***
Лена Елисеева возвращалась домой не одна. Компания Сергея Мухина, с которым всё-таки удавалось находить время от времени общий язык, была очень кстати — парень, забравший её от очередного клиента был вовсе не прочь проводить знойную красотку по нужному адресу. Авось, что и ему перепадёт? Тем более, не то время и место, чтобы ломаться — стереотипы рухнули, и жизнь Елисеевой никогда не будет прежней. Оставалось только перестать вздрагивать, вспоминая былое и ожидая, словно казни, возвращения Белова из армии. Прокручивая у себя в голове недавний разговор с его друзьями, Лене становилось страшно, но какая-то часть внутри неё твердила: «Лучше бы и правда он не вернулся…» Конечно, за такие мысли надо бы самой себе по лбу треснуть, но толку-то? Всё равно сделанного не исправишь, и ей придётся жить с тем, что она натворила. Чувствует ли она свою вину? Возможно, но даже при всём этом чётко понимает — никто не смеет её осудить, потому что сами не прошли этот путь в её шкуре. И Холмогоровой, эдакой «защитнице всех влюблённых», «поклоннице Белова», гораздо легче живётся, за пазухой у отца-академика и братца-рэкетира! Когда машина завернула в один из знакомых дворов района Люберцы, Сергей неспешно притормозил у второго подъезда и, заглушив мотор, с долей любопытства посмотрел на белокурую девушку, сидевшую рядом с ним на переднем сидении — Лена смотрела не на него, а на крыльцо подъезда, прекрасно понимая, что ничего хорошего её там не ждёт. Ссоры, крики, а, возможно, и новые проблемы. Слёзы матери и ругань отчима. Просто прелесть, не правда ли? Особенно, когда тебе всего двадцать лет и у тебя нет ни образования, ни профессии. Так — работа, и то такая, о которой даже заикнуться стыдно. Но выбирать, увы, не приходится, и суровая жизнь диктовала свои правила, переть против которых напролом не было, по мнению Ленки, ни сил, ни смысла, ни времени. — Пригласишь на чай, может? — спросил Мухин, тем самым нарушая чересчур неловкое молчание, повисшее в салоне. Так думал он, а что думала она оставалось для него неизвестным, да и так ли ему интересно об этом знать? Однако, Ленка, услышав эту фразу, хмыкнула и, скептически осмотрев «водителя», изрекла: — Тебя? На чай? Не смеши, пожалуйста. — Я, вроде, клоуном и не заделался, — как ни странно, в голосе Сергея всё было абсолютно серьёзно, хотя в глазах блестели черти. Как у Пчёлкина. Лена была убеждена — нет. Такие, как этот, не умеют серьёзно. А что касается её самой? Она разве умеет? Внутренний голос, трактовавший этот вопрос двадцать четыре на семь, уже успел изрядно поднадоесть. Легче не становилось, а как раз таки наоборот. Она попыталась уйти, открыв дверцу машины, но именно в этот момент рука Мухина крепко и надёжно «приклеилась» к её коленке, не отпуская. — У меня родители дома, — пояснила Елисеева, надеясь, что это сможет избавить её от каких бы то ни было обязательств или планов со стороны Сергея. — Не проблема, можем и вечером. Ты же придёшь в клуб? — А у меня есть выбор? Риторический вопрос прозвучал, как издевательство. Лена ненавидела долгие проводы и лишние слёзы, которые уже собирались в уголках глаз, но вовсе не от разлуки, а от собственной совести, не дававшей покоя. Сашка её никогда не простит, если узнает. А узнает он рано или поздно итак, это лишь вопрос времени. — Сразу видно, что ты умная девочка. — Дура, — проще отрезала Лена и вышла из машины, показав на прощание не самый приличный жест Мухину. Сергей, только усмехнувшись, завёл своего «железного коня» и отчалил, не сомневаясь, что Елисеева придёт и всё сделает, как надо. Так было, есть и будет, потому что другого выхода у неё нет, и, в конце-то концов — жизнь налаживается. Так думал молодой парень, ускоряясь в сторону дома. Какие её годы? Всё впереди! Да и у него самого, к слову, тоже. И всё так удачно устроено! Плевать на друзей Белова, которые пытались разыскать Елисееву и в конечном итоге устроили драку. Ему почему-то казалось, что охота объявляться в Люберцах у этой компании явно отпадёт надолго. Но, не зря говорят в народе — беда не приходит одна, и мы, увы, никогда не знаем, что несёт в себе новый день и сколько вообще этих дней ещё осталось. Поэтому, проезжая по проспекту Ленинских гор, Мухин удивился, увидав компанию, собравшуюся у парапета, среди которых был, естественно, и Александр Белов. Радостный, он сиял, ещё ни о чём явно не догадываясь… Мухин проехал по дороге относительно быстро, всё же успев заметить недовольный взгляд Космоса, узнавшего ездока, на его тачку.***
Ленинские горы, казалось бы, приветливо встречали компанию из пяти человек, несмотря ни на что. Ира чувствовала раздор, промелькнувший между ней и Витей, но не заостряла на этом внимания — вместо Пчёлкина эпицентром стал Саша. Белов, вернувшийся из армии, восторженно и восхищённо вещал друзьям всё то, что раньше никак не выкладывалось на бумаге, и если Ира до его возвращения была уверена, что сама готова рассказать всю правду об изменениях, то теперь сомнения терзали её. Портить такую хорошую, первую встречу за последние два года, совсем не хотелось. Поэтому она предпочитала иногда пересматриваться с Валерой и Космосом, и уж точно избегать взгляда Пчёлкина, под которым становилось неуютно, будто бы он насквозь прожигал её, заставляя сгореть заживо на месте, провалившись под землю. В конце-концов, Ире удалось убедить себя, что ничего плохого не произойдёт, если Саша обо всём узнает чуточку позже, но, как только ей стало казаться, что всё будет хорошо, как Космос, невзирая на препятствия дружбы и толерантности, открыл правду. Об этом Холмогорова догадалась, когда, стоя метрах в десяти от парапета с Валерой и Витей, пытавшемся отнять у Филатова свои кровные деньги, полученные путём торгов на Рижском, услышала странный шум. Оглянулась и душа рухнула в пятки: Космоса, сидевшего на парапете минутой раннее, не было, а Белов, словно потеряв голову, рухнул туда следом, и звуки, доносившиеся от парней, явно свидетельствовали о начале такой нежеланной и неожиданной драки. Взбучка, как и предполагалось, не могла возыметь положительного эффекта, и уже спустя каких-то несколько минут Белов ушёл, рассорившись с Космосом в пух и прах, и смерив Иру таким взглядом, что Холмогоровой стало даже не по себе. В один момент девушка подумала, что теперь Саша обвинит и её в случившемся, но никаких речей в свой адрес так и не услышала. Зато братцу пришлось выслушивать по-полной: — Нет, я вот не могу понять, у тебя, что, язык за зубами не держится?! — Ире было не по кайфу осознавать, что в первый же день их компания так «круто» отметила возвращение Саши. — А сама-то! Правдорубка, блин, молчит, а, главное, ещё неделю назад — шило в одном месте играло! Или забыла, поди, как Елисеевой все волосы и глаза хотела выдрать?! — Космосу же было невдомёк, почему сестра не проявляла инициативу, хоть он и сам запретил ей влезать в это дело. Чего-чего, а осуждения в свою сторону Космос Юрьевич стерпеть не мог, и в этом брат с сестрой были схожи. — Хорош саблями махать, энтузиасты! — Валера не терпел споров и ругани. Филатова, несомненно, можно было считать самым спокойным и уравновешенным во всех ситуациях. Пчёлкин смылся холодно и по-английски, не попрощавшись. Впрочем, Ире и не было до этого сейчас уже никакого дела. — Думать надо, чё дальше делать, — вынес вердикт Фил, которому тоже сегодняшнее происшествие не пришлось по душе, — А если вы ссориться будете, то только время понапрасну потратите, воздух сотрясая! — Слышала?! — поинтересовался Кос у Иры, добиваясь звания правого в их ситуации. — А ты меня услышь! — наперекор другу, вступился за подругу Валера, лишая Иру какого-либо ответа, — Успокойтесь оба, и давайте лучше сосредоточимся не на ваших ссорах, а на том, как теперь Саню поддержать. Нельзя его одного сейчас оставлять. Ира была в этом солидарна и, пожалуй, именно поэтому она тут же сменила траекторию своего пути, оставив разногласия с братом. — Валер, не проводишь меня? — Думаешь, у тебя получится с ним поговорить? — Хотя бы попытаюсь. Фил не хотел возражать, зная, что подруга всё равно сделает по-своему, а Кос только махнул рукой, высказавшись о том, что «у Белого из-за Ленки этой крыша совсем поехала, уже на людей бросается, а вы тут со своими разговорами!»***
Татьяна Николаевна ещё не вернулась домой, и Саша был один. Звонок в двери дал надежду, что это именно мать, потому что друзей он сейчас не хотел видеть. В голове ещё мелькнула на задворках сознания мысль. «А если Лена?» Что тогда он будет делать, говорить, после всего, что узнал от Космоса? Как реагировать? Ему хотелось бы, чтобы это всё оказалось неправдой и он снова смог запросто найти и обнять наконец-то свою Ленку, по которой скучал все эти два года. Но надежды не оправдались. На пороге стояла Ира Холмогорова, его подруга детства с самым виноватым и нелепым выражением лица на всём белом свете. — Привет, Саш, — поздоровалась она, и голос её при этом был таким же виноватым. — Виделись уже, — сухо ответил Белов, опираясь о дверной косяк спиной, — Пришла чё? Договаривать за братца своего? Спасибо, выслушал. — Вовсе нет. Я пришла сюда, чтобы сказать тебе, что это действительно правда, — повисшую паузу было очень сложно нарушить, и Холмогоровой с трудом давались слова, но она понимала, что так будет лучше. Лучше сразу всё узнать, чем по частям добивать его новой информацией, — И твоя Лена нисколько не мучается, а живёт себе, припеваючи, в то время как ты был там. Саша хмыкнул. Весь сегодняшний день, начинавшийся ещё так хорошо, теперь казался ему сплошным недоразумением. Девушка предала, с друзьями поссорился, а ещё вчера всё было хорошо. Ещё утром он летел в Москву на всех парах, мчал сюда, как идиот, надеясь на то, что его встретят настоящие друзья и любимая! А оказалось, что теперь оба этих слагаемых в его жизни под большим вопросом. Но Ира, похоже, так не считала и её присутствие здесь — прямое тому доказательство. — А чего же вы все, и ты в том числе, лапшу мне на уши вешали по телефону и в письмах своих, а? — тон Саши был настолько разочарованным, что Ире ещё больше становилось не по себе. И когда истерический смешок сорвался с уст Белова, ей до отчаяния захотелось исправить ситуацию, но она понимала, что не получится. И теперь выслушивала всё то, что так боялась услышать, — Я понимаю — они, молчали в тряпочку, но ты! Я же по-нормальному спрашивал «ребята, чё происходит», «ребята, чё происходит», а ребята языки в жопу засунули и молчат, будто я пустое место! — на последних словах он уже сорвался на громкий тон. Ира прикрыла на секунду глаза, не желая выдавать своих слёз, которые уже вот-вот были готовы политься ручьём. — Саш, пожалуйста, не кричи ты так, соседи услышат… — Да плевать я хотел на них! Ясно?! И вообще — мне жалость не нужна, так что можешь валить, сам разберусь! — он захлопнул дверь прямо перед её носом, так и не дав войти. — Это не жалость, — тихо произнесла Ира, не понимая, слышит ли он её ещё, но догадываясь, что Белов торчит у двери и явно не глухой. На выходе из подъезда она столкнулась всё с тем же Валерой, покорно ожидавшим её после разговора с Беловым. — Ну как? — поинтересовался спортсмен, бросая взгляд на окна Беловых, озарённых золотистым светом. Ира покачала головой и расстроенно произнесла: — Никак. — Не расстраивайся, — Филатов, похоже, сам решил уладить ситуацию, но оставить Иру одну у подъезда или отправить её домой он не мог, поэтому всё же пошёл вместе с ней, провожать по вверенному адресу, чтобы ничего не случилось, — Уладим этот вопрос, вот увидишь. Саня вспыльчивый, но отходчивый. — Злится он, — в голосе Иры было поровну и вины, и сожаления, — Что мы правду ему сразу не рассказали. — А рассказали бы — не дай Бог сделал бы что-нибудь! Так хоть нормально вернулся, цел и невредим, без проблем. — Зато теперь их — хоть отбавляй. — Не дрейфь, Ир! Зуб даю, устаканится всё. Дадим ему время, а сами просто будем рядом. Ира хотела верить Валере, который никогда её не обманывал, но неприятный осадок от разговора с Сашей всё-таки давал о себе знать, возвращая с небес на землю.***
Витя Пчёлкин проснулся в плохом настроении. И это ещё мягко говоря! Что послужило причиной такой перемене в его жизни, догадаться было несложно, и в то же время озвучить стыдно, но за весь вчерашний день парень ни разу не лишился мысли, что всему виной возвращение рядового Белова в Москву. Нет, конечно, они все, и он сам в том числе, был рад видеть лучшего друга, вернувшегося домой к положенному сроку, но перемена в отношениях с Ирой, заставшая его врасплох, как гром среди ясного неба, не давала покоя, взывая к каким-то былым, несуществующим и легендарным остаткам совести. Чувства достоинства у Вити было, по мнению Космоса, «хоть жопой ешь», а вот опыта в неразделённой любви, пожалуй, как раз и не хватало для полного «счастья»! Он не тупой, не слепой — сам прекрасно видел, каким взглядом Ира смотрела на Сашу, с каким трепетом обращалась к Белову и, чего греха таить — несколько раз даже руки чесались схватить её в охапку и просто при всех, откровенно и прямо, устроить допрос на тему их совместного былого и настоящего! Но он каким-то образом мало того, что не устроил скандала, так ещё и свалил под шумок в нужный момент, удачно пересёкся со старой знакомой, имени которой, признаться, даже не помнил, и вот теперь, после бурной ночи, сказывалось какое-то дурное предчувствие и ощущение, что всё это зря. Отшила? Плюнуть и растереть, а не сопли разводить! Не в его жизненных правилах убиваться за какой-то юбкой, когда по щелчку пальцев в постели можно оказаться с любой. Выбирай — не хочу! Но, с другой стороны, Витя прекрасно понимал, что его репутация тоже сыграла немаловажную роль, однако, целовались же они! И, надо признать, всё было отлично до тех самых пор, пока не вернулся Саша. Тоска давила хуже похмелья, а звонок в дверь заставлял проклясть все высшие силы и правила приличия, взывая к желанию послать незваного гостя куда подальше. «Вспомни лучик — вот и солнце» — именно такую поговорку трактовал Витин мозг, когда глаза увидели на пороге Белова. Пчёла, замотанный в простыню, не внушал никакого удивления вчерашнему рядовому. — Ты на часы смотрел? — Одевайся, разговор есть, — коротко отбросил Белов, игнорируя маленькую стрелку на цифре шесть, прежде чем добавить, — Жду на улице. Уже в привычной беседке, за сигаретой, одолженной у Белова, Пчёла поведал Саше о том, как они с Космосом столкнулись с Елисеевой и даже рассказал про то место подробнее, чтобы друг мог добраться. Какой чёрт его тянул за язык самому было неизвестно, но в народе бы это просто охарактеризовали как «ревность». Да, Витя ревновал, но понять, на что сам надеялся по истечению этой ситуации, не мог даже Пчёла. Собственно, когда в тот же день он поделился своим «подвигом» с друзьями, те не одобрили его поступка. — Ещё один, я не пойму, вам что, всем резко выговориться приспичило? — поинтересовалась Ира, которая до этого не обмолвилась в его сторону ни словом, лишь кивнув в знак приветствия. — Знаешь, если бы я молчал, он бы, как ты, полез туда сам! Не глупый, догадался бы, — Витя был уверен, что поступил отчасти правильно. — Поздно спорить, ребята. Чует моя жопа, закончится это дело не лучше вчерашнего, — Космос, который уже успокоился, теперь рассуждал трезво и логически, подобно Валере. Спортсмен кивнул, соглашаясь с другом. — Ехать надо. — Ну тогда, чё, погнали? Ира, желавшая напроситься в машину к брату, была нагло выдворена из салона Витей. — Пчёл, у тебя в голове что-то перемкнуло? Пропусти, — но рыжий жук и не думал слушаться, казалось, назло игнорируя просьбу подруги, — Что это за шутки такие у тебя? В молчанку решил поиграть? — Шуруй домой, сестрица, мест нет, — Космос был солидарен с Витей, поэтому, высовывая голову в окно, кивнул в противоположную сторону, — Ты с нами не едешь, и так уже, отличилась по-полной. — Вы обалдели? — это единственное, что нашлось у Иры сказать, но братец, управлявший средством передвижения, уже дал по газам, отдаляясь на расстоянии. Холмогорова ещё успела увидеть высунувшуюся руку Валеры, махнувшего ей, прежде чем линкольн окончательно скрылся за поворотом.***
Невзрачное «такси» жёлтого цвета остановилось прямо рядом с зданием клуба. Лена, вручив деньги водителю, выпорхнула из салона следом за Светкой, которая ещё несколько раз кокетливо подмигнула мужчине лет тридцати, согласившемуся подбросить двух девушек до местного заведения «со скидкой». По правде говоря, настроение у барышни улучшилось, что ей и самой казалось странным, но копаться в прежних домыслах не было желания. Хотелось провести вечер так, чтобы отдохнула душа, но этого, увы, ей было не суждено, и понять довелось, когда уже ступила пару шагов, а сзади, из-за спины, до неё долетело одно-единственное: — Лена, — произнесли словно над ухом, а не в нескольких метрах, и ей вдруг стало не по себе. Опять. Она знала, что этот момент рано или поздно наступит, несмотря на её же слова, сказанные в запале друзьям Белова, но сейчас, когда это случилось, захотелось просто убежать. Ноги на секунду отнялись, силы иссякли, и всё, что она смогла сделать — только обернуться, пока Светка непонимающим взором окинула Сашу с ног до головы и переместила свой взгляд на неё. — Ты идёшь? Практически севшим голосом она отослала Свету в клуб, бросив, что подойдёт через несколько минут, а сама, на ватных ногах, двинулась навстречу к Белову, принимая как факт, что их разговор может затянуться подольше обещанного. Гадать, как именно он её нашёл, не приходилось; и спрашивать тоже не было никакого смысла. Что она сможет ему сказать? Поплачется и раскается? Обвинит в том, что он ушёл в армию и оставил её одну, без каких либо средств к существованию и возможностей решить проблемы иначе? Вряд ли все эти доводы окажутся достаточными, чтобы опровергнуть или оправдать всё то, что она сделала. Это был её выбор. И теперь расплата стояла перед ней, засунув руки в карманы и терпеливо ждала каких-то… оправданий? Глупо оправдываться. И сбегать тоже глупо. — Не ждала? — тихо поинтересовался парень. Лена, зная прежнего Белова, могла понять, что он может попросту сейчас психануть. А вот Саша смотрел на Лену и не видел в ней той девушки, в которую когда-то влюбился. Ему всё казалось, что он как-то бессовестно проморгал тот момент, когда любимая стала другой. Сейчас его волновали многие вопросы, касавшиеся её и того, что между ними случилось, но найти ответы можно лишь с помощью разговора. Никогда ведь не поздно расставить все точки над «и», верно? Девушка решила не выказывать своих эмоций, бушевавших внутри, поэтому без предисловий предложила, надеясь на какой бы то ни было, но благополучный исход. Не ударит же он её на обозрении у толпы людей, сновавших туда-сюда и ставших случайными свидетелями такой неожиданной и, уж точно не сказать, что приятной и долгожданной встречи во всех смыслах. По крайней мере, для неё. Разговор не задался. Не прошло и минуты, как их прервали. Лена даже не понимала, к лучшему это или нет: Белов вцепился ей в руку и, отвязавшись от хватки, Елисеева услышала свист — Мухин приближался к ним, а рядом семенила Светка, явно решившая таким образом «помочь» нерадивой подруге, столкнувшейся с бывшим. То, что было дальше, Лена помнила плохо: завязавшаяся драка между криминальным авторитетом и Сашей выбила её из колеи, ребята набросились на Белова, сгруппировавшись и став наносить удары лежачему. Всё, на что хватило в тот момент смелости — просто развернуться и сбежать, так и не договорив. За ближайшим же поворотом остановилась, чтобы отдышаться, и дождалась Светку, нагнавшую её тут же в попытках выяснить, что произошло. — Зачем ты вообще позвала его?! — Так он же вылез из кустов, мало ли, маньяк или псих! — Дура, тебя никто не просил вмешиваться! — нервы стали совсем ни к чёрту, и Лена не знала, что ей теперь делать. Одно очевидно: своим поступком Света только подлила масла в огонь, и неизвестно, чем это обернётся теперь и для неё, и для Саши, просто пожелавшего встретиться и поговорить. Проклиная злодейку-судьбу, насмешливо устроившую их первую встречу после долгой разлуки именно в такой неподходящий момент и самого Сашу, явившегося в Люберцы, Елисеева одним жестом послала приятельницу куда подальше и, развернувшись, рванула прочь, желая как можно скорее добраться до дома. Получасом позже ноги сами понесли её в знакомое место — беседку, где они когда-то отмечали проводы Саши в армию. Заметив Холмогорову, сидевшую на скамейке, желание выходить из своего так называемого «укрытия» отпало напрочь. Одна половина кричала, что зря она припёрлась сюда и ничего хорошего теперь уже точно не светит, а вторая заставляла попросту плюнуть и выявить себя, тем самым окончательно добив и так расшатанную нервную систему. Но к её удивлению, Ира первая нарушила молчание: — Елисеева, из тебя шпион, как из меня — моряк дальнего плаванья. После такого бессмысленно торчать на одном месте, поэтому она сделала несколько шагов вперёд, показываясь на свет. Молчание давило на барабанные перепонки, а говорить им явно не о чем, но всё же с языка слетела фраза: — Как ты поняла, что это я? — Твою белобрысую тупую шевелюру видать за километры, — обосновала Ира. А потом добавила, — Душишься, как шлюха. Хотя, извини, почему как? — Высказалась? — терпеть оскорбления в свою сторону Лена не была намерена. Если уж на то пошло, то виновата она была перед Сашей. И не перед кем больше. Так что же возомнила о себе эта особа, сестрица Холмогорова? Или она полагает, что имеет полное право совать свой нос в чужие отношения? — Сама напросилась, — отрапортовала Ира и в немом шоке уставилась на Елисееву, усевшуюся напротив. Такой наглости было не предвидеть, особенно когда Лена достала из кармана толстовки пачку «Стюардессы» и зажигалку, хватая сигарету зубами и собираясь поджечь кончик, — Поразительно, куда же подевался твой макияж и короткая юбка? Лена не ответила, затянувшись никотиновой дозой, а Ира больше не стала ничего спрашивать. Так они и сидели молча, пока Елисеева курила. Вокруг тишину нарушали только звуки сверчков — вечер подкрался незаметно, овладев Московскими улицами. Уже было довольно темно, чтобы различить хоть что-то помимо жилых домов в паре километров отсюда. Наконец, затушив бычок и выбросив в рядом стоящую урну, блондинка задала вопрос: — Они уехали за ним? — А тебе какое дело? — и пусть вопросом на вопрос отвечать невежливо, но Ира не собиралась включать в себе хорошие манеры рядом с такой, как Лена. Пусть спасибо скажет, что не забросала чем попало и пинками не выдворила из этой беседки, где ей лучше в принципе не объявляться после всего случившегося. — Можешь просто ответить на вопрос или нет? — А ты можешь просто свалить отсюда? Лена хмыкнула, но это выглядело скорее так, что она готова расплакаться. Ира не смотрела на неё, и бросила короткий взгляд лишь только, когда Елисеева начала говорить снова: — Знаешь, у тебя вся жизнь в сплошном шоколаде. Ты не задумывалась над тем, каково это: самой жить и решать свои проблемы, не прибегая к помощи старшего брата или академика-отца? Такое высказывание задевало за живое, а молчать было не в характере Холмогоровой: — Какая, к чёрту, разница? Я бы не пошла на панель и не стала продаваться всяким торгашам за копейки! — Конечно, — саркастически протянула девушка, кивая головой, — За спинами своих ты — как у Христа за пазухой! А не возникало мысли, что у других не такая шикарная жизнь с детства? Меня мать воспитывала и поднимала на ноги одна, и у меня нет такой кучи бабла, чтобы разбрасываться ею направо и налево. — Можно подумать, у каждого из нас она есть! — А я сейчас говорю не о каждом, а конкретно о тебе, Ира, — то, что Лена впервые за последние пару лет назвала её по имени, пролетело мимо ушей, заставляя задуматься над словами, но в ответ прозвучало совсем другое: — Не надейся вызвать у меня жалость, поняла? — Да куда уж мне, — Лена махнула рукой, вставая со своего места и понимая, что в действительности зря явилась сегодня в эту беседку. На что она только надеялась? Застать Сашу и всё ему объяснить? Их разговор с Холмогоровой, несмотря на отсутствие драки, не внушал никакой мысли хоть о доле понимания между ними. Слишком разные две судьбы, и возможности достучаться не предвидится, — Твоя-то совесть, пожалуй, белая и чистая. Тоже мне, пушистая нашлась! — Исчезни, — процедила Ира, жалея, что и вовсе раскрыла Елисееву. Если бы блондинка смылась, так и не дав о себе знать, было бы лучше. Бессмысленный разговор и бессмысленный поступок для неё — побывать здесь. Нет, конечно, она не расскажет ребятам о том, кого видела, но слова недружелюбной знакомой ещё долго будут звучать в голове, заставляя в чём-то с ней согласиться… «Это всё — полный бред», — подумала Ира, пытаясь рассмотреть новенький линкольн Космоса, которого не было видно в этой кромешной темноте. Хоть глаз выколи! Мысль о том, что ребята могли разъехаться по домам, отпадала сразу же — они всегда просиживали здесь вечерами, обсуждая, если что-то происходило, а сегодняшний день не мог не обернуться очередным визитом. Всё, что оставалось — только ждать. И Ира ждала так же, вопреки всему продолжая надеяться, что с Сашей всё хорошо… Дождалась только ещё через час, когда Кос, припарковав машину, позволил ребятам выйти из салона. Вскочила, бросившись прямо к Белову с разбитой губой. — Это, что, кровь? — он отмахнулся от неё, как от назойливой мухи, не желая ничего отвечать. Вместо него это сделал Валера, как всегда разряжавший обстановку во всех недомолвках и недосказанностях: — Ага. Наш Саня решил поучаствовать в боях без правил. — За сердце доступной Елисеевой, будь она неладна! — высказался Космос. В этом Ира была солидарна с братом, но дополнять не стала, только глядя пристально на Сашу, — Белый, вот объясни мне, на кой чёрт тебе понадобилось с ней говорить, а?! Ну ясно же, как божий день — проехала по ушам и пошла по рукам! — Сань, ну, в чём-то, я повторюсь, в чём-то, Космосила реально прав, — Валера не желал ввязываться в конфликт, но всегда честно и открыто высказывал свою точку зрения. — Слушайте, лекари, ё-моё, давайте вы не будете меня тут учить, ладно? — А что, нам нужно просто стоять в стороне и молча смотреть на то, как ты себя гробишь? — выудив аптечку из багажника, Ира подошла к Саше практически вплотную, — Ты понимаешь, насколько это всё опасно? — Чья бы корова мычала, Ириша, — издевательски протянул Витя, усмехнувшись. И только сейчас Холмогорова обратила на него внимание. Пчёлкин подкурил сигарету и пристально всматривался в неё, будто хотел что-то донести без слов. Ей вспомнилась её афера, тоже связанная с клубом в Люберцах. Тогда Витя её спас, а сейчас, за такое уместное и нелепое в то же время упоминание ей захотелось треснуть его по голове чем-нибудь тяжёлым. — Память короткая, что ли? — Не жалуюсь, — коротко бросила Ира, не желая вообще говорить с ним как минимум до конца уже этого дня. — А я напомню, — Витя, как ни странно, воспылал энтузиазмом, который теперь поспешил утихомирить Космос, преграждая путь к сестре. — Слышь, базар фильтруй, Отелло. — Успокойся, Кос. Наша Ириша явно не Дездемона. — Надо же, какие слова ты знаешь, Пчёлкин! — и всё-таки смолчать у неё не вышло, — Никогда бы не подумала, что ты увлекаешься литературой! Обычно ты не читал ничего больше надписи с забора. — Ну да, потому негоже мне к профессорской дочке со своими претензиями набиваться. — Базар фильтруй, я сказал, а то не посмотрю, что ты мой друг и всё такое, — Космос был настроен решительно, и защитить сестру от нападок лучшего друга было его первоначальным долгом и задачей в эту минуту, как бы там ни было. Но Ира, даже оценивая порыв брата, не могла принять его помощь. Вместо этого решила сыграть на опережение, уколов Витю побольней одной-единственной фразой: — Если тебе гормоны в голову ударили, то это не ко мне. У тебя толпа желающих избавить от такого недуга, Витя. — Ну да, ну да, а у тебя? — Пчёл, — Валере тоже не нравилось такое поведение друга, — Ну ты чё вообще говоришь? Один-ноль в пользу ловеласа и бабника. Ира Холмогорова, решив сдать этот бой проигравшей, не стала попросту разводить больше лирики. — Ладно, друзья. Раз уж вам так не по кайфу моё общество, то я, пожалуй, удалюсь. Обсуждайте свои дела и стройте планы того, как вы будете завтра покорять этот мир своим чёртовым максимализмом. А ты, Саш, — она посмотрела на Белова, выдержав паузу и поймав его ответный прямой взгляд, — Подумай всё-таки над тем, надо ли это тебе вообще. — Ир, — Космос не хотел просто так отпускать сестру, надеясь уговорить остаться или хотя бы самому проводить до дома. — Не надо, Кос. Вам есть, что обсудить, а я в вашей шайке — лишняя. Так, сбоку-припёку, видишь, Пчёлкин бесится. Лучше я пойду, пока у этого жука окончательно взрыв серого вещества не произошёл, и вы осторожнее там. Забрызгает ещё. — Бля, да было бы чем! — попытался отшутиться Кос в своей привычной манере, но Ира не восприняла такой шутки, всё дальше удаляясь в темноту и оставляя четырёх парней в одиночестве посреди беседки. Витя молча сверлил её спину своим взглядом, не находя, что сказать в ответ. Вопреки всему происходящему, слова девушки зацепили его за живое, и что с этим поделать, он не знал. А время неслось с неумолимой скоростью, подбрасывая друзьям новые испытания — гораздо быстрее, чем они предполагали, придётся понять, что беда не приходит одна…