Одна трёшка и шесть идиотов, живущих в ней

      — Ну, Джи-и-и-ига, признай это… — все канючил Денис.       — От-ва-ли, — отчеканила Коля, прижимая чудом починенную парнем колонку к груди.       — Ну разве я не мастер? — не останавливался парень, а у Коли, как казалось, глаза уже совершили полный оборот несколько раз, настолько сильно она их закатывала.       — Ты хуястер, — хмыкнула Джига, искоса рассматривая донельзя счастливого парня. — Починил то, что сам и сломал. И пироженки ты мне все еще должен.       — Хочешь, чтобы я пригласил тебя в Золотой Колос? — от того, насколько обрадовался парень, всем стало немного страшно. — Да, да и да! Как вернемся…       Договорить ему не дал подзатыльник от девушки.       — Не туда тебя несет, Пикачу. Просто покупаешь, приносишь и исчезаешь.       И покраснела она вовсе не потому, что непроизвольно начала фантазировать о свидании с одним идиотом. Жарко. Ей было всего лишь жарко. И не только ей: они шли уже очень долго, а того «супер-подходящего для тусовки» леса Серого так на горизонте и не было.       — Если это еще одна твоя недошутка… — раздраженно начал Баков, но его сразу же перебил Канат.       — Да не, скоро уже будет. Зато как мы отдохнем!       — Я в предвкушении, — с лучезарной улыбкой влилась в разговор Оля.       — А скоро будешь еще и в говно, — пошутил Костя, осторожно перехватывая ящик с алкашкой поудобней.       — Не думаю, что ты отличишься, — хмыкнув, парировала Ракина.       — Если ты, блять, не заметила, то алкашку несу я. Если бы не собирался пить, то оставил бы ее на станции.       Так они и продолжили идти, препираясь друг с другом. Мила обсуждала с очень смущенной Розой парней, записывая в маленький блокнот достоинства и косяки. И они сошлись на мнении, что парни — идиоты, все до единого, и это их общий косяк.       Костя — вечно злой и ворчливый, никак не может понять, что все подкаты Оли — они только для него и настоящие. Шурик — идиот, потому что в упор не замечает любви Момо, да и вообще ничего не понимает. Серый — идиот, так как не может понять, когда шутки у него хреновые и когда стоит просто молчать. Киря — идиот, «очень милый, добрый, отзывчивый и мужицкий идиот» — как выразилась Шидина. Изя идиотом не оказался, потому что такого милаху оскорбить у них язык не повернулся. Дурак, вот как они его назвали. А когда дело дошло до Дениса, одного взгляда на него хватило, чтобы молча кивнуть и начать искать достоинства.       На этом моменте к ним присоединилась Ракина, которая довела Костю до яростного скулежа и молний из глаз и, насладившись его криками и злостью, оставила парня в покое.       Мила сразу же вписала в достоинства своего парня «зад», смутив еще сильнее Момо и вызвав приступ смеха у Оли. Не согласиться с ней было сложно, поэтому они просто продолжили.       Изя — «сладкая булочка», «солнышко» и «must protecc», что тоже никто не оспаривал. У Серого была замечательная способность готовить, наличие работы и то, что он иногда даже бывал серьезным! Над Денисом пришлось попотеть, но Оля вспомнила, как тот сделал за нее домашку по математике несколько раз, попросив взамен: «Ну сделай так, чтобы Коля об этом узнала и тоже попросила помощи, и вообще, скажи ей, что я умный». И ведь решил он все правильно, а поэтому было решено вписать ему в достоинства «Физмат» и «милый, когда учится». Для Шурика даже сама Роза не нашла, что написать. Она понятия не имела, почему все-таки он. Общими усилиями, Тодоров удостоился «деньги» от Оли, «притягательная тупость» от Милы и «доброе сердце» от красной Момо.       Насчет Кости, Оля просто взяла блокнот из рук Шидиной и, не отрываясь, написала несколько строк.       «Ахуенное тело, красиво шлет нахуй, классно готовит, сильный, умный, над ним классно издеваться, с ним классно драться, приятно пахнет карамелькой, удобный, заботливый, молчаливый, если не выбесить, а если выбесить, то даже и не страшно, ну что он тебе сделает? Ударит? Ебошь в ответ, да и он потом наверняка извинится и принесет бухла. Он милый и у него мягкие волосы…»       Дальше ей писать не дала Мила, выхватившая свой блокнот из ее рук, сгорая от нетерпения. Прочитав, та протянула его Момо и хмыкнула:       — А я думала, что Роза повернутая.       — Да ладно тебе, — отмахнулась Оля. — Будто ты Эдику только зад и впишешь.       — Да там на поэму хватит, — согласилась с подругой Роза.       — А он потом проверит и исправит ошибки и тавтологию, — продолжила Ракина.       — И не поймет, что это о нем, — закончила Мила и на округу раздался смех подруг.       Остальные, хоть и не понимая к чему это, присоединились, так как смех их девушек был до жути заразителен. Они распугали всю живность в округе, и в небо поднялась стая ворон. Незамедлительно достав телефон, Изя со счастливой улыбкой начал фотографировать, не забывая исподтишка делать фото и своих друзей.       Лицо Бакова сразу после того, как Оля отошла — чуть спокойное и немного счастливое. Коля и Денис — каждый поглядывали друг на друга, а когда взгляды встречались, то на щеках появлялся румянец, а глаза смущенно опускались. Незаметная улыбка Шуры, когда он увидел радостное лицо Момо. Мила, что забралась на Кирю, который со смехом побежал с ней в поле, после чего к ним присоединились и остальные… Это, как и многое другое, Мидоров сохранил камерой своего телефона в памяти на долгие годы, чтобы изредка рассматривать и вспоминать, какими они были молодыми и счастливыми.       Вдали показалась череда деревьев, и это была не лесополоса. Та самая роща, они добрались до неё, о чем их известил счастливый возглас Серого:       — Вон там! Мы добрались!       И никто не думал ни о чем другом, кроме того, как получше отдохнуть и использовать этот поход на все сто процентов.