Королева Драм

— М-Мандзю, давай я сегодня с Шанксом посижу, т-ты так долго нормально не спала, всё же стоит отдохнуть, — привычно покраснев, быстро пробормотал Коибито, нервно теребя тёмные волосы. — Анакин, ответь лучше на вопрос: когда я вообще нормально спала? — сделав небольшой акцент на последней фразе, зевнула, переведя взгляд на недоеденное ягодное желе. — В-вот именно, Мандзю! Н-нельзя же т-так! Т-ты всё ещё подрастающий орган-низм, нельзя так п-перенапрягаться! — опять он завёл свою шарманку… Даже Рейли или Хак никогда так не приставали… — Такими темпами «почётное» звание курицы-наседки перейдёт тебе, Анакин, — выдохнула я, беря в руки чайную ложку. — Да, я подрастающий организм, и что с того? — кинув взгляд на корабельного доктора, поняла, что этот вопрос его одновременно ошарашил и разозлил. И почему когда я уходила, Шарлотта-старшая не дала мне вивр-карту? Вернулись бы с рыжим спокойно на корабль, продолжила бы воспитывать в мелких людей (хоть сейчас эта обязанность перешла напрямую к Катакури, ведь в этом плане я ему доверяю больше, чем Перосперо), меня бы все боялись и уважили, тихо ненавидя и восхищаясь, никто бы не посмел мне и слова поперёк сказать, я бы так и осталась палачом пиратов Большой Мамочки, возможно позже заняв место старпома, следовала бы приказам мамы и осталась бы правой рукой йонко Шарлотты Линлин до самой смерти или распада команды, кто знает, что там Ода-сенсей напридумывал… Хотя-я-я… Всё же я отчасти даже рада глупости мамы, купившей мне билет в один конец. Если так подумать, то главное в жизни — это далеко не слава и награда за голову, не статус легенды, а… Счастье? Может, проблема моей прошлой жизни была далеко не в том, что я ничего после себя не оставила, помимо отвратных мне же картин, не в том, что обо мне забыли, а в том, что я даже не жила, по сути?.. — Мандзю, в-в смысле и что с того?! Это очень, очень-очень-очень, о-о-очень вредно! Твоё тело формируется, и т-ты д-должна правильно питаться, долго спать и заниматься физической активностью, а н-не спать по четыре-три часа в сутки и за обе щеки уплетать желе и мармелад, про полное отсутствие в твоём рационе рыбы и морепродуктов м-молчу вообще! Х-хоть овощи и мясо ешь, н-на том спасибо… — бурно и эмоционально начав, тихо закончил врач, отведя глаза в сторону и ещё сильней покраснев — на этот раз не от гнева, а от стыда — став неловко поправлять очки. — П-прости, п-переборщил н-немного… П-просто ты с-совсем себя не бережёшь, в-вот я и сорвался н-немного… — повторяется… Какой он однако стеснительный и неуверенный в себе, хотя это ещё прогресс, только появившись на нашем корабле, он и двух слов связать не мог то ли от страха, то ли от жуткой нелюдимости и очень «приятного» прошлого. Скорее всё вместе. — П-п-прости, ч-что н-накричал н-на т-тебя! — я думала, заикаться больше уже нельзя… Ан нет, ошибалась. — Не стоит так сильно беспокоиться по этому поводу, всё же это было от заботы и волнения насчёт моего здоровья, ты же наш врач в конце концов, однако я бы предпочла, чтобы в следующий раз ты сдержал свои эмоции. Не люблю, когда на меня кричат, — да и когда ко мне кто-то слишком явно проявляет неуважение и пренебрежение не люблю, хотя Коибито это совсем другой случай. — Успокойся, Анакин, не получу же я от твоего мелкого срывчика травму на всю жизнь и, завалясь в… — так, такого термина как «депрессия» в этом мире не существует… Старые привычки берут своё, это могло бы вызвать вопросы. — В апатию, — заминку хоть и заметил, но значения не придал, это хорошо. — Не стоит переживать по таким пустякам, друг. — Д-да, с-спасибо, Мандзю, т-ты как всегда умеешь успокоить, — смущённо улыбнулся брюнет, прикрыв тёмные, как грозовые тучи, глаза. — И в-всё же тебе стоит больше беспокоиться о своём здоровье… — тихо добавил он. Прикрыв рот рукой, зевнула, слегка потянувшись. И всё же отдохнуть не помешало бы. Одно дело просто не спать, что-то рисуя, лёжа в кровати или бродя по палубе, другое же — не спать, приглядывая за грудным ребёнком. — Знаешь, Анакин, я в общем-то не против, чтобы ты приглядел за Шанксом сегодня, но вот умеешь ли ты обращаться с младенцами? — не хочется как-то особо встать и узнать, что будущий император моря и один из величайших пиратов не дожил до этого титула из-за того, что кое-кому приспичило поспать. — Д-да, к-конечно! Благодаря наблюдениям за тобой я понял, что и как надо д-делать, так что иди спать и не переживай. Ничего не ответив, я закинула последний кусочек ягодного десерта в рот и, подхватив грязную посуду, направилась к раковине, где её и оставила, направившись к двери. — К-кстати, Мандзю, поспи лучше у м-меня в медблоке, а я у тебя в каюте, хорошо? — по дрожащему и непривычно писклявому голосу и Роджер бы понял, что парень нервничает. М-да, тяжёлый случай, даже с социопатами* было легче работать, с ними хотя бы не чувствуешь неловкость, витающую в воздухе, главное лишь показать, кто тут босс, а этот… — П-просто детская кроватка есть только у тебя в каюте, а г-гамак в-везде гамак, д-да? — Как скажешь, — бросила я перед тем, как окончательно удалиться, и решила всё же заскочить в свою небольшую комнатку дабы забрать совершенно никому не нужное одеяло — ведь по ощущениям в помещениях (да и не только) тепло — в медблок, где и живёт врач. По-хорошему ему конечно надо бы спать со всеми в мужской спальне, но в начале он слишком всех боялся, чтобы спать в одном помещении, а дальше уже дело привычки, да и людей в мужской хватает. М-да… И зачем он здесь только гамак повесил? Есть ведь кушетка, на ней спокойно можно спать, но нет. Хотя не будем жаловаться, гамак удобней кушетки… Ну, по крайней мере на вечно «ходящем» корабле точно.

***

— Банти, п-прошу! Д-да, я не могу родить ребёнка, но мы же можем его усыновить! А если не хочешь усыновлять, то всегда ведь можно воспользоваться услугами суррогатных матерей, гены ведь твои будут! Банти, мы справимся! В горе и радости, да? — невольно голос дрогнул, выдавая все чувства и неуверенность, которую не скрыть за фальшивой улыбкой с потрохами. — Мы будем вместе и переживём это… — прошептала я, положив руку мужу на плечо. Чёрт… Руки дрожат… Я прикрыла глаза, изо всех сил стараясь не открывать. Не хочу… Не хочу видеть этого презрения в его глазах! Не хочу! Не хочу видеть насмешки! Не хочу видеть его сейчас… — Пройдём это вместе? Хах, дорогая, ты действительно думаешь, что мы всё ещё вместе? Суррогатное материнство? Усыновление? Скажи, вот зачем мне вся эта морока, если я могу просто найти другую девушку, способную родить ребёнка? Ты ничем таким особым не выделяешься, ни богатства, ни красоты, даже ума нет, так зачем мне так париться? — язвительный голос… Настолько язвительно… Настолько равнодушно… Настолько больно… Как… Как он может так говорить?! Как?! Как?! Как… Как он смеет говорить мне такое?.. А ведь… а ведь я действительно ничего не стою… — Только твои странные картинки рисовать можешь и всё, — а он, в общем-то, прав, д-да? — Я пошёл, искать себе новую «любовь на всю жизнь», дорогая. Надеюсь, что ты найдёшь себе кого-нибудь подстать себе и станешь счастлива. Все же имеют право на личное счастье, так ты мне говорила. П-под стать себе…? П-пошёл искать н-новую л-любовь на всю ж-жизнь? Ч-что он говорит? П-почему он так говорит?! Неужели для него так важно, чтобы ребёнок был родным?! Неужели ему так не важна я…? — Мандзю! — неожиданно громко воскликнул мужчина, заставив меня открыть глаза, схватив за плечи. М-Мандзю…? О-о ком он говорит? К-кто такая М-Мандзю? Что за Мандзю…? П-почему это имя кажется таким знакомым…? Я её знаю? — Мелкая, морской дьявол тебя побери! — мелкая…? Э-это он мне? Почему это…? — Мандзю, открой свои фиолетовые глазки! — Мандзю… Почему это он мне говорит? Открыть глаза? Они ведь открыты… — Фиолетовый гном, я понимаю, что ты устала, но нам тут без тебя не разобраться! — фиолетовый гном…? Кто? Стоп… Ну точно Момора! Если не что-то действительно серьёзное, то на этот раз точно прибью… — Мандзю! — слишком громко прокричал пират прямо мне в лицо, попутно теребя за плечи. — Ман… О-о-о, ты открыла глаза! У нас там… — Да, что у Вас какие-то проблемы, я поняла, но если это не что-то правда серьёзное, вроде напавшего на нас из-за похищения Шанкса адмирала, то тебе кранты, Момора-сан, — нагло перебила я мужчину, всё ещё помня, как на прошлой неделе этот изверг разбудил меня, стянув одеяло и повалив на пол… Если в прошлый раз я его и помиловала из-за фактора под названием «злой Сильверс Рейли», то сейчас Митсера Момору может спасти лишь фактор «действительно серьёзная проблема» и больше ничего. — Да-да, хорошо, гномик, как скажешь, — на удивление просто согласился мужчина, изрядно удивив такой непривычной сговорчивостью и покладистостью. — В общем, сегодня, через пару часов после того, как ты пошла спать, мы сидели на верхней палубе, а если быть точнее я, придурок Панкуро, Таро, Ганрю, Юи и Анакин-кун с рыжиком на руках… Ну, в смысле с Шанксом, а не с Хаком, мису-мису-мису-мису! — стоило мужчине заглянуть мне в лицо, он тут же перестал смеяться. — Кхм, так вот, мы сидели, болтали, как резко раздался залп пушки! — залп пушки? Дозор? Может, кто-нибудь сильный напал… Хотя врагов вокруг я не чувствую от слова совсем, да и звуков боя нет, так что бой закончен, как и кого-то чужого не ощущаю, так что то, что меня решили использовать в качестве палача, тоже отменяется, да и в принципе, наши, если бы и взяли кого-то в плен, то меня к этому делу бы не подпустили, особенно Тёмный Король, явно следующий девизу «Плевать, что ты уже людей убивала, на такие «ужасы» я тебе смотреть не дам». — Если короче, то на нас напали и… И Анакин с рыжиком не смогли куда-нибудь спрятаться… — рыжик… Шанкс?! — Что с Шанксом? — слишком грубо поинтересовалась я, на что пират лишь вздохнул, потерев виски. — С твоим рыжим всё в порядке, спит в своей кроватке, сося большой палец, гномик, но вот со вторым ребёнком ситуация похуже. — Со вторым ребёнком? — Ага, я, если что, про Анакина. В конце концов, он ведь никогда до этого не видел наши сражения, да и какие-либо сражения в принципе, вот и шокирован наш помидорчик, забился себе в уголок, никого не подпускает, постоянно бормоча что-то о том, что мы хладнокровные убийцы, и о том, какие мы ужа-а-асные, отвратительные, о-о-очень жестокие люди, как он вообще мог к нам привязаться, и тому подобная фигня, — крайне саркастично и растягивая слова, выплюнул член команды будущего Короля Пиратов. — Короче да, ты поняла, нам нужна твоя помощь, чтобы успокоить помидорчика, ведь на нас у него реакция, мягко говоря, не очень, а вот тебя он всё ещё воспринимает, как маленькую, невинную, немного язвительную девочку, которая воообще никакого отношения к нашей команде и пиратам не имеет, и чудом оказавшуюся здесь, а награду за голову больше моей тебе за помощь бездомным животным дали, — Момора-сан, сарказм вообще-то моя стезя, каким это образом ты меня в ней обошёл? — Да и в общем, ты ему ближе, чем мы все вместе взятые, всё же если бы не ты, он бы так от нас и шугался, на всякий случай пряча под подушкой кухонный ножик, — подмигнул мужчина. — Надеемся на тебя, гномик, врач нам всё ещё нужен, причём желательно со здоровыми мозгами, окей? — Да, постараюсь, — кивнула я, признавая, что пират в общем-то прав, без врача нам долго не проплавать. По крайней мере, некоторым из нас точно… — Пасиб, гномик, мису-мису-мису-мису, — широко улыбнулся мужчина, громко рассмеявшись. — И всё же помидорчик сли-и-ишком впечатлительный, да, гномик, мису-мису-мису? — Не поспоришь, — для обычного человека реакция нормальная, скорее даже здоровая и ожидаемая, но тем не менее и я и остальные члены команды уже отвыкли от такого. Море, пиратская жизнь, постоянные хождения по лезвию ножа действительно сильно меняют людей, бывает даже слишком сильно… — Он ведь вроде в оружейной? — Ага, угадала, мису-мису-мису! — Воля Наблюдения — это не угадывание. — Эх, это я вообще-то тут взрослый мужик, а не ты, не твоя прерогатива занудничать… — прошептал мужчина, подняв указательный палец вверх. — А я маленькая девочка, не твоя прерогатива ребячиться. — Какая же ты бука, гномик! Тишина… — Агх, почему нам не досталась какая-нибудь милая, вечно дурачащаяся блондиночка, носящая милые бантики и голубенькие платья с рюшами, а мелкий равнодушный гном в рубашке и с саблей в руках! — взвыл Момора. — Первое, пожелаем этой блондиночке с бантиками и платье с рюшами выжить в море. Второе, вкусы у тебя странные, Момора-сан. — Ничего не странные! Кому не нравятся милашки! — «Милашки» — понятие растяжимое. — М-м-м! — показал язык пират. Что за ребячество… Так в чём же была проблема: в том, что меня не запомнили, или в том, что я не была счастлива?