***
Чонгук с грустью обнаружил, что в новой комнате не было окна. Помещение вообще больше походило на подсобное, но располагало своим санузлом, что не могло не радовать. Парень даже не думал о побеге, потому что смысла практически не было — те страшные люди были повсюду, а лишние проблемы с ними могли закончиться плачевно. Нужен был другой план, но идеи никак не приходили в голову Чона. Единственное, на что он мог уповать в данный момент, — полиция, которая должна была заняться его поисками еще два дня назад. Неизвестность выматывала не хуже пыток. Чонгук совершенно не знал, чем занять себя, и к нему никто не приходил уже на протяжении долгого времени. Или парню так только казалось: отсутствие часов заставляло мозг ориентироваться во времени биологически, а эти данные были слишком размыты. В конце концов, Чонгук хотел есть. Предыдущий ужин сорвался из-за вспыльчивого характера… кого? Парень поймал себя на странной мысли, что не знает, как зовут главного бандита. Чон представал голым, даже целовался с ним в коридоре, но имени не знал. Эти странные мысли заняли у Чонгука около часа, не давая зачахнуть в одиночестве. В полной тишине прошли еще несколько часов. От безделья парень решил размять тело и сделать парочку физических упражнений, но быстро понял, что это была глупая затея — побитое тело не слушалось, а от резких движений болело еще больше. В конечном итоге, Чонгук просто лег на пол и закрыл глаза, стараясь тренировать себя хотя бы морально, ведь большего ему не оставалось. Спустя какое-то время из коридора послышались чьи-то голоса на повышенных тонах. Чонгук быстро встал с места и подошел к двери, чтобы послушать, в чем дело. — Где он?! — требовательно вопрошал незнакомый Чону голос. — Его здесь нет, успокойся, — второй голос был похож на голос ростовщика, но звучал определенно мягче, чем Чонгук привык слышать. — Не ври мне, — угрожающе произнес другой парень и, кажется, ударил кулаком по стене, отчего Чон пугливо вздрогнул, но от двери не отошел. — Он мне нужен, и ты прекрасно это знаешь… — Знаю, — согласился второй. — Но ничем, к сожалению, не могу помочь, — холодно заключил он и, судя по шагам, начал приближаться к этой комнате. — Что-то еще? — голос Намджуна звучал совсем близко, чем заставил Чона изрядно понервничать. — Если я узнаю, что он всё же был здесь — я сровняю это место с землей, не сомневайся, — угрожал первый голос. — Как же вы оба меня раздражаете, — тяжело вздохнул ростовщик и вставил ключ в замочную скважину, намереваясь навестить Чонгука. — Удачи, хён, — бросил он напоследок и провернув ключ, открыл дверь. Пленник вовремя ретировался и к моменту визита уже сидел на кровати, покорно сложив руки на коленях. Он без эмоций смотрел на Намджуна, медленно хлопая ресницами. Но внешнее хладнокровие было напускным, внутри же всё дрожало, сердце неистово стучало в висках, а пульс зашкаливал. — Что? — спросил ростовщик, натыкаясь на пристальный прямой взгляд своего «гостя». — Что? — вопросом на вопрос ответил Чонгук. — Какие-то проблемы? — дерзко выдал он, не разрывая зрительного контакта. Намджун опешил от такой вольности и громко рассмеялся, не зная, что и ответить. — Не понимаю, почему я до сих пор терплю такое отношение, — вдруг холодно отозвался Ким, подходя ближе. — Ходишь по краю, красавчик, — рука парня скользнула по лбу Чонгука, зарываясь в его темные волосы. — Но не переступай черту, иначе пожалеешь. — А я рискну, — во взгляде Чона пылала неприкрытая злость. Ростовщик надменно улыбнулся и вдруг понял, что именно хочет сделать с этим парнем. — Вызов принят, — Намджун, потянув за волосы, откинул голову пленника назад и наклонился так близко, что у того перехватило дыхание. — Тебе лучше расслабиться, ведь скованность будет только мешать. Чонгук закусил губу, осознавая, что ему следовало лучше держать язык за зубами, но по-другому он не мог — гордость бывшего спортсмена брала свое. Но и Намджун не был мальчиком и шуток над собой не терпел. Младший хорошенько завел его и теперь будет за это расплачиваться.***
Намджун любил собирать всякие кожаные вещи и впервые нашёл достойное применение одной из них. Плётка имела любопытное свойство: мягкая плетёная кожа причиняла боль, но не наносила видимого ущерба телу. Звонкий щелчок, а после короткий вскрик боли, который был скорее от неожиданности: Чонгук сильно закусил губу и отвернул лицо насколько позволяло его скованное положение. — Очень хорошо, — томно выдохнул Намджун, наслаждаясь процессом. — Признайся, тебя и раньше били, да? — добавил он без намека на сочувствие или пощаду. — Не твое дело! — огрызнулся Чонгук, зажмуриваясь от боли. Он старался терпеть эту пытку и не показывать бурных эмоций, которых только и ждал от него ростовщик. Снова щелчок. На этот раз Намджун не смог остановить порыв, и удар получился сильнее, чем предыдущий. Чонгук резко втянул воздух, но вдох его больше походил на всхлип, а из прикушенной губы, кажется, даже показалась капля крови. — Зачем тебе всё это? Просто убей меня, — дергался парень, не в силах вырваться. — Ты правда этого хочешь? — хищно улыбнулся Намджун, а плеть застегала по телу в полную силу. Ярость только подхлестывала жуткое влечение, и Ким уже давно потерял счёт ударам, чуть не упуская тот момент, когда крики Чонгука стали затихать, превращаясь всё больше в судорожные всхлипывания. Намджун отбросил плеть в сторону, но его пленник всё еще дрожал, а его тело трепетало от боли. Но тем не менее Чонгук нашёл в себе силы отстраниться, когда пальцы ростовщика коснулись его оголенной груди. Намджун был настроен серьезнее некуда, но всё же пока сдерживал себя. Его холодные ладони жадно скользнули на груди жертвы и ласкали чувствительную после испытанной боли кожу. Младший издал протестующий стон и уткнулся лицом в свое плечо, таким образом открывая вид на шею и соблазнительное, чуть покрасневшее ухо. — Не бойся, — горячо выдохнул Намджун, постепенно теряя контроль над собой. — Я не для того спасал твою жизнь, чтобы сейчас лишить её, — губы парня ставили обжигающие «клеймо» на коже. Чонгук глухо стонал и просил прекратить, но ладонь Кима уже добралась до главного источника наслаждения, лёгкими нажимами добиваясь того, чтобы плоть этого парня окончательно затвердела, наливаясь желанием. — Хорошо, очень хорошо, — шептал Намджун, наваливаясь всем телом. Чонгук пытался напрячься и согнать возбуждение, но контролировать этот процесс получалось крайне плохо. — Нет, пожалуйста, прекрати, — его протестующая тирада закончилась собственным гортанным стоном, голова запрокинулась, а щёки вспыхнули — непонятно, от чего больше: от стыда или от возбуждения. — Расслабься, тебе понравится, — успокаивал Намджун. — Да тебе уже нравится, не так ли? — провокаторски подначивал он. Его свободная рука оглаживала накаченные бедра Чонгука, медленно спускаясь вниз, на миг игриво пробираясь пальцами между ягодиц и снова взмывая вверх, чтобы повторить этот путь. Другая рука умело ласкала член. Намджун балансировал на грани жестокости и нежности. С одной стороны ему хотелось как можно скорее взять то, зачем он пришел. С другой — заставляя Чонгука силой, он терял часть удовольствия, поэтому глушил животный порыв и находил силы на ласку. В какой-то момент Чонгук уже не мог сдерживать свои стоны, и это несомненно радовало слух Намджуна. Наконец, младший изогнулся и громко вскрикнул — рука Кима ощутила в ладони горячее семя. Намджун осторожно приподнял парня за бедра и развел согнутые в коленях ноги, нежно целуя мягкую бледную кожу. Пальцем правой руки, всё ещё влажной от чужого семени, он осторожно проник внутрь. Чонгук чуть дернулся и тихо вскрикнул, но ростовщик лег на него сверху, предупреждая, что такое сопротивление бесполезно. — Тебе лучше привыкнуть к этому, — довольно шепнул он, продолжая свое занятие. Чонгук постепенно терял сознание, но собственные протестующие стоны возвращали его в реальность, поэтому Намджун решил больше не тратить время на уговоры, поэтому приблизил головку своего члена к анальному входу парня и слегка надавил, чувствуя, как плотно смыкаются мышцы, противясь чужеродному телу. Младший резко втянул воздух и непроизвольно сжал пальцами деревянное изголовье кровати, пытаясь найти в нем спасение. Он застыл, словно в ужасе, боясь понять свои чувства, которые очень опасно граничили между болью и наслаждением. Всё это Намджун прекрасно читал по его лицу, поэтому медленно, очень медленно и осторожно он толкал себя внутрь, стараясь не причинять лишней боли. Пусть пленник поймет, что Ким не станет калечить его насилием без повода, пусть желание вытеснит из его сознания последние крохи страха и отрицания происходящего... Чонгук уже ничего не понимал, только чувствовал, и чувства его были обострены как никогда. Страх, унижение смешивались и терялись в горячих волнах удовольствия, которые растекались от невидимого источника снизу и полностью затапливали его разум. Бешеный ритм не снижался, словно испытывал на прочность. И Чонгук не выдержал: его сознание взорвалось на тысячи ярких вспышек, пронзая тело жгучими осколками. Последний стон вырвался протяжным и глубоким, даря Намджуну дополнительное наслаждение на пике его собственной страсти. Судорожно глотая воздух, Чонгук витал где-то на грани сознания и медленно отходил от пережитого. Намджун довольно склонился над ним и долго всматривался в раскрасневшееся лицо, отмечая про себя, что этот парень невероятно красив. А потом, повинуясь порыву, приник к чужим губам в глубоком нежном поцелуе.