Дистанционка

      Геральт вздрогнул, когда за стенкой что-то упало на пол с внушительным грохотом. За этим последовало довольно громкое «Да чтоб ты сдох нахуй!» и, кажется, раздражённое рычание. Мужчина тут же отложил свою недописанную статью и отправился узнать, что же там произошло. Лютика из себя было вывести, в принципе, довольно сложно, а тут он вещи роняет и желает кому-то смерти. В любом случае, ситуация нестандартная.              — Ты в порядке? — аккуратно поинтересовался Геральт, остановившись на пороге спальни. Юлиан сидел на кровати, буквально вцепившись руками в волосы; по всей комнате валялись какие-то тетради и листы бумаги, а завершал всю эту картину лежащий возле входа перевёрнутый стул.              — Нет… да… не знаю, — пробормотал Лютик, подняв взгляд. — Я отвлек тебя от работы? Прости, я не хотел.              — Я был несильно занят, — промолвил мужчина, переворачивая стул в нормальное положение и заходя в комнату. — Что случилось?              — Да так… это не важно, правда. Я как-нибудь разберусь, — сказал парень, неосознанно обнимая себя руками.              — Лютик, ты буквально превратил нашу спальню в зону боевых действий, — усмехнулся Геральт, присаживаясь рядом. — Я не поверю, что это не важно. Рассказывай.              — Я не… не хочу жаловаться тебе на своих преподов. Ты ведь проректор, и это как-то… неправильно.              — Да, я проректор, но, в первую очередь, я твой парень, и меня волнует то, что происходит с тобой, — сказал мужчина, положив руку Лютику на талию и нежно притянув к себе. — Так расскажешь?              Парень закусил губу, явно размышляя над тем, рассказать Геральту всю правду или до последнего держать оборону, но, в конце концов, вздохнул и сдался.              — Это… по поводу диплома. Понимаешь, проблема в том, что, когда все выбирали кураторов для своих работ, я снова подхватил какую-то хрень и три недели провалялся в общаге практически без чувств. А ты знаешь, как это обычно бывает… нужно было выбрать вот прям сейчас и кровь из носу, иначе потом будет поздно и никто меня к себе не возьмёт. В общем, куратора мне выбирала Присцилла, а она в людях… скажем так, не разбирается.              — Так у кого ты, в конце концов, оказался? — спросил мужчина, потому что эта информация, похоже, в свое время прошла мимо него.              — У Гюнтера о’Дима, — пробурчал Лютик, а Геральту тут же захотелось его пожалеть. Мужчина прекрасно знал, что из себя представляет этот человек. — Я… знаешь, сначала все было нормально вроде, я даже немного успокоился, но потом дошло до самого диплома и… — парень спрятал лицо в ладонях. — В общем, по предварительным оценкам я ужасная бездарность, ничего не смыслю в журналистике и красного диплома мне уж точно не видать.              Голос Юлиана звучал ужасно расстроено, и Геральт понимал, что вся эта ситуация парня действительно беспокоит. Для Лютика было важным закончить университет на отлично и получить красный диплом, потому что он хотел попробовать побороться за бюджетное место, поступая в магистратуру. А если Гюнтер завалит его дипломную работу, то Юлиану точно не видать красного диплома, а значит, и дополнительных баллов при поступлении.              — Милый, говорю тебе как человек, что уже десять лет с ним знаком, Гюнтер — та ещё скотина. Он любит… унижать студентов, у которых есть потенциал. Иногда мне даже кажется, что он видит в вас угрозу для себя и таким образом устранить пытается. Ума не приложу, почему Тиссая с ним до сих пор не распрощалась.              Лютик удивленно убрал руки от лица.              — Воу, так странно слышать это от другого преподавателя. Вы же обычно все друг друга выгораживаете. Профессиональная этика и все такое.              — Я встречаюсь со своим студентом. Ты точно уверен, что меня и профессиональную этику можно ставить в одном предложении? — усмехнулся мужчина.              Парень подавил смешок, а затем подался вперёд и обнял Геральта.              — Спасибо тебе.              — За что? — удивился мужчина. Он ведь ещё ничего даже не начал делать.              — За то, что не усомнился в моих способностях. Все обычно так делают. Раз препод валит, значит он прав, а я виноват в том, что недостаточно старался или что-то там не доработал. Я… просто спасибо.              — Милый, ничто никогда не заставит меня сомневаться в тебе и твоих способностях. Ты очень талантливый, и я говорю это не только потому, что люблю тебя. Я знаю тебя с первого курса и хорошо осведомлён о твоих способностях и о том, чего ты стоишь, — промолвил Геральт, нежно поцеловав Юлиана в макушку и продолжая успокаивающе поглаживать по спине.              — Подожди, с первого? — спустя пару секунд переспросил Лютик, слегка отстранившись. — Ты у меня только на втором курсе вести начал.              — Да, — согласился мужчина. — Но не заметить того ужасно красивого парня, что выступал на Дне Студента, было просто невозможно. Я ещё подумал: «Черт, почему ему всего семнадцать?»              Губы Лютика растянулись в улыбке.              — Уже тогда хотел затащить меня в постель, да? — с озорными нотками в голосе промолвил Юлиан, забираясь к мужчине на колени.              Геральт усмехнулся.              — Скажем так, если бы я увидел тебя на улице, то обязательно попробовал бы познакомиться. Тот факт, что ты мой студент, довольно неплохо сдерживал меня года три.              — Похоже, недостаточно, раз я сейчас здесь, — улыбнулся Лютик, слегка наклоняя голову и заглядывая мужчине в глаза.              — Но это же хорошо?              — Хорошо.              Они целуются. Парень усаживается поудобнее, буквально обвивая Геральта руками и ногами. Мужчина нежно придерживает его одной рукой за спину, чтобы Юлиан со всей своей неуклюжестью не свалился ненароком, а вторую бессознательно запутывает у него в волосах.              — Черт с ним, с дипломом, — говорит Лютик, разрывая поцелуй и утыкаясь носом Геральту в щеку. — Постараюсь сдать экзамены на высшие баллы, а если не выйдет… может, и не нужна мне эта магистратура.              — Почему ты так говоришь? — удивляется мужчина, слегка отстраняясь. Он ведь знает, помнит, что парень мечтал учиться в магистратуре, при чем мечтал чуть ли не с первого курса. Почему же он сейчас говорит, что ему это не нужно?              Юлиан вздыхает.              — Геральт, я не просто хочу поступить на бюджет. Я не потяну контракт, даже если очень постараюсь. У вас цены на него… баснословные. Поэтому либо бюджет, либо никак.              — Лютик, если вопрос встанет таким образом, я оплачу твоё обучение.              Глаза парня удивленно расширились.              — Я не… я не могу просить тебя о таком. Это очень дорого, и ты не… ты не обязан…              Геральт усмехается и нежно проводит рукой по щеке Юлиана.              — Мне казалось, мы это уже обсуждали. Я люблю тебя и хочу сделать тебя счастливым. Если для этого нужно оплатить твоё обучение — я сделаю это. Тем более, мне это по карману.              — Я все же надеюсь, что смогу поступить на бюджет, — Лютик опускает взгляд. — Но спасибо, — на его лице появляется немного смущенная улыбка, и парень, кажется, заливается краской.              — Для тебя — все, что угодно, — отвечает Геральт, и это не просто красивая фраза. Если бы Юлиан вдруг загорелся желанием, к примеру, поступить куда-нибудь за границу, мужчина бы приложил все свои усилия и связи, чтобы этому поспособствовать. Конечно, Геральту бы не хотелось разлучаться с Лютиком так надолго, но, к счастью, и сам парень этого не хотел, поэтому его амбиции на данный момент заканчивались магистратурой Оксенфуртского университета.              — Ты же знаешь, что я люблю тебя, да?              — Да.              Они снова целуются. Лютик не может этого объяснить, но сама близость Геральта заставляет все плохое отойти на второй план. Если подумать, для Юлиана образование, на самом-то деле, не особо-то и имеет значение, когда рядом с ним человек, которого он любит.              Лютик поставил себе цель закончить магистратуру еще на первом курсе, когда, грубо говоря, сбежал из родительского дома и вознамерился стать журналистом. Если быть честным, на так званый "побег" у него было довольно много причин, но одна из них — нежелание его отца считаться с мнением сына. Юрист — и точка, так ему сказали. Ни на что другое его отец денег давать не собирался, а профессию журналиста по каким-то своим личным мотивам вообще презирал всей душой. Когда же Лютик предпринял последнюю попытку донести свое мнение и мысли до отца, ему было сказано довольно четко: «Заткнись или проваливай». Собственно, он выбрал второе. Наспех собрал сумку, захватил с собой немного денег и этой же ночью сбежал из отчего дома. С тех пор прошло уже почти четыре года, но парень так ни разу и не пересекся с отцом.              В общем, желание Лютика продолжить учёбу было лишь попыткой доказать самому себе, что он на это способен. На тот момент своей жизни парень просто не мог придумать никакой другой адекватной цели, потому что он в один момент лишился крыши над головой, поддержки и привычной жизни. Первые месяцы были адом, ему приходилось работать чуть ли не круглые сутки, чтобы обеспечить себе пропитание и внести первый взнос за учёбу, но, в конце концов, у него получилось. Сейчас же все по-другому. У него есть крыша над головой, музыка, друзья и Геральт. Если с магистратурой все-таки не сложится, он придумает себе какую-нибудь другую цель.              Мужчина разворачивается и аккуратно опускает Юлиана на кровать, стягивая с него домашнюю футболку. Геральт знает историю Лютика о побеге из дома и поиске цели в жизни. Парень рассказал ему об этом в один из вечеров, когда они делились секретами. Геральт тогда поведал Юлиану о том, что, после того как его мать однажды ушла в магазин за продуктами и не вернулась, мужчину воспитывал его дедушка. В этом вроде не было ничего сверхсекретного, пока Лютик не узнал, кем этот дедушка на самом деле является.              О родстве Геральта и Весемира в университете не знали, потому что брать на работу родственников — не в политике университета. Мужчина настолько привык скрывать эту часть своей жизни, что Юлиан был первым после Йен, кто узнал об этом.              Тайна Геральта была действительно серьезной, так как её раскрытие могло привести к целой череде проблем, и Лютик понимал, что в этот раз он не отделается маленьким секретиком. Поэтому он и рассказал про семью. Впервые за четыре года рассказал об этом хоть кому-то, и на душе стало даже как-то легче. Не все же хранить в себе, правильно?              Геральт понимал, что вся эта ситуация с семьёй очень ранила Юлиана, пусть он и старался этого не показывать. Поэтому мужчина понимал важность стремления Лютика закончить магистратуру, и поддерживал его в любых начинаниях, какими бы абсурдными на первый взгляд они не казались. Ведь именно так поступают люди, которые любят. Поддерживают друг друга.              — А тебе не нужно работать? — невинным голосом спрашивает парень, но, вопреки своим словам, только лишь сильнее подставляет шею под настойчивые поцелуи.              — А тебе не нужно отвлечься? Пока ты не разнес всю квартиру, — усмехается Геральт, слегка отстраняясь.              — Ох, так это ради меня все? — на губах Юлиана появляется игривая улыбка, и он проводит ладонями по бокам мужчины. — И на что ты готов пойти, чтобы отвлечь меня от моего ужасного-ужасного диплома?              Геральт догадывается, что у Лютика, вероятно, есть что-то на уме, но парень по каким-то причинам боится просто озвучить свои мысли вслух, опасаясь, что мужчине может не понравиться, и поэтому старается их обыграть. Чтобы потом, в случае чего, он мог бы свести все в шутку. Что-то вроде защитного механизма, поэтому Геральт приготовился слушать внимательно.              — На все, — мужчина наклоняется и проводит носом вдоль шеи парня, чувствуя, как у того сбивается дыхание. — Скажи, чего ты хочешь.              — Я хочу… тебя, — произносит Юлиан, и то, КАК именно он это говорит, наталкивает на определённые мысли. Геральт снова отстраняется, чтобы заглянуть Лютику в глаза и удостовериться, что он все правильно понял, но парень трактует это как-то по-своему. — Нет, если ты не хочешь, я не настаиваю, — тут же заверяет Юлиан. — У всех есть свои предпочтения, я пойму и больше…              — Лютик… — тянет мужчина с легкой улыбкой на губах, и парень тут же замолкает. — Если ты хочешь трахнуть меня, то я разрешаю.              Глаза Юлиана удивленно расширяются. На самом деле, Лютику редко встречались мужчины, готовые отдать контроль над ситуацией и занять в сексе пассивную позицию. Он, если честно, и сам был помешан на контроле. Даже позволяя трахнуть себя, Юлиан сначала убеждался в том, что он все контролирует, и только в отношениях с Геральтом смог избавиться от привычки постоянно ждать подвоха. Поэтому Лютик понимал нежелание других расставаться с этим самым контролем, а тут мужчина согласился так легко. Хочешь трахнуть — давай, и парень просто… о какой невероятной степени доверия со стороны Геральта это на самом деле говорит.              — Правда? — Юлиан все еще не уверен, что правильно расслышал, поэтому переспрашивает.              — Да, — отвечает мужчина, принимая сидячее положение и утягивая Лютика за собой. — Или ты думал, я откажу тебе?              — Не знаю. Надеялся, что нет.              Геральт усмехается.              — Тогда действуй.              Юлиан улыбается в ответ, стаскивая с мужчины футболку, и снова целует, полностью перехватывая инициативу и кайфуя от того, что Геральт позволяет ему. Они стаскивают с друг друга оставшуюся одежду, и парень уже привычным движением тянется к тумбочке.              — Надо будет ещё купить, — замечает Лютик, слегка встряхнув тюбик со смазкой. — Почти пустой.              — В кабинете тоже, — усмехается мужчина. — А тот, что в ванной, мы даже ни разу не открывали.              — Хм, не порядок. Надо будет это исправить, — задумчиво тянет парень, а затем подается вперёд, соединяя их губы в нежном поцелуе. — Поворачивайся, — Юлиан улыбается в предвкушении.              Геральт повинуется, становясь в коленно-локтевую позу и открывая Лютику прекрасный вид на свою задницу. Парень шумно сглатывает.              — Черт, ты словно произведение искусства, — бормочет Юлиан, оставляя дорожку из поцелуев у мужчины на пояснице и нежно оглаживая его бедра руками. Геральт усмехается. Похоже, череды восторженных комментариев от Лютика не избежать, ведь заткнуть его не представляется возможным, но мужчина соврал бы, если бы сказал, что ему это не льстит. — Ты как гребаный греческий бог. Любовался бы часами.              — Только любовался?              — Ну и, возможно, ещё кое-что, — с улыбкой на губах отвечает парень и, смазав пальцы, медленно проталкивает внутрь один из них.              Дыхание Геральта сбивается даже с его невероятным самоконтролем, когда Юлиан присоединяет еще один палец и начинает нарочито медленно растягивать мужчину, позволяя привыкнуть и избежать возможных неприятных ощущений. Не то, чтобы у Геральта не было секса в пассивной позиции — был однажды, в молодости, и, честно сказать, мужчина остался не в восторге. Парень, с которым он решил поэкспериментировать, оказался чересчур зацикленным на себе: его не особо-то и интересовало удовольствие партнера, поэтому тот опыт нельзя считать особо удачным.              Изо рта Геральта вырывается громкий стон, когда юркие пальчики Лютика находят простату. На лице парня расцветает победная улыбка.              — Нашёл! — радостно восклицает он, снова надавливая на простату мужчины уже тремя пальцами, и тот снова стонет, утыкаясь лицом в подушку.              Потратив ещё с десяток секунд на то, чтобы растянуть Геральта, Юлиан вытаскивает пальцы и тут же смазывает свой член, который уже был в полной боевой готовности и буквально жаждал оказаться внутри мужчины. Что-то подсказывало Лютику, что ощущения будут крышесносными.              — Готов?              — Да.              Парень входит резко, придерживая Геральта за бедра, потому что не может больше терпеть. Выдержка явно не по его части. Когда Юлиан загоняет свой член до основания, они стонут в унисон.              Внутри Геральта жарко и тесно, но это, блять, лучшие ощущения, которые Лютик когда-либо испытывал. Мужчина дышит рвано, комкая руками простыни, и Юлиан даёт ему немного времени свыкнуться с ощущениями, прежде чем начать толкаться внутрь, медленно наращивая темп.              — Черт, Лютик… — бормочет Геральт, потому что все это оказалось куда приятнее, чем он мог предположить.              Парень улыбается, ускоряясь, и берет мужчину за волосы, заставляя приподнять голову.              — Хочу слышать, как ты стонешь, — говорит Юлиан, чувствуя, как его собственный контроль летит к чертям собачьим. Он так давно об этом мечтал. Кажется, волосы Геральта были созданы специально для того, чтобы Лютик мог держаться за них, втрахивая мужчину в кровать.              Хватка на волосах Геральта сильная и почти причиняющая боль, но именно сейчас — это тот самый контраст ощущений, который заставляет мужчину так безудержно стонать, пожалуй, впервые в жизни. К черту тот его неудачный опыт, они с Юлианом меняются ролями явно не в последний раз.              С каждым толчком Лютик так или иначе задевает простату Геральта, и мужчине кажется, что он банально сходит с ума. Это не должно ощущаться ТАК хорошо. Юлиан начинает толкаться сильнее, практически не контролируя себя, утопая в наслаждении полностью и испытывая невероятный кайф от мысли, что это именно он заставляет вечно тихого Геральта так несдержанно стонать сейчас. Стоны мужчины звучат просто великолепно, и Лютик определенно должен услышать их еще не раз.              Чувствуя, что он уже близок к краю, парень отпускает волосы Геральта и перемещает руку на его член, начиная надрачивать в такт толчкам. Мужчина от неожиданности практически роняет голову на руки, и его голос срывается прямо во время стона. Эти ощущения практически чересчур, настолько приятны, что почти больно, и крышесносны до безумия. Кажется, из всех людей в мире только Юлиан может заставить его почувствовать что-то настолько невероятное.              Геральт кончает, утыкаясь лицом в простыни и таким образом хоть как-то заглушая стон. Лютик чувствует, как мужчина сжимается вокруг его члена, делает ещё один толчок и кончает следом, впиваясь ногтями в бедра Геральта. Наверняка там останутся синяки, но, черт возьми, мужчине они явно придутся по душе. Синяки после секса — как засосы, только в более интимных местах. Да и они послужат хорошим напоминанием о том, что некоторым вещам все-таки стоит давать второй шанс.              Юлиан целует спину мужчины напоследок, а затем выходит из него и ложится рядом, стараясь выровнять сбитое дыхание. Геральт тяжело перекатывается на спину, ощущая, как его собственное сердце гулко колотится о ребра. Сперма Лютика стекает по бедрам и, вероятно, пачкает простыни, но мужчина с удивлением понимает, что ему нравится это. Нравится чувствовать себя чьим-то. Геральт даже задаётся вопросом, испытывает ли парень то же самое, когда мужчина трахает его.              — Надеюсь, я справился? — спрашивает Юлиан, поворачиваясь к Геральту и улыбаясь уголками губ.              — Ещё как, — мужчина улыбается в ответ. — Знай, что я всегда готов помочь тебе отвлечься.              — Даже так…              Лютик смеется и подползает ближе, чтобы поцеловать Геральта в приоткрытые губы.              — Тогда у меня на тебя большие планы, — парень соприкасается с мужчиной носами.              — Мне понравится?              — Определенно.       

***

             — Геральт, какого черта?! — воскликнул Лютик, буквально залетая к мужчине в кабинет. Геральт оторвал взгляд от экрана компьютера и удивленно взглянул на парня.              — Сейчас только девять утра, а ты уже находишься где-то за пределами кровати? Странно.              — Ты не переводи тему! Это ты сделал?              — Что сделал?              — Ой, только не делай вид, что ты здесь не причем! Я только что получил письмо от Йеннифэр. Она сказала, что готова взять кураторство над моей дипломной работой, хотя до защиты совсем ничего осталось, и что она уладит все неприятности с о'Димом! — парень взмахнул руками, всем своим видом показывая, насколько он шокирован. — Это ты сделал?              — Даже если и так, то что с того? — спросил мужчина, поднимаясь с кресла и выходя из-за стола. — Гюнтер собирался завалить твою дипломную работу — теперь не завалит. И ты получишь реальную возможность поступить на бюджет, — Геральт подошел ближе к Юлиану и нежно провел руками по его предплечьям. — Что тебя так волнует?              — Я… — Лютик замялся и закусил губу. — Ты ведь попросил за меня перед Йеннифэр, так ведь? — мужчина кивнул. — Это не будет выглядеть… подозрительно? Какое тебе дело до меня и моей дипломной работы, если так рассудить? Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.              Геральт улыбнулся.              — Все в порядке, милый. Ни тебе, ни мне ничего не угрожает. Йеннифэр — моя давняя подруга и, поверь мне, она ни о чем не догадалась. А если и догадается, то максимум отчитает меня за безответственность и сделает вид, что ничего не знает. Тебе правда не о чем переживать.              — Точно? — уточнил Юлиан, подняв взгляд.              — Точно. И, чтобы ты знал, среди преподавателей негласно принято заступаться за своих лучших студентов. Трисс вот недавно чуть глотку Ламберту не разорвала за свою протеже. Та девчонка со второго курса, кажется. Довольно талантлива, если быть честным, но на гениальность не тянет. А ты, Лютик, лучший студент не только по моему предмету, но и на всем потоке, при чем по всем параметрам, — парень хмыкнул. – И я говорю так не потому, что у нас отношения, — тут же заверил его мужчина. — Просто ты действительно очень умный и талантливый, и я не устану это повторять.              На пару секунд повисла тишина, а затем Лютик внезапно подался вперёд и, обхватив Геральта руками, пробормотал:              — Спасибо.              — Я не сделал ничего такого, — ответил мужчина, обнимая парня в ответ и нежно поглаживая по спине. В этом действительно не было ничего сложного: Йен согласилась почти сразу, когда Геральт поручился за то, что дипломная работа Юлиана по-настоящему качественна и действительно достойна внимания.              — Ты заботишься обо мне, — промолвил Лютик, утыкаясь носом мужчине в плечо. — Я не привык, чтобы обо мне кто-то заботился, поэтому прости, если я иногда веду себя так неблагодарно, я просто… никак не могу поверить, что я действительно важен для тебя.              — Важен, Лютик. Очень важен, — нежно улыбнулся Геральт, слегка отстранившись и взяв лицо парня в ладони. — Самый важный человек в моей жизни, и я хочу, чтобы ты это запомнил. Я сделаю все, чтобы ты был счастлив.              Юлиан улыбается в ответ и подается вперёд, чтобы прижаться губами к губам мужчины. Кажется, так и должно выглядеть счастье.