О враг мой

      Его ментальная стена была укреплена, она была прочнее, чем когда-либо прежде, но Гарри не позволил себе радоваться по этому поводу. Любое отвлечение может обернуться для него полным крахом. В любой момент стены могут быть проломлены, разобраны на кусочки, и все это ради того, чтобы раскрыть его глубочайшие, сокровеннейшие тайны…              Гарри почувствовал, как Снейп атаковал его стену, выискивая в ней возможные бреши, но не обнаружил их. Гарри не волновало, подыгрывает ли ему профессор или нет. Это не имело значения. Сейчас ему нужно удержать препятствие на месте, не дать мужчине преимуществ.       Оказалось, что потребность держать свои открытия о Снейпе и его маме при себе стала мощной мотивацией вкладывать все силы до последней капли в урок окклюменции. Он не мог позволить Снейпу узнать, что у него на уме, пока не придумает, как поднять эту тему без угрозы для своей жизни, и единственный способ удержать мужчину от выяснения таких вещей, пока он находится в разуме Гарри, – это быстро научиться укреплению ментальной стены.       Вышло, что у него неплохо получается, когда он достаточно мотивирован. Может быть, у него и впрямь есть какая-то природная склонность к ментальным искусствам.       Даже Снейп был впечатлен, хотя Гарри пришлось читать между строк, чтобы понять это. Профессор провел с ними уже две ночи в пристанище Нидера, и днем ранее они возобновили занятия. Гарри впервые смог сдержать атаки Снейпа, не прекращавшиеся на протяжении всего урока. Несмотря на молчание профессора, Гарри догадался, что тот посчитал это обычным везением. Однако Гарри и сегодня продолжал блокировать его, и поэтому настроение Снейпа неумолимо улучшалось. (А под приподнятым настроением он подразумевал, что его учитель даже не хмурился.)       После еще нескольких попыток Снейп разорвал ментальную связь и покинул чужое сознание. Гарри открыл глаза и столкнулся с пристальным взглядом черных глаз профессора.              – Либо наши последние занятия внушили Вам необходимость дисциплинировать разум, мистер Поттер, либо морской воздух лучше всего справился с обузданием Ваших чувств. Оба варианта, я полагаю?       Гарри глубоко вдохнул свежий воздух и откинулся на большое пляжное полотенце, позволив себе зарыться пальцами в песок. Кто знал, что Снейп так легко согласится провести урок окклюменции на пляже? Гарри даже не пришлось сильно стараться, чтобы уговорить его. Это, наверное, было его самое любимое занятие из всех.       – Это Вы так хотели сказать «молодец»? – спросил Гарри с легкой усмешкой. Он осознавал, что хорошо справился с сдерживанием атак, и это было в некотором роде приятно. Он только надеялся, что мужчина не узнает, почему он так стремился к успеху. Во всяком случае, пока что.       – Это я так пытался сказать, что Ваше сегодняшнее выполнение задания не столь отвратительно в сравнении с предыдущими попытками, но интерпретируйте это как хотите, – фыркнул Снейп. Это означало «молодец». Гарри понял это, хоть и сдержал очередную ухмылку. Не хотелось бы, чтобы Снейпу стало неловко из-за произнесения комплиментов, и он вовсе перестал их говорить.       Мужчина встал и вытянул шею.              – Думаю, на сегодня достаточно. Вы в должной мере продвинулись в понимании этой концепции. Завтра мы добавим новый элемент.       – Новый элемент? – спросил Гарри, складывая полотенце и осторожно оттряхивая песок.       – Мы обсудим это завтра, – отмахнулся Снейп от его вопроса. – Сегодня мне нужно покончить с планами занятий. И поскольку учеба скоро начнется, возможно, Вам стоит пересмотреть учебники и задания на лето? – мужчина пристально посмотрел на него, как будто ожидая, что Гарри скажет, что завершил все задания до последнего. Гарри подумал, что если бы он сообщил об этом, Снейп потребовал бы взглянуть на эссе и пометить в них ошибки. Это вполне на него похоже.       – Да, сэр, – согласился он, несмотря на то, что забежал вперед в отношении учебы, если судить по предыдущим летним каникулам. По правде говоря, он уже почти все закончил. В конце концов, он же провел долгие недели взаперти в старом особняке с одним строгим надзирателем. Ему осталось только завершить эссе по гербологии, а потом заняться зельями. Если они вообще представляются ему возможными…       И вот он уже сидит на кухне напротив Снейпа, делая вид, что изучает учебник по гербологии, но на самом деле посматривает на мужчину краем глаза и думает о том, как бы выбить несколько секретов из этого упрямого человека и обзавестись одолжениями.       «Так... Вы и моя мама, да?».       Нет, неподходящий вопрос. Снейп не любил отвечать на подобные прямолинейности. Необходимо быть более изощренным.       «У Вас в детстве были лучшие друзья? Может быть, рыжеволосые, зеленоглазые друзья? Почему я спрашиваю? О, да просто так. Всего лишь интересуюсь».       Гарри подумал, что не сумеет настолько ненавязчиво пожать плечами, чтобы загладить впечатление от своих неуместных вопросов.       «О, профессор Снейп, я просто раздумывал о том, что Вы ходили в школу с моими родителями. Чуть не забыл об этом! В любом случае... есть ли шанс того, что моя мама была хороша в зельях? Правда? Эй, хотите сделать одолжение своей старой школьной приятельнице и позволить ее ребенку время от времени пользоваться лабораторией зелий?»       Он безусловно мог бы сказать это... если бы хотел, чтобы его никогда больше не подпускали к классу зелий.       Гарри сдержал вздох и снова украдкой взглянул на предмет своих мыслей. Снейп спокойно сидел за столом, склонившись над книгой, держа в руке пачку бумаг, на которых писал заметки уже около часа. Он с минуту еще что-то читал, а затем нацарапал пером еще пару заметок на первом листе. Похоже, он даже не подозревал о присутствии Гарри.       Гермиона присоединилась к ним ненадолго, всегда готовая позаниматься, хотя она, казалось, немного опасалась садиться за стол напротив Снейпа. Когда профессор не выказал признания ее присутствию, а Гарри приветливо улыбнулся ей, она расправила плечи и быстро приспособилась к непривычной ситуации. Тем не менее она хранила молчание, пока училась. Видимо, ее не прельщала перспектива проверить, действительно ли Снейп не против делить рабочее место с двумя подростками.       Вскоре Гермиона ушла на пляж вместе с улыбающейся Джинни, и внушительная стопка ее книг осталась покоиться на столе. Девочки пригласили Гарри пойти с ними, но он предпочел остаться, надеясь, что набравшись смелости поднимет одну из нескольких тем, которые хотел обсудить со Снейпом. Ему подвернулась хорошая возможность сделать это, так как миссис Уизли прилегла вздремнуть, Римус уже который день не просыпался, а Нидер чем-то занимался снаружи… не особо имело значения, что тот делал, пока отсутствовал. Может быть, ухаживал за растениями. Накануне Гарри видел, как тот поливал довольно внушительный сад, располагавшийся по одной из сторон дома. Теперь было куда понятнее, откуда в холодильнике взялись свежие овощи.       Но это вовсе не важно. Гарри сейчас больше волновало извлечение информации из чересчур-сообразительной-для-своего-же-блага головы, покоившейся на плечах некоего профессора зелий. Конечно, приятно расспрашивать Снейпа о его увлечениях и знакомствах, понимая, что ответ никак на твою жизнь не повлияет. Сейчас же на кону стоят ответы к прошлому и настоящему Гарри. А помимо этого он, кажется, наслаждался взаимопониманием, которое образовалось не так давно между ним и Снейпом. Ему бы ни за что в жизни не пришла в голову мысль, что они могут ладить хотя бы отчасти так хорошо, как в последнее время, и он не хотел этим рисковать.       Так что... да, многое зависело от того, подберет ли он нужные слова и скажет ли он их, когда Снейп будет в подходящем для ответа настроении.       И посему Гарри только то и оставалось, что отказаться от притворства о выполнении домашних заданий и на скорую руку приготовить немного печенья по знаменитому на всю округу рецепту тети Петунии. Если Гарри уж чему-то и научился, живя с Дурслями, так это тому, что запах и вкус хорошей еды делают людей счастливыми... ладно, по крайней мере, менее напряженными. А радостный человек более склонен поболтать. Или, как в случае Дурслей, менее склонен к раздаче ужасающих наказаний.       Это был рискованный шаг, учитывая, что Снейп был в миллион раз рациональнее Дурслей, но одной из его положительных черт являлось отсутствие прокрастинации. Снейп даже не поднял глаз, когда Гарри рылся в кладовке в поисках ингредиентов и посуды, и это давало Гарри еще больше времени, чтобы понаблюдать за профессором и обдумать, что сказать.       Может быть, ему удастся провести параллель между зельями и кулинарией? Гарри был неплохим поваром, так как много практиковался на кухне Петунии. Не совсем одно и то же, конечно, но это могло послужить отправной точкой, которая приведет его к постижению зелий. Снейп же будет обеспечен вкусной едой, так что… это определенно бонус.       Когда план был уже доведен до конца, Гарри подумал о том, насколько же убогим тот был, однако в голову ему больше никакие идеи не лезли. Гарри мог бы просто взять и спросить Снейпа, но тот очень, очень любил давать односложные ответы и отказываться обдумать заданный вопрос позже. Гарри оставалось только надеяться, что он сумеет достаточно заинтересовать Снейпа, чтобы тот подключился к разговору.       Он решил, что сначала будут зелья. Он разочаруется, получив отрицательный ответ, но его сердце не будет разбито на кусочки. Он справится с этим. Кроме того, у Снейпа вряд ли случится припадок, если его спросят про школу, а не о его прошлом.       Значит решено. Сначала зелья в качестве пробы. Затем Лили, если разговор о зельях пойдет хорошо.       Хорошо всё обдумав, он поставил тарелку со свежеиспеченным печеньем, фруктами и сливками, которые нашел в холодильнике, и заварником. Гарри пододвинул к Снейпу небольшую тарелку и кружку, очевидно, приглашая того угоститься.       – Вы же понимаете, что это мог сделать домовой эльф, – сказал Снейп, едва взглянув на него, прежде чем сделал еще несколько заметок на своем пергаменте.       Гарри продолжил хмуриться. Этому человеку действительно следует научиться говорить простое «спасибо».              – Я не против был приготовить еду, – сказал он вместо этого. – Приятно, когда есть чем заняться.       Снейп не ответил, сверяясь со страницами одной из своих книг, прежде чем пометить еще кое-что, и Гарри уже начал подумывать, не стоит ли уговорить мужчину сделать перерыв на перекус, когда Снейп схватил печенье и осторожно откусил.       Гарри усмехнулся и налил себе чашку чая. Никому не удавалось долго молчать после дегустации печенья Петунии…       – Оно... не совсем ужасно, – наконец сказал Снейп, съев целое печенье. Он отложил перо и налил себе чаю. – Для своего возраста Вы неплохо готовите.       – Спасибо, – первая фаза плана: успех!       – Это было одной из Ваших привычных обязанностей у родственников?       – Гм... – Гарри промолчал, раздумывая, был ли это наводящий вопрос, и пытаясь понять, как выйти из сложившейся ситуации. Он хотел обсудить зелья, а не Дурслей. – Да, вроде того. В основном только завтрак. Петуния любит готовить, поэтому она занимается ужином, а я иногда ей помогаю.       – Из Ваших уст это звучит так обыденно… будто Ваша жизнь с ними была обычной.              Гарри пожал плечами, стараясь изобразить безразличие.              – Я же не жил в настоящей темнице, профессор. Мое детство было не самым лучшим, но некоторое его эпизоды можно назвать вполне заурядными. Например, помощь на кухне.       – Хм. А сколько Вам было лет, когда Вы начали помогать на кухне? – Снейп посмотрел на него так, словно ожидал шокирующего ответа, будто Гарри собирался сказать, что ему на тот момент было года два, что просто смешно. Ему было по меньшей мере три. Но, возможно, этот ответ так же неприемлем. У Гарри не было четкого представления о том, в каком возрасте детям дозволяется выполнять определенные обязанности по дому.       – Я точно не помню, – уклончиво ответил он.       – Сколько Вам было лет, когда Вы впервые обожглись у плиты? – мягко спросил Снейп.       – Как Вы ... – Гарри спохватился и прищурился. – Вы подлый слизеринец, Вы это знаете?       – Это вполне логичное умозаключение, – сухо ответил Снейп, хотя в его глазах читалось некое отвращение от ответа Гарри. Или, что более вероятно, он был недоволен тем, что Гарри не ответил, ведь это означало, что он не единожды обжигался. – Чуть ли не во всех ситуациях они проявляли мизерную заинтересованность Вашей безопасностью. Почему они не могли намеренно расположить младенца в непосредственной близости от горячих поверхностей и обжигающих жидкостей?              Гарри хмыкнул.              – Я не был младенцем, – пробормотал он. – И это не так уж часто случалось. У меня всегда была хорошая координация, даже тогда. Я быстро понял, что нельзя трогать и как много я могу удержать в руках.       – Да, страх перед жгучей болью – мощная мотивация для маленького ребенка, – сказал Снейп, сверкнув темными глазами, и Гарри опустил взгляд на стол и откусил немного печенья, дабы избавиться от необходимости отвечать. Мысль о том, что Снейп расстраивается из-за того, что произошло с ним в детстве, все еще была чем-то новым, и Гарри не знал, что с этим делать. И это отнюдь не касалось темы, которую он надеялся затронуть…       – Я всегда думал, что у зелий есть нечто общее с готовкой, – сказал он, решительно намереваясь обсудить то, что было у него на уме, а заодно покончить с разговором о Дурслях.       – Зелья никоим образом не похожи на приготовление еды, – усмехнулся Снейп, подыгрывая неуклюжей попытке Гарри сменить тему. – Они требуют точности, которой не хватает в большинстве кулинарных начинаний. Пересоленое блюдо можно исправить. Излишек наперстянки убьет Вас при первом же вдохе.       – Не каждый ингредиент зелья ядовит, – возразил Гарри. – Избыток соли, может, и не убьет Вас, но от него не всегда избавишься. Вы постоянно говорите о разных исправлениях ошибок, которые мы совершаем. Слишком много слизи флоббер-червей? Добавьте бурачник, чтобы он впитал ненужное количество и исправил консистенцию зелья. Нечто подобное.       – Не каждое зелье можно так просто исправить.       – Как и курицу, подгоревшую до хрустящей корочки! – рявкнул Гарри. За это он мог поручиться лично. Из-за этого у него были довольно серьезные неприятности с Петунией, хотя стоит ли говорить о том, что он был слишком мал, чтобы дотянуться до ручки духовки без табуретки. Порой он отождествлял запах горелого мяса с целой вечностью пребывания взаперти в чулане и сооружением импровизированного сортира. Гарри опустил глаза и потер затылок при этой мысли. Он никак не мог допустить, чтобы Снейп увидел это воспоминание в его взгляде, хоть и был уверен, что теперь мужчина не применяет к нему легилименцию без предупреждения.       Все шло вопреки его плану. Что ж, он знал, что тот не был продуманным. Как Гарри вообще мог думать о том, что сможет завязать непринужденный разговор со Снейпом, который не перерастет в разногласия прежде, чем они перейдут к тому, о чем он хотел спросить?       – Зелья, как правило, требуют большей точности, – произнес Гарри в тишине, стараясь, чтобы это признание не прозвучало так, будто его вытянули из него. – Я только хотел сказать, что у них есть что-то общее с готовкой, вот и все. Разве Вы так не считаете? – ему не следовало смотреть на Снейпа. Если бы он этого не сделал, то не заметил бы, как мужчина откинулся назад и задумчиво стал рассматривать его, и Гарри не стал бы ерзать.       – У Вас что-то на уме, Поттер? – протянул Снейп, понимающе подняв брови.       Гарри откинулся на спинку стула. Как Снейпу всегда удавалось узнать, замышляет ли что-то Гарри? Забудьте. На самом деле ему не нужно было задавать этот вопрос. Иногда Гарри можно было прочесть, словно книгу. Ему часто удавалось избежать такого у Дурслей, но они были такими безмозглыми, что не заметили бы слона, готового наступить на них. Как бы Снейп не хотел, чтобы Гарри больше походил на слизеринца, у того было больше гриффиндорского опыта, означавшего столкновение с проблемами лоб в лоб. В таком случае Гарри будет лучше действовать напролом. Или... ну, во-первых, он мог бы попробовать еще один окольный путь решения проблемы…       – Вообще-то да, – ответил он, выпятив подбородок, дабы придать себе смелости. – Мы с Гермионой говорили о последнем году обучения, и мы задались вопросом о некоторых правилах тестирования в Хогвартсе. Может быть, раз Вы профессор, Вы сможете дать ответ?       Снейп заинтересованно склонил голову набок и жестом предложил Гарри задать вопрос. Отлично.       – Кажется, я слышал, как кто-то говорил о самостоятельном изучении, – солгал он, – и мне стало интересно, как будет проходить аттестация. Может ли человек сдать на ТРИТОН предмет, курс которого официально не проходил?       Снейп долго разглядывал его.              – Только не говорите мне, что Вы собираетесь заняться самостоятельным изучением, Поттер. Что Вы будете сдавать, историю квиддича?       – Почему Вы решили, что я говорю про себя? – запротестовал Гарри. – Может быть, я спрашиваю о Гермионе. А может, мне просто любопытно.       – Отдайте должное моей наблюдательности, – протянул Снейп. – Сами Вы, возможно, и заинтересовались этим вопросом, но если бы мисс Грейнджер задумалась о самостоятельном обучении, она бы с профессором Макгонагалл все организовала, по крайней мере, за неделю до начала семестра.              – Так можно? Пойти на ТРИТОН? – настаивал он, игнорируя слова Снейпа.       – Все зависит от обстоятельств, – сказал Снейп. Он скрестил руки на груди и окинул Гарри оценивающим взглядом. – Для сдачи на ТРИТОН предлагаются только определенные специализации. Тем не менее, есть несколько доступных из тех, что не входят в учебный план Хогвартса. Дурмстранг, например, предлагает курс изучения содержания и ухода за драконами. Шармбатон советует своим студентам изучать искусство. По-видимому, волшебная скульптура нынче в моде, – его усмешка ясно давала понять, что он думает о пользе этого умения. – Если студент Хогвартса захочет обучаться подобным дисциплинам, он сможет это сделать, если получит разрешение директора и согласие профессора-попечителя.       – Попечителя?       – Который гарантирует доступ к учебным материалам, будет следить за ходом занятий, ознакомится с результатами выполнения теоретических и практических заданий, а также предоставит экзаменационной комиссии ТРИТОН письменное разрешение для проведения соответствующего экзамена в конце года.       – О, – его шансы на успех все падали и падали вниз, не так ли?       – Если Вы планируете изучать содержание и уход за драконами, то можете не распинаться. После окончания школы Вам лучше пойти обучаться к Чарльзу Уизли. Легенда гласит, что в последний раз, когда данный курс был разрешен в Хогвартсе, целое крыло замка было почти разрушено.              – Неужели? – спросил Гарри, позволив любопытству взять над собой верх, несмотря на желание не перескакивать с темы на тему. – Когда это было?       Снейп махнул рукой.              – Кто знает. По крайней мере, век или два назад.       – Ну, я, э-э... не хочу изучать драконов, – сказал он.       – Что же тогда? – спросил Снейп.       – Этот профессор-попечитель... – Гарри закусил губу. – Насколько я понимаю, это должен быть кто-то, ознакомленный со специализацией?       – Непременно, – согласился Снейп. – Хотя я очень сомневаюсь, что Вам удастся найти талантливого магического скульптора по льду среди преподавателей Хогвартса, если это то, чего Вы хотите.       Гарри фыркнул. Он не знал, пошутил ли Снейп, но мысль о том, что Макгонагалл проводит свое свободное время, тщательно вырезая лебедей и цветы из ледяных глыб, скрасила весь его день. Хотя... если подумать, в подобном хобби она была бы не так уж плоха, учитывая ее навыки трансфигурации.       – Нет, – согласился он, усмехнувшись самому себе. – Не думаю, что мне сильно повезет, – Снейп бросил на него взгляд, как бы говоря, что хватит тянуть резину, и Гарри вздохнул, чтобы собраться с силами. – Что, если... этот предмет уже предлагается к изучению в Хогвартсе, но я хотел бы... самостоятельно пройти его курс и все равно сдать тест?       Снейп тупо уставился на него, прежде чем рявкнул:              – Нет.       – Просто выслушайте меня…       – Я не без причины удерживаю высокие стандарты для студентов, вновь выбирающих зелья, Поттер! Зелья уровня ТРИТОН являются узкоспециализированными и требует чрезвычайного внимания к технике безопасности и мельчайшим деталям. Даже их практика под строгим наблюдением достаточно опасна; я не собираюсь разрешать менее опытному студенту обучаться им отдельно от учебной группы! Откуда у Вас вообще в голове появилась такая безрассудная идея…              – Я могу справиться с этой работой! – настаивал Гарри. – И я не останусь без присмотра. Гермиона предложила стать моим репетитором. Нам просто нужно разрешение на использование лаборатории время от времени после уроков, и Вы понимаете, что она знает, что делает!       – Я беспокоюсь не о ней! – рявкнул он. – И ответ остается отрицательным. Если Вы не обучаетесь в моем классе, то у Вас нет доступа к моей классной комнате.       – Ладно, хорошо, – фыркнул Гарри. – Тогда я найду другое помещение, – он почти упомянул о выручай-комнате, но решил не рассказывать о своем плане.       – Дело не в этом! – прошипел Снейп. – Вы не можете просто начать самостоятельное изучение без разрешения директора. И он никогда не предоставит Вам его без моего согласия следить за Вами! Поскольку я не собираюсь позволять любому студенту бегать по Хогвартсу и стряпать опасные зелья в случайных классах, Вам, как говорится, не повезло.       Гарри мог бы закричать от отчаяния, но он знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Вместо этого он попробовал единственную вещь, оставшуюся у него в арсенале, – давить на чувства. Он знал, что за этими слоями черных одеяний, где-то глубоко внутри, всё ещё что-то осталось.              – Я хочу стать аврором, профессор, – тихо сказал он, желая, чтобы тот увидел всю значимость этого желания в его глазах. – Это значит для меня все, и только этот предмет мешает мне на пути к этому. Пожалуйста.       – Вы должны были подумать об этом до того, как не набрали необходимый балл, – безжалостно ответил Снейп. Его тон не был жесток, но слова для Гарри были безжалостны, потому что в них крылась правда. Как он мог злиться на Снейпа, если сам был тем, кто не сумел получить нужную оценку?       Гарри печально вздохнул.              – И я ничего не могу с этим поделать или что-нибудь сказать..?       Снейп покачал головой, хотя у него хватило вежливости не радоваться тому, что спустил Гарри с небес на землю.              – Я бы гораздо охотнее принял ученика на высшие зелья, чем позволил бы ему заниматься такой вещью, как «самостоятельное обучение», – выплюнул он, словно эти слова противоречили его глубочайшим убеждениям. – Но ни то, ни другое невозможно. Я никогда не делал исключений из своих стандартов для студентов, продолжающих изучать зелья на уровне ТРИТОН, и я не поступлю так сейчас.       Гарри понуро уставился в тарелку с печеньем, потом схватил одно из них и откусил большой кусок. Было глупо пытаться подкупить мужчину едой, как будто это могло что-то изменить. Но, по крайней мере, теперь Гарри мог заесть свое разочарование. Он небрежно поинтересовался, есть ли у Нидера в кладовой шоколадный соус. Его разочарованию определенно не помешало бы печенье, залитое шоколадом.       А он пока даже не спрашивает о своей маме. Мальчик не сможет справиться со столькими разбитыми надеждами в один день. Он засунул остаток печенья в рот и принялся жевать, наблюдая, как Снейп не сводит с него глаз. Мужчина, казалось, говорил «Ваш черед, мистер Поттер», не обращая внимания на то, что у Гарри в голове уже не осталось никаких идей.       Что ж…       Он проглотил еду, сделал глоток чая и спросил:              – Что, если я докажу Вам, что соответствую Вашим стандартам?       Брови Снейпа сошлись на переносице.              – Поттер…       – Знаете, когда проходил тот экзамен, я находился в состоянии сильного стресса. Это не оправдание, заметьте, – поспешил добавить он. – Но если Вас беспокоят мои знания в целом, один экзамен не может быть показателем. Дайте мне тест, любой тест, который Вы считаете объективным, и позвольте мне попытаться удовлетворить Ваши стандарты. Если я справлюсь, примите меня в класс. А если нет, я больше и слова не скажу об этом.       – Вы вообще когда-нибудь сдаетесь?       – Я учусь не делать этого, – честно признался Гарри.       – Вы забываете, что я преподавал у Вас на протяжении пяти лет. Я знаю, какой из Вас зельевар. Мне не нужно предоставлять Вам особый экзамен, чтобы осознавать, что Ваших навыков недостаточно.       Ладно, Гарри мог признаться, что в словах профессора был смысл. Однако и он способен высказать дельные мысли.              – Вы забываете, что на каждом уроке зельеварения, на котором Вы могли меня видеть, присутствовал устрашающий профессор, который ненавидел меня до смерти, и, насколько мне известно, составлял планы моего убийства. Вы же не можете ожидать, что я не совершу ошибок, зная, что на меня сейчас обрушится подобное давление! – он подумал, что переступил черту, так как Снейп кидал на него довольно злобные взгляды, но… это была правда!       – Выполнение заданий, находясь под давлением, – это один из важнейших навыков для студента, обучающегося высшим зельям, который должен быть привит ему до того, как будет проходить сдача ТРИТОНов.       Гарри открыл было рот, но тут же закрыл его, ненавидя Снейпа за то, что тот оказался таким хорошим спорщиком. Но, напомнил он себе, по крайней мере, этот человек спорил с ним. Если он возражал, значит, был вовлечен в разговор, а если втянут в обсуждение, получается, что еще не отказался от его затеи... а это означало, что Гарри нужно было продолжать в том же духе на случай, если у него есть хоть малейший шанс на успех.       Прежде чем он смог сформулировать свой следующий аргумент, Снейп добавил:              – Кроме того, если бы Вы предприняли еще одну попытку сдать экзамен, этот самый профессор бесспорно бы присутствовал на нем, наблюдая за Вами в оба глаза, и вряд ли придумывал бы глупые отговорки, чтобы облегчить Вам задачу! – да, Гарри определенно оскорбил его.       Он пожал плечами, показывая своё отношение к сказанному.              – Да, но я не буду так нервничать, потому что на этот раз буду знать, что Вы не пытаетесь убить меня.       – Вы уверены? – прорычал Снейп.       Гарри ухмыльнулся в ответ уж слишком нахально, но ведь мужчина сам напросился на это.       Снейп расплылся в несовсем привычной для него усмешке.              – Спорное умозаключение. Я уже говорил Вам, что не делаю исключений для студентов. Даже для Гарри Поттера.       – Вы хотели сказать, особенно для Гарри Поттера, – Гарри сморщил нос. – Хотя, думаю, Вы уже знаете, что я этого не ожидаю и не хочу. В любом случае, технически я не прошу об исключении. Это можно было бы так назвать, если бы я был плохим учеником, и Вы впустили бы меня в класс. Я всего лишь прошу об экзамене, дабы доказать Вам, что я достаточно хорош в предмете, чтобы получить возможность ходить на занятия. Соответственно Вашим привычным стандартам.       – Я никому и никогда не предоставлял второго шанса, и если дам его Вам, это будет считаться исключением.       – Это не будет исключением, если Вы позволите обучаться любому ученику, который Вас об этом попросит. Просто получилось так, что я единственный, кто попросил Вас, верно? Вряд ли это моя вина.       – Ах, да... сплю и вижу, как за дверью моего кабинета выстроится очередь из шестикурсников Гриффиндора и Пуффендуя, как только по Хогвартсу разнесется слух, что я дозволю пересдать СОВы, – профессор заметно вздрогнул.       – Мне кажется, Вы переоцениваете популярность своего предмета, – заметил Гарри.       Снейп снова зарычал, но на этот раз без слов.       Гарри поднял руки в утихомиривающем жесте.              – Просто констатирую факт. Это Вы взрастили образ устрашающего профессора зелий. Не кидайтесь на меня за то, что я подтверждаю, что это сработало.       – Я не взращиваю образ, – резко произнес Снейп. – Я ужасающий профессор зелий. И Вам не мешало бы это запомнить.       – Видите ли, если бы я ходил к Вам на уроки, Вы могли бы напоминать мне об этом так часто, как только хотите, – сказал Гарри с нарочито невозмутимым выражением лица.       Снейп покачал головой.              – Вы один из самых неисправимых подростков, которых я знаю.       – Спасибо, – бойко ответил Гарри.       Снейп угостился еще одним печеньем, что было на пользу Гарри. Он не хотел видеть, как жилки на висках мужчины начнут пульсировать, особенно когда он уже продвинулся вперед. Это также дало Гарри немного времени обдумать, разумно ли было говорить о его способности сдать любой тест, который мог дать ему профессор. Он был уже впечатлен тем, что заработал «Выше Ожидаемого», и он действительно не был уверен, что сможет получить нечто равное «Превосходно». У него будет лишь один шанс, и если он представится ему возможным, он вложит все свои силы, чтобы добиться желаемого.       Он позволил молчанию затянуться, пока профессор доедал выпечку и потягивал чай, все это время разглядывая Гарри.              – Если бы, – наконец сказал Снейп, – я сделал что-то столь нехарактерно великодушное как то, что вы предлагаете, какую выгоду я получу? Большее количество студентов, разносящих кабинет? Возможно, вы этого не осознаете, но в отличие от нудных наставлений, которые я раздаю каждодневно, я действительно с нетерпением жду занятий уровня ТРИТОН.       – Разве недостаточно помощи студентам осуществить их надежды и мечты? – невинно спросил Гарри.       – Разве я похож на того, кто заботится о надеждах и мечтах прыщавого юнца, с которым вынужден каждый день нянчиться? – спросил Снейп необычайно серьезно.       – Нет, – признался Гарри, – но Вы все лето просили меня понять, как заниматься вещами, недостаточно интересными для меня. Иногда Вы делаете что-то потому, что это правильно, а не потому, что это радует Вас.       – О, так теперь Вы читаете мне морали, дабы добиться своего? – Снейп бросил на него иронический взгляд. – Ну же, Вы можете придумать что-нибудь получше.       – Это принесет Вам пользу? – попытался он. – Никогда не недооценивайте того, кто обязан Вам.       – Меня никогда не волновала польза, полученная от других, – парировал мужчина.       В этом есть смысл. Гарри ломал голову. У него было такое чувство, что Снейп просто подшучивал над ним, потому что ему было любопытно, как далеко зайдет Гарри, какие аргументы он выдвинет. Сложно сказать, действительно ли это было целью Снейпа, или тот просто наслаждался, наблюдая, как Гарри пытается добиться невозможного.       Он услышал, как открылась и закрылась входная дверь, отчего его мозг заработал в полную силу. У него оставалось не так уж много времени, чтобы убедить мужчину в своей правоте.       – Вас волнует судьба волшебного мира? – выпалил он. – Зная, что Вы вносите свой вклад в ряды авроров, стараясь предоставить им кандидата, знающего толк в зельеварении... это, знаете ли, не какая-то мелочь. Учитывая, что Вы были вовлечены в войну, и то, со сколькими некомпетентными людьми Вы, вероятно, сталкивались, я думаю, Вы придали бы этому большое значение.       – Неужели Вы можете только взывать к моему добродушию? – усмехнулся Снейп. – Учитывая, что оно у меня есть.       – Оно у Вас есть, – тут же ответил Гарри. – Я видел этому подтверждение. В любом случае, к чему я могу еще взывать? Вряд ли я стану Вас подкупать.       – Мерлин, помилуй, – пробормотал Снейп, глядя в потолок. – Только не говорите, что Ваш внезапный интерес к учебе вот-вот сделает из Вас шантажиста.       – Ха-ха. Я же сказал, что не стану им, – его сердце упало в пятки, когда Нидер завернул за угол, окинул их книги и закуски своим ястребиным взглядом и, направляясь в кладовую, молча кивнул в знак приветствия. Может быть, Гарри повезет, и тот не станет задерживаться. Он еще не закончил этот разговор.       Только, похоже, Снейп его уже завершил.              – Вы излагаете захватывающие доводы, мистер Поттер, – сказал он своим «я достаточно долго потешался над Вами» тоном. – Я приму их к сведению.       К сведению? Гарри уставился на него, едва смея надеяться.              – Это не похоже на «нет»… – начал он.       – Вы бы предпочли окончательный ответ? Я безусловно могу…       – Нет, – быстро ответил Гарри. – Окончательного ответа не требуется. Мне и этого хватает. Вы не торопитесь, подумайте, а потом позовите меня. Сейчас я буду... гм, дописывать эссе по гербологии, – он отодвинул тарелку в сторону и потянулся за учебником по гербологии и почти законченным эссе.       Он не упустил из виду ухмылку Снейпа, и поэтому склонил голову и поднес чашку к губам, чтобы Снейп не увидел его собственной усмешки.       Подобный исход едва можно назвать победой, но это было далеко от того провала, который ожидал Гарри. Подводя итог, можно сказать, что в будущем его настигнет успех, и он сможет, в конце концов, воплотить в жизнь непродуманные планы по приготовлению печенья.