Белая леди

      Сегодня был их последний день пребывания в Италии. Надо сказать спасибо растянутой лодыжке, которая заставила Сиэля изменить решение и вернуть билеты, купленные заранее обратно, обменяв их на двумя днями позже. Так что Джилл уже третий день наслаждалась мини отпуском. Ее нога чувствовала себя прекрасно, и девушка вместе с Сиэлем, Молли и Себастьяном гуляли по Эльбе и окрестностям. Для такого случая было припасено несколько легких платьев без сложных юбок и тюрнюра, а каблук сменился плоской удобной подошвой.       Уже завтра утром на экспрессе, а следом на пароходе, граф с бизнес-леди вернутся в Англию, а пока Джилл молча восторгалась красотой маленьких каменных улочек, украшенных самодельными папье-маше и гирляндами из национальных флажков. В Эльбе сегодня какой-то праздник. Простые люди в своих обычных одеждах все равно выглядели торжественно, но без помпезности: сверху на крестьянских платьях девушек вышитые узорами платки, на рубашках цветные манжеты, на головах венки, маски; мужчины украшались не так явно, но пояса, на отороченных лентами кафтанах, были один необычнее другого.       Разношерстая толпа загорелых итальянцев и итальянок плавно и шумно текла в сторону главной площади, и Джилл в наряде, купленном в местном магазине, идеально вписывалась в созданную суматоху из красок и бронзы лиц. Сиэль же с Себастьяном в своей строгой английской элегантности резко выделялись. Графу всегда нравилось показывать статус и даже в чужой стране, в простом месте, лишенный обязанности быть всегда аристократом и блюсти этикет, Сиэль все равно с барской гордостью чертил тростью жирную черту вокруг себя и слуги. Он держался отстраненно, как и Себастьян. Яблоко от яблони…       И только Джилл была похожа на ребенка. Сердце пело, хоть память и не хотела восстанавливать прошлое, но вся натура целиком и полностью растворилась в уличных звуках, безудержной болтовне людей, чьи фразы она понимала лишь на четверть, потому что ее родной язык почти забылся. Прошло так много лет, с тех пор, как Джилл была на родине в последний раз, а после переезда отец перестал упоминать о ней, и вопрос изучения итальянского языка закрылся сам собой. Образование хоть и можно было назвать полным, но в некоторых дисциплинах поверхностным, особенно это относилось к точным наукам, которые, по мнению Адама, не понадобятся Джилл, когда та выйдет замуж. Однако, у Судьбы свои коррективы. Италия разительно отличалась от Англии, где девушка вечно мерзла летом, а здесь согревалась даже зимой. Джилл было так хорошо, что она запрокинула голову, вдыхая аромат цветов. Вскоре они пришли в центр, следуя за людьми.       — А что там происходит, миледи? — Молли заинтересованно кивнула в сторону площади, где толпа была особенно густой.       — Сейчас и проверим, — Джилл подмигнула и утащила сконфуженную служанку за руку.       Сиэль фыркнул и последовал за ними, Себастьян же ухмыльнулся, прикрыв глаза. Чем ближе они подходили, тем громче играла музыка и шумнее становилось пространство. Джилл протиснулась между стоящими впереди горожанами. В середине организовалась арена из расступившихся людей, глазевших на то, как внутри образовавшегося круга танцевало множество пар. У самого края на постаменте целая труппа артистов развлекала гостей: клоуны на ходулях, жонглеры в пестрых костюмах. Все они смешивались с ворохом итальянских одежд, цветными пятнами мелькая то здесь, то там. Зазывные звуки мандолины так и манили на танцпол. Сначала Джилл с Молли нерешительно топтались, перешептываясь и хихикая, стоило кому-нибудь из юношей обратить внимание. Сиэль стоял рядом с непроницаемым лицом, поглядывая на девушек с явным неодобрением. Ему, кажется, вообще здесь не нравилось.       — Пойдем отсюда. Не понимаю, зачем понадобилось лезть в самую толпу, — Сиэль с неудовольствием наблюдал, как Джилл и ее служанку утащили в самую гущу резвящихся пара местных молодых итальянцев.       Благо своими нарядами они мало чем отличались от жителей, а Джилл так вообще со своей внешностью и, одетая по национальной моде, была как рыба в воде.       — Господин, Вы ворчите, как старик. В Вашем возрасте непозволительно себя так вести, — улыбнулся Себастьян, и не успел Сиэль разозлиться, как Джилл, разгоряченная после танца, тут же вступилась.       — Себастьян прав. Сиэль, ты слишком консервативен и закрыт, — в ответ тот нахмурился и вздохнул.       Танец закончился. Топот ног стих, сменившись аплодисментами и свистом. И тут ведущий праздника, полный мужчина с едва заметной лысиной, вышедший на середину опустевшего танцпола, бойко размахивая руками, объявил что-то на итальянском под общее ликование, которым потом взорвалось пространство.       — Сейчас будет танцевальный конкурс, — сказал Себастьян.       — Ого! Сиэль, пойдем танцевать? — Джилл смело взяла графа за руки и в умоляющем жесте потянула в сторону. Тот начал сопротивлялся. — Сегодня последний вечер, а потом опять здравствуй серый Лондон. Ну пожалуйста!       — Не пойду, — зашипел Сиэль, недоуменно глядя на девушку. — Я похож на дикую обезьяну, пляшущую под такие мещанские звуки? Я Граф!       — Ты бука, Ваше Сиятельство, — Джилл была в таком нервном возбуждении, что едва не показала тому язык, но в последний момент сдержалась.       — Вон, пусть Себастьян с тобой танцует, — ляпнул в сердцах юноша, кивнув на дворецкого, лишь бы от него отстали.       Взгляд девушки скользнул к предложенной кандидатуре, которая стояла в недоумении, осознавая приказ хозяина. Если Сиэль надеялся таким способом пристыдить Джилл, напомнив о ее статусе, и поставить в неловкое положение…       Джилл тоже застыла, но потом оттаяла и более спокойно спросила уже слугу.       — Не окажете ли мне любезность, Себастьян, вместе выиграть этот конкурс?       Дворецкий пару раз моргнул, и на его лице расползлась угождающая улыбка, с которой он всегда исполнял приказ Сиэля.       — Если моему хозяину и Вам, миледи, так угодно. Конечно.       … то его идея только что провалилась.       — В таком случае, Сиэль, не мог бы ты подержать мой плащ? — Джилл обнажила плечи от накидки и, даже не оборачиваясь, протянула ее графу.       Себастьян последовал ее примеру, снимая пиджак и жилет. С его лица не сползала улыбка, а вот граф был в шоке.       — Что? — Сиэль покраснел от возмущения, ведь через секунду уже держал в руках одежду. — У тебя есть прислуга.       И эта самая прислуга сейчас находилась в объятиях недавнего танцора, совершенно забыв про свои обязанности и наслаждаясь вечером, млея, как юная дева в руках рыцаря.       — Не будьте так капризны, юный господин, — добавил дворецкий с довольным лицом, помогая хозяину плотнее прижать груду плащей, чтобы не вывалилась. — Помните, Вы в первую очередь джентльмен, готовый прийти на помощь в любой ситуации.       — Эй! Я вам не вешалка!       Когда Джилл вложила свою руку в предложенную, то пропустила момент, оказавшись на танцполе. Кипящий от гнева Сиэль с выпученным взглядом и красным лицом, Молли и ее новый знакомый, с интересом смотрящие на Джилл и Себастьяна, — они остались позади, и происходившее до этого момента показалось миражом. Все, кроме партнера. Юноша стоял напротив, его руки мягко сжимали ее. В карих глазах бликами вспыхивало любопытство.       — Вы знаете движения?       У них было несколько минут, прежде чем другие желающие пары выстроятся в четкую линию, и начнется соревнование. Джилл заметно нервничала, произнося этот вопрос. Она уже сообразила, сколько непозволительных глупостей совершила за эти три дня, и чем, при возможности, это может обернуться для ее репутации.       — Можете во мне не сомневаться, — мягкая полуулыбка скользнула по бледному лицу Себастьяна, походившего на кусок мрамора, стоящего посреди желтого песка.       — А я нет, — смешок. — Впервые нахожусь в такой обстановке, поэтому уже пожалела о том, что вынудила Вас меня развлекать.       Джилл нелегко было это признать и рассказать. Особенно Себастьяну с его странными шутками, которыми он мог все вывернуть наизнанку.       — В таком случае, просто следуйте за мной. Вам нужно отдаться музыке и партнеру всего на несколько минут, все остальное я сделаю сам, — его пальцы в перчатках сжали ладонь чуть сильнее. — Чувствуйте ритм.       Джилл не успела ответить, потому что заиграла музыка. Взвыли струны итальянских скрипок под динамичный перебор мандолин, танцевавших в руках артистов. Все произошло естественно, будто по задуманному сценарию. Себастьян вел уверенно. Шаг и разворот, мягкий, как первое знакомство. Их взгляды встретились.       — Вы танцуете так, словно ничего не случилось, — он явно намекал на здоровую лодыжку, и Джилл в ответ сделала зацепку, следуя за руками в белых перчатках.       Шаг вперед.       — О, Вы про ногу! — В сторону с проходкой и с задиристой улыбкой на лице. — На мне все быстро заживает.       Джилл ощутила себя печью, в которой медленно разгорались угли азарта, грозящиеся вспыхнуть огнем. Словно все предыдущие жизни, соединились в ней, переполняя. Она — алая тень, ведомая за строгой элегантностью форменного костюма. Джилл интуитивно скользнула на дистанцию, и красный подол разлетелся в стороны от стройных ног, заставив Себастьяна отбить ритм чечетки, словно бык перед полотном тореро оставляет копытами клубы пыли.       Джилл забыла, что она леди. Сейчас впереди только танцпол и дворецкий, застывший на долю секунды, но только, чтобы в следующую секунду превратиться в хищную пантеру. Девушка чувствовала — это не просто танец. Состязание.       И дело далеко не в умении танцевать.       — «Как на собаке». — Стремительная атака, и Джилл оказывается в лапах, чувствуя давление на спине, будто предупреждение от острых когтей. Улыбка на бледном лице. — У людей есть такая поговорка.       Себастьян играется, внушая всем своим видом роль для партнерши. Уверенно, с жесткой мягкостью, но не подчиниться сложно. Он привык к этому. И тем неприятнее для него будет отказ. Движения все ускоряются, танец теряет порядок, приобретает хаос и превращается в схватку.       Джилл срочно нужна тактика. Смена ролей.       — Вы как дворецкий прекрасно осознаете смысл этой фразы, — она почти увидела прищур на лице Себастьяна. — Сложно говорить о том, с чем не сталкивались, верно?       Руки выпустили ее, и Джилл по инерции стала падать. Сердце чуть не ушло в пятки, когда дворецкий все-таки поймал ее, но с опозданием в несколько секунд, что для партнерши могло закончится травмой при плохом раскладе. Если таким образом Себастьян хотел ее предупредить о манерах, то намек Джилл поняла. И торжествующе улыбнулась ему в лицо, когда за талию дворецкий снова притянул девушку к себе. Теперь они стояли вплотную друг к другу в ожидании продолжения. Нос к носу.       — Мне больше нравятся кошки.       Скрипка взвыла на высоких нотах, и Джилл неожиданно ощутила, как Себастьян молниеносно сменил позицию ног, заставляя ее потерять равновесие, споткнувшись о его ботинок. Джилл откинулась назад и даже не поняла, как умудрилась проморгать этот элемент. Рука юноши двигалась следом по позвоночнику, контролируя глубину погружения, и остановилась лишь у поясницы, пока другая обводила силуэт шеи, груди и талии, не касаясь тела. Джилл изогнулась как молодая ветка под диким шквалом ветра. Бледное, но довольное лицо склонилось следом и теперь нависло сверху с немым торжеством, излучая такое давление, словно Себастьян был железом, согнувшимся лишь чтобы утвердить свою власть.       — Они гибкие, — вторая рука мягко уперлась в женский живот, погладив пятерней в стремлении ощутить шерстку. — А еще это крайне любопытные существа. Никогда не поймешь, что у них на уме.       Видя замешательство на лице Джилл, Себастьян стал медленно поднимать девушку обратно.       — Прямо как Вы. — Шепот у уха был таким же стремительным, как и возвращение в вертикальное положение.       Оба замерли в такт музыке. Танец закончился, и пары рассоединились, хлынув в стороны. Джилл снова смогла двигаться, только когда Себастьян сам мягко освободил ее от объятий и начал хлопать вместе со всеми. Девушка рассеянно оглянулась на других участников, словно только что вернулась в реальность из сладкого сна и подхватила безудержную какофонию. Она встретилась со взглядом карих глаз, в которых уже не было и намека на прежнюю игру. Теперь перед ней снова стоял главный дворецкий семьи Фантомхайв, и лишь легкая ухмылка на его лице смутно напоминала о недавнем безудержном танце.       Конкурс они выиграли, а Сиэль потом всю дорогу обратно краснел и ворчал, что благородные леди не пляшут под дикую музыку.       — Я ведь даже не аристократка. В таком случае, у меня гораздо больше общего с Себастьяном, чем с тобой, — она весело засмеялась, явно чтобы подколоть графа, и ей это удалось: юноша смущенно нахмурился, а дворецкий поблагодарил за оказанную честь и сказал, что этот танец доставил ему не меньшее удовольствие. Джилл в этом почему-то даже не сомневалась.       На самом деле девушка пропускала слова друга мимо ушей. Она была счастлива. Когда компания подходила к гостинице, в небе ярко светили звезды, и Джилл впервые ощутила свободу, о которой столько раз всю свою жизнь мечтала, задрав голову к ночной тьме, усыпанной белыми брызгами, такими далекими, но видными невооруженным глазом. Сиэль был прав: какая из нее леди?       Сейчас Джилл впервые поблагодарила жизнь за то, что четыре года назад ее отец сделал правильный выбор.       Раннее утро. Сиэль, Джилл, Себастьян и Молли стояли возле шумного экспресса, отправляющегося на запад. Пришло время возвращаться домой, и девушка последний раз наслаждалась теплым итальянским солнцем, ласкавшим лицо, прежде чем ее кожа снова ощутит привычный сырой холод Англии.       — Согласен, эта страна достаточно приветливая, — Сиэль поймал силуэт подруги довольным взглядом.       Его привычное выражение лица никогда нельзя было назвать приветливым и веселым, скорее вынужденно располагающим. Джилл часто ломала голову, почему граф так не любит окружающий мир и жизнь в целом? Он даже не улыбается, в отличие от Себастьяна. Иногда кажется, что дворецкий доволен своим низким происхождением больше, чем Сиэль обременен собственным высоким. Странная вырисовывалась картина, ведь обычно все наоборот.       — Да, спустя столько лет так приято вернуться на родину, хоть и ненадолго, — Джилл покрепче перехватила дорожный саквояж и с сожалением в голосе ответила. — Жаль, что надо ехать в Англию. Если бы у меня была возможность, я бы переехала в Италию навсегда. Может даже восстановила поместье.       — Понимаю твое желание, — в глазах Сиэля читалась полная солидарность, будто он понимал ее мысли и желания. Так смотрит человек, для которого эти слова не пустой звук. — Думаю, рано или поздно тебе будет по силам осуществить его.       Граф стоял, и поза была твердой, неподвижной, даже спокойной в отличие от мельтешащих в спешке вокруг пассажиров. Себастьян с чемоданом замер рядом и словно синхронизировался со своим господином. Они оба как два черных камня среди бурлящего моря итальянских цветов. В этот момент к Джилл, запыхаясь, приблизилась Молли. В ее руках было два пакетика с чем-то вкусным и пахнущим карамелью.       — Простите, миледи, я задержалась, — рыжие волосы служанки немного растрепались по дороге.       — Ничего, теперь можем войти, — Джилл под недовольное цоканье Сиэля, который бы точно не оставил такой проступок без внимания, будь Молли его прислугой, пошла ко входу в вагон.       Сиэль и Себастьян неспешно двинулись следом.       Внезапно Джилл остановилась. Молли чуть в нее не врезалась.       — Госпожа?       Но для девушки слова служанки исчезли, как и любые звуки вокруг. Ее острое чутье уловило нечто необычное. За ней кто-то наблюдал. Джилл стремглав обернулась, как дикая лань с испуганно настороженностью, когда желудком уже чувствует затаившуюся опасность, а глаза еще слепы. Или ей просто показалось? Однако, море из людей не представляло угрозы. Все было спокойно, но сердце так или иначе бросилось вскачь. Джилл прижала к нему руку в попытке удержать на месте и согнулась. На лбу выступил легкий пот.       — Джилл? — Сиэль быстро приблизился к девушке. — Что случилось?       Если бы она еще сама понимала, что. Переволновалась?       — Все в порядке, просто я на нервах, — девушка постаралась улыбнуться в ответ, но вышло не слишком убедительно. — Постою здесь немного, подышу родным воздухом: неизвестно, когда еще предоставится возможность вернуться.       — Ладно.       Сиэль обогнал Джилл и первым зашел в вагон, следом в проеме исчез Себастьян. Молли стояла, переминаясь с ноги на ногу, и смотрела на госпожу в ожидании. Сама девушка рассеянным взглядом сканировала толпу. Иногда ее одолевали подобные чувства, ведь интуиция всегда была ее особенностью. Предугадывать плохое или хорошее, что вот-вот должно случиться — одно из первых, чему Джилл научилась не без помощи более опытных людей, таких как Ричард, чье чутье всегда было на высоте.       Девушка со вздохом прислушалась в поисках подтверждения. Внутри тихо и спокойно. Значит показалось, ей просто жаль уезжать обратно. Джилл последний раз осмотрела перрон и кивнула Молли, последовав за Сиэлем в свой вагон. Возле дверей образовался небольшой затор.       — Упс, — стоило подойти очереди девушки, как одновременно с ней сделала шаг другая женщина. Видимо по недоразумению. — Прошу прощения.       — Ничего страшного, — Джилл улыбнулась незнакомке и отошла на шаг назад. — Проходите вперед.       Спустя пять минут, когда поезд тронулся, Джилл уже сидела в своем купе, разбирая вещи.       В это время Сиэль и Себастьян неотрывно следили за удаляющимся перроном в своей комнате. Граф был молчалив и постукивал тростью по полу в ритм треска колес по рельсам. Тук-тук, тук-тук. Вагон размеренно потряхивало в движении. Дворецкий долгое время смотрел в пустоту с выражением задумчивости на лице.       — Господин, могу я задать Вам вопрос?       Сиэль оторвал взгляд от пейзажа в окне и встретился им с карими глазами демона. Кивнул.       — Почему Вы помогаете леди Джилл? — Лицо Себастьяна неуловимо изменилось, приобретая то выражение, которое Сиэль не любил больше всего: жалость. — Неужели в Вас проснулось сочувствие?       — Конечно же нет, — граф не был уверен в своем ответе, но голос не дрогнул. Перед этим демоном он не обязан отчитываться, хоть уже фактически и принадлежит ему. — Мне просто любопытно. Раньше все походило на рядовое преступление, однако, в свете прошедших событий, очевидно, что с леди Джилл и ее братом что-то не так.       Сиэль неотрывно смотрел Себастьяну в глаза, метая холодные молнии, за которые их клан сразу узнавали.       — Я хочу узнать, имеют ли Расселы враждебные намерения по отношению к короне, — лицо застыло, как камень, а глаза потемнели. — Я ведь Цепной Пес Ее Величества.       В ответ Себастьян лишь усмехнулся и ответил, когда граф вопросительно покосился на него в ожидании объяснений:       — Вы недоговариваете, юный господин. Как и любым другим человеком, Вами гложет любопытство и интерес к необъяснимому. — Он опустил взгляд. — А леди Джилл и ее ситуация — как раз покрыты тайной, и Вы хотите ее раскрыть.       Сейчас Сиэль понял, что Себастьян прав как никогда. В его красных глазах искрой зажегся азарт. Кажется, что дворецкий тоже имеет свой мотив, но никому об этом не скажет. Даже господину.