***
Тамара и Валера подошли к жилому дому, двигаясь в сторону одного из подъездов. Молодыми людьми завладела беседа, за которой время летело абсолютно незаметно. И Тамаре, и Филу было приятно проводить так время, но оба они молчали, не обговаривая данное впечатление от взаимного общества. — Когда у тебя следующие соревнования? — поинтересовалась Пронина, заглянув в карие глаза. Такие же, как у неё самой, разве что темнее оттенком. А вот в глазах собеседницы Валера находил оттенок молочного шоколада. Валере нравился шоколад. Или, скорее… Но этой темы не касались. Фил и сам не хотел обжигаться по-новой, и решил, что не будет двигать всё понапрасну. Вдруг это простая симпатия, которая не перерастёт во что-то большее? Но ощутить это снова было чертовски приятно. Вот так просто. Спустя долгих девять месяцев, равнявшихся одному учебному году. Маленькая, но интересная жизнь, в которой он научился жить, не терзаясь прошлым. И его уже ожидало будущее. Не спешил загадывать наперёд, каким оно будет, но просто был рад, что в этом будущем находилось место для Прониных. — Неизвестно пока. В любой момент могут сказать. — Жаль… — Почему? — Пашка расстроится, — объяснила Тамара, снова встретившись с ним взглядом, — Вы с ним так поладили, что дома только и разговоры слышны о твоих успехах. — Брось, — Валера отмахнулся, слегка улыбнувшись, — Брат у тебя отличный. — Я знаю, — Тамара кивнула и оглянулась на окна, — Ну, вот мы и пришли. Может, зайдёшь на чай? — Да как-то неудобно… — Брось, — Тамара повторила его жест и они оба рассмеялись, не испытывая неловкости, — Ты же знаешь, что тебя рады видеть. — Ну, пойдём. Поздороваюсь с Пашкой, — они двинулись в подъезд. Преграда в виде нескольких этажей была преодолена довольно-таки быстро, и молодые люди, войдя в квартиру, прислушались к звукам. — Паш! — позвала брата Тамара, но отклика не последовало. Обувь тоже не обнаружилась в прихожей на коврике, куда указал Валера, рапортуя: — Да его, похоже, дома нет. — Интересно, где только ходит? — Может, задержался в школе? Тамара пожала плечами. Паша с самого утра собирался в школу отнести учебники, вот только его учебное заведение находилось не так далеко от дома. Как бы не приключилось с ним что… Хоть и было всё у них хорошо, но девушка всё равно не могла не переживать за брата. А вдруг, снова куда-то вляпается? Ведь должен был быть дома. По всей видимости, Валера уловил то, как затянулась пауза, и выдернул Тамару из устрашающих размышлений. — Не переживай ты так, я уверен, что всё с ним нормально. Он боец у тебя, сильный, — и Тамара слегка улыбнулась, глядя на Филатова, — Знаешь, давай-ка мы с тобой действительно чаю попьём, мм? — Давай, — согласилась она. Да и особого желания возражать не было. Спустя несколько минут они уже сидели в обнимку с кружками. Их взгляды не отвлекались друг от друга. — Очень вкусно, — Валера похвалил пирог, которым угостила его Тамара. Не впервые пробует её стряпню, но каждый раз не прекращает напоминать о своём восхищении, чем доводит Пронину до смущения и лёгкой улыбки, приправленной лёгким румянцем. — Ты меня прямо захвалил. — Да нет, серьёзно. Талант! Я бы так не смог. — Отчего же? — Не знаю. Вся эта готовка… Как-то не по мне. — А что ты любишь? — Пироги люблю, — Валера указал на кусок кулинарного шедевра в своей руке, ещё не до конца съеденный. Тамара легко рассмеялась. — Я про увлечения. — Ну, про бокс ты знаешь. — А ещё? — Фильмы люблю разные. Боевики там… Брюс Ли тоже нравится. Нет, ну в этом смысле, — и снова смешок вырвался из уст Тамары, — Ну, в общем, ты поняла. — Поняла, — Пронина кивнула. И тишину, повисшую на несколько секунд, нарушил Валера. — А тебе, что нравится? — Путешествовать. — Серьёзно? — Да. Я, когда ещё маленькая была, мы с родителями ездили в Крым. Солнце, море… Было здорово, — взгляд Тамары упал на фотографию на столе, и она замолчала, предаваясь воспоминаниям. Чудесные были времена. Сейчас, когда прошло уже почти полтора года со дня их смерти, Пронина знала, что научилась жить, принимая то, что больше не будет, как прежде. Не будет родительской любви и ласки. Но, зато, на смену этому всему приходило что-то другое. Не менее важное, как чувствовала девушка. И чувствовала она это, будучи в компании Валеры Филатова. Как давно это ощущение поселилось внутри? Тамара не знала, и не спешила загадывать, во что перерастёт. Всему, как говорится, своё время. А время в компании Валеры было для неё бальзамом на душу. — Всё ещё будет, — уверял её парень. — Ты так думаешь? Тамара посмотрела на него с лёгким сомнением. И благодарностью. Потому что он просто был рядом сейчас. И он очень сильно ей помог. Продолжал помогать. Как, впрочем, и она лечила его. Совсем безболезненно, освобождая от горьких пут прошлого и первой несчастной любви, которые грозились никогда не отпустить спортсмена. — Я это знаю, — просто ответил он, не отвечая себе, почему. Может, потому, что ей это сейчас было нужно? Или потому, что внутри него рассветало что-то новое. То, чего он никак не ждал. И Валера Филатов, будучи всегда решительным, вызвался со всей отчаянностью проявить решительность и сейчас.Let us stick together and make it happen… I won’t think it over again*
Он обнимал её за талию, и они не торопясь двигались под песню, иногда переглядываясь. Тамара чувствовала себя защищённой, а Валере именно этого и хотелось. — О чём думаешь? — спросила она, как бы стесняясь и извиняясь за свой вопрос одновременно. Будто выпытывала что-то поистине сокровенное. — Этот Новый год ничуть не хуже всех предыдущих. А ты? — Может быть, — согласилась с улыбкой. И пока они дальше кружились в танце, точно зная, что никому не будет до них никакого дела в новогоднюю ночь, пока Пчёла веселит Иру, стараясь не акцентировать внимание на своём «боевом крещении» от Космоса, а сам Холмогоров сидит за пультом, щёлкая каналы и поедая в открытую запасы оливье, соревнуясь в этом деле с Пашей. И пока они кружились в танце, по комнате разносились слова из пластинки.Tell me of your hidden thoughts come on let me love you again I’ll do the best I can*
Оба, сидя совсем рядом, не догадывались, что думают об одном и том же. Да и эти мысли были прерваны звонком в двери. Тамара ушла открывать, и не ошиблась, увидев на пороге Пашу. — Ну, где ты ходишь? — спросила она брата. — Да в школе задержался, с нашей Маргаритой Львовной, блин… — Здоров, Пашка! — О, Валерка! — Паша всегда радовался приходу Филатова в гости, — А ты что здесь? — Зашёл на чай. Думал поздороваться человек, а тебя и нет. — Ну вот он я. — Не серчай на брата, жив здоров же, — вступился Фил. — Вот! Послушай здравомыслящего, наш человек! — Паша дал Валере «пять», и они обменялись улыбками. Тамара, тоже не сдерживая радости, махнула рукой. — Ну вас! — шутливо отговорилась Пронина и прошла на кухню, чтобы налить и брату чая. А Пашка только хотел ускользнуть в свою комнату, но эта затея была прервана Валерой. — Откуда это? — Валера указал на локоть Паши, на котором была ссадина, прикрытая слегка рукавом футболки. Хорошо, что Тамара ещё не заметила — а то точно бы не успокоилась просто так, выпытывая у брата, что и к чему. Да и сам Валера переживал за Пашу. — Так, пустяк, — но взгляд Филатова красноречивее любых слов вещал, что этим простым он не отделается, — Ну честно. Потолкались немного с Серёгой. — Из-за чего? — Из-за справедливости. — Проблемы какие опять? — Да не, с чего ты взял? Просто в футболе сцепились, на поле мяч не поделили немного, ну и пропахали чуток друг друга… В чисто спортивном интересе! — Ладно, футболист. — А ты? — А что я? Взгляд Паши как-то так заискрился, и он заулыбался. Понизив голос, Пронин спросил: — А ты давно у нас тут чай пьёшь? Валера понял смысл этого вопроса, но его ответ обогнала Тамара. — Мальчики, давайте без секретов. Идёмте чай пить вместе. — Да я ненадолго, — Паша покачал головой, — Мне всего-то переодеться. — А потом куда? — Гулять! — Знаешь, я, наверное, тоже пойду, — спохватился Валера. Паша посмотрел на него недоуменно, а Тамара с сожалением. — Да чего ты, Валер? Останься, развлеки Томку, — но это самое «развлеки», при котором Паша явно неспроста улыбался ещё минуту назад, Валере не хотелось повторять по кругу, наступая на одни и те же грабли. Нет, сегодня точно не время. И то ли погода так сыграла, то ли Пронин, спросивший у него весьма обычный вопрос слишком уж пикантным голосом. Валера бы отмахнулся, но мысли путались, и он твёрдо сказал себе, что будет лучше уйти сейчас. До дома он Тамару проводил, а большее сыграется как-нибудь потом. В другой раз. — Кстати, на выходные едем на дачу соседей Иры и Космоса. Ты, Пашка, тоже с нами. — Нет проблем! — мальчишка ушёл в свою комнату переодеваться, как раз оставляя их наедине. «Смекалистый», — подумал Валера, думая, что раньше эта смекалистость нисколько его не смущала. А вот теперь… Умеет же спросить в лоб, да ещё и подобрать момент! — Спасибо, что проводил. — Пустяки. С Пашкой, как видишь, тоже всё хорошо. — До завтра? — До завтра, — и Фил, улыбнувшись, вышел из квартиры, покинув Тамару на пороге. Она лишь прикрыла дверь, будучи в лёгком смятении. Быть может, ей показалось, но момент был безнадёжно испорчен, но даже этот факт не отнимал приподнятой радости.***
Дача Царёвых встретила молодёжь согласно фамилии владельцев. Витя с Космосом, затарившись по старой и доброй традиции, которую Ира уже не пыталась прервать, несмотря на то, что алкоголь был и на предыдущем не слишком удачном праздновании, вовсю шутили и смеялись, глядя на Валеру с Тамарой. Те, надо признать, выглядели, как почти пара. Особенно их взгляды, посылавшиеся друг другу, говорили сами за себя. И Ира, которой удалось расспросить подругу, всё-таки урвала свежую подробность о посиделках Прониной и Филатова, состоявшихся три дня назад. Её подмывало спросить у Валерки, почему он смылся, но, решив не смущать друга, Холмогорова продолжала лицезреть картину брата и друга, пытающихся решить спор касательно того, кто из них имеет более послужной список в области женских сердец. — Ребят, может, искупаемся? — предложила она, желая разрядить обстановку. Да и погода была хорошая, а она так скучала по заплывам! — Ты чё, Ириша! Тебе мало было того, что у Сашки на проводах было? — попытался подколоть Витя. — А что такое? — заинтересованно поинтересовалась Тамара. Фил только хмыкнул в ответ. — Ирка выпила всего бутылку пива, и чуть не утонула в озере, — изрёк за всех Космос. — Вас не поймёшь! Вы то сами провоцируете авантюры, то, видите ли, учите! — Ира отмахнулась. — Не обижайся, — Пчёла приобнял её за плечо, — Мы ж как лучше хотим! Ира заметила взгляд Космоса, которым тот наградил сестру и лучшего друга. Но предпочла отвести глаза в сторону, чтобы не встревать, а заодно и высвободилась из-под медовой опеки, когда поняла, что похода в магазин всё равно не избежать. — Господа алкоголики, вы так торопились сюда, что даже хлеб забыли. Как так можно? — Ирка, махнув рукой, встала, — Я в магазин. — Я с тобой, — вызвался Пчёла. — А хлеб вы вдвоём нести будете? — спросил Космос. Ира уже собиралась ответить, но её опередил Витя: — Надо будет — и понесём. А вообще я и сам могу. Ириша вон, дорогу покажет. — А, может, это мне с тобой сходить? Дорогу показать. Но на ту дорогу, которую явно намеревался показать Космос, Ира не хотела пускать ни брата, ни Пчёлу. И напряжение, грозившиеся пролечь толстым слоем, снял Валера, за что ему небеса в очередной раз выписали благодарность в виде взгляда с оттенком молочного шоколада. — Долго спорить будете? Определённо, у Тео талант — прерывать их перепалки. — Я, пожалуй, вообще сама схожу, — возразила Ира, — Всем ведь так спокойнее будет, правильно? — и, развернувшись, Холмогорова покинула двор. И что нашло на Космоса? Странный он какой-то, после ссоры с Ясей. Русая подумала о том, что неплохо было бы поговорить с Ульяновой, чтобы облегчить брату жизнь, — а заодно и себе, без его причудливых намёков. Пусть не в её правилах вмешиваться, но такая резкая смена настроения оставляла не слишком приятный след. Она не подозревала, что баталия, едва не затеянная Космосом, имела весьма нешуточный спектр действий со стороны Вити Пчёлкина… Уже и думать забыла о том случае, связавшем их смятением почти год назад на кухне Пчёлиной квартиры, а Космос даже не ведал об этом. Поэтому, твёрдо и окончательно решив, что брат просто потешается, находясь не в духе, и цепляется к Пчёлкину, задевшему его своим умением «склеить кого хочешь», она просто шла по улице, отметая от себя мысли подобного рода. Те действительно исчезли сами собой, когда она услышала оклик: — Холмогорова, ты что ль? Обернувшись от неожиданности и гадая, кто бы мог её тут узнать, Ира замерла, едва ли будучи в состоянии поверить собственным глазам. Потому что перед ней человек из прошлого, ещё не такого забытого, но за последний год ставшего очень далёким. — Прохор! Да ладно! Она смотрела на юношу, который подошёл к ней, улыбаясь, и всё равно не могла поверить своим глазам. Всего год прошёл, а кажется, что целая жизнь. Так, пожалуй, и было, раз уж Гришка, с которым она делила все горести учёбы десять лет подряд, который дёргал её за косички на переменах и порой совсем по-ребячески пытался приударить, будучи хулиганом, уступавшим разве что Пчёлкину и Космосу по проделкам, сейчас стоял перед ней. — А форма тебе к лицу, — восхищённо призналась Ира, глядя на бывшего одноклассника. — Ты, я смотрю, тоже, похорошела, — не остался он в долгу, — Прямо невеста, не иначе! Женихи табунами вьются? — Да нет, — Ира покачала головой, не тая улыбки. Искренней, от встречи, а о другом и думать нечего, — Один вот был — в мечтах, в армии служит. — Сашка? — Угу. Прохоров, конечно же, догадывался о Ириных чувствах. Классе ещё в восьмом. А потом, получив подтверждение, поступил, как настоящий человек, и будущий мужчина: не сдал. Смолчал, иногда мог приободрить, а чаще всего даже шутливо пригрозить разобраться с Сашкой, если он не будет замечать рядом с собой такую красоту и дальше. Время прошло — Белов, находясь на границах Таджикистана, не замечал ничего, а Ира продолжала упорно ждать. И этому упорству могли бы позавидовать многие, вот Гриша и высказался: — Может, махнула бы, как жена декабриста? — Была бы возможность! — И то верно. Ты как здесь-то? Дачу, что ли, прикупили? — Ну, дача Царёвых пустует, а мы решили приехать, отметить. Первый курс вот закончила на факультете права, а ты где сам учишься? — Военно-морская академия. Сержант Прохоров к вашим услугам прибыл! — Уже сержант? — Ну так, Ириша, не терял времени! Там-то, в казармах, год за два, и звание, если выделиться, не заставит себя долго ждать. — Я помню, как ты в школе выделялся, — Ира не могла не смеяться, вспоминая проказы Гришки, — Знаток юмора и приколов — Рудольфовну еле успокоили, когда вы три рулона туалетной бумаги истратили на то, чтобы обмотать кабинет! С ума сойти, не верится, что это ты! — Я, — Гришка рассмеялся, протягивая руку, — Чай не приведение, потрогай. — Убедил. Сам-то что здесь делаешь? — У знакомого был, по службе. Альбом возил, выпустился в этом году. Теперь вот, я готовлюсь. — Так скоро? — Да нет, ещё три года. — Успеешь подготовиться. Слушай, а пойдём к нам? — К вам? — с удивлением спросил Гриша. — Ну да, к нам. Космос, Валера и Витя, думаю, возражать не станут! Компания-то у нас хорошая вырисовывается. Расскажешь о себе, что да как вообще. И Григорий не стал возражать. Согласился — со всей радостью. Путь до магазина и обратно до дачи Царёвых они проделали, не прерывая оживлённую беседу. — Эх, гулять так гулять! Ира, глядя на бывшего одноклассника, признала, что время неумолимо несётся куда-то вперёд, диктуя свои правила и устои. Неожиданная, но приятная встреча имела все шансы скрасить всякие неурядицы, и Холмогорова, совершенно забыв обо всём, общалась со старым приятелем, мимолётно любуясь переменами, произошедшими с ним за этот год.***
— Слушай, ну ты даёшь, Прохоров! — Космос, глядя на бывшего одноклассника сестры, находится в не менее слабом шоке, чем сама Ира, всё ещё отходившая от «столкновения», — Кто бы мог подумать — главный лётчик-залётчик в морских войсках! — Так что я больше не лётчик, — констатировал Гришка. Они сидели компанией во дворе. Ира расположилась между братом и Гришей, рядом с которым сел Пчёла, а Фил с Тамарой и Пашей — напротив. Мальчишка не отрывал взгляда от сержантских лычек, красовавшихся на погонах. — И сколько ты с нами? — спросил Витя. — Ну, у меня есть ещё где-то час, а потом придётся отчаливать, — не сказать, чтобы Пчёлкин этому воспрепятствовал, а вот Ира, глядя на одноклассника, как-то загрустила. И это особенно не нравилось Вите, хоть мозгами он и понимал, что Прохоров — всего лишь мимолётное напоминание о прошлом, которое растворится в воздухе с окончанием срока увольнительной. Как уже успел рассказать курсант, с этим у них там особо строго. — Вас бы тоже порядку приучить, — Ира глянула на Пчёлу с Космосом, — А то привыкли, лентяи… — Тоже самое говорила, когда Сашку в военном увидела, — припомнил ей брат, — У тебя, Ирка, отдельная любовь к военным? Этот вопрос задел Витю, и он фыркнул. Космос глянул на друга, но не высказался, Валера тоже заметил, а Ира уловила в поведении Пчёлкина какую-то насмешку. — Ага, глубокая и необъятная! — поддержала она басню, — Правда, Гришка? Приставала к тебе только так, пока дошли. — Да туфта это всё, военное ваше, — высказался Пчёла, — Непонятно как и зачем, живёте, ещё и голову уставами всякими забиваете. Гришка глянул на Витю, насторожившись, и в глазах его блеснул огонёк. — Космос, у вас гитара есть? — спросил он. — Была где-то у Царёвых, ща, пойду гляну, — Космос не стал задерживаться, понимая, что Гриша намеревался утереть нос Пчёлкину, считавшему военных ненужной ордой. Не сказать, чтобы сам Холмогоров шибко противостоял этому мнению — нет, в чём-то он был согласен тоже, хоть и не до конца. Вернувшись с семиструнною подругой, Холмогоров протянул её Прохорову. Ира улыбнулась, глядя на Гришку — тот ещё со школы славился любовью играть на этом инструменте, правда, единственными умениями тогда были совсем простые и короткие мелодии из песен. — У нас начальник академии — суворовцем был. Так что… Сейчас же, когда давний друг принялся перебирать аккорды, Ира с лёгкостью могла понять, что мастерство его только укрепилось, подобно званию сержанта — хотя, в этом Холмогорова искренне желала ему не останавливаться. И почему-то, глядя сейчас на Гришку, Ира вспоминала Сашу и думала, что было бы, будь на месте Прохорова сейчас он — Белов… Не сложилось. Однако даже эту тягостную мысль Гриша сумел отмести от неё, подмигнув, и запел так просто и легко, на удивление всех, собирая зрительские взгляды всех, помимо Виктора Пчёлкина, который смотрел на Иру.Мы до свидания сказали нашим школам. Своей рукой погоны алые пришили Мы знали, что здесь будет не как дома, Но мы мечтали поступить и поступили.**
Паша Пронин — обычный мальчишка. Сидит, смотрит на парня, немногим старше его самого, и видит перед собой мужчину. Такого же, каким стал для него Валера за эти месяцы общения. Восхищение, закравшееся в душу, нисколько не лишает Филатова главного из всевозможных мест в ней, уступавшего памяти отца. Но зато поднимало что-то большее, помимо простого любопытства и осознания, что ему нравится. Нравятся и лычки на погонах, и задорная песня, начало которой так звонко легло на обстановку, как и умелый голос, вещавший в такт струнам слова:Я оставляю детство за забором, И начинаю самый главный путь — Здесь взрослой жизни школу Мы все прошли и заучили наизусть…**
Гриша делает лёгкую паузу, и этого достаточно, Вите захотелось вышвырнуть его прочь. Потому что Ира смотрела на бывшего одноклассника так, словно уже сейчас одними глазами признавалась ему в любви.Что за честь офицерскую, За шинель свою черную, И за дружбу кадетскую — За мечту свою детскую!..**
Короткий, но резвый проигрыш вселяет в Тамару спокойствие, когда она видит брата, с обожанием наблюдающего за действиями Прохорова. Ей и самой безумно нравится игра, она не замечает взгляда, который украдкой бросает на неё Валера, а Филатов, в свою очередь, уже не замечает ответного.Когда закат алел, как ягоды рябины, Когда лишь две звезды светили с небосвода, А мы вперёд уже смотрели, как мужчины — И звёзды эти представляли на погонах…**
Ира смотрит на Гришу, и понимает, что совершенно не могла представить его в таком образе. Кажется, стоит только подать лист бумаги, и Прохоров неизменно смастерит самолётик, который будет облетать весь класс под его воинственный клич. Но воинственный клич исчез, скрылся на задворках памяти, являя глазам новую картину. Это был всё тот же, но уже другой Гриша Прохоров.Пусть иногда у нас бывает в жизни туго Но мы с тобой не ищем легкого пути, А если трудно, обращаемся мы к другу — Друг — офицер, и он не сможет подвести! **
— Ни фига себе Прохор жжёт… — произнёс Космос, обращаясь к сестре. — Помолчи, дай послушать, — попросила Ира, всего лишь на секунду оторвав взгляд от Гриши. А Пчёла смотрел на всё это и хотел сломать музыканту его талантливые пальцы.За традиции старые, И за годы суровые, Чтоб носить гордо звание — Офицеры Суворова! **
Закончив последний припев, Гриша выдает ещё несколько аккордов и прерывает мелодию, оставляя на этом каждого из присутствующих со своим пониманием ситуации. — Расскажи ещё про академию, — просит Пашка. И в мальчишеских глазах нешуточный интерес, который не прерывает никто из ребят. Только Пчёла смотрит на Иру, чувствуя, как изнутри распирает червячок ревности.***
— Ты хочешь сказать, что переплывёшь на тот берег и обратно? Не смеши, Пчёл! — Ира смотрит на друга с иронией, — Твоя дыхалка тебя погубит враз! — Не дождёшься, Витя Пчёлкин ещё ого-го! Пчёла был готов доказывать это из раза в раз, особенно, после сегодняшнего фокуса, устроенного Гришей Прохоровым. Песню в его исполнении явно будут помнить ещё долго, а Ира, прощаясь с бывшим одноклассником, обняла его, из-за чего блондину пришлось сжать кулаки, скрипя зубами. Честное слово — она бы повисла на нём ещё, провожая до самой остановки! — А будешь и дальше курить — твоё «ого-го» быстро исчезнет, — вмешался Валера, выходя к ним на крыльцо, — Думаешь, всем подряд будет по душе, что ты смолишь тут? — Тео, даже не пытайся бороться, — Пчёла затянулся снова, — Мы же договаривались! — Ты так говоришь, будто я несу всякий бред. — Ну, как посмотреть… — Так, ладно, хорош лясы точить, — Космос, тоже показавшийся в дверях, оглядел компанию, остановившись взглядом на сестре, — Докладываю, значит: малец лёг спать, а Тамара сейчас выйдет. И пойдём мы, господа отдыхающие, кутить на речку. Холмогоров тоже достал сигарету и поджёг её. Пронина, оказавшаяся рядом спустя пару минут, пересеклась взглядом с Валерой и, улыбнувшись, сказала, что они могут выдвигаться. Вместе они тотчас двинулись к выходу со двора, захватив пару полотенца и покрывало. Странный народ ходит купаться, когда в небе сменяет солнце луна, но именно это и отличало их пятёрку от здравомыслящих людей. По крайней мере, Фил и Тамара, считавшиеся относительной «инстанцией правопорядка», не возражали. — Я оставила Паше записку, на случай, если он проснётся. Но, думаю, всё будет хорошо. — Да конечно, — согласился Валерка, — Он парень умный, глупостей не наделает. Ира времени терять не стала, и оставила их наедине, приспустив за Пчёлой и Космосом, шедшими впереди. — Валер, я хочу ещё раз поблагодарить тебя, — произнесла Пронина, украдкой улыбаясь, — Благодаря тебе Паша изменился и снова стал таким, как раньше. — Перестань, — Валера отмахнулся, — Я же не сделал ничего такого. — Ты очень скромный, но, поверь, Паша… очень доволен тем, что знает тебя. Ты ему как-то понравился так, с первой встречи, что ли… — Ну, это взаимно, — Филатов улыбнулся, — Вы тоже мне очень понравились. И он, и… ты. Тамара посмотрела на Валеру, пытаясь понять, правильно ли истолковывает его слова. А спортсмен даже не испытал напряжения. Только какая-то лёгкость, потому что признал. Да и нельзя было это упускать. Пронина действительно ему очень нравилась. — Правда? — Правда, — подтвердил он. — Ты мне тоже… Понравился. И Валера, поняв, что сейчас самый, возможно, подходящий момент, коснулся лица Тамары, заглядывая в карие глаза. Оттенок молочного шоколада. Филатов посмотрел на губы — такие манящие в этот момент, и снова на глаза Тамары. Она смотрела на него, точно была и не против, но не делала первый шаг. И когда он потянулся ближе, она потянулась в ответ, но именно в этот момент раздался голос Космоса: — Эй, туземцы! Вы там долго плестись будете ещё? Тамара от неожиданности отпрянула, слегка перепугавшись. Валера усмехнулся, думая о том, что Космоса нужно научить хорошим манерам. Пронина, взглянув на него ещё раз, кивнула и, едва улыбнувшись, пошла к ребятам. Ира, очевидно, догадавшаяся, что могло бы произойти, толкнула брата в бок. — Кос, ты не мог смолчать, да? — А чё я такого сказал? — спросил он, глядя на неё. Ему было невдомёк, что Филатов и Пронина нравились друг другу больше, чем просто друзья. — Космосила людям весь кайф обломал, — заявил Пчёла, прыснув в кулак. И даже в свете луны было видно, как мимо них проскользнула раскрасневшаяся Тамара, ухватив Иру под руку, чтобы увести ближе к берегу. — Ну чё, Тео, не получилось завоевать крепость? — хохотнул Холмогоров. — Кажется, у нас тут знатный женишок проснулся, — подколол его Валера, — Или тебе припомнить книгу по уставу? Кос шутку понял и оценил — его усмешка стёрлась, и он посмотрел на Филатова так, точно упоминание о Ясе сейчас граничило с сильнейшей душевной раной. Следовало бы признать, что ссора с Ульяновой ещё не улеглась, а друзья уже бросали ему такие подколы в лицо. — Иди ты. — Что, Космик, неприятно, когда обламывают, да? — Пчёла, похоже, не желал униматься в отличие от спокойного Филатова, — А ты Валерку поцелуя лишил. Если б не ты, человек, может, щас постигал бы все прелести женского… — Пчёла, — Валера осадил друга быстрее, чем тот успел договорить, — Давайте будем за языком следить дружно. — Без проблем, — Витя кивнул и, стянув с себя футболку, наспех сбросил шорты, оставшись в плавках и обернулся к Ире с Тамарой, которые уже стояли у берега и собирались зайти в воду, — Ну чё, девчонки, понеслась?! И, с громким воинственным кличем, Пчёла бросился в воду, не забыв окатить девушек с ног до головы своими брызгами. Заплывы были относительно недолгими — вода ещё была прохладной, поэтому Космос, Валера и Тамара почти сразу понеслись на берег, а вот Ира с Витей, памятуя о собственном споре, которым и отговорились от Холмогорова, поплыли к другому берегу. Ире нравилось плавать. Нырять поглубже, глядя на то, как песок в слегка мутной воде виднеется всё чётче. Но это озеро, на которое они пришли, было абсолютно чистым, и в свете луны золотой песок отражался ещё красивее, когда Холмогорова нырнула. Следом за ней, или, вернее сказать, почти плечом к плечу, проплывал Витя, не сдавая позиции, а в один момент и вовсе обогнав её, завладев званием победителя в их схватке. — Ну, и кто из нас продул? А вернее сказать, продула! — возвестил он, глядя на Иру, которая вылезла после него, плюхнувшись на песчаный берег. — Ладно, не спорю… — Ещё бы ты попыталась! — Витя, садясь рядом, усмехнулся, запуская пятерню в свои мокрые волосы. — Говори уже, чего ты хочешь, — Ира посмотрела на него. — А ты как думаешь? — Денег у меня нет, Пчёлкин. — Издеваешься? Что бы я с девушки брал деньги! — парень фыркнул. И Ира, не удержавшись, саркастически поинтересовалась: — Потребуешь отдать тебе своё сердце? Поставишь галочку, пчеловод, но не напротив моего имени. — Самоуверенно. — Вот и я об этом. Слишком самоуверенно с твоей-то стороны. — Вот как, значит, — он приподнял одну бровь, — Не слишком ли ты хвастаешься? — Хвастовство по твоей части, ты же у нас любитель приукрасить, — но, заметив мину Пчёлкина, не очень-то радужную, Ира поспешила добавить, думая, что ей, похоже, впервые удалось одержать победу с ним в словесном поединке за просто так, — Ладно тебе, шутка. Говори уже, а то я не люблю быть в долгу. Можно сказать, у них один-один. Он выиграл в плаванье, она — в перебранке. — Я покажу. Пчёла резко наклонился ближе и коснулся своими губами губ Иры. Холмогорова замерла на секунду от неожиданности, и этой простой мимолётной заминки было достаточно, чтобы руки Вити оккупировали её талию, притягивая ближе к себе. Ира попыталась отстраниться, но получилось не сразу: Пчёлкин продолжал удерживать её ещё дольше, словно намереваясь разубедить в чём-то. А Ира, внутри которой уже вовсю плясали черти, кричащие, что это неправильно и так не должно быть, пыталась отмахнуться.Come and kiss this pain away…***
А сам он обхватил и не отпускал, словно очень ценный экземпляр, которому, если дать уйти, то уже не вернётся. Мечта из грёз времён летней давности, когда он попытался поцеловать её у себя дома. Но тогда не вышло. Потому что Ира отмахнулась, вовремя остановила его и смылась. Сейчас — деваться некуда. И он этому, откровенно говоря, был очень даже рад. Но Ира, радости в которой было гораздо меньше, — если не сказать, что отсутствовала напрочь, — всё-таки одержала какую-никакую, но победу, высвободившись из хватки. Мысли смешались в сплошной кокон, заставляя Холмогорову задуматься над собственными ощущениями, но сделать это здесь и сейчас было проблематично. Ира бросила Вите ещё один взгляд, а сам Пчёлкин смотрел на неё в ответ, даже не думая отводить взгляд. Тоже молчаливо ожидал, что она предпримет, и почему-то не смел прерывать своими объяснениями тишину.Un-break my heart…***