Одна трёшка и шесть идиотов, живущих в ней

— А ну вышла нахер! Прибью, сука! Меньшее, что хотел Костя, — спокойно принять душ, пока в квартире из придурков только Серый и Денис и очередь не большая. Но даже этой наивной мечте не было суждено сбыться. — Нам надо поговорить, и, пока мы в компании, это невозможно, — Оля закрыла дверь ванной на замок и теперь старалась выглядеть как можно серьезней. Это было сложно, так как вид полуголого Кости затмевал любые мысли. — Блять, можно не сейчас! — парень обмотал полотенце вокруг бедер и с гневом уставился на непрошеную гостью. — Да как не сейчас, если ты в другое время меня избегаешь! — Ракина со всей силы треснула ладонью по двери, дабы избавиться от греющих уши соседей, и по болезненным стонам поняла, что не ошиблась. — А вы идите-ка отсюда, взрослые разбираются. И Серый с Денисом действительно ушли в комнату — получать от Кости не хотелось. — Давай только быстро, — Костя смирился со своим положением и облокотился на раковину, одной рукой придерживая полотенце, а другой отряхивая от воды волосы. — Все равно не съебешь, пока не получишь, че хочешь. — Хорошо, что мы поняли друг друга, — хмыкнула Оля и оперлась спиной о дверь. Первая часть ее плана прошла успешно — обездвижить и обезвредить Костю, не позволив ему сбежать от разговора. Но главная проблема состояла в том, что вторая часть — сам разговор — была основана на импровизации, которая покинула её в самый неподходящий момент. — Ты, блять, помолчать приперлась или поговорить? — рыкнул Баков, нетерпеливо постукивая ногой по кафелю. — А ты че вообще ко мне чувствуешь? — голос Кости вернул Олю из пучины дум, и та задала первый пришедший на ум вопрос. — Ну щас ты меня дико бесишь. Догадайся, почему. Каким бы грубым он не хотел показаться, было видно, что он нервничал. — А если обобщить? — ответ парня Олю не удивил, даже рассмешил и успокоил. — А если обобщить, — тупо повторил Костя, не представляя, как продолжить, — ты всегда бесишь. Ракина хотела добавить что-то, но после секундной паузы парень вновь заговорил: — Ты всегда рядом, даже когда тебя нет. Меня бесит, что ты пытаешься готовить — не выходит у тебя, смирись и жуй, че я сделал, хорош делать из любого супа глинтвейн. Ты чуть ли не всегда пьяная, постоянно с фляжкой в руке, но даже трезвой ты умудряешься делать какую-то хуйню. Большую часть времени ты — ебанутая бесячая алкоголичка, которая только и делает, что доебывается. А еще ты всегда готова помочь и считаешь друзьями всех, кого встречаешь. Сука, ты бесишь своей улыбкой, но она мне нравится. Девушка внимательно слушала, еле сдерживая не пойми из-за чего навернувшиеся на глаза слезы, а Баков перевел дыхание и продолжил: — Мне нравится, когда ты приходишь с работы и лезешь ко мне с пивом в руке, ноя, как все хуево. Мне по какой-то неведомой, блять, причине нравится, когда ты зовешь в магаз на другом конце города, потому что там бухло на пару рублей дешевле. Когда вправляешь мозги и напоминаешь, почему я все еще живу с парнями и то, как они мне… дороги. Мне нравится, что ты постоянно, почти, нахуй, без передышки, тараторишь какую-то еботу, нравится даже больше, чем если ты молчишь. Но и когда ты молчишь, мне нравится, потому что тишина с тобой дохуя уютная и вообще не бесит. Я знаю, что буду скучать, если ты куда-то съебешь. Я, блять, буду скучать по твоим тупорылым подкатам и бухому флирту. По вечным алкогольным играм и сонной улыбке, когда я опять тебя нахожу на своей, сука, кровати. Сука, мне еще долго тут распинаться? Скажи уже че-нить, мне в душ надо. Оля подняла взгляд на Бакова, который расслабленно стоял и смотрел в потолок. Не то чтобы рассматривать плесень было очень занятно, просто он делал это как-то неосознанно. Два шага, и она треснулась лбом о ключицы парня, уже не сдерживая слезы. — Ты хули реветь начала? — удивился Костя, почувствовав, как ему сопливят в шею и крепко обхватывают руками. — Э, успокойся. Да что, блять, не так? — Я люблю-ю-ю-ю тебя! — заныла Ракина, не унимаясь. — Нашла из-за чего рыдать, блять, щекастая. Скажи спасибо, что это я, а не Пикачу. В ответ последовали одни всхлипы. Костя даже удивился, что девушка не попыталась залезть под полотенце, пользуясь ситуацией, и лишь поглаживала лопатки, не переставая ни на секунду плакать. Глубоко и тяжко вздохнув, Баков обнял Олю за плечи и тихо прошептал: — Да, я тоже.

***

— Красиво получается, — Момо посмотрела на друга, облокачиваясь на стол аудитории. — Не то, — тихо ответил Шура, замазывая все полотно белой краской. — Я чувствую, что не то. Препод дал им задание создать картину, которая будет ассоциироваться у них с радостью и счастьем, что-то, на что приятно смотреть, и уже третий день Шурик не мог ничего сделать, будучи вечно не удовлетворенный результатом. И Роза переживала за него, зная, как у парня туго с чувствами. Пары закончились, и они сидели вдвоем в аудитории и пытались ему помочь с заданием. — Что было не так? — она попробовала проанализировать результаты, чтобы понять, в чем состояла проблема. — Я не был счастлив, — парень почесал затылок, выдавливая немного краски на палитру. — В ней чего-то не хватало. Чего-то важного. — А когда ты чувствуешь себя счастливым? — голос Момо был как всегда мягким, а красота притягивала взгляды людей в аудитории. Но на остальных ей было плевать: все, чего она хотела, — помочь другу. — Не знаю. Что вообще такое счастье? — он повернулся к девушке лицом, глазами буквально умоляя о помощи. — Действительно сложный вопрос, — выдохнула Роза. — Я чувствую себя счастливой, когда ощущаю себя в безопасности. Счастье состоит для меня в том, что я могу ни о чем не переживать и не бояться. Например, когда мы все сидим вместе, я счастлива. Потому что знаю, что с вами мне не о чем беспокоиться. — Да, — тихо согласился парень. — Мне тоже спокойно, когда мы все вместе. — Еще я счастлива, когда вижу акцию на Розатто, — усмехнулась девушка, лучезарно улыбаясь. — Или когда Мила с Олей уходят на работу, Коля на репетицию, и вся квартира остается в моем распоряжении. — Когда Костя проорется и спокойно сидит с час, абсолютно невосприимчивый ни к чему. — И когда ты успеваешь пробить мартини до десяти вечера. — Жизнь с Олей негативно на тебе сказывается, — с незаметной улыбкой проговорил Шура, а Роза рассмеялась в ответ. — Не буду спорить. Зато благодаря встрече с ней я перестала жить, как хотели мои родители. Приятно самой управлять своей жизнью. — Да. Просидев еще минут десять над попыткой сделать скетч, Шурик шумно вздохнул и безмолвно начал собирать краски и кисточки в этюдник. — Сдаешься? — поинтересовалась девушка, помогая. — Продолжу завтра. Может выпьем по кофе? Я плачу. Роза замерла, чувствуя подступающий к щекам румянец. — Можно. Почему бы и нет? И по пути в кафе в голове у Шурика вырисовывался портрет одной широко улыбающейся черноволосой девушки на фоне золотых полей.