее глаза мгновенно сузились. – Итак, что вы двое здесь делаете? Студенты не допускаются сюда в одиночку. - строго спросила она. Джинни по-совиному заморгала, не зная, что сказать сестре. Краем глаза она заметила, как Риддл слегка пошевелил пальцами левой руки. Внезапно в икре Джинни вспыхнула боль, и она резко втянула воздух. Она была слишком потрясена, чтобы оттолкнуть Риддла, когда Слизеринец схватил ее за руку. Он изобразил на своем лице очаровательную вежливую улыбку. – Прошу прощения за вторжение, - сказал Риддл мадам Помфри с притворным беспокойством в голосе. – Но, похоже, Мисс Уизли поранилась. Вот почему я проводил ее сюда. Приподняв брови, Помфри подошла к ним. Джинни посмотрела на свою ногу. Действительно, на ее гольфах образовалось красное пятно прямо там, где внезапно заболела икра. – О боже, - вздохнула мадам Помфри, увидев кровь. – Проходите, садитесь, Мисс Уизли. Джинни бросила на Риддла ядовитый взгляд. Префект мальчиков полностью проигнорировал обвинение на лице Джинни и обезоруживающе улыбнулся Помфри. – Спасибо, - сказал Слизеринец. Джинни почувствовала тошноту, когда Помфри улыбнулась змее с нежным выражением на лице. – Нет, Мистер Риддл, вам спасибо, что позаботились о Мисс Уизли. Руки Джинни сжались в кулаки, когда Риддл повернулся, чтобы уйти. Прежде чем он выскользнул из комнаты, она крикнула ему вслед: – Мяч на твоей стороне, Риддл. Сделай что-нибудь, или я это сделаю. Он не повернулся к ней, но Джинни знала, что он ее услышал.{{{{{{{{+}}}}}}}}
Ахнув, Гермиона проснулась. Мгновенно, страх накатил на нее. Неужели ее время вышло? Неужели Амбридж вернулась? Она обвела взглядом все вокруг, со страхом ища своих мучителей. Гермиона заколебалась, потому что ее приветствовали вовсе не страшные белые стены камеры. Смятение нарастало в ней, когда она оказалась в огромной комнате, похожей на Холл. Она села и застонала, когда многочисленные раны начали действовать. Неприятная яркость камеры исчезла. Эта новая комната была окутана сумерками, которые затемняли ее и создавали тусклые углы и пятна темноты. Неужели люди Амбридж перенесли ее, когда она была без сознания? Гермиона судорожно вздохнула. Воздух был холодным. Только сейчас она заметила, что завернута в теплое одеяло. В замешательстве Гермиона поняла, что лежит не на полу, а на огромной удобной кровати. Это было неуместно в темной комнате. Все замешательство было отброшено назад, когда Гермиона заметила стакан воды прямо возле кровати. Мысль о том, что это яд, пронзила ее голову, но она не могла остановиться. Она слишком сильно хотела пить. Гермиона потянулась к стакану и жадно выпила прозрачную жидкость. Она закашлялась, слишком поспешно выпив. И все же эта жидкость не обжигала ее и не причиняла никакого вреда. Просто вода. С колотящимся в ушах сердцем Гермиона поднялась с кровати. Острая боль пронзила ее левую ногу, когда она попыталась встать. Она навалилась всем своим весом на спинку кровати. Какое-то мгновение Гермиона ждала, что боль немного утихнет. Ее лодыжка была явно сломана. Гермиона стиснула зубы и отошла от кровати, не обращая внимания на жестокую боль в лодыжке. Ей необходимо уйти. Амбридж скоро вернется. Гермиона вздрогнула, когда обдало ее холодным воздухом. Белая сорочка, свисавшая с ее тела грязная и окровавленная, никак не защищала ее от холода. Подавив болезненный стон, Гермиона заковыляла дальше по темной комнате. Она была большой, даже больше, чем Большой Зал в Хогвартсе. Гермиона не могла видеть другую сторону, так как она была скрыта в тени. Она вздрогнула, когда холод пробрался сквозь ее ноги. Каменный пол и стены были влажными. Тут и там на темных каменных плитах рос мох. В зале стояли массивные колонны, устроенные так, чтобы образовать арку, которая вела к внушительной статуе. Гермиона не могла понять, кто изображен на этой статуе. Она стояла слишком далеко. Паника нарастала в ней и гнала ее вперед. Где бы она ни была, она должна была уйти. Все тело Гермионы кричало на нее от боли, пока она шла дальше. Она прошла мимо одной из колонн. Змеи были вырезаны в камне, образуя сложный узор. Гермиона с трепетом посмотрела на каменную змею, но продолжала дышать, прерывисто дыша. Она прошла немного вперед и вдруг оказалась в тяжелом облаке магии. Она загудела в воздухе, и Гермиона слегка отшатнулась. Магия была невероятно темной и неприятно покалывала ее кожу. Казалось, она исходит из небольшой ниши в одной из колонн. Гермиона неохотно подошла ближе. В нише лежала маленькая черная книжечка. Все это выглядело бы вполне невинно, если бы не мощная магия, исходящая от книги густыми волнами. Магия пахла тьмой и смертью. Желудок Гермионы сжался, когда она посмотрела на источник магии. Маленькая книжка была до боли знакома. Все мысли вылетели из кружащейся головы Гермионы, когда она уставилась на книгу. Она подняла дрожащую руку, словно хотела дотронуться до черной кожи. Ее глаза блуждали по золотым буквам, напечатанным на обложке книги. Том Марволо Риддл. Как бы то ни было, она могла бы написать "Хоркрукс", и это не вызвало бы у нее большего возмущения. – Том... - имя слетело с ее губ. Словно кирпич, ее поразило осознание. Том нашел ее. Именно он захватил ее в плен и запер в этой странной комнате. Темная сила, ощетинившаяся в воздухе, не была магией. Гермиона отдернула руку от дневника, так и не вступив с ним в контакт. Это была не магия. Нет, это душа Тома бушевала вокруг маленькой книжки. Грязное чувство охватило Гермиону, когда она стояла в присутствии чего-то настолько извращенного. Она чувствовала себя испорченной, просто находясь рядом с этим существом. Проглотив желчь, Гермиона повернулась и оставила книгу на прежнем месте. По крайней мере, теперь она знала, кто привел ее сюда. Том. Он был ее новым похитителем. По ее спине пробежали мурашки. Она не могла сказать, кто был хуже – Амбридж или Том. Что же Тому от нее нужно? Наказать ее за непослушание? Или просто убить ее, чтобы подпитывать его следующий Хоркрукс? Тяжело пошатываясь, Гермиона подошла к стене и упала на нее. Боль в лодыжке была невыносимой. Она остро чувствовала, что долго так продолжаться не может. Она чувствовала что скоро упадет в обморок. – Ты, заблудилась? - чей-то голос испугал Гермиону. Она резко обернулась, сердце бешено колотилось в груди. Всего в нескольких метрах от нее Гермиона заметила серебристую фигуру. Она подплыла ближе, и Гермиона чуть не упала в обморок от облегчения, узнав Кровавого Барона. Призрак с интересом посмотрел на нее. – Я ведь не напугал вас, Миледи? - спросил Барон, остановившись перед ней. Гермиона прислонилась спиной к каменной стене. – Что вы здесь делаете? - еле слышно прошептала она. По лицу Барона пробежала ухмылка. – О, я прихожу сюда время от времени. Я действительно наслаждаюсь спокойной атмосферой. Гермиона не стала подвергать сомнению сомнительный вкус духа и вместо этого спросила: – Я... я в Хогвартсе? Барон весело рассмеялся: – Действительно, Миледи. - он удивленно поднял брови, глядя на Гермиону. – В последнее время мне очень не хватало вашего восхитительного общества в замке. Гермиона провела дрожащей рукой по лицу и поморщилась, потрогав ушибленную щеку. Намек на улыбку тронул ее губы. – Да... Наверное, я была очень занята. Барон подплыл ближе, и Гермиона невольно вздрогнула, почувствовав холодность настоящего призрака. Он задумчиво нахмурился,глядя на нее. – Вы здесь из-за объекта Слизерина? Нахмурившись в замешательстве, Гермиона посмотрела на призрака. – Что? – Объекты Основателей? - ответил Барон. – В последний раз, когда мы разговаривали, вы рассказали мне о своих поисках. – О, - осенило Гермиону осознание этого факта. – Нет, я здесь не для этого. – Понятно, - промурлыкал Барон. – Боюсь, что все равно это было бы напрасно. Объект Слизерина не был здесь уже несколько столетий. - его мертвые глаза блуждали по Гермионе. – Вы нашли Чашу Хельги? Гермиона моргнула, глядя на призрака. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как она нашла Чашу Хаффлпафф. Она слегка улыбнулась призраку. – Да. Все было именно так, как вы описали. Кабинет Хаффлпафф находился за ее гербом на кухонном камине. Чаша была прямо там. – Ну конечно, - весело рассмеялся Барон. – Скажите, Миледи, вы случайно не наткнулись на портрет Хельги? Боюсь, что я не посещал кабинет Хельги уже несколько лет. – Он все еще там, - сказала Гермиона. – Она позволила мне взять Чашу с собой. – Она всегда была очень доверчивой душой, Хельга. - Барон добродушно закатил глаза. Затем он с интересом посмотрел на Гермиону. – Итак, если цель не объект Слизерина, то что же заставило вас посетить это место? С этими словами Гермиона вернулась к своей насущной проблеме. Она тяжело прислонилась к стене, и усталость снова нахлынула на нее. – Я здесь не по своей воле, - сказала Гермиона призраку. – Я не уверена, но мне кажется, что это Том меня сюда поместил. Барон удивленно поднял брови. – Опять Том Риддл? Гермиона прикусила нижнюю губу. – Я ничего не понимаю. Почему он не может оставить меня в покое? Теперь улыбка на лице Барона превратилась в ухмылку. – Я же говорил вам, что Том Риддл – настоящий Слизеринец, не так ли? Слизеринцы редко отказываются от того, что считают своим Гермиона поморщилась, услышав это. – Пожалуй, вы правы. - затем она добавила с горечью в голосе: – Но мне действительно уже все равно, чем занимается Том. Я просто хочу, чтобы он держался подальше. Ухмылка сползла с лица Барона, и он глубоко вздохнул: – Я так понимаю, ему удалось вызвать твой гнев? Гермиона пожала плечами, не желая больше говорить о Томе. Увидев выражение ее лица, Барон сухо заметил: – Значит, действительно настоящий Слизеринец. Взгляд Гермионы блуждал по темной комнате, прежде чем вернуться к серебристому призраку. – Вы не знаете, как отсюда выбраться? При этих словах лицо Барона просияло. – Ну конечно же, Миледи. Ухмылка искривила его губы, и он жестом пригласил Гермиону следовать за ним. Опираясь одной рукой о холодную каменную стену, чтобы не упасть, Гермиона заковыляла за призраком. Наконец он остановился у участка стены. Две сплетенные змеи были вырезаны на камне, их глаза были усыпаны сверкающими изумрудами. Барон осторожно провел прозрачными пальцами по голове одной из змей. – Это было после моего пребывания в Хогвартсе, когда Салазар Слизерин и другие Основатели поссорились. Слизерин ушел, поклявшись никогда больше не ступать на территорию Хогвартса. - Барон послал Гермионе ухмылку и добавил: – Конечно, Слизерин был не совсем честен. Он построил эту комнату незадолго до своего отъезда. У него было несколько целей, одна из которых состояла в том, чтобы служить тайным входом обратно в замок. Если Слизерин когда-нибудь захочет вернуться, ему не нужно будет просить у других Основателей. Гермиона посмотрела на двух переплетенных змей на стене. – Это и есть потайной ход? На лице Барона появилось самодовольное выражение, и он сказал: – Вам повезло, потому что я знаю, как его открыть. – Неужели? - лицо Гермионы просияло от облегчения. Барон поднял руку и провел ею по телу каменной змеи. Он сдвинул несколько чешуек змеи в сложном узоре. Это прикосновение заставило змею ожить. Он скользнул по каменной стене, заражая своего брата. Затем обе змеи вырвались из своего вплетенного состояния. Раздался глухой рокочущий звук. Гермиона с благоговением наблюдала, как каменная стена раздвинулась, открывая темный проход. Она улыбнулась Барону: – Большое вам спасибо. Я даже не знаю, как отблагодарить вас. Призрак громко рассмеялся. – Ничего особенного, Миледи. Гермиона только хотела шагнуть в коридор, как ее осенила одна мысль. Она заколебалась и случайно взглянула на призрака. Внезапно, чувство вины подкралось к ней. – Я... - неохотно прошептала Гермиона. – Я должна вам кое-что сказать. Барон выжидающе посмотрел на нее. Гермиона прикусила нижнюю губу. Ей потребовалась секунда, чтобы признаться: – Я... я действительно сожалею. Палочка... ваша палочка, они забрали ее у меня и... сломали. Ее больше нет. Я не смогла их остановить. Как и следовало ожидать, услышав это, Барон широко раскрыл глаза. Гермиона нервно сглотнула, когда от гнева полупрозрачное лицо призрака потемнело. Она сжала дрожащие руки, готовясь к его ярости. Некоторое время Барон молчал. Гермиона вздрогнула, когда он наконец заговорил. Но это был не тот гнев, который она ожидала увидеть. – Мошенники, которые сломали мою палочку, - сдержанно спросил Барон. – это были те же самые люди, что ранили вас, Миледи? Гермиона застенчиво посмотрела на призрака. Сердитый взгляд Барона был прикован к разбитому лицу Гермионы. – Да, - прошептала она. Барон закрыл глаза и вздохнул. Через мгновение его глаза снова открылись. – Я не прикасался к этой палочке с того самого дня, как умер. - он наклонил голову и внимательно посмотрел на свои прозрачные руки. – И все же иногда я ощущал ее тяжесть в своей руке. Тянущая меня вниз. Обнимающая меня. - его взгляд метнулся к Гермионе. – Без волшебной палочки я чувствую себя немного более раскрепощенным. Пораженная еще большим чувством вины, Гермиона кротко прошептала: – Простите меня. Задумчивая улыбка тронула губы Барона. – Нет никакой необходимости извиняться. Прошло уже больше тысячи лет, а я почти не помню, каково это-быть живым. Может быть, приближается время, когда я смогу освободиться. Глаза Гермионы расширились: – Я не понимаю… – Теперь я это чувствую, - задумчиво прошептал Барон. – Существует не так много вещей что держат меня. В течение этой тысячи лет нити, которые держали меня, были перерезаны одна за другой. Без волшебной палочки остается только одна. Желудок Гермионы сжался, когда Барон улыбнулся ей. – Благодарю вас, Миледи, за то, что вы напомнили мне, что чистилище не вечно. - он поднял глаза к потолку комнаты. – Я думаю, что наконец-то пришло время встретиться лицом к лицу с гневом Елены. – А потом?... – А потом? Если фортуна будет на моей стороне, я, возможно, наконец продолжу свой путь. - Барон взмыл в воздух. – Вечность довольно быстро надоедает. Гермиона тяжело сглотнула, глядя на призрака. На ее глазах выступили слезы. – Я буду скучать по вам. Взгляд Барона оторвался от потолка и переместился на Гермиону. – Я тоже буду скучать по вам. - возбужденный блеск вдохнул жизнь в его мертвые глаза. – Но давайте будем храбрыми, чтобы выполнить наши задания. В воздухе Барон присел перед ней в реверансе, озорно улыбаясь. Гермиона не могла не улыбнуться ему. – Желаю Вам удачи, Миледи. Гермиона улыбнулась призраку. – И вам того же. Она смотрела, как он всплыл и исчез под потолком.†
Гермиона прошла по темному коридору, как ей показалось, несколько миль. От усталости она чуть не потеряла сознание, но продолжала бороться. Она начала беспокоиться, что это никогда не закончится, как, наконец, туннель проявил милосердие и выплюнул ее. Чувствуя себя неуверенно, Гермиона вышла из коридора. Яркий дневной свет ударил в нее, и ей пришлось прикрыть глаза рукой. Потирая слезящиеся глаза, Гермиона огляделась вокруг. Вокруг нее росли густые деревья, и она почувствовала пряный привкус лесного воздуха. Вдалеке, между стволами деревьев, Гермиона заметила замок Хогвартс, гордо возвышающийся на фоне сумеречного неба. Она стояла прямо на краю Запретного Леса. Плотно обернув вокруг себя обрывки сорочки, Гермиона повернулась спиной к замку и, пошатываясь, побрела в Запретный Лес. Лесная подстилка под ее босыми ногами казалась влажной. Воздух был влажным и пах землей и мхом. Наверное, идти в лес было безумием. В Запретном Лесу обитали самые разные звери. Акромантулы, Летифолды, Красные Колпаки и Эрклинги – все они были очень смертоносны и без колебаний нападали. Без палочки и раненой, у Гермионы не будет никаких шансов. И все же у нее не было другого выбора, кроме как идти дальше. Возвращаться в замок было слишком опасно. Если Гермиона хочет быть в безопасности, ей нужно каким-то образом вернуться в казармы и Орден. Гермиона продолжала углубляться в темный лес. Как долго она блуждала, она не могла сказать, так как внезапно холодный голос заставил ее остановиться. – Куда это ты собралась? Ужас охватил Гермиону, и она медленно обернулась. Она нисколько не удивилась, обнаружив Тома Риддла, стоящего всего в нескольких метрах от нее. На его красивом лице не было никаких эмоций, когда его ледяные глаза блуждали по ней. Гермиона пристально посмотрела на темного волшебника. Она чувствовала, как магия Тома задыхается в воздухе. Она изменилась. Она была резче, гораздо темнее. Гермиона нервно сглотнула. Словно облако, его магия окутала Тома. Она вздрогнула, когда его магия потекла к ней и жадно обвилась вокруг нее. Она почувствовала холод на своей коже. Щупальца силы погрузились в ее темную метку, как будто завладевая ею. Гермиона почувствовала, как ее захлестнула волна гнева. Да как он посмел? Ничего не говоря, Гермиона повернулась спиной к Тому и продолжила свой путь, отстраняясь от его магии. Она не собиралась больше тратить на него время. Гермиона сделала уже несколько шагов, как вдруг чужеродное давление сжало ее ноги и приклеило их к земле. Она вскрикнула, когда новая волна боли вырвалась из ее поврежденной левой лодыжки. Она потеряла равновесие и рухнула на колени. – Я задал тебе вопрос, - сказал Том, и в его голосе послышались опасные нотки. Не обращая внимания на боль, Гермиона подняла на него глаза. Том подошел к ней и теперь стоял прямо перед ней. Он пристально посмотрел на нее своими голубыми глазами. Теперь на его лице появилось требовательное выражение. – Я знаю, - резко ответила Гермиона. – Но я предпочла не отвечать. На красивом лице Тома промелькнуло раздражение, и она подавила всхлип, когда давление вокруг ее ног усилилось. Внезапно он присел перед ней на корточки. Его лицо было в нескольких дюймах от ее лица, и Гермиона пристально посмотрела в его холодные голубые глаза. – Ты не должна ходить по этому лесу одна, - сказал ей Том. – Ты ранена. – То, что я делаю, тебя не касается, Том, – сказала ему Гермиона ломким голосом. Том прищурился, глядя на нее. Затем он поднял свою палочку и взмахнул ею. Гермиона ожидала услышать еще одно болезненное проклятие, но не отшатнулась от него. Она была слегка удивлена, когда почувствовала, что давление отпустило ее ноги. Том схватил ее за предплечье и рывком поставил на ноги. Многочисленные боли в теле сильно ударили ее, и Гермионе пришлось наклониться к нему. Несмотря на свою неспособность стоять в одиночестве она приказала: – Отпусти меня. – Значит, ты хочешь продолжать бродить по Запретному Лесу и быть съеденной? - сказал он ледяным тоном. – Я так не думаю. – Тебе какое дело? - рявкнула Гермиона, и в ее голосе послышался гнев. – Отпусти меня! Странное выражение промелькнуло на лице Тома, когда она осмелилась ему приказать. Гермиона была застигнута врасплох, когда он внезапно отпустил ее. Оставшись без поддержки, она пошатнулась и не смогла удержать равновесие. Гермиона ахнула от боли и упала на колени. – Ты ранена, - ледяным тоном заметил Том. – Тебе нужна медицинская помощь. Он снова присел на корточки перед Гермионой и окинул ее тяжелым взглядом. Она сердито посмотрела на него. – Уходи. Том покачал головой и решил: – Я не могу этого сделать, Гермиона. – Я же сказала тебе, что ты не имеешь права называть меня по имени, - язвительно огрызнулась Гермиона. Какое-то мгновение Том молча смотрел на нее. Затем он беззвучно прошептал: – Как бы то ни было. Я все равно не оставлю тебя здесь одну. Еще больше гнева вспыхнуло в Гермионе. Почему бы ему просто не уйти? Сейчас она не могла с ним справиться. Она уже чувствовала головокружение, и черные точки весело плясали по краям ее зрения. Она просто хотела уйти отсюда. – Я отведу тебя обратно в комнату, - коротко сказал Том. С этими словами он придвинулся к ней еще ближе. Гермиона отшатнулась от него. Ее лицо потемнело от ярости, и она сказала ему: – Нет. Я не хочу туда возвращаться. Она действительно не ожидала, что Том ее послушает. В конце концов, он никогда этого не делал, не так ли? Поэтому она была удивлена, когда Слизеринец заколебался. На его лице застыло противоречивое выражение. – Отлично, - наконец выплюнул Том. Он больше ничего не добавил, а просто грациозно уселся на лесной подстилке перед Гермионой и выжидающе уставился на нее. Гермиона нахмурилась, глядя на него и его необычное поведение. Покачав головой, она решила не говорить ему об этом. Она не собиралась играть в ту дурацкую игру, в которую он играл. Вместо этого она потребовала ответа: – Как мне удалось уйти от Амбридж? – Мне нужно было найти тебя, - сказал Том, как будто это что-то объясняло. Гермиона сердито посмотрела на него. – С какой целью? Пытать меня самому, не так ли? Зловещая улыбка тронула уголки губ Тома, как будто она его позабавила. – Нет. По спине Гермионы пробежали мурашки, когда она посмотрела на Тома. Что-то с ним было ужасно не так. Поскольку она ничего не ответила, том продолжил: – Блэк и Люпин тоже хотели вернуть тебя. Гермиона нахмурилась. – Они это сделали? Том кивнул и небрежно добавил: – Ты была в Азкабане. Гермиона резко втянула в себя воздух. Азкабан? Так вот где Амбридж держала ее? Она и понятия не имела. Неужели Сириус и Люпин последовали за ней туда? Приступ беспокойства сильно ударил ее. – С ними все в порядке? Сириус и Люпин? Они выбрались оттуда, не так ли? Том нахмурился. Очевидно, ему не понравилась линия расспросов Гермионы. Тем не менее, он ответил: – Очевидно. Она нетерпеливо продолжала: – Где они сейчас? – Я не знаю. Она прищурилась, глядя на него. Он явно что-то скрывал. Гермиона почувствовала, как гнев снова нахлынул на нее. – Том, - предостерегающе прорычала она. Подозрительно легко Слизеринец сдался, – Они в штабе. Мне сказала Джинни Уизли. Джинни? Руки Гермионы сжались в кулаки. Что же именно произошло? Она бросила на Тома сердитый взгляд. Она никогда не добьется от него правды. Для этого ей нужно будет поговорить с Орденом. Но как же ей вернуться в казарму, если она застряла в Запретном Лесу? Том внимательно наблюдал за ней. Гермиона сердито посмотрела на него и прикусила язык: – Что бы ты со мной ни сделал, я не отдам тебе Чашу или Меч Гриффиндора. В глазах Тома горело что-то похожее на желание. – Ты нашла Меч? Гермиона сморщила нос. Конечно, именно этого он и добивался. Не повезло тебе, подумала она. Теперь меч был у Амбридж. Заметив гнев, сверкнувший в глазах Гермионы, Том поспешил заверить ее: – Мне больше не нужны объекты Основателей. Гермиона презрительно фыркнула на него: – Да, конечно же, нет. Он позволил резкому сарказму захлестнуть себя, не удостоив ее ответом. Гермиона в гневе покачала головой. – Ты не можешь превратить меня в Крестраж, - прошипела Гермиона Тому. – Если ты попытаешься, я заставлю тебя пожалеть об этом. И снова Том ничего не ответил, продолжая пристально смотреть на нее. Его молчание еще больше разозлило Гермиону. Если бы сломанная лодыжка не остановила ее, она бросилась бы на него, пытаясь причинить как можно больше вреда. Ее магия отреагировала на ее гнев и яростно затрещала в воздухе. Однако ее разгневанная магия не произвела на Тома желаемого эффекта. Вместо того чтобы оттолкнуть его от нее, это заставило Тома странным образом переместиться к Гермионе: – Гермиона... - тихо пробормотал он, словно разговаривая сам с собой. С нарастающей яростью Гермиона наблюдала, как он подкрадывается все ближе, пока он почти не коснулся ее. С отвращением она отвернулась от него и резко потребовала ответа, – Что ты планируешь? Том едва заметно покачал головой. Он открыл рот, но не смог вымолвить ни слова. Гермиона почувствовала раздражение. Зачем он все это вытворяет? Оскалив зубы, она прорычала: – Меня даже больше не волнует. Я возвращаюсь в казарму. С этими словами Гермиона попыталась встать. Она не могла сдержать стон боли, когда многочисленные боли в ее теле снова начали действовать. Увидев это, Том тоже встал и обнял ее за талию. Затем он приподнял ее, держа на руках в свадебном стиле. – Что ты делаешь? - сердито запротестовала Гермиона. Голубые глаза Тома пристально смотрели на нее сверху вниз. – Ты не можешь снова бросить меня, - зловеще прошептал он. Гермиона открыла рот, чтобы огрызнуться на него, но было уже слишком поздно. Том крутанулся на месте, и Гермиона тихонько ахнула, почувствовав, как ее охватывает наваждение.{{{{{{{{+}}}}}}}} Это были сумерки, и я велел тебе идти, Но все же ты крепко держала меня; Это было время роз— Мы срывали их, когда проходили мимо! Томас Худ (1798†1845)