***
Следующий день наступил стремительно. Кассандра не успела всё обдумать, прогнать в который раз в голове план действий, как в подвал спустился Пит, звеня ключами, и, поздоровавшись, принялся открыть дверь её камеры. Кэсс удалось поспать от силы час, и теперь она была уже наготове. Как всегда собрана, спокойна и решительна. — Капитан сказал, что еду подадут наверху, — осведомил гвардеец, выпуская заключённую и выводя её из темницы. Шаги гулким эхом отдавались по пустому подвалу, откуда-то снизу донёсся сухой кашель, и Кассандра нервно сглотнула. Когда-то она действительно была преступницей. Её могли посадить сюда? На несколько лет или навсегда? Это были бесполезные мысли. Прошлое никогда не отпустит её полностью, но сейчас точно не время было задумываться о том, чего не произошло когда-то. У них была одна цель — выследить и поймать Алекса. Поймать живым. Это она могла, с этим она справится. Кассандра точно не знала, куда её ведут, но по их маршруту могла предположить, что идут они в кабинет капитана. Значит, личная беседа. Что ж, она предполагала это, хоть и хотела избежать. Они уже говорили, но Фицерберт был на эмоциях, он был шокирован и не мог успеть всё обдумать. Но прошла целая ночь. Он мог изменить своё мнение. Уже когда они оказались у двери, Кэсс накрыло осознанием, что буквально каждую минуту могла решаться её судьба. Она пережила вчерашний день, но было бы слишком наивно полагать, что заключение её под стражу избавит всех от их сомнений и опасений. К тому же, она участвовала в сегодняшней операции, а люди не могли так просто перестать не доверять ей. — Капитан, — Кассандра склонила голову в уставном поклоне, заходя в кабинет. Юджин кивнул в ответ и знаком попросил Пита оставить их наедине. Когда дверь за гвардейцем закрылась, Фицерберт указал Кэсс на ближайший стул и пододвинул к этому месту поднос с какой-то едой. От свежих булочек исходил аромат, заставивший ничего не евшую около суток Кассандру нервно сглотнуть и облизнуться, тут же отругав себя за такое жалкое поведение. — Садись, — произнёс Юджин, выжидающе скрещивая руки на груди, — и ешь. Кэсс недоумённо посмотрела на мужчину. Он серьёзно позвал её, чтобы накормить завтраком? Он ей кто, отец? И почему он вёл себя как ни в чём не бывало? — Прошу прощения? — прочистив горло, отозвалась она, всё ещё ожидая, что это какая-то шутка. — О боги, Кэсс, просто сядь и поешь, тут пудинг и булочки, — раздражённо дёрнув подбородком, фыркнул Юджин, после чего добавил уже строже: — У меня к тебе разговор. Приподняв одну бровь, Кассандра всё же села за стол, и следом за ней напротив опустился и Фицерберт. Кэсс упорно игнорировала тарелку прямо под её носом, упрямо сверля взглядом капитана. Она решительно не понимала, какого чёрта здесь происходит. Её что, разыгрывают? Какой к чёрту завтрак? — Я прошу тебя, поешь наконец, если не хочешь отрубиться, не успев покинуть столицу, — выплюнул Юджин, устало зажимая переносицу. — Серьёзно, что с тобой не так? — Что со мной? — тут же взорвалась в ответ Кассандра, переводя взгляд с разложенного для неё завтрака на капитана гвардии и обратно. — Это с тобой что, откуда эта забота? У меня впечатление, будто ты разыгрываешь передо мной какое-то фальшивое представление. К чему это? Всё её деланное уважительное обращение исчезло без следа, и теперь она раздражённо прожигала взглядом Фицерберта, как будто он оскорбил её, а не принёс поесть. Юджин глубоко вдохнул, видимо, успокаиваясь. Кассандра сжала челюсти. Да, иногда она была невыносимой, и она знала это. Таков её характер, и мужчина напротив прекрасно об этом знал, поэтому вполне мог бы обойтись без этих сомнительных действий. — Кэсс, послушай, тебе просто нужно поесть. В тюрьме обход только через час, а построение через двадцать минут, поэтому в ином случае ты просто осталась бы голодной. А, как ты, наверное, можешь заметить, в мои планы не входит бросать тебя помирать, — ровно и доходчиво разъяснил Юджин, проявляя, пожалуй, чудеса сдержанности. Кассандра осеклась, почувствовав укол вины из-за собственной глупости. Почему-то ей казалось, что она изменилась, однако вот она, её старая импульсивность и агрессия. Она отломила вилкой кусочек пудинга и задумчиво распробовала его. Фицерберт, казалось, только этого и ждал, чтобы начать разговор. — Рэй долго говорил со мной о тебе, — Кассандра понимающе кивнула, жуя, и Юджин продолжил: — Ты, верно, знаешь его к тебе отношение. Возможно, сейчас видно только презрение, но, видимо, вы давно знаете друг друга. Он тоже сомневается. Но у него нет выбора — одна ошибка может стоить жизней. Хотелось сказать, что это очевидные вещи, и она не маленькая, чтобы ей всё это так тщательно разъясняли, но, судя по всему, капитан говорил это не только для неё — это были его мысли вслух, и, возможно, он хотел увидеть её мнение по этому поводу — правильно ли он растолковал ситуацию или чего-то не понял. Однако Кассандра знала всё про Рэя. Ей хотелось послушать про себя и про свою дальнейшую судьбу. Юджин понимал и это, но долгое время молча смотрел на неё, сосредоточенно жующую, поджидая подходящего момента или обдумывая слова. Но она не выдержала первая. Громко хохотнув, она вонзила вилку в пудинг, со звоном ударяя ей о тарелку. — Как всё к этому пришло? Ты, капитан гвардии, кормишь меня завтраком в твоём капитанском кабинете, а я сижу здесь после ночёвки в тюремной камере, потому что меня подозревают за предательство, и понятия не имею, чего мне ждать, — слова давались на удивления легко, хоть и были пропитаны ядом горечи. — И что же? О чём конкретно ты жалеешь? — Юджин откинулся на спину стула, глядя с любопытством. Кассандра скрипнула зубами от этого повседневного тона и глупых вопросов. Она уже хотела было выплюнуть оскорбление, но вовремя придержала язык, задумавшись. Действительно, она что, хотела быть капитаном? То есть, да, конечно, когда-то она только и жила мыслью об этом посте, но разве теперь это было так важно? Она уже вела за собой людей. Из выживших была только она сама. А что насчёт предательства, она не знала, как именно могла повлиять на это. Рэй действительно появился в самый неподходящий для неё момент, но что было бы, расскажи она про Мёллендорфа раньше? Как бы это восприняли в Короне? По крайней мере, она могла попытаться, но она слишком думала о себе. — В роли капитана ты не так уж и плох, — решив свести всё к шутке, отозвалась Кассандра, доедая последнюю вилку пудинга и принимаясь за булочки. — Хотя, признаюсь честно, в отца у тебя играть получается не очень. Юджин возмущённо повёл бровями. — У меня есть сын, Кассандра! Я и есть отец, — он хлопнул себя по груди, но мгновенно опомнился и снова стал говорить тише и серьёзнее. — Люди шепчутся. Они не понимают, боятся. И многие разговоры касаются тебя. Кассандра хмыкнула. Это не могло явиться для неё чем-то удивительным. По крайней мере, люди шептались о ней и вчера, и неделю назад, и даже месяц. Может быть, это просто не так касалось армии. — Я верю тебе, — просто сказал Юджин, и Кассандра застыла, поднимая на него глаза. Сахар, покрывающий булочку, таял на пальцах, а мужчина смотрел абсолютно искренне. Его губы были сжаты в тонкую полоску, а во взгляде плескалась решимость. — Я вижу, — нахмурилась Кэсс, откусывая от булочки и мрачно жуя. — Думаешь, это правильно? Всё-таки, ты капитан гвардии, люди должны быть уверены в тебе. Юджин устало покачал головой. — Я слишком хорошо знаю тебя, Кассандра, — произнёс он и, дождавшись, пока девушка доест завтрак, поднялся на ноги и подхватил со стола форменный шлем. — Через пять минут построение, — напомнил он, выпроваживая Кассандру и отдавая какие-то указания стоящему наготове Питу. Тот отдал честь и проследовал за Кэсс. Она успела только переодеться в гвардейскую форму, нацепить тяжёлую броню, прежде чем выйти во двор и как ни в чём не бывало встать в ряд выстроившихся по уставу воинов. Позади них стояли люди из Сопротивления, выделяясь не только формой, но и тяжёлой аурой мрачной готовности. Возможно, коронцы не до конца понимали, на что именно их сейчас направляет капитан, раздающий громкие и чёткие приказы, и какую роль играет стоящий по правую руку от него высокий мужчина, вызывающий уважение одним своим взглядом. Кассандра поплотнее спустила шлем, не желая выделяться из общей массы гвардейцев. Где-то чирикали мелкие птички, а яркое солнце только появлялось на востоке. Где-то вдалеке собирались облака, но не верилось, что они когда-то дойдут досюда, закрыв бесконечно голубое и светлое небо. Когда воинов распустили, чтобы они собирались и седлали лошадей, Кассандра заметила, что Пит отошёл от неё, ослабив чуткий надзор, который ему велели блюсти. Она не знала, был ли на то приказ Юджина, или гвардеец просто отвлёкся, потому что никогда не был известен своей добросовестностью, но, так или иначе, это помогло почувствовать себя чуть больше частью войска, а не отдельной бракованной деталью со слишком острым краем, не подходящим к общей системе. Кассандра заглянула в свою комнату, чтобы добраться до шкафа с её коллекцией оружия, и выудила оттуда один меч, что выделялся среди остальных слишком знакомым и родным видом. Она должна была взять оружие мастера Круза. В конце длинного коридора, что вёл к выходу, Кассандра заметила Вэриана, что стоял, явно ожидая её. Она рефлекторно дёрнула рукой к шее, где было непривычно пусто из-за отсутствия цепочки с кассандриумом. Точно, Вэриан забрал его. — Кэсс! — закричал он, издали подзывая её к себе. Кассандра дежурно огляделась вокруг себя, проверяя, не смотрит ли на них кто-то подозрительным взглядом и не начнёт допытываться, что они затевают. Не обнаружив никого конкретного во всеобщей суете, она стремительно подошла к Вэриану и отвела его немного в сторону. — Ты пришёл сюда в неподходящее время, — тихо сообщила она, не отпуская его плеча. Вместо ответа, алхимик выудил из кармана знакомую подвеску и покачал ей перед лицом Кэсс. — Возьми, — сказал он, протягивая кассандриум и окидывая взглядом девушку, пытаясь придумать, куда ей его поместить. Кассандра неуверенно приняла камень и прицепила его привычным образом для этой формы — на пояс. Видимо, Вэриана это устроило, и он удовлетворённо кивнул. — Что ты с ним сделал? — рассматривая совсем не изменившийся внешне кассандриум, поинтересовалась Кэсс. — Оу, да, это, — юноша издал нервный смешок и почесал затылок. — Просто держи его при себе, ладно? Он может помочь при… ранении. Если вдруг. Он переживал. Это было в его рваных движениях, в неестественной улыбке, в том, как он постоянно поджимал губы и отводил взгляд. Можно было подумать, что он что-то скрывает, но на самом деле он просто действительно не хотел показывать своего волнения Кэсс. Он знал, что она бы не оценила этого, даже могла бы начать осуждать. Всё верно, она сильный воин, и за неё не стоило беспокоиться. В конце концов, она через столько прошла, и вроде как-то выжила без трясущегося за её жизнь юноши. — Вэриан, — вздохнула Кассандра, собирая всё самообладание, чтобы не прикринуть на него со словами «успокойся наконец, мне не впервой», — это просто вылазка. Мы хотим поймать Мёллендорфа — да, это наша цель. Но для начала нам бы просто разведать ситуацию. Мы идём отрядом, я там буду не одна. — Я знаю, знаю, — Вэриан перекатился с пятки на носок и обратно. — Прости, ладно? Просто всё это свалилось так внезапно, и я даже не знаю, что и думать. Кем ты была, кто ты сейчас, чего ещё я не знаю… Я просто привык обладать информацией, понимаешь? Всё планировать, всё контролировать, а сейчас от меня не зависит практически ничего, и это… странно. Он завис взглядом на одной точке, прокручивая между пальцев карандаш, что был за его ухом. — Иногда хорошо, когда от тебя ничего серьёзно не зависит, — пробормотала Кассандра. — Так или иначе, сиди здесь и постарайся не влезать в это. Я вернусь, — фраза получилась несколько оборванной, как будто девушка хотела сказать что-то ещё, но она и сама не знала, что именно. Слова «и приду к тебе» были проглочены сразу, как только появились на языке. Это было слишком глупо — говорить так этому мальчишке, потому что неизвестно, что было у него в голове и как бы он на такое отреагировал. Да и сама Кассандра точно не понимала, что имеет в виду. Когда она допускала хоть малейшую мысль о своём будущем, о том, куда она пойдёт после сегодняшнего дня, то в голове вставал образ Вэриана как человека, рядом с которым было комфортно. Но что она собирается делать дальше… Это опять были бесполезные мысли. Не было никакого «дальше», пока угроза в лице ригорийцев нависала над Короной. Вэриан — это про мирную жизнь, про спокойствие и тепло, про смех и милое лицо, про что-то нереальное и недостижимое в данный момент. Потому что сейчас всё было только про холодность, сосредоточенность и силу. Ничего лишнего. — Мне пора, — проглотив все идиотские и неуместные прощания, сообщила Кассандра. Вэриан вздёрнул голову и растерянно кивнул, тоже, судя по всему, не решившись сказать что-то. Она развернулась и просто пошла прочь, легко касаясь пальцами одной руки камня у себя на поясе. Она уходила, потому что должна была, вот и всё. Ничего лишнего, так ведь? — Борись! — ударил в спину последний оклик, и Кассандра вздрогнула от прозвеневших в его голосе понимания и отчаяния. Он хотел достучаться до неё, сделать это одним словом, так, чтобы она запомнила и чтобы услышала. Кассандра не остановилась и не обернулась, только ускорила шаг, гремя металлическим отзвуком брони.***
Они покинули Корону сильно раньше полудня. Всё ещё светило солнце. Чёртово солнечное королевство, почему здесь всё такое беззаботное? Это уже вызывало злобу. Конечно, это была благоприятная погода для их операции, да и жарко особо не было, но опять возникало это ощущение собственной инородности для Короны. Это королевство на самом деле не было готово к войне. Однако, глядя на Юджина, что ехал где-то в передних рядах, уверенно устремлённый вперёд и ведущий за собой, зарождались некоторые сомнения в «неготовности». Конечно, смысл был в том, чтобы защитить Корону и сохранить её солнечность и спокойствие. Это Кассандра всё хотела изменить королевство, переделать, сломать, ведь так не бывает, всё слишком сказочное для этого мира и для живущих здесь людей. Иллюзия абсолютной защищённости плотным куполом покрывала столицу и горожан. Может быть, в этом и была прелесть? Нужно было защищать это, хранить, а не менять. В этом и заключалась цель гвардии. Кассандра чуть ускорилась, чтобы поравняться с Фицербертом. — Что думае…те, капитан? — споткнувшись на формальном обращении, — всё-таки, вокруг было слишком много воинов, чтобы общаться как старые знакомые, — окликнула она. — Неужели полагаете, что сегодня мы сможем закончить это? Юджин неопределённо повёл головой, не поворачиваясь к ней, глядя прямо на дорогу перед собой. — Я не знаю, Кассандра, — пробормотал он, — это просто разведка. Мы должны принять все меры предосторожности. Кэсс промычала что-то в знак согласия и снова было замедлила шаг лошади, как позади кто-то из гвардейцев слишком повысил голос, чтобы можно было расслышать имя — Мастер Вэриан! А как вы сами усиляетесь? Кассандра вздрогнула и так резко повернулась всем корпусом, что Фиделла чуть не сбилась с дороги, а воины позади неё пробурчали ругательства и, кажется, посоветовали быть осторожнее. Ей было плевать. Не плевать ей было на юношу, откинувшего капюшон, высвобождая свою шевелюру чёрных волос с ярко выделяющейся бирюзовой прядью. Его лицо озарилось великодушной улыбкой, и он принялся что-то старательно разъяснять едущему рядом с ним гвардейцу, который слушал чуть ли не с открытым ртом. — Какого чёрта, — зашипела Кассандра, сжимая поводья и собираясь развернуть лошадь, но её остановил жёсткий оклик. — Стой, не надо, — Юджин наконец посмотрел на неё, и в его взгляде суровость перемешалась с просьбой. В груди поднялась горячая волна возмущения, сердце забилось тяжелее и, кажется, даже лёгкие как будто сжало, что стало труднее дышать. Она так старалась, чтобы защитить этого мальчишку, отгородить его от всего, они говорили об осторожности буквально около часа назад, а сейчас он просто ехал с ними в лагерь врага? — Что? — процедила Кассандра сквозь зубы, сверкая яростным негодованием в глазах. — Какого чёрта он здесь забыл? Этот мальчишка, он даже не воин, объясните, капитан! — Кассандра, послушай, — ровность его голоса нисколько не успокаивала, но Кэсс молча впилась взглядом в лицо капитана, ожидая объяснений, — он придворный алхимик, помнишь? Он сам вызвался с нами. Он может быть полезен. Он не будет участвовать в открытом сражении, но, в любом случае, он далеко не беззащитен, и ты сама прекрасно это знаешь. В конце концов, это просто его служба. Кэсс хотела сказать что-то, много чего, но все слова застревали в горле, пока она пыталась осознать слова Фицерберта. Вот оно как. Действительно, она почти забыла, что Вэриан сам служил при дворе. Почему это обязательно должно быть связано с ней? Просто служба. Значит, он поехал бы в любом случае. Он тренировался ещё все эти четыре года? Насколько возросли его навыки сражения? Стал ли он сильнее физически, или до сих пор полагается на алхимию? Почему она думает об этом только сейчас. Опять бесполезные мысли, которые не принесут ничего, кроме лишних переживаний. Это была его жизнь, у него была своя жизнь, никак с ней не связано. Он служил королю, Короне. — Когда это решилось? — только спросила Кассандра, пытаясь понять, в какой момент Вэриан уже знал, что отправится с ними. — Вчера, сразу после военного совета, — доверительно отозвался Фицерберт, и Кэсс сглотнула ком, неопределённо что-то промычав и замедляя шаг лошади, вновь отставая от капитана. Когда он спустился к ней в тюрьму, он уже сам готовился к походу. Всё это время, все разговоры о беспокойствах и безопасности… Как нелепо. Кассандра не знала, понял ли Вэриан, что она заметила его, но заставила себя больше не оборачиваться в его сторону. Возможно, это сейчас его пронзительный взгляд был направлен ей в затылок, но она не собиралась приближаться к нему. У него была служба, как и у неё. Они должны были молча выполнять свой долг, а не затевать разговоры с длинными объяснениями. Не сейчас, потому что первостепенной задачей было выбраться отсюда живыми. Крепче сжав поводья, Кэсс стиснула челюсти, глядя прямо перед собой. Она и не знала, что сказать ему. Он должен был выжить — и всё. Присоединиться к ним было его выбором, это была его жизнь, они не были связаны. Чем меньше она будет думать о нём, тем им обоим будет легче в этой «разведывательной вылазке». Впереди раздался невнятный шум, и им навстречу выехали пара гвардейцев, что всё это время были впереди. Они выглядели запыхавшимися, остановившись перед капитаном с широко распахнутыми глазами. Напряжение, пропитавшее всех в эту секунду, физически ощущалось в воздухе, и все без исключения обратились во слух, не сводя наполненных ужасом взглядов с докладчиков. — Капитан, вражеское войско прямо по курсу! Мы не были ими замечены, но сейчас наш отряд движется прямо к ним! Конечно, это было очевидно. — Слушаем стратегию! — голос Юджина совсем не испуганный, даже не удивлённый. Фицерберт действительно неплохой лидер. Все голоса смешались в единый шум, топот лошадиных копыт стал как будто громче и решительнее, а предчувствие и ожидание опасности повисло надо всеми в воздухе. Кассандра двигалась вперёд. Перед глазами слегка плыло, а к горлу подступала тошнота. Опять это ощущение нереальности, будто всё происходит не с ней, ведь это такой абсурд — она, с гвардейцами Короны, с Рэем и Сопротивлением, едет в руки ригорийцев. Почему всё повторяется. Звон от столкновения клинков раздался слишком рано и слишком неожиданно. Кассандра действовала инстинктивно, на автомате, она уже не могла раздумывать о том, что именно ей нужно было делать, потому что надо было просто делать. Крики, ригорийцы, которых застали врасплох, как всегда выверенные движения Рэя, решительность Юджина — всё это смешалось в одну сплошную картинку. Гвардейцы, Сопротивление — это всё воины, и они боролись за свои королевства. Здесь все были воинами. Все, кроме… Кассандра увернулась от очередного удара, выставляя перед собой меч, и дёрнула головой куда-то назад, не думая о том, насколько бессмысленно пытаться разглядеть всего одного человека во всеобщем кошмаре. Один удар в районе солнечного сплетения выбил из неё дух, и она не успела вдохнуть, прежде чем мир резко покачнулся, а затем всё погрузилась в абсолютную темноту и тишину. Разлепить веки оказалось неожиданно тяжёлой задачей. Лёгкие чем-то придавило, мешая сделать вдох полной грудью, в котором сейчас так нуждалось её тело. Дурацкий слишком яркий свет ударил в глаза, поначалу мешая осмотреть обстановку. Было подозрительно тихо, только откуда-то неподалёку доносилось журчание воды. Ручей? Но где она? И что… что случилось? Боль ощущалась по всему телу, страшно было пошевелиться. Казалось, позвоночник парализовало, и сейчас она не сможет подняться. Опять бесполезная. Лежит на грязной земле, даже отдалённо не слыша звуков боя. А может, он уже закончился? Может, ей не просто так чудится подавливающий сырой дух смерти? Что произошло… Она не знала, не могла слышать ничего, кроме отдалённого шума воды, видеть ничего, кроме непроницаемым полотном затянувших небо бело-серых облаков. Она закрыла глаза, не имея сил даже на слёзы. Зачем они нужны, если всё уже покрыто алыми слезами, и уже ничего не изменить, больше — нет. Сколько полегло в этот раз? Кто?.. Как гвардия будет без капитана? Что случится с Короной? А Рэй… Он был сильным, уже не раз перепрыгивал через смерть, прошёл сквозь неё, но остался жив. Боялся ли Пит? Храбрился ли Стэн? Гвардейцы… винили ли они её? А может, Юджин до последнего пытался выловить её взглядом, поймать знакомое лицо, улыбнуться ей или ободряюще кивнуть. Я верю тебе. Зачем… Вера в неё никогда ни к чему хорошему не приводила. А Рапунцель ведь ни о чём и не знает. Она прижимает к себе Николаса, принца, чьё имя символизирует победу, мягко улыбается ему, не только губами, — но искрящимися добротой и счастьем зелёными глазами, всем своим существом, нежная и сильная. Она ждёт Юджина, глядя на маленькое сморщенное лицо их ребёнка, и даже не подозревает, где он сейчас. Мог ли он действительно лежать сейчас на траве, окроплённой его же собственной кровью? А могли ли помутнеть голубые глаза Вэриана? Юный гений на поле боя, поддержка для воинов, как она могла бросить его… Почему её не было там? Она должна была находиться с ними, она хотела прямо сейчас оказаться среди них, а не лежать здесь так бессильно и беспомощно. Может быть, они победили? Пожалуйста, пусть они победили. Ведь погода была благоприятной. Ведь принца зовут Ник. Ведь с ними была поддержка придворного алхимика. Они сильны. Так или иначе, она должна была встать. Она даже не имела понятия о том, сколько прошло времени, ей нужно было найти их, пойти хоть куда-то, потому что она ещё была жива. Через силу несколько раз глубоко вздохнув, Кассандра перекатилась на бок, и из её груди вырвался сухой кашель, резко ударяя по ушам. Судя по ощущениям, серьёзных ранений у неё нигде не было, максимум — ушибы от удара и падения с высоты. Растерянно оглядевшись, Кэсс действительно обнаружила пологий холм неподалёку, с которого она, видимо, и скатилась сюда, когда упала с лошади. Только представив, что бы могло стать с её телом, если бы вместо мягкой травы здесь были бы холодные острые камни, Кассандра ощутила подступающую к горлу тошноту. Рядом протекал ручей, мелкий, совсем не чистый, перемешанный с пылью и землёй, но его журчание было до странного живым. Кое-как поднявшись на ноги и переступив через него, Кассандра с толикой облегчения обнаружила, что всё ещё может не только стоять, но даже ходить, несмотря на то, что левая нога ныла возле щиколотки так, как если бы она её подвернула. Но подобную боль запросто можно было преодолеть. Рукой она по привычке потянулась нащупать меч у себя на поясе — но не было ни его, ни ножен. Пугающая беспомощность холодом поднялась внутри. Да, в сапоге у неё всё ещё был кинжал, но что он мог против нескольких мужчин, вооружённых тяжёлыми мечами? Она растерянно покрутила головой, пытаясь сориентироваться на местности и понять, куда ей сейчас следует идти. Одна мысль неугомонно билась в голове — она не помнила Алекса среди ригорийцев, с которыми они столкнулись. Значит ли это, что его поймать так и не удалось? И где он теперь, было неизвестно. Перехватив кинжал, Кассандра решила двигаться к лесу. Она не могла просто вернуться в замок, не зная, ни что с остальными воинами из Короны и Сопротивления, ни как было воспринято её исчезновение. Один раз она такую ошибку уже допустила. Больше — никогда. Она прошла всего ничего, когда с пологого холма неподалёку в неё практически влетел кто-то. Ещё не осознав свои действия, Кассандра поймала его руки в крепкий захват, и из его слабой хватки выпал меч, стукнувшись о землю. Только обездвижив неизвестного таким образом, Кэсс смогла разглядеть, что схватила какого-то ригорийца, довольно слабого на вид, и, что казалось самым странным — он как будто и не думал вырываться, только повис безвольной куклой и слабо застонал. Кассандра склонилась, чтобы взглянуть на его лицо, и была шокирована, увидев то жалкое выражение, что было у него. Мальчик, лет двадцать на вид, словно попал на поле боя совершенно случайно, а до этого он в своей жизни кровь видел только на разбитых коленках. — Пожалуйста, отпустите меня, молю вас, молю, я просто уйду, дайте мне уйти, я ничего не сделал, — сквозь судорожные всхлипы, захлёбывался тот, и Кассандра едва не ослабила хватку от подобного зрелища. Ей слишком просто удалось поймать этого паренька, так что о её слабом состоянии он и не подозревает, а значит, можно было продолжить строить образ безжалостного воина. — Где остальные ваши? Что с Короной? — жёстко отчеканила вопросы она, стискивая челюсти в ожидании ответа. Ригориец точно был напуган, и от осознания этого расцветали позитивные мысли. — Мы уйдём, уйдём, только отпустите, — продолжал тараторить он, даже зажмурившись. Внутри Кассандры начало подниматься раздражение. Она чуть дёрнула мальчишку за руки, вырвав из того сдавленный всхлип, и с нажимом повторила: — Что с Короной? Отвечай, где их гвардия? — Говорю же, мы отступаем! — взвизгнул ригориец, находясь уже на грани истерики. — Кто-то ещё на сражении, но это всё… бессмысленно… Почему так, нам говорили, что это королевство слабо… Кассандра сделала непроизвольно большой глоток воздуха, ощущая, как внутри раздувается воздушное чувство. Они оттеснили ригорийцев? Правда сделали это? Без неё. Корона и Сопротивление… По лицу невольно расползлась до злорадного победная улыбка. — Пожалуйста, отпустите… — не унимался ригориец, уже чуть не плача. Одним пинком Кассандра отбросила его от себя, быстро подхватывая с земли его упавший меч. Теперь она хотя бы была вооружена. Парень упал на колени и в страхе отполз подальше, после чего вообще подскочил на ноги и побежал прочь так быстро, как только мог, постоянно заплетаясь в ногах и спотыкаясь. — Трус, — брезгливо выплюнула Кэсс, вытирая о штаны меч, однако тут же невольно задумалась, что пришлось пережить этому мальчику и как он вообще оказался в войске ригорийских мятежников. Могли ли его заставить? Он не выглядел, как кто-то, кто мог бы добровольно пойти против действующего монарха и присоединиться к армии, что безжалостно шли на всё новые и новые королевства. Кассандра повела плечами и перекатилась с пятки на носок и обратно, проверяя своё тело на подвижность. У неё до сих пор было чувство, как будто её придавило булыжником, и постепенно боль локализировалась в определённых областях — сильнее всего ныла левая нога и плечо, а в глазах немного плыло от головокружения. Странно, сначала она даже не обратила на него внимания, оправдав слишком резким подъёмом после удара, несомненно сильного, о землю. Но теперь, когда прошло какое-то время, ясно стало понятно, что с самочувствием что-то не так. Неважно. Она должна была пройти ещё немного вперёд, чтобы найти хоть кого-то. Она в любом случае не могла вернуться первой. Кассандра умела ходить тихо. Она пробиралась по лесу, крепко держа меч и спрятав пока свой кинжал в сапоге. Сердцебиение было учащённым, но дыхание почти неслышно, и казалось, будто тишина слишком неестественная. Поэтому человеческий голос, что донёсся до неё спустя десятки тёмных одинаковых деревьев, так резанул по слуху. Знакомый голос. — Что значит, отступать? Ты в своём уме, это всего лишь кучка жизнерадостных людишек, это не военное государство, а королевство солнца! Какого чёрта, что с вами не так? — Сэр… Кассандра ровно выстроилась за деревом, заняв удачную позицию, чтобы наблюдать происходящее на расчищенной поляне неподалёку. Кажется, там было всего двое — Алекс Мёллендорф и один из членов его личного отряда, Генри. Никого больше видно не было, но стоило сохранять настороженность. Перед ней была настоящая цель их сегодняшней операции, а рядом — никого из союзников. У неё был всего один шанс и ни единого права на ошибку. — Сейчас же возвращайся к отряду и не смей отдавать приказ к отступлению. — Командир, вас нужно доставить в Ригорум. Вы не можете так рисковать! Голоса звучали приглушённо, но Генри на этот раз говорил твёрдо, уверенный в своей правде, и Кассандра понимала — сейчас почти решалась судьба. Выражение Алекса было яростным, но не столь решительным, что и всегда. Он был в смятении и действительно раздумывал, верно ли для своего благополучия поступает. Если он решит сейчас отступать — велик шанс того, что они уйдут отсюда, соединятся с армией, а если и нет — он сам ускользнёт от них, а этого нельзя было допустить. Кассандра сжала рукоять меча, готовясь к любому развитию событий. — Нет, не сейчас, в этот раз мы не можем отступить. Возвращайся, — твёрдо проговорил Алекс, даже кивнув для пущей убедительности. Генри приложил руку к груди, отчаянно качая головой. — Командир… — Ваше Величество! — Алекс сверкнул взглядом и отрезал с таким гневом, что Кассандра даже со своего места почувствовала оказываемое им давление. Сейчас он, низкий от природы, возвышался над с высоким и широкоплечим Генри. — Это приказ твоего короля. Генри почтительно склонил голову, отдал честь и стремительно удалился. Оставшись один, Алекс запрокинул голову к серому небу. Кассандра уловила движение его губ, но не поняла, что именно он пробормотал. Это было и неважно — он остался один, а значит, нужно было действовать незамедлительно. Кассандра ещё раз перехватила меч и осторожно шагнула из-за дерева. Отсюда её всё ещё не было видно, но напасть с этой позиции было проще. Левая нога вдруг соскользнула с какого выступа — корявых корней большого дерева, за которым она пряталась, — и щиколотку пронзила резкая боль, ударившая в голову. Девушка шумно втянула воздух, и тут же зажала рот рукой, огромными глазами наблюдая за едва заметно напрягшимся Алексом, опустившим ладонь на рукоять меча. Она оказалась неосторожной, допустила ошибку. Медлить больше было нельзя, иначе весь эффект неожиданности окончательно бы исчез. Но не успела Кассандра выйти на поляну, как столкнулась взглядом со знакомыми, горящими разъедающим огнём глазами Алекса. Их мечи столкнулись неожиданно для обоих — ничей план не оправдался. Однако девушка была готова к этому столкновению как минимум последние несколько минут, в отличие от Мёллендорфа — тот явно выглядел удивлённым. — Что ж, Кассандра… — но Кэсс не дала ему закончить очередную фразу, сказанную со злобой, с усмешкой, с удивлением — или со всем вместе. Она сделала резкий выпад, и Алекс проглотил все слова, сосредоточившись на бое. Кассандра сверкнула самодовольным взглядом, заметив тень растерянной неожиданности, мелькнувшую на лице мужчины. Её никто не имеет права недооценивать, особенно — этот подонок. Кассандра чувствовала усталость. Всё тело болезненно реагировало на каждое движение, и от резких скачков перед глазами иногда плыло, а Алекс выглядел слишком бойко. Она дышала слишком шумно, она выдавала своё состояние, но могла только стиснуть зубы и продолжать, продолжать отражать, продолжать бить. Алекс вдруг странно вывернул руку, и Кассандра почти обрадовалась его ошибке, когда её бок пронзила острая боль, отдавшаяся по всему животу, а ткань начала пропитываться тёплой кровью. То ли крик, то ли стон вырвался из горла, и Кассандре показалось, что перед глазами темнеет. Она сглотнула и сделала глубокий вдох, распахивая веки как можно шире, только бы держать глаза открытыми. Кассандра поздно обнаружила себя прижатой спиной к дереву и едва удерживающей своим мечом меч Алекса, чьё лицо было искажено в такой жестокой улыбке, что хотелось оттолкнуть это пугающее лицо от себя, только бы больше никогда не видеть этих глаз, наполненных ненавистью до безумия. — Ты что, действительно думала победить? Думала, так просто предать меня и напасть, рассчитывая на победу? Да ещё и в таком состоянии, — он коротко расхохотался, делая ещё одну попытку ударить и усиливая напор. Кассандра не выдержала и отвела взгляд всего на мгновение, продолжая удерживать меч. Конечно, он не мог не заметить, как она была слаба в этот раз. Нужно было придумать что-то прямо сейчас, а иначе… Глаз зацепился за одно из деревьев у края поляны. Кассандра прищурилась, когда оттуда выглянул воин, поражая знакомым взглядом — Рэй. Сердце забилось быстрее и тревожнее. Шанс, вот он. Командующий не мог появиться здесь просто так, тем более, раскрыть себя. У него был действенный план, и он разделял его с Кассандрой. Он смотрел на неё и решил действовать с ней. Считаные секунды — всего несколько знаков — и Кассандра, поднырнув под руку Алекса, перекрутила меч и ткнула рукоятью ему под солнечное сплетение. Ригориец резко выпустил воздух, качнувшись на какой-то миг, когда налетевший сзади Рэй нанёс ему точный и выверенный удар в плечо, рассекая плоть. Кровь алым окрасила очищенный клинок, и Кэсс поражённо наблюдала за тем, как Мёллендорф медленно повалился на землю, больше не дёргаясь. — Что… что… — глотая ртом воздух, выдыхала Кассандра, переводя взгляд с упавшего ригорийца на командира. На долю секунды она посчитала, что тот промахнулся, нанёс не слишком глубокий удар, не туда — хотя она чётко видела, что он был точен в своих намерениях. Но это ведь был всего лишь удар в руку? Рэй рывком выудил из кармана грязный платок, обтирая им меч от крови. — Парализующее средство. Изобретение вашего алхимика, — коротко пояснил он, поднимая взгляд на Кассандру с желанием сказать ей что-то ещё. Ах, так это Вэриан. Кэсс схватилась за нещадно кровоточащий бок, оседая на землю вслед за Алексом и беспорядочно хватая ртом воздух и пытаясь удержаться на грани обморока. В голове было совершенно пусто — никаких мыслей, кроме одной — только дышать. Раз за разом наполнять лёгкие спасительным воздухом и оставаться в сознании, ни в коем случае не отключаясь. — Ты ранена? — она шокированно подняла взгляд. Ах, да. Рэй. Он был здесь, тоже был с ней. Она должна была что-то спросить у него. — Мм, у меня было где-то, — чёткая речь нарушалась какими-то булькающими призвуками, хотя Кассандра была уверена, что её горло не кровоточило. Поведя онемевшим языком, она поняла, что во рту тоже отсутствовал металлический привкус. Рукой она уже потянулась к кассандриуму, лихорадочно обхватывая его и сдёргивая с пояса. Боль шла откуда-то из груди, на уровне рёбер, и, задрав рубашку, Кэсс провела по голому телу холодным камнем. Целительный эффект, да? Что ж, самое время было проверить достижения юного гения алхимии. Кассандра зажмурилась и прикусила губу, сосредотачивая всё внимание на ране, боли и холоде кассандриума. Рэй стоял неподалёку, скрестив руки на груди и скрывая волнение за сдвинутыми бровями и плотно сжатыми губами. Он уже позаботился о том, чтобы связать Алексу Мёллендорфу руки, хоть в этом и не было необходимости, учитывая долгое время действия средства придворного алхимика Короны. Мальчик внушал уважение и доверие одним своим видом, а уверенность, исходящая от него, заставляла отставить все сомнения в его компетентности, однако Рэй никогда не считал меры предосторожности излишними. Кассандра со свистом втянула ртом воздух, роняя камень на землю и опираясь на неё ладонями. Мужчина нервно хрустнул пальцами, глядя на то, как она постепенно справлялась с болью и не переставала думать о ровном дыхании. Возможно, он поспешил с выводами о ней, недооценил её дух, но то, в чём он всегда был уверен — это в её физической и моральной силе. Она справится со всем, что бы ни пало на её участь. — Готова ехать? — спросил он, когда девушка немного выпрямилась и перестала затрачивать столько усилий на каждый вдох. — Куда? — прохрипела она, поднимая на него замученный взгляд. Рэй хмыкнул. — В твою Корону, конечно. Уверен, капитан королевской гвардии уже привёл отряд обратно, — задумчиво добавил он. — А мне нужно в Ригорум, чтобы проследить за коронацией нового правителя. По крайней мере, я должен сделать это как главнокомандующий ригорийской армии. Кассандра прокашлялась, отводя взгляд и тяжело поднимаясь на ноги. Фиолетовый камень она нацепила обратно на пояс. Рэй подал ей руку, чтобы она могла опереться на него при ходьбе, и подвёл её к лошади. Они поместились втроём — их двое и бессознательный Алекс Мёллендорф. Когда они уже двигались по неровной, размоченной ручьём земле, Кассандра, которая, как сначала показалось Рэю, наконец погрузилась в обморочное состояние от усталости и боли, вдруг подала голос. — Сколько на этот раз? — почти шёпот прозвучал громче лязга клинков. Хватка на поводьях усилилась, и это не ушло от внимания девушки, издавшей дрожащий вздох. Однако вопрос повис между ними, требуемый ответа, не отзываемый назад. Это было важно. — Я точно не знаю, но, — Рэй прочистил горло, сглатывая горький ком, — десять человек из моего отряда и точно три гвардейца Короны. Тишина была ответом, самым очевидным и ожидаемым. Никто не мог бы сказать больше, чем она, и они оба знали это. Рэй не мог сказать, что творилось в голове Кассандры, перед его глазами была только её сгорбившаяся спина и лохматые, торчащие во все стороны из привычной косы волосы цвета угля, но этого было достаточно для того, чтобы прочитать её состояние. — Ясно, — неожиданно выговорила она сипло, и Рей смерил её недоумённым взглядом. Эта девушка… Наверное, он всё же не смог до конца понять её. Было видно, что капитан Фицерберт хорошо знал её, возможно, как и тот мальчишка-алхимик, но точно не Рэй. — То кольцо всё ещё при тебе? — спросил он, с любопытством глядя на её скрытую под белой форменной перчаткой ладонь. — Нет, я избавилась от него ещё когда сбежала… тогда, — Кассандра проглотила неловкую паузу, зная, что Рей поймёт всё, что она хотела этим сказать. — Вот как… — задумчиво протянул тот, погружаясь в размышления о том, что один человек вот так просто лишил могущественный артефакт всей его силы, и сейчас кольцо навсегда похоронено где-то в лесу, вместе с духом всех его предыдущих владельцев. — Я виновата, что бросила вас там, — она произнесла это слишком просто — видимо, столько раз прокручивала в голове ту ситуацию из прошлого, что говорить о ней было уже совсем не так тяжело. — В конце концов, у тебя не было выбора, — отстранённо отозвался Рэй, глядя на приближающиеся массивы королевского замка. Кассандра не ответила, но командующему послышался полный облегчения выдох. Когда они наконец вышли у парадного входа, Рэй почти сразу ушёл за гвардейцами, уводя Алекса на временное заключение в темницу Короны и больше ни словом не обмолвившись с Кассандрой. Ей, впрочем, тоже больше нечего было ему сказать, поэтому она в одиночку прошла в замок. Боль от раны уже настолько ослабла, что была почти незаметна. Вэриан будет доволен своим изобретением, — промелькнуло в мыслях Кэсс. А затем она опомнилась. Вэриан. Чёртов алхимик, если его не окажется сейчас в замке, то у неё точно случится какой-то истерический приступ. Широкими шагами рассекая коридоры и игнорируя бросаемые на неё взгляды придворных дам, она направилась в сторону кабинета Юджина. Почему-то ей казалось, что если она не встретит Вэриана по пути, то хотя бы увидится с капитаном, и он точно сможет разъяснить ей обстановку. О боги, она что, хотела увидеть Фицерберта? Хотелось расхохотаться от этого странного воздушного чувства. Но Вэриан встретился ей раньше. Он стоял уже без того коричневого плаща с большим капюшоном, который был на нём часом ранее, а только в тёмных брюках и кофте с рукавами ниже запястий с вырезом для большого пальца. На поясе у него висели ножны с коротким кинжалом. Возомнил себя воином? Он был цел, он был в центре внимания трёх гвардейцев, что-то говоря им с очень сосредоточенным лицом. Кассандра замерла, не в силах ни отвести взгляд, ни сдвинуться с места. Под рёбрами заныло, что ей показалось, что виной тому было не только ранение. Первыми её заметили гвардейцы, что стояли к ней лицом. Кажется, они сказали что-то Вэриану, потому что он вдруг замолк, вскинул голову и медленно повернулся к ней с неверящим выражением на лице. В его глазах за одно мгновение пронеслось столько эмоций, что Кассандре захотелось прямо сейчас схватить его за плечи, встряхнуть, ударить в грудь и, возможно, дать подзатыльник, а потом… — Кэсс! — выдохнул он с дрожащим облегчением и хриплой радостью. Кассандра решительно сдвинулась с места, большими шагами приближаясь к нему. В горле защипало, и хотелось сделать хоть что-то, чтобы убрать это мерзки-приятное чувство. На лице алхимика внезапно проступило испуганное выражение. Он даже дёрнулся, чтобы начать пятиться, но остановил сам себя, оставшись стоять на месте и большими глазами смотреть на стремительно приближающуюся девушку. Он действительно был напряжён, но не мог скрыть свою радость. Ей светились его глаза. Пусть губы были напряжённо сжаты, из щеки тонкой струйкой стекала кровь, его синие глаза излучали неподдельную радость. — Кэсси… — Вэриан приподнял руки в жесте «сдаюсь», а кончики его губ приподнялись в нервной усмешке. В два шага преодолев оставшееся между ними расстояние, Кассандра схватила Вэриана за ворот рубашки и заглянула в эти бесстыжие синие глаза. — Какого чёрта? — прорычала она, но прозвучало это довольно-таки жалко. Юноша повёл бровями, абсолютно бездарно изображая непонимание, но все ругательства и возмущения почему-то потонули в глубоком желании покрепче… стукнуть его. Схватив Вэриана с двух сторон за воротник кофты, она склонила голову и стукнулась лбом в его плечо. — Я ненавижу тебя, почему ты врал, — Кассандра старалась вложить в свой голос как можно больше злости и острого осуждения, но сил на подобные интонации уже не осталось, и её слова звучали устало и вымученно. — Прости, — только и смог неловко выдавить Вэриан, мягко обхватывая за спину в попытке объятий. — А ты исчезла в самом начале боя. А убеждала меня, что ты хороший воин и не стоишь беспокойств, — резонно парировал он, и Кэсс дёрнулась от вырвавшегося из груди смешка. Пусть со стороны она сейчас казалась успокоенной и удовлетворённой, но в груди у неё ядом сворачивалась мерзкая боль. Кассандра изо всех оставшихся сил сжимала пальцы на воротнике кофты Вэриана, чтобы не упасть прямо здесь на колени и не зарыдать надрывно, так, что каждый вдох будет отдаваться глухой болью в сердце, а руки будет неистово трясти. Глубоко втянув носом воздух, Кассандра собрала всё самообладание, чтобы отстраниться от юноши и заглянуть ему в лицо. Он не улыбался, смотрел серьёзно и немного обеспокоенно, а в его глазах блестела решительность. Он придерживал Кэсс за плечи с такой заботой, что сейчас в самом деле хотелось полностью довериться ему. — Я и не стою, справилась ведь, — буркнула Кассандра, сглатывая горечь в горле. — Мёллендорфа поймали? Рэй нашёл вас, да? — с неожиданным напором спросил Вэриан, слегка тряхнув её за плечи. Кэсс немного повело от слабости, но она всё ещё удерживалась на ногах. — Да, да, всё так, — Кассандра прикрыла глаза и коснулась пальцами виска, пытаясь унять лёгкое головокружение. Она не видела, но почувствовала, как Вэриан облегчённо выдохнул. — Значит, это всё, — донёсся до неё его голос, и она кивнула, согласно промычав. В голове навязчиво вертелся какой-то давний вопрос, и Кассандра всё никак не могла поймать его, затрачивая все силы на то, чтобы не упасть и хоть как-то прийти в себя. — Слушай, — она вновь подняла на него взгляд, вспомнив, что её так тревожило, — а почему Рэй вообще нашёл меня? Вэриан кивнул, принимая вопрос, и задумчиво приподнял подбородок. — Ты исчезла внезапно, никто даже не уловил момента, — начал он, по-видимому, заново прокручивая у себя в голове события пары последних часов. — В суматохе вновь поползли возмущения, что ты на самом деле предала нас, когда командующий отрядом Сопротивления объявил, что видел, как тебя откинуло с обрыва. Они с Юджином тут же приказали всем успокоиться и не сметь двигаться в твою сторону, а продолжать сражаться. Уже под конец, когда наши отряды заметно оттесняли ригорийцев, командующий Рэй вырвался вперёд на поиски Алекса. Видимо, там вы и встретились. Кассандра пробормотала что-то в благодарность и погрузилась в воспоминания. Рэй как будто был готов не просто сразиться с Алексом, а прийти на подмогу. Неужели был так уверен, что Кэсс уже там? Или, возможно, он готовился биться против неё тоже, если она всё же окажется с ригорийцами заодно. Судя по его лицу, он не был сильно удивлён, застав Кассандру в разгаре схватки. Неужели и сам всё ещё хотел верить ей? Это всё пустое, бессмысленно было в десятый раз прокручивать у себя в голове одни и те же мысли. Рей помог ей, и они справились вместе — на этом всё. Они справились. — Парализующее средство… — вспомнила вдруг Кассандра, прищуриваясь. — Твоих рук дело? Вэриан мгновенно изменился в лице, на его щеках заиграл слабый румянец, а в глазах загорелись горделивые огоньки. — Да, я смог обработать некоторые мечи во время сражения. Но эта штука пока не даёт достаточно сильного эффекта, да и держится на металле всего-ничего, поэтому заранее использовать её не было никакого смысла, — быстро пояснил он, с удовольствием переходя к желанному вопросу: — А что, помогло? — Верно, — хмыкнула Кассандра, почти улыбаясь от детского восторга, что в тот же миг озарил лицо алхимика. — Как и то, что ты сделал с кассандриумом… что бы это ни было, — добавила она, непроизвольно касаясь ладонью левого бока и чуть морщась. Боль значительно ослабла, но не пропала вовсе. Ей стоило обратиться к врачу. — Тебя ранили? — глаза Вэриана испуганно округлились, и он окинул Кэсс взволнованным взглядом. — Что-то серьёзное? — Нет, говорю же, камень помог, — поспешно отмахнулась Кассандра, не желая заострять внимание на этой теме. — Оу, это… это хорошо, что эффект сработал, — Вэриан растерянно почесал затылок, не зная, переживать ему или радоваться, что всё обошлось. Девушка недоумённо вскинула бровь. — А что, мог не сработать? — уточнила она, едва сдерживаясь от истеричного смешка. Алхимик в тот же миг смущённо засуетился, поджимая губы. — Да нет, то есть, нет, он должен был, просто… — он запнулся, тяжело вздыхая и склоняя голову. — Честно говоря, я не мог знать наверняка, потому что закончил нужный состав только сегодня с утра, тут же обработав им кассандриум. Но я был уверен на девяносто девять и девять процентов, всё должно было работать! — вдогонку выкрикнул он последнюю фразу, полными искренности глазами всматриваясь в Кэсс. Та беззлобно покачала головой. Она не злилась даже, что стала по сути подопытным кроликом для нового изобретения Вэриана, и на кону, можно сказать, стояла её жизнь. На самом деле, она вполне доверяла алхимическому гению юноши, в чём отчасти помогала его не скрываемая самоуверенность в собственной правоте. — Кэсс, послушай, — вдруг тише и увереннее начал Вэриан, но сбился и затаил дыхание, когда Кассандра стянула одну из своих перчаток и потянулась к его щеке. Засохшая кровь у длинного пореза гипнотически приковывала взгляд, и Кассандра медленно провела пальцами под ранкой, стирая красный след. — Как твоё плечо? — озабоченно спросила она, глядя на Вэриана с неожиданным беспокойством. — Оу, всё… хорошо? Там ничего серьёзного-то не было, подумаешь, рана, — смущённо и растерянно пролепетал он в ответ, но тут же взял себя в руки и, прочистив горло, повторил: — Послушай, я думаю, нам надо поговорить. Кассандра чуть дёрнулась от этих слов и отвела взгляд, но кивнула. Будущее… Она не могла сейчас задумываться о будущем. Настоящее тянулось густой смолой, смазывая все понятия времени. Казалось, что прошлое ещё не закончилось, и она завязла где-то в нём, и вырваться, шагнуть вперёд было тяжело и практически невозможно. — Да, мы обсудим обязательно… — Кассандра! — девушка развернулась, чтобы увидеть решительно приближающегося к ним Юджина. От её взгляда не ускользнуло, что мужчина немного хромал, но в целом выглядел не так плохо, как мог бы. На его лице в нескольких местах виднелись ссадины, рукав на одной руке был порван, но это было ничем по сравнению с тем, что он был жив. Вэриан отступил в сторону, позволяя Кассандре шагнуть навстречу капитану. — Ужасно выглядишь, Фицерберт, — доверительно сообщила она. Мужчина на мгновение ошарашенно застыл, а затем его губы расползлись в некоем подобии улыбки. — Ты скатилась с обрыва в самом начале сражения и смеешь говорить что-то про мой внешний вид? — фыркнул он, и в следующую секунду они столкнулись друг с другом в объятии — коротком, больше похожим на случайное столкновение, но достаточном, чтобы ободряюще похлопать по спине и поделиться друг с другом одними и теми же чувствами. Они оба ощущали ноющую боль, пульсирующую где-то в сердце, но старательно скрывали её за множеством других эмоций. — Тебе нужно к врачу, — уже серьёзно проговорил Юджин, когда они отстранились друг от друга. — Не сейчас, — бросила Кассандра, поджимая губы. — Ты вот-вот грохнешься в обморок, — вполне верно оценил её состояние капитан, скептически приподнимая брови. — Это моё дело, да? — с нажимом отозвалась девушка, и Фицерберт решил больше не поднимать тему. — Как Рапс? — бегло спросила Кассандра, будто желая как можно быстрее перепрыгнуть через эту тему, но, в то же время, не могла не задеть её. — Всё хорошо, она… О, она была в бешенстве, — на лице Юджина застыл благоговейный ужас, и Кэсс поняла, что не пойдёт к подруге ещё какое-то время, хотя бы до того момента, пока не обработает все свои травмы. — Но она очень беспокоится. И очень хочет увидеть тебя, — мягче добавил Фицерберт, и Кассандра звучно вздохнула, прекрасно всё это понимая и не желая слышать ещё раз. — Его Величество? — продолжила разведывать обстановку она. — Требовал тебя на аудиенцию. Я отпросил тебя на завтра, — как само собой разумеющееся, ответил Юджин. Кассандра задрала голову к потолку, промычав то ли благодарности, то ли брань по поводу добавившейся заботы. Между ними на какое-то время повисла неопределённая тишина. Кэсс отчётливо слышала своё тяжёлое дыхание, а боль в боку разгоралась всё сильнее. По глазам Юджина она видела, что её честное имя было полностью восстановлено, но один вопрос не давал ей покоя, крутился на языке, с каждым вдохом причиняя дискомфорт, но было проще не дышать вовсе, чем задать его. — Скажи, — наконец подала она голос, непривычно тихий и осторожный, — а сколько… сколько пострадавших? — она проговорила это с трудом и сразу после задержала дыхание, с пожирающим ожиданием глядя на Юджина. — Восемь человек погибли, — сглотнув, произнёс он, тут же болезненно отводя взгляд и сжимая челюсти. Кассандра прикрыла глаза, пытаясь замедлить непроизвольно ставшее беспорядочным дыхание. Сердце сжало холодом, медленно и режуще отпуская. — Я оповещу их семьи… Они должны были знать о предстоящем походе. Да, верно. Семьи знали, на что отправляют своих детей или мужей. Они знали, но всё же… Они никогда не верили, что это действительно может с ними случиться. Только не с собственным сыном. Только не с ним. Кассандра почти не знала новых гвардейцев, даже спрашивать имена было для неё практически бессмысленно, но её бросало в дрожь от осознания того, что это всё произошло с людьми Короны. Далёкой Короны. Безопасной и солнечной Короны. Однако у длинных когтей армии ригорийцев оказалась слишком широкая зона поражения. — Я думаю, мне надо немного… — Кассандра крутанула ладонью в неопределённом жесте и, не глядя больше на Фицерберта, стремительно пошла прочь, к главному выходу. Она знала, что Вэриан тоже смотрит ей вслед, но её несло вперёд, из замкнутых стен, к воздуху, чтобы можно было сделать вдох. Ей уже казалось, что она задыхается, лёгкие сдавило тисками, но, стоило ей распахнуть двери и вывалиться на улицу, как свежая весенняя прохлада захлестнула её живительной волной. Небо было уже серым от собравшихся туч, и Кассандра с облегчением облокотилась об одну из колон, впитывая в себя эту обволакивающую душу серость. Она окинула взглядом передний королевский двор, отмечая стоящих у ворот Стэна с Питом, активно о чём-то споривших друг с другом. Стояла умиротворённая тишина, так внезапно пришедшая на замену вечному беспокойному шуму в голове. Пузырь, в котором находилась Кэсс, бесполезно дёргаясь и пытаясь освободиться, наконец-то лопнул. Небо озарил росчерк молнии, и хлынул ливень. — Хах, — вырвалось с шумным выдохом, и Кассандра даже не сразу поняла, как к дождевым каплям, стекающим по её лицу, прибавились слёзы. Она не могла остановить бесконечный поток, дрожа всем телом и глядя на бесконечно серое небо. В очередной раз сверкнула ветвистая молния, и одновременно с содрогнувшим всё вокруг громом, Кассандра что-то выкрикнула в пустоту, наслаждаясь последовавшим чувством опустошения. Она могла бы стоять под открытым небом и дольше, — она любила дождь, — но капли становились всё крупнее и колюче били по лицу, из-за чего Кэсс всё же решила вернуться в замок. Безопасный замок. Защищённый. И она опять могла дышать. — Кэсси, — раздался мягкий оклик, и Кассандра обратила взгляд на спешащего к ней Вэриана. Алхимик всем своим видом выказывал облегчение, и уголки её губ невольно дёрнулись в улыбке. Теперь она может с полным спокойствием… — Кэсс! Голубые глаза смотрели испуганно, когда мир вокруг чернел.***
Рэй, забрав с собой Алекса Мёллендорфа, покинул Корону тем же вечером вместе с большей частью своего уцелевшего отряда, оставив в Короне несколько тяжело раненых и одного из капитанов. В королевстве был объявлен день траура, ни о каком празднике в честь недавнего рождения принца не могло быть и речи. Но Рапунцель, вслед за своим отцом, выступила перед людьми с речью о важности произошедшего, о бессмертии всех сражавшихся воинов в душе всей Короны, и она говорила не правильные, а нужные слова. После них на площади воцарилась тишина, но не напряжённая — она была пропитана всеобщей болью и, в то же время, всеобщим светом. Коридор возле больничного крыла был на удивление пустым, и каждый шаг непривычно отдавался стуком тонкой подошвы маленьких туфель. Принцессе всё ещё не разрешали ходить босиком, беспокоясь за её здоровье, но она и сама уже не так этому препятствовала — за восемь месяцев строгой дисциплины она даже почти привыкла. Она распахнула дверь комнаты, тут же ловя обращённый на неё взгляд. — Как всё прошло? — откладывая какую-то книгу, поинтересовалась Кассандра, склоняя голову набок. Рапунцель грустно улыбнулась, подходя к кровати и присаживаясь на край матраца. — Я надеюсь, что хорошо, — отозвалась она, расслабленно перебирая пальцами складки платья. — Я надеюсь, что я смогла как-то донести до них… — Рапс, — видя неуверенность принцессы, прервала Кассандры, протягивая руку и накрывая ей ладонь Рапунцель, — ты всё сделала. Всё будет хорошо. Принцесса посмотрела на неё с долей отчаяния и с надеждой, кивая и быстро стирая выступившие на глазах слёзы. — Да, спасибо, — прошептала она. — Я на самом деле не могу надолго… Знаешь, я оставила Ника с фрейлинами, и мне нехорошо. Как будто не успел он появиться на свет, как я уже бросаю его, окунаясь в дела. Кассандра покачала головой, поддерживающе сжимая ладонь Рапунцель под своей. — Ты никого не бросаешь, слышишь? — с твёрдой убеждённостью произнесла она, и добавила уже легче: — И, знаешь, я всё ещё надеюсь увидеть его когда-нибудь. Рапунцель прыснула сквозь наворачивающиеся на глаза слёзы, улыбаясь уже искреннее, невероятно мягко и уютно. — Кэсс, тебя день назад чуть не убили. Пожалуйста, отлежись несколько дней, иначе мне придётся приказать привязать тебя к кровати, — пригрозила принцесса, поднимаясь с кровати и отходя к выходу. У двери она чуть задержалась, нерешительно глядя на Кассандру. — Я буду здесь, — Кэсс мотнула головой, слегка поднимая правую руку, словно в клятве. — Я ещё приду, — предупредила Рапунцель, видимо, желая казаться строгой, но только вызывая у Кассандры улыбку. Ещё немного помявшись около двери, принцесса наконец покинула комнату, оставляя Кэсс в одиночестве. Так запросто говорить с Рапунцель было всё ещё странно, несмотря на то, что они виделись уже трижды с тех пор, как Кассандра попала в больничную палату, а это случилось буквально день назад, когда она, отпустив напряжение, больше не выдержала и упала без сознания прямо у главного выхода из замка. Рассказывали, что Вэриан в тот момент выглядел ужасно напуганным, но всего несколько первых секунд. «Невероятное хладнокровие у этого мальчишки», — озадаченно потирая лоб, описывал один из гвардейцев, что был свидетелем её позорного обморока. Вэриан организовал врача и доставку Кассандры в медицинское крыло так быстро и точно, словно был создан для действий в критических ситуациях. Узнав об этом, Кэсс невольно ощутила гордость за него. И теперь она лежала здесь, пропустив королевский и народный сбор, чтобы почтить павших и принести дань уважения всем воинам, сражавшимся против захватчиков — не только из Короны, но и из других государств. Капитан Сопротивления, оставленный Рэем, рассказал многое о том, что пришлось пережить им. Кассандра же в это время была закрыта в палате, проматывая в воспоминаниях застывшие образы её погибших товарищей, выуживая из уголков сознания их имена, отличительные черты, какие-то привычки. Она помнила, и от этого было тепло. Заглянул врач, напомнив про восстанавливающую силы микстуру, которую обязательно надо было пить, если она не хотела пролежать в палате до старости, и Кэсс послушно выслушала все указания, которые он ещё ей дал. Врач попался до смешного серьёзный, как будто Кассандра была при смерти, но она решила с ним не спорить — такой мог только продлить её заточение в этой белой комнате, и никто бы за девушку не вступился, прикрываясь беспокойством за её самочувствие. Вэриан заходил всего раз — в остальное время он был занят на службе придворного алхимика, потому что после всего произошедшего его, как «гения своего дела» (по словам Вэриана), привлекли ко многим процессам в замке. Да и в тот раз им не удалось нормально поговорить — их прервала сначала Рапунцель, влетевшая с подносом каких-то невероятно изысканных и полезных блюд, а затем врач, сказавший, что сейчас время для обхода, и все должны оставить раненых в тишине и покое. По слухам, все раненые, что были расположены в других комнатах, медленно шли на поправку или же показывали достаточно стабильные результаты, чтобы их жизни уже ничего не угрожало. Кассандре оставалось только довольствоваться слухами, но она не могла не чувствовать облегчение, понимая, что всё ещё могло наладиться. Однако ей правда не хотелось много думать. Боль во всём теле ещё не сошла, и резкие движения причиняли дискомфорт. Казалось, что это невидимая оболочка вокруг неё трещит по швам, являясь причиной этой боли, а сердце колет, чтобы пробить луч света и осветить им изнутри опустошённую душу. Во всяком случае, Кассандре хотелось так думать, когда она просыпалась ночью от невыносимой боли. Она больше не хотела отрываться от прошлого, раскладывать для своего будущего чистые листы. Это всё была её жизнь, и она не могла отказаться от неё, решив начать заново. Но она хотела продолжать жить, потому что впереди виделся свет. Потому что почва под ногами начала казаться устойчивой.