Твоя боль — мои шрамы

      Письмо пришло неожиданно. Анкель проводил очередного постояльца (местный судья, взяточник и изменщик), как столкнулся в коридоре с Матильдой, которая протянула ему листок с написанными на нём привычными временем и просьбой. В этот раз там была подпись. Господин.       Анкель постарался скрыть свои эмоции, триумфально усмехнувшись, а затем забрал письмо и на еле гнущихся ногах ушёл в комнату.       Наконец-то.       На-ко-нец-то.       Господин не забыл о нём. Он не разонравился ему, не надоел, не ошибся в последнем диалоге. Можно было даже сказать, что это сражение он выиграл. Выстоял наедине с собственными мыслями, додумками и молчанием со стороны человека, в котором нуждался.       Анкель боялся признаваться даже себе, что таинственный заказчик стал ему необходим, как написание картин по выходным, как свежий воздух раз в сутки, проведённые в душном борделе. От тоски и ненависти к себе хотелось выть, но Анкель оставался спокойным.       В свой самый первый день он был уверен, что никогда не влюбится ни в одного из клиентов, потому что все они, по его мнению, были мерзкими либо внешне, либо внутренне. И только сегодня он понял, что ошибся. Господин был другим. Он был чутким, сильным, приятным. Ему хотелось довериться и отпустить все мысли, тогда как с остальными он постоянно был начеку.       И не было в Господине ни капли лжи или утайки. Он говорил честно, а если не хотел отвечать на вопрос, то и не делал этого вовсе. Он не старался показать себя тем, кем не является. Он был настоящим. И это стало одной из причин, почему Господин стал дорог Анкелю.       А вторая — сила физическая и сила духа, которую беспрестанно таинственный заказчик демонстрировал. Анкель всю жизнь мог полагаться только на себя, а потому млел и тянулся к тем, кто мог обеспечить ему хоть каплю защиты или поддержки. От того он так дорожил Мари и Матильдой, от того с нетерпением ждал письма от Господина.       И так ждал, что даже собрался на этот заказ слишком рано. Надел новый комплект белья: чёрный, кружевной, и накинул дорогой шёлковый чёрный халат с запахом, который имитировал короткое платье. У них такие «приличные» девушки не носили. Но он не девушка. И далёк от любых приличий. В две тонких косы были вплетены тёмные ленты, а сами они собирались на затылке в маленький хвостик. Подвёл глаза, капнул на шею и за уши розовое масло, и пару раз провёл по пухлым губам красной помадой. Она была очень дорогой и ложилась тонким слоем, лишь подчёркивая природную красоту губ.       Нужно найти Мари.       Анкель вышел из спальни и направился в сторону комнаты отдыха. Именно там совсем недавно его подруга щебетала о чём-то с другими девушками. Заодно он сможет показать всем остальным, что отправляется на самый дорогой заказ за всю историю существования этого борделя.       Он шёл по коридору и старался абстрагироваться от похабных вздохов и пошлых шлепков, раздающихся за некоторыми из дверей. Вдруг по его бедру со звуком и болью ударила чья-то рука. Анкель повернулся и увидел слегка пьяного клиента: полноватого мужчину с редкой тёмной бородкой и бурового цвета волосами.       — Малыш, а пойдём со мной, а? — низким басом предложил неизвестный, с силой сжимая его задницу, принося отвращение и боль.       — Простите, сэр, но меня уже оплатили, — именно так их учила отвечать в таких случаях Матильда. Меня. Уже. Оплатили. Они здесь — лишь товар, который красиво стоит на входе, и который вправе выбрать и использовать клиент. Анкель вновь задумался о том, что никем, кроме мальчика по вызову, для Господина никогда не станет.       — Не успел я, да? Эх, уж больно ты хорошенький, — он низко и громко засмеялся, огромной лапищей поглаживая его по спине. Он казался Анкелю серым, как грозовое небо: опасным и очень шумным.       — Спасибо, — он дежурно улыбнулся и быстро засеменил в сторону общей комнаты.       Хотелось помыться с грубой щёткой, чтобы стереть с себя чужие прикосновения, чтобы их ни в коем случае не коснулся Господин. Хотя при этом Анкель осознавал, что таинственный заказчик прекрасно понимал, кто он такой и чем именно он занимался вне их встреч. Но почему-то ему хотелось предстать перед Господином в более выгодном свете, чем есть на самом деле.       Но потом разум спустил его с небес на землю.       Он шлюха. Самая обычная шлюха, коих по всему городу десятками водится на каждой улице, просто он был чуть дороже некоторых.       И вроде оставалось совсем немного до общей комнаты, но на пути ему встретился Ален — тот самый парень, который насмехался над ним и в первый раз хотел поехать на заказ вместо него. Тот остановился и усмехнулся:       — О, неужели у твоего заказчика нет вкуса, что он вновь и вновь выбирает тебя.       — А мне безразлично, какой у него вкус, потому что он даёт столько за одну ночь, сколько ты не зарабатываешь и за три, — не будет же он говорить о том, что ехал к Господину ещё и из-за собственной привязанности.       Он всю свою жизнь терпел скотское отношение, ему приходилось защищаться, отбиваться и с подозрением относиться к каждой улыбке. А с Господином было легко. Очень. А ещё приятно. При Анкеле он смеялся, не скрывал собственных эмоций и по минимуму, но заботился о его состоянии, от чего сам Анкель буквально млел, стараясь быть к нему как можно ближе. Он жадно глотал чужое внимание и хорошее отношение, а потому так привязался к таинственному заказчику.       — До поры до времени. Скорее всего, ты был настолько плох в прошлый раз, что он взял такой длинный перерыв, поэтому молись всем Богам, чтобы после этого он не забыл о тебе, — он коротко засмеялся, поправляя пальцами длинные вьющиеся волосы.       — А тебе уже никакие молитвы не помогут, даже если ты ляжешь под всех пастырей города, — Анкель с удовольствием наблюдал, как лицо Алена в гневе заалело. Была у него такая невольно созданная черта — в основном к нему приходили церковные служители или к ним приближённые. С рыжеволосой Мари была такая же ситуация.       — Язви, пока можешь, — прошипел парень.       — А то что? Ядом своим отравишь, змеюка подколодная, али во сне задушишь? Только попробуй ко мне прикоснуться, Ален, и Матильда тут же выкинет тебя отсюда, — Анкель был уверен, что он для хозяйки был как минимум более ценным товаром, чем Ален.       — Если ты думаешь, что ты тут самый главный, то ошибаешься, тебя, как и меня, легко заменить, так что не надейся ни на благосклонность Матильды, ни на защиту от твоего заказчика.       — Не пугай — не получится.       — А я и не пугаю. Я правду говорю, — он язвительно усмехнулся.       Анкель выгнул бровь и махнул рукой, вальяжно проходя в общую комнату, Ален же хмыкнул и прошёл в сторону рабочих спален.       Мари сидела на большой подушке, брошенной на пол, и смеялась, рассказывая что-то одной из девочек. Он подошёл и опустился рядом, а она заботливо его приобняла:       — Куда так вырядился? У тебя же нет уже никого? — с подозрением спросила Мари. Анкель был уверен, что она сразу подумала именно о таинственном заказчике, но просто захотела удостовериться.       — Письмо пришло, — спокойно ответил он, краем глаза замечая, как всполошились сидящие рядом девушки. Может, они и завидовали, но не выказывали этого, тем более если учитывать, что его заказчик всегда ждал именно парня, а не девушку.       — О-о-о! Неужели он вернулся? Ну, поздравляю. Когда? — на её красивом лице за пару мгновений сменилось несколько эмоций, а под конец она, воодушевлённая, приблизилась к нему, ожидая ответа. Анкелю даже показалось, что она обрадовалась новому заказу больше, чем он сам.       Она давно намекала на то, что Господин — его истинный, однако Анкель не то чтобы не верил, он просто не хотел верить. Боялся даже думать о том, чтобы вновь в кого-то влюбиться.       Но он уже успел привязаться. И до той самой пресловутой влюблённости осталось совсем чуть-чуть. Пара шагов, которые Анкель до трясучки боялся совершить.       — Через десять минут.       — Я так рада за тебя! — она кинулась к нему на шею с объятиями. — Но только постарайся ничего не испортить.       — Да знаю я, знаю, Мари, — он улыбнулся, понимая, что подруга совсем не хотела его обидеть, просто заботилась и в той же мере, что и он, переживала.       — Просто беспокоюсь. Можно я тебя провожу, а?       — Зачем? — удивлённо спросил Анкель. Провожала его только Матильда и только в первый заказ.       — Будто чувствую, что мне это надо. Да и посмотреть хочется, — она наивно улыбнулась.       — Хорошо, — махнул он рукой, соглашаясь с таким необычным желанием подруги. Ей часто что-то «чувствовалось», «чудилось», «казалось» и тому подобное, а потому не спорил, а просто принимал такие её порывы.       Пока девушки обсуждали недавний прошедший на площади праздник, Анкель, слегка нервничая, смотрел на часы. Ему казалось, что стрелки двигались максимально медленно, хотя, конечно, правдой это не было.       Он скучал. По-настоящему. И за десять минут до начала пути он ощущал это предельно остро, будто Господин был не обычным заказчиком, который в любой момент мог отвернуться от него, а каким-то родным человеком, с которым они знакомы уже давно.       И тут обе стрелки встретились на цифре двенадцать, Анкель поднялся с подушек и потянул за собой Мари. Та быстро попрощалась с девушками и пошла за ним.       Как и раньше, в дверях стоял один из стражей-проводников. Может, это был тот же, а может, и нет. Чем-то прикрытого лица в ночной мгле видно не было. Анкель подошёл к нему и повернулся спиной, позволяя завязать глаза. Он видел, как Мари игриво усмехнулась, смотря на стражника. Руки того дрогнули.       — Что с вами? — серьёзно, но с недоумением спросил сопровождающий. Это был тот самый, который смущался его, но всегда хорошо к нему относился.       — А что, похоже, будто мне плохо? — Анкель слышал, что она начала улыбаться. Заигрывала с несчастным стражником, который явно не привык к такому вниманию со стороны красивой девушки.       — Вы… усмехаетесь?       — Ну да. Смотрю вот на вас, лицо скрывающего, и улыбку остановить уж никак не получается, — она издала милый смешок, и Анкель в голове отметил, что действует она великолепно. Она либо сейчас безмерно смутит сопровождающего, либо влюбит в себя. Равнодушным он точно не останется. Ещё никто не оставался.       Страж пробурчал что-то невнятное, а затем опустил руки и повёл Анкеля в сторону повозки.       Дорогу он не помнил, может, даже успел вздремнуть, ибо настолько переволновался. Он сегодня выглядел просто идеально, если не считать нового шрама на плече. Боли он не приносил, но Анкель думал, что он может смутить заказчика тем, что является признаком некого присутствия между ними другого человека. В их мире все давно понимали, что любой шрам может быть связан с истинной парой, а потому не придавали им большого значения. Исключениями были случаи, когда шрамы концентрировались в одном месте или присутствовали на теле в огромном количестве. Как на теле Господина. Анкелю было больно думать о том, кем был его истинный, и что тот пережил.       Хотя, наверное, столько же, сколько и сам Анкель, а это означало, что его истинный имел примерно столько же шрамов и следов от этой связи.       Повозка остановилась. Он подождал, пока один из сопровождающих не помог ему выйти, а затем не проводил до заветной двери.       Стук. Шаги. Поворот замка. Лёгкий скрип дверных петель.       — Здравствуй, Анкель, — мягко поприветствовал его заказчик, кладя руку ему на талию и подталкивая в сторону кровати. Господи, как же давно он не слышал его.       — Добрый вечер, Господин, — с улыбкой ответил он. Заказчик сначала сам усадил его на кровать, а затем присел рядом.       — У меня есть к тебе одно предложение, — произнёс он, пропуская между пальцами прядь его мягких волос.       — Какое же? — спросил он, выпрямляясь и слегка приближаясь.       — Я сниму с тебя повязку, — ответил он, и у Анкеля крупная дрожь прошла по телу. Неужели он начал настолько ему доверять? Неужели он заслужил это?       Но также голову заполнили и другие вопросы. А совпадёт ли его истинный образ с образом, который Анкель построил в своей голове? Какого цвета у него глаза? А волосы? Какой формы губы? Хотя, это он смог понять уже давно. Заволновался сейчас, как ребёнок, которого впервые взяли на городскую ярмарку.       — Снимайте, если хотите, — ответил он, стараясь унять дрожащий голос.       — А сам ты хочешь? — и Анкель окончательно потерял дар речи. Господин спросил его мнения, прежде чем что-то сделать. Это казалось удивительным настолько, будто подобное можно было встретить только в романтических драмах, которыми так усиленно зачитывалась Мари. И он, как и всегда, начал ждать подвоха. Он точно есть. Без него быть никак не могло.       — Да, — тихо ответил он и почувствовал чужие руки, прикоснувшиеся к его лицу и повязке.       Секунда.       Две.       Три.       Господин снял повязку и Анкель увидел… Ничего. Почти кромешную темноту. Он разочарованно выдохнул. Не сдержался.       — Что не так? — с лёгкой усмешкой спросил Господин. Он прекрасно знал ответ на этот вопрос, но, похоже, хотел немного помучить Анкеля.       — Я хотел увидеть вас, Господин, — разочарованно ответил он, бессознательно поправляя край халата.       — А ты не видишь?       — Ну, тут же совсем темно.       — А я отлично вижу в темноте, — Анкель еле разглядел контур его лица и широкой улыбки.       — Повезло вам. И откуда же такой навык?       — Благодаря службе. Но думаю, рассказать больше не смогу, — он хмыкнул, продолжая улыбаться. Неужели Анкель так веселил его?       — Кто-то запрещает?       — Скажем так, отец и статус, — неоднозначно ответил он.       Так, если отец выставляет ему правила поведения, значит, от Господина зависят дальнейшие дела отца. Может, какая-то семейная торговля? Или династия в суде? На секунду в сознании Анкеля промелькнула мысль, что с таким же успехом Господин мог быть сыном какого-нибудь герцога или приближённым к Королю, но быстро отмёл её. Конечно, может, но для него это не должно означать ровным счётом ничего, потому что он в данной ситуации — лишь развлечение богатого мужчины на пару часов.       Анкель хмыкнул, мол, его такой ответ вполне устроил, а затем перекинул одну ногу и сел к нему на колени, руками хватаясь за плечи. Он накрыл его губы, мягко целуя и ощущая, как Господин углубляет поцелуй, проводя языком по его нёбу и принося Анкелю удовольствие. Наверное, он слишком сильно сжал его плечо, потому что заказчик коротко зашипел. Анкель тут же разорвал поцелуй, вопросительно смотря на него. Выражения лица он, опять же, не видел.       — Я что-то сделал не так?       — Задел царапинку, ничего страшного, — отмахнулся Господин, но он решил не оставлять всё вот так. Анкель опустил руку к плечу, оттянул край плотной холщовой ткани и нащупал маленький, но довольно бугристый рубец.       И по его телу прошла волна жара, которая на секунду даже выбила все мысли из его головы.       Этот рубец был точно таким же по форме и был в точно таком же месте, как и тот шрам, который появился у него на плече совсем недавно.       С трепещущим сердцем он опустился и мягко поцеловал его, ощущая сильную руку, поглаживающую его по шее.       — Рана же не зажила ещё, так зачем вы послали за мной? — тихо и без напускного флирта или улыбки спросил он.       — Потому что хотел, Анкель, — прозвучал такой же тихий ответ. И ему захотелось зарыдать от того, насколько сильно задели его эти слова. Он ведь запомнит их. Возможно, даже всю оставшуюся жизнь будет вспоминать, как один богатый и внимательный клиент преодолел боль, чтобы встретиться с ним. И было уже не важно, что Господин вызвал его, чтобы просто воспользоваться его услугами, удовлетворить низменную человеческую потребность. Он мог сделать это завтра. Послезавтра. В любой другой день, когда его рана перестала бы приносить ему боль.       Не надо придумывать.       Он послал за ним, потому что банально хотел переспать с кем-то, а не потому что хотел увидеть его. Просто с Анкелем было привычней — он знал, как к нему обращаться, знал о его «особенности», знал некоторые негласные правила в общении с ним. И лишь из-за этого сейчас здесь сидит он, а не тот же, например, Ален.       — Может, тогда вы сегодня просто полежите, а я сам всё сделаю? Вам же, наверное, больно, — он вообще впервые за все три года по-настоящему испытывал сочувствие к клиенту и искренне хотел сделать ему лучше.       — Нет, у меня были другие планы, — ответил Господин и, схватив его за талию, опрокинул на кровать, нависая сверху. От напора и страсти у него закружилась голова. И давно он теряет её от своих клиентов? Как глупо…       Анкель тут же прижался к его губам, сминая их. Заказчик не глядя раскрыл его халат, при этом стянув кружевную повязку с поясницы и нижнее бельё.       Анкель хотел запротестовать, удержать этот жалкий кусочек кружева на своём боку, чтобы не демонстрировать уродливый шрам… Но не смог из-за переполняющих его чувств.       От самого акта он не испытывал истинного удовольствия уже давно, но сейчас был опьянён развязанными глазами и той толикой внимания, которую подарил ему Господин. Удивительно, но он вёл себя, как девчушка на выданье — млел от каждого его слова.       Заказчик быстро освободил себя от одежды, параллельно покусывая шею и соски Анкеля. Довольно сильно, но он молчал. Он то проводил пальцами по его соскам, то клал руку ему на затылок и слегка оттягивал волосы, зная, что это может возбудить заказчика. Затем Господин ввёл в него два пальца, слегка растянул, а затем вошёл сам, тихо рыкнув.       В какой-то момент его руки опустились на талию Анкеля, и одна из них легла прямо на шрам. Он всей душой надеялся, что Господин не заметил его, но думать ему об этом мешали тёплые губы и сильные толчки, которые пусть и не попадали в нужную точку, но толику удовольствия всё равно приносили.       Вскоре Господин вышел из него, кончив ему на живот, и упал рядом с ним на кровать. Анкель расслабленно выдохнул, имитируя удовольствие, а затем прильнул к его груди, незаметно поглаживая выделяющиеся на ней шрамы.       — Я бы хотел попросить тебя кое о чём, — решительно начал заказчик, медленно перебирая его мягкие волосы.       — Да, Господин?       — Теперь приходить ты будешь только ко мне, — в этот момент всё окрасилось ярко-синим и красным.       — В каком… смысле? — неуверенно и даже чуть хрипло спросил Анкель, приподнимаясь на локте и глядя в лицо Господину. Его выражения он не видел, но в голосе слышал строгость и даже приказной тон. Кем он возомнил себя?       — Покупать тебя теперь буду только я, остальным ты будешь отказывать, — пояснил заказчик.       — Не думаю, что Матильда разрешит, — неуверенно ответил Анкель, стараясь изобразить хоть какую-то улыбку.       — Кто?       — Хозяйка.       — Сколько в среднем ты можешь заработать за месяц? –спросил Господин, параллельно вытирая подтянутый живот Анкеля краем бархатного и, судя по всему, дорого покрывала. Может себе позволить, что ещё сказать.       — Двадцать пять лир, — эту цифру он взял из головы. Конечно, иногда выходило совсем мало, иногда столько, что даже удавалось немного спрятать до худших времён. Скорее всего, по-настоящему цифра была меньше, но Анкель хотел показать, что будет не так-то просто привязать его к себе. Набивал себе цену, если коротко.       — Хорошо. Я буду выплачивать тебе тридцать лир в месяц, но с условием, что приходить ты будешь только ко мне, — не сдавался Господин. Анкелю даже страшно было подумать, откуда у него столько денег на обычного бродячего сына.       — А если я откажусь? — отказываться он не собирался, но сообщать ему об этом — тоже.       — То больше мы не увидимся вовсе, — и эти его слова эхом прошлись в сознании Анкеля, рождая десятки вопросов.       И самым главным был: а как же он будет жить без Господина?       — Я должен поговорить с Матильдой, — конечно, она всегда старалась создать для них лучшие условия, и поэтому наличие одного постоянного клиента вместо десятка, а то и двух ей бы понравилось, но он всё равно боялся совершить такой серьёзный шаг, который бы разрушил тот порядок жизни, который он выстраивал целых три года.       — Нет, ты дашь мне свой ответ прямо сейчас. Не думаю, что тебе не нравится это предложение, — он знал, что Анкель не откажет, знал, насколько это удобно для него.       — Ладно, я согласен. Только сначала вы заплатите, — в его словах смешались чувства и рациональность.       Неужели Господин так привязался к нему, что не захотел делить с другими? Или просто брезговал? Тогда почему не попросил об этом раньше? Спросить это всё у него Анкель не мог — это были бы как раз те вопросы, которые могли бы только всё испортить, которые нельзя было задавать клиенту.       — Конечно, — уверено ответил заказчик, расслабляясь и привлекая его к себе на грудь.       Анкелю сейчас было невероятно хорошо и немного страшно. Ему нравилось то духовное и телесное тепло, которое дарил ему Господин, но он боялся, что после хорошего настанет что-то плохое. А если он бросит его? А если причинит боль? Люди настолько часто с ним так поступали, что Анкель теперь искал двойное дно во всём.       Стоп. Господин точно был связан с Королём, судом или советом. И если бы он хотел как-то навредить Анкелю, то не стал бы заботиться о всех шлюхах государства разом.       — Вы же связаны с недавним указом о нас? — он поддался душевным порывам, от интереса даже приподнявшись на локтях, но сильной рукой был спущен обратно.       — Связан, — Господин, судя по всему, кивнул. — А как ты догадался?       — Сложил два и два и понял, что вы связаны либо с Альянсом, либо с судом.       — Молодец, — с лёгким смехом ответил он. Будто учитель хвалил ребёнка, Анкелю это даже казалось милым. К сожалению. — Ты расстроен? — спросил Господин, похоже, заметив изменения в лице собеседника.       — Нет. Просто удивлён, — он постарался улыбнуться, но вышло плохо. Ему никто и никогда не оказывал таких знаков внимания. Даже Адам, земля ему пухом.       — Чему же?       — Такому вашему поведению.       — Не думал, что оно возымеет на тебя такой эффект, — с ухмылкой ответил Господин, поглаживая его по бедру. — В общем, думаю, что ты меня понял.       Он мягко отодвинул его и встал с кровати, нагибаясь, судя по всему, к прикроватному ящику. Он открыл его, а затем по комнате разнёсся лёгкий звон монет. Он опустился на край кровати, протягивая Анкелю мешочек с деньгами.       — За сегодня и за месяц. Ты можешь собираться.       — Хорошо, Господин, — елейно ответил Анкель и, встав, направился к месту, где должна была лежать его одежда.       Он трясущимися от волнения руками надел нижнее бельё, а затем и халат, в котором приехал.       — У тебя нет с собой мантии или какого-то другого верха? — на удивление обеспокоенно спросил заказчик.       — Нет, я так приехал, — Анкель даже растерялся, ведь кроме Мари, Матильды и Адама абсолютно никто не заботился о нём. Таинственный заказчик вновь и вновь удивлял его, всё сильнее и сильнее перед ним раскрываясь.       Господин куда-то отошёл, а затем послышался скрип петель платяного шкафа у противоположной стены. Заказчик сначала шуршал какой-то одеждой, а потом подошёл к Анкелю и накинул ему на плечи шерстяную дорогую мантию. И она явно была его.       — Зачем?       — Ночью холодно. Не спорь, — потребовал Господин, и Анкель повиновался ему, потому что и не собирался отказываться от такого знака внимания.       Он сам завязал по его просьбе себе глаза, затем они попрощались, и Анкель окунулся в привычную атмосферу ночного свежего воздуха, чужих шагов и скрипа повозки.       Уже в пути он неожиданно для себя прижался к плечу, на которое была накинута его мантия, и улыбнулся, окутанный запахом древесины, дорогих духов и воска. Его запахом. Всё было новым для него. Неожиданным. Ярко-рыжим. И хоть Господин и показывал свою власть, единственный доходил до пика и хотел намертво привязать его к себе, но при этом заботился, участвуя в создании того указа и даря собственную мантию, чтобы Анкель не замёрз.       Он опьянел от эмоций, сознавая, что даже если таинственный заказчик причинит ему боль, то он всё равно останется с ним, если тот захочет. И сейчас он думал, что выполнил бы вообще всё, что прикажет ему Господин.       Он ненавидел себя за это. Самого же себя считал жалким, но глупое сердце продолжало ускорять ритм от каждой мысли о нём.       Анкель попал в те любовные сети, которые старался избегать столько времени. Так глупо и наивно попал. Так нелепо. Может, от дефицита той же самой любви? Скорее всего, вот только его привязанность уже никуда не денется. Называть это чувство его настоящим именем он просто боялся.