***
Гарри не знал, сколько времени прошло с тех пор, как его вытащили из главной комнаты, находившейся где-то наверху, и бросили в это жалкое подобие тюремной камеры. Он находился в полубессознательном состоянии и, испытывая физическое и эмоциональное перенапряжение, уснул практически сразу же, как его привели сюда. Непроглядная темнота, заполонившая маленькую каменную комнатушку, стала первой вещью, которую он заметил в момент пробуждения. Гарри медленно сел, ощупывая каждую конечность и мышцу, проверяя, нет ли сломанных костей или ран. Стоит сказать, что Пожиратели Смерти вняли словам Волдеморта и оставили на теле Гарри лишь пару царапин и синяков. Хотя и они появились от того, что Гарри упал на пол под тяжестью их проклятий. В основном Пожиратели полагались на проклятия, которые вызывали боль или давили на психику, а не причиняли телесные повреждения. Никакого Круцио. Впрочем, Гарри не стоит себя обнадеживать — Волдеморт, вероятно, приберег непростительное на потом. Гарри потер лоб дрожащей рукой. Его шрам не перестал покалывать, но большая часть боли утихла после того, как Волдеморт оставил его в покое. Он со стоном прислонился спиной к каменной стене. Гарри был обессилен, ему было холодно, и он дрожал. Голод и жажда поочередно сменялись чувством страха. Он понятия не имел, почему Волдеморт просто не погрузил его в сон и не воспользовался им, словно мешком с кровью. Гарри не знал, забавляется ли темный волшебник игрой со своей добычей перед осуществлением плана, или тот подготовил для Гарри нечто более зловещее. Или, возможно, он действительно хотел свести Гарри с ума. Как там говорят? «Безумие любит компанию»? Ладно, эта поговорка не совсем так звучит, но в случае с Волдемортом она была правдива. Гарри подумал, что если Волдеморт действительно планирует свести его с ума, то, оставив его в одиночестве в этой промозглой темной комнате, где неустанные размышления становятся единственным возможным занятием, тот вполне добьется задуманного. Заметил ли кто-нибудь его исчезновение? Получил ли Снейп его сигнал о помощи? Гарри уже не в первый раз прижал палец к кольцу, но то оставалось затверделым и холодным. Гарри знал, что почувствовал, как оно нагрелось, когда решил воспользоваться им у Нидера, но здесь такого не произошло. В этом поместье, должно быть, расставлены защитные заклинания, которые мешают кольцу работать. Значит ли это, что у Снейпа нет ни единого способа найти его? И даже если тот получил приказ вернуться к Нидеру, Римус, чьим разумом управляют, придумал бы оправдание отсутствию Гарри и как можно дольше сдерживал бы Орден. Но рано или поздно его исчезновение заметят. В конце концов, именно из-за Гарри им пришлось отправиться в убежище. Его отсутствие не может долго оставаться без внимания. Хотя им может потребоваться несколько часов, чтобы заметить, что он пропал. Возможно, к вечеру они поймут это… Но кого он обманывает? Не имеет значения, сколько времени им понадобится, чтобы осознать, что его нет в пристанище. У них нет никакой возможности найти или спасти его. В который раз его мысли возвращались к Снейпу. Гарри потерпел неудачу. Он должен был доверять Снейпу, научиться работать с ним, чтобы шпион смог вернуться в строй и забрать его от Волдеморта. Теперь это не удастся осуществить. Пока Гарри будет оставаться пленником, нуждающимся в спасении, Волдеморт не поверит ни в одну из историй, выдуманных Снейпом. Даже Снейп утратил возможность пробраться в его логово. А если Снейп не был шпионом, если он не входил в ближайшее окружение Волдеморта, как он сможет помочь Гарри? И, что ещё страшнее… захочет ли вообще мужчина спасать его? Задумавшись над этим, Гарри испытал настоящее отчаяние из-за того, что не мог узнать ответ на этот вопрос. Ну, Снейп будет искать его, он сделает всё, что в его силах, чтобы найти его. Гарри был в этом уверен. Но тот сделает это ради Дамблдора и самой войны… Гарри сомневался, захочет ли мужчина помогать именно ему. Он знал, что должен сейчас волноваться только о том, как вырваться из цепких лап Волдеморта или предупредить друзей, что среди них находится шпион, но как бы Гарри ни старался, он также не мог избавиться от чувства вины, преследовавшего его всякий раз, когда он понимал, что не сможет наладить отношения со Снейпом до того, как умрет. Неудивительно, что его сон в ту ночь был полон кошмаров.***
Гарри вздрогнул и проснулся. Он поднял руку, чтобы прикрыть глаза от яркого света. Он пытался вспомнить, где находится, почему ему так холодно, но прежде, чем он успел это сделать, чьи-то мозолистые руки схватили его за плечи и подняли на ноги. Гарри попробовал идти самостоятельно, но его ноги не слушались, и поэтому он преодолевал путь от длинного коридора до большой каменной комнаты в основном при помощи Пожирателя, тащившего его всё это время. Гарри сразу узнал эту комнату, так как находился в ней раньше. Он почувствовал тошноту, когда воспоминания о произошедшем, — о пытках и пленении, — пронеслись перед его мысленным взором. Приспешник Волдеморта разжал свою хватку, и Гарри упал на пол. Нет! Он не будет показывать слабость, если сможет перебороть её. Ему потребовалось приложить усилия — он напряг руки, чтобы выпрямиться, а затем медленно встал, испытывая дрожь в ногах. Гарри сомкнул колени, надеясь, что ему удастся удержаться в этом положении. Он был горд, когда у него это получилось. Волдеморт сидел перед ним на своем импровизированном троне. Несколько Пожирателей Смерти, — примерно в два раза меньше, чем было на приветственном сеансе пыток Гарри, — стояли по обе стороны от своего повелителя. Лицо Волдеморта озарила улыбка, когда он наблюдал за страданиями Гарри. Он молча ждал, пока люди, которые вывели Гарри из камеры, встали в ряд со своими товарищам. — Надеюсь, ты хорошо выспался, — наконец произнес Волдеморт тоном, в котором сквозили нотки фальшивой почтительности. — Место сегодняшнего ночлега тебе понравилось? Гарри не ответил ни на этот вопрос, ни на последующий за ним смех окружавших его людей, чьи лица были сокрыты масками. Он не знал, что делать в этой ситуации, но он не собирался поддаваться на провокации. Волдеморт внимательно оглядел его, затем встал и спустился с помоста. Он медленно обошел Гарри, и тот замер. Гарри до жути не нравилось стоять спиной к Волдеморту, но только это и оставалось ему делать, чтобы не упасть. Окончательно проснувшись, он почувствовал себя гораздо лучше, но любое неосторожное движение могло привести к тому, что он упадет лицом в пол. — Я подумал, что мы могли бы поболтать, — сказал Волдеморт так, словно Гарри был почетным гостем, приглашенным сюда на чай с плюшками. Гарри молчал, и Волдеморт остановился перед ним. — Видишь ли, у нас есть… общий друг. Как бы меня не радовало твое присутствие, его я так же жажду увидеть, — Гарри содрогнулся от опасных ноток в его голосе. — Возможно, если Северус придет сюда разделить мое гостеприимство, я обойдусь с тобой полегче. Гарри фыркнул. Он с трудом мог удержаться; обещания Волдеморта были настолько нелепыми. Как будто Гарри действительно поверит, что Волдеморт не причинит ему вреда, если Снейп прибудет сюда. В любом случае, даже если бы он мог вывести Волдеморта на след Снейпа, Гарри ни за что не предал бы своего профессора подобным образом. Тем не менее на него накатил страх при мысли, что Римус все еще находится под контролем Волдеморта, а Снейп не будет вечно сторониться дома Нидера… Лицо Волдеморта исказилось, когда он схватил Гарри за руку своими костлявыми пальцами, больно впившись ими в его плоть. — Где Северус Снейп? Гарри сжал губы. Он вызывающе посмотрел Волдеморту прямо в глаза. Гарри слишком поздно осознал, что это была ошибка, потому что в следующую секунду почувствовал, как нечто холодное коснулось края его сознания. Он быстро отвел взгляд, пытаясь вырваться из хватки темного волшебника, но Волдеморт крепко схватил его за подбородок и заставил посмотреть на него. Гарри не мог опустить веки, какая-то магия удерживала их открытыми, так что у него не осталось выбора, кроме как глядеть в эти безжалостные, злые глаза. Он немедленно поднял ментальную стену, как его учили, и попытался скрыть любые воспоминания о Снейпе за мыслями о том, насколько мерзким и отвратительным был Волдеморт. От костлявых рук до глаз-щелочек и зловонного дыхания, от его жадного стремления к власти до того, каким жалким подобием вечно проигрывающего волшебника тот был. У него не было ни единого шанса на победу в этой войне, вероятности одолеть Дамблдора, Орден, добро, свет и все то, что в этом мире считалось правильным. Зло, подобное ему, никогда не побеждало. Таким как он отвадилась ужасная, устрашающаяся смерть после того, как их низвергают и… Боль пронзила его шрам, и мысли разлетелись в разные стороны, словно кегли от шара для боулинга. Он почувствовал, как в его «стене» образовалась трещина. Гарри не хватало мастерства, чтобы хоть на мгновение одурачить Волдеморта. Волшебник видел это, знал, где тот прячет свои мысли, понимал, что ему нужно только приложить силу и вырвать нужные воспоминания из разума Гарри. Нет! Гарри оттолкнулся со всей силой, на которую был способен. Злодеи никогда не побеждали, герои — да. Герои побеждали злодеев, а не наоборот. Не… Гарри закричал. Он не смог бы сказать, раздался ли крик в его голове, или тот на самом деле сорвался с губ. Эта огромная сила приносила столько боли. Он почувствовал, что в его преграде появился еще один разлом. Волдеморт шаг за шагом подбирался к желаемому, разрушая ментальную оборону Гарри, и скоро он узнает все, что только желал выяснить… Снейп стоял в его комнате на Тисовой улице, одетый в нелепый наряд. Он нерешительно посмотрел на него и сказал: «Соберите свои вещи, Поттер». Дамблдор и Снейп сидели за столом напротив друг друга на площади Гриммо. «То, что произошло в прошлом, не должно определять тебя, Северус. То, что ты делаешь сегодня, прямо сейчас… именно эти поступки определяют тебя». Снейп закричал, кипя от гнева. «Черт бы тебя побрал, Поттер! Ты должен был быть высокомерным!» — Нет! — рявкнул Гарри, пытаясь разорвать связь изо всех сил, несмотря на то, сколько боли это ему приносило. Он почувствовал, что Волдеморт отпрянул, но тут же приступил к борьбе с новой силой и завладел ситуацией. В перерывах между атаками Гарри почувствовал приступ отчаяния. Он был недостаточно силен, чтобы противостоять таким нападениям. Это было слишком, слишком… Снейп чопорно вручил ему старый скомканный конверт, а затем выпроводил его из лаборатории. Гарри открыл глаза, чувствуя себя в безопасности в этих успокаивающих руках. Он хотел остаться в этом положении, он жаждал, чтобы его обнимали и защищали. Он почувствовал приступ благодарности к Снейпу за то, что тот утешил его. Гарри ощутил… Волдеморт пошатнулся. Мгновение спустя он продолжил атаку, увеличив ее интенсивность, но промедления в легилименции Волдеморта было достаточно, чтобы Гарри вспомнил одну вещь, часто встречающуюся в его мыслях, и которую Волдеморт не мог вытерпеть, — любовь. Снейп наблюдал, как он разговаривает со змеей, притаившейся в высокой траве. Морской воздух… Гарри решительно вызвал другое воспоминание. Римус похлопал его по колену. «У тебя её ум, добросердечное сострадание к другим, её немыслимая способность прощать… — Гарри сморгнул слезы, он был благодарен Римусу за заботу о нем. Не о Мальчике-Который-Выжил, а просто о Гарри. Волдеморт снова запнулся. Гарри продолжил. Гермиона помогала ему, читая книгу. Он улыбнулся ей и поблагодарил за помощь. С такими друзьями на своей стороне его не ждет провал. Он обнял её, безмерно благодарный за её любовь и дружбу. Он разговаривал с Роном. Говорил ему, что с ним все будет в порядке. В глубине своей души Гарри испытывал заботу и любовь к своему другу. Гарри судорожно вздохнул, когда отчаявшийся Волдеморт нанес ему ментальный удар, разбив все его мысли на маленькие кусочки. На протяжении долгой минуты, казавшейся вечностью, Гарри просто существовал. Он не мог думать, не мог вспомнить, что ему необходимо было сделать. За исключением того случая, когда Волдеморт попытался овладеть им, Гарри никогда не понимал ощущения того, когда тебя выворачивают наизнанку. Волдеморт воспользовался своим преимуществом, проломив стену раз и навсегда. Образы Снейпа проносились в его голове настолько быстро, что он не мог их разобрать. Снейп стоит в его спальне. Снейп держит в своей руке палочку, не принадлежащую ему. Снейп насмешливо смотрит на него. Снейп предлагает ему зелье. Снейп учит его, как… Нет-нет-нет-нет! Гарри едва успел задвинуть мысли о том, чему же учил его Снейпа, на задворки сознания, как тут же Волдеморт смог подобраться к ним. Всего несколько секунд и тот добьется успеха… Доверившись своей интуиции, Гарри перестал пытаться вновь воздвигнуть ментальную стену. На её месте остались руины. В этом не было никакого смысла. Она не сможет выдержать ещё одну целенаправленную атаку. Гарри сосредоточился, сконцентрировал всю энергию, располагавшуюся в глубине него самого, в той части его разума, в котором была сокрыта мифическая стихия — воздух, готовая исполнить все его приказы. Он не привык к подобным нападениям, и потому раздалось лишь легкое дуновение ветра. Волдеморт заглядывал все глубже и глубже в его мысли. Было так больно, просто невыносимо… он смог, он дорвался до воспоминания о том, как Снейп учил его… Гарри поручил ветру выполнить его приказ. Он чувствовал его завывание, ощутил, как тот проносится по его сознанию, втягивая в свой водоворот всю силу, имевшуюся у него, наполняя её любовью, которую он испытывал к Рону — его лучшему другу, заступнику, брату. Гарри не был готов к тому, что внезапный наплыв невиданной силы, — которая была куда мощнее, чем он представлял, — прошла сквозь его разум и прорвалась в голову к Волдеморту. Гарри услышал крик, но понял, что этот принадлежит не ему. И все стихло. Гарри лежал на полу. Внезапная боль, появившаяся в локте, давала понять, что это было очень неловкое и сильное падение. Он поднял голову и огляделся. Его силы были на исходе, и он не мог больше защищаться, но в то же время осознавал, в каком рискованном положении находится. Осталось понять, необходимо ли ему ещё обороняться. Пожиратели Смерти кричали, двое из них нависли над своим повелителем, который растянулся пластом на спине недалеко от Гарри, и который начал опасливо подниматься на ноги. О, он просто побагровел от ярости. Но ему было страшно. Гарри подумал, что, когда у него будет больше сил, он позволит себе улыбнуться увиденному блеску страха в глазах Волдеморта. Сейчас же эмоции врага вызвали у Гарри облегчение. Волдеморт выигрывал битву, проходившую в их сознаниях, но Гарри сумел разорвать связь и заставить Волдеморта испугаться его разума настолько, чтобы тот не предпринимал попыток в него проникнуть. По крайней мере, сейчас. Он подумал, что позже сможет насладиться тем, что Волдеморт боится его. Это было настоящее достижение. Но пока… в этот самый момент он должен был справиться с темнотой, надвигавшейся на него, застилавшей ему зрение. Он выбросил руку, пытаясь отмахнуться от нее, но это было бесполезно. Тьма настигла его, больше он ничего не знал.***
Тетя Петуния готовила еду. Гарри втянул носом воздух, раздававшийся из кухни. Это блюдо явно не было одним из ее лучших… она жарила говядину? Или картошку? Он перевернулся на другой бок, пытаясь еще немного поспать, пока дядя Вернон не начал колотить в дверь, заставляя его встать с кровати. Гарри ударился лбом о твердую холодную стену и тут же проснулся, вздрогнув при этом. Он часто заморгал. Не смотря на то, что из-за кромешной темноты он не мог разглядеть комнату, Гарри понял, что находится не в своем чулане. Он был один. Стояла тишина, и, за исключением его собственного дыхания, он ничего не слышал. Единственными ароматами в этом помещении был запах пота, исходивший от его собственного тела, и запах еды. Его живот жалобно заурчал. Еда. Гарри медленно сел, испытывая физическое истощение, выражающееся болью в теле. Он огляделся и увидел очертание чего-то на полу вблизи него. Кажется, это было тушеное мясо. Благодаря лучу света, проникшему в комнату через дверную щель, — и чудо, что на нем были очки, — он мог разглядеть поданную ему еду. Он отправил ложку в рот, смакуя каждый кусочек холодного, безвкусного блюда. Порция была небольшая, но Гарри был рад, что его вообще решили накормить. В отличие от мяса, он отнесся с куда большей осторожностью к стакану воды, стоявшему возле тарелки. Он не знал, как долго пробудет здесь, и как часто ему будут давать воду, поэтому сначала сделал несколько глотков, а затем опустошил сосуд. Гарри задавался вопросом, решит ли Волдеморт снова применить к нему легилименцию? Если да, то в следующий раз тот будет испытывать предельную настороженность и страх, и это немного утешало Гарри. Гарри который раз задумался, нашел ли Волдеморт в его сознании что-нибудь, что помогло бы ему отыскать Снейпа. Он надеялся, что нет. Однако, по промелькнувшим в его голове образам, темный волшебник понял, что они провели вместе ужасно много времени, а также что Гарри стал испытывать некую близость к своему профессору. В руках Волдеморта эта информация может оказаться губительной. Он также видел, как они общались возле дома Нидера. Сможет ли он вычислить его местоположение по одному обрывочному воспоминанию? Но насколько теперь было скрыто убежище, если Римус находился под проклятием Империуса и мог передать Волдеморту информацию? Гарри устало потер свой шрам. Он даже не знал, как именно работает Империус. В поведении Римуса не было никаких значительных отличий, он разве что был очень усталым и несколько оторванным от реальности, поэтому Гарри подумал, что действие проклятия ограниченно во времени. Возможно, местонахождение убежищ было защищено теми же защитными заклинаниями, что и их штаб-квартира, и поэтому Римус не мог раскрыть секреты, даже если бы Волдеморт приказал ему это сделать. С другой стороны, теперь, когда Римус знал, что искать, он мог начать вести себя несвойственно себе. Эти пустые глаза, ужасная ухмылка… Было страшно думать о том, что стал способен вытворять Волдеморт с разумами своих жертв после того, как увеличил силы. Хотя вполне логично, почему Волдеморт воспользовался проклятием подчинения, а не оборотным зельем, размышлял Гарри. В отличие от самозванца, выпившего зелье, настоящий Римус, хоть и находящийся под властью другого человека, имел доступ к штабу, а также мог разузнать тайны Ордена. Гарри сморгнул слезы, внезапно появившиеся в уголках его глаз при мысли о том, что Римуса может контролировать злой волшебник. Он этого не заслужил. Никто этого не заслужил, а в особенности Римус. Гарри печально вздохнул, когда прислонился спиной к стене, и принялся ожидать следующей аудиенции с Волдемортом. По крайней мере он должен быть благодарен темному волшебнику за то, что тот нашел ему применение, ведь это означало, что Гарри нужен ему живым и относительно невредимым. Когда Снейп объяснил ему, как Волдеморт планирует завладеть его кровью, Гарри испытал мгновенное отвращение и страх от того, что его ожидает. Сейчас же эти чувства превратились в странное спокойствие. Волдеморт будет пытать его, но он не зайдет слишком далеко (да, он позволит Пожирателям Смерти причинять ему вред, но на определенных условиях), он применит к нему легилименцию, но его следующая попытка будет ознаменована страхом. Гарри боялся. Ему было очень-очень страшно. Но познание того, что даже для достижения поставленной Волдемортом цели необходимы ограничения, придало Гарри немного силы. В ситуации, где от него ничего не зависело, осознание этого было для него важно. Он огляделся и ощупал все вокруг, надеясь найти что-нибудь мягкое. Может быть, подушку или одеяло? Проведя столько времени на твердом полу, его спина стала невыносимо болеть. Никаких вещей они ему не дали. Гарри обреченно откинулся назад. Поверх рубашки на него был надет свитер. Он подумал, что мог бы снять его и воспользоваться им в качестве подушки, но… — и он вздрогнул, чтобы продемонстрировать свою мысль, — здесь было холодно. Он решил обдумать план нападения. У него не было надежды на побег, во всяком случае, пока. Но он может придумать, как подготовиться, если представится такая возможность. По крайней мере, Гарри примерно понимает, как стать самым раздражающим заключенным, с которым когда-либо сталкивались Волдеморт и Пожиратели Смерти. Волдеморт ненавидел то, что он не дрожал перед ним от страха. Он терпеть не мог дерзость Гарри, его храбрость, поэтому Гарри начнет вести себя более вызывающе. Сейчас он не чувствовал себя храбрым, но мог привить себе эту черту на время. Бравада поможет ему в этом. И благодаря Снейпу он знал отличный способ вывести из себя каждого Пожирателя Смерти. К тому времени, как он воплотит свою идею в жизнь, они пожалеют о том дне, когда на их руках появились темные метки. Гарри устанет повторять имя Волдеморта снова и снова… но это того стоит. У него не было волшебной палочки, он не учился колдовать без нее, и у него было гораздо больше опыта принимать на себя удары, а не раздавать их. Только разум являлся его стоящей защитой. Но у него есть одно преимущество: он подросток, — и потому он станет самым надоедливым подростком, которого Волдеморт когда-либо имел несчастье пленить. И если ему повезет, они будут заняты своей злостью и случайно оставят открытым какой-нибудь путь к спасению. Если бы он только был более удачливым…***
Гарри вздрогнул и проснулся. Он прикрыл глаза рукой, защищаясь от яркого света. Гарри попытался вспомнить, где находится, почему ему так холодно. Он медленно моргнул, привыкая к освещению. Всего несколько секунд ушло у него на то, чтобы понять, что он находится в комнате не один, и еще парочку на осознание того, что его посетитель — Люциус Малфой. Старший Малфой сидел на табурете в углу тюремной камеры Гарри, прислонившись к стене и скрестив руки на груди. Все это время он наблюдал за мальчиком, но, судя по выражению его лица, он находил это занятие крайне скучным. Теперь, когда Гарри окончательно проснулся, свет, исходивший от фонаря, который стоял у ног Малфоя, перестал казаться ему таким ярким. Гарри окинул взглядом невыразительные черты лица Малфоя, и подумал, что ему стоит начать опасаться того, что Пожиратель Смерти приготовил для него. Гарри сел, чувствуя боль в мышцах, и пододвинулся вплотную к стене. Он молча ответил на взгляд старшего волшебника. Гарри предположил, что если мужчина хочет чего-то от него, значит ничего хорошего не стоит ожидать, и поэтому он не собирается торопить события. — Великий Гарри Поттер, — спокойно проговорил блондин. — Ты думал, что сможешь убежать от Темного Лорда, верно? Но все же ты здесь. Гарри сжал руки в кулак, но ничего не ответил. В этом не было необходимости. Для них обоих было очевидно, что он пленник Волдеморта. — Никто не может сбежать от Темного Лорда, — продолжил Малфой, хотя в его голосе не было злорадства, он просто констатировал факт. — Многие пытались, ни у кого не получилось. – Ты забыл про Снейпа, — вызывающе сказал Гарри, перестав хранить молчание. — Он сбежал из вашей убогой секты, и я не вижу, чтобы он здесь стоял. – Он находится в бегах всего несколько недель, мальчик, — сказал Малфой, качая головой на юношескую глупость Гарри. — Он прекрасно знает, что Темный Лорд уготовил ему, и он понимает, что не может бегать от него вечно. Гарри поежился. — На нашей стороне Дамблдор, — сказал он, чтобы отвлечься от мыслей о гибели Снейпа от руки Волдеморта. — Ваш повелитель слишком жалок, чтобы победить такого великого волшебника, как Альбус Дамблдор. Он боится его, и вам всем это известно. Малфой склонил голову набок, внимательно наблюдая за ним. Он напоминал Гарри коршуна, готовящегося к нападению. — А твой драгоценный Дамблдор… как хорошо он тебя защитил? Гарри с трудом подавил желание отвести взгляд. Вместо этого он вздернул подбородок. — Он найдет меня, и, когда это произойдет, Волдеморт и остальные твои приятели будут теми, кто побежит искать убежище, — это безусловно была пустая угроза, но Гарри с удовлетворением заметил, как мужчина вздрогнул, когда он произнес имя Волдеморта. Он сел прямее, чувствуя, как начинает управлять ситуацией. — А ваша сторона, ваш… Орден Феникса, — вкрадчиво произнес Малфой, — насколько они принимают присутствие бывшего Пожирателя Смерти среди них? Как скоро они поймут, что он служил на благо своим целям и готов предстать перед судом за свои так называемые преступления? Он ведь не всегда был шпионом. Когда-то он был одним из самых рьяных и выдающихся последователей Темного Лорда. Гарри хотел огрызнуться в защиту Снейпа, но помедлил, раздумывая, не используют ли слова, сказанные им в защиту профессора, против него. По его мнению, у Снейпа не осталось возможности вернуть доверие Волдеморта… но профессор был хитрейшим человеком, которого Гарри когда-либо знал. Если кому-то удастся сделать это, то только Снейпу. Если так и есть, то для Гарри сейчас пришло самое подходящее время выразить сомнение в доверии к Снейпу. Заложить фундамент предполагаемого недоверия, которое в последствии поможет Снейпу подмазаться и вернуться к Пожирателям. Гарри уже решил следовать своему плану, но взглянул на Малфоя и понял по выражению его лица, что как бы сильно тот не хотел поддеть Гарри, ему действительно не терпелось узнать ответ. Интуиция подсказывала Гарри, что он должен говорить правду. — Северус Снейп на правильной стороне, — твердо сказал он. — Возможно, он совершал ужасные поступки, но он решил измениться. И я, и Орден доверяем ему. Именно ваш лидер оборачивается против своих приспешников, наказывает тех, кто предан ему. Мой же — нет. Дамблдор так не поступает. Малфой откинулся назад, не переставая скрещивать руки на груди. — Вот это да. Что я слышу, дорогой Северус сумел расположить к себе Мальчика-Который-Выжил. Интересно, был бы ты так предан своему обожаемому профессору, если бы знал длиннющий список того, что он совершил… — Мне плевать на это, — Гарри покачал головой, хотя волновался, что Малфой действительно начнет перечислять ему все это. Гарри не хотел это знать, потому что не был уверен, что сможет забыть о тех страшных вещах, которые Снейп совершил на службе у Волдеморта. Он не хотел знать, убил ли Снейп кого-то, пытал ли, или ещё что похуже. Гарри не нужны подробности. Он понимал, что Снейп сейчас на правильной стороне, и этим его познания должны ограничиться. Гарри запустил руку в карман и с облегчением обнаружил, что камень в форме сердца, принадлежащий его маме, там. Он погладил его пальцами и глубоко вздохнул, сосредоточившись только на этом действии. Через несколько мгновений он снова посмотрел на Малфоя, который молча наблюдал за ним. — Я доверяю Снейпу, — тихо повторил он. — Если вы хотите, чтобы я предал его, вам придется получше постараться. — О, поверь мне, мальчик, — пробормотал Малфой, — это мы и сделаем. Он схватил фонарь и одним плавным движением поднялся на ноги. — Могу поспорить, что, прежде чем Темный Лорд покончит с планами, которые он подготовил на твой счет, ты переменишь свое отношение к драгоценному профессору. Возможно, ты даже попросишь чести наложить на него первое проклятие… или последнее, — добавил он с предвкушением. — Никогда, — усмехнулся Гарри. Он уже сумел пережить то, как Снейп обращался с ним в прошлом. Ну, в некоторой степени. Он пока таил в себе обиду. Но Гарри осознавал, что Снейп совершал довольно ужасные вещи на службе у Волдеморта, особенно во время Первой войны. Малфой был сумасшедшим, если считал, что Гарри обернется против Снейпа только потому, что услышал пару отрывков о его прошлом. Хотя… Он сдержал дрожь о воспоминании о фразе, которую подслушал несколько недель назад в разговоре между Снейпом и Дамблдором. Уже не в первый раз он вопрошал, какой поступок Снейпа мог быть провозглашен «худшим из грехов»? Собирается ли Гарри это выяснять? Есть ли у него вообще выбор в этом вопросе? — Посмотрим, — мягко сказал Малфой, потянувшись к дверной ручке камеры. — Какие у Волдеморта планы на меня? — выпалил Гарри. Он не ожидал, что получит какие-либо ответы от подобострастного аристократического Пожирателя Смерти, но он понятия не имел, почему Волдеморт ещё не дал ему зелье, а, спросив об этом, Гарри ничего не потеряет. С минуту Малфой рассматривал его, и, к удивлению Гарри, ответил: — Темный Лорд ценит ритуалы. Вы будете гостить у нас до полнолуния, которое пройдет через три дня, — и с этими словами он выскользнул в коридор, закрыл и запер за собой дверь. Гарри прищурился, когда на мгновение через открытую дверь просочился яркий свет, а затем облизнул пересохшие губы, думая о том, что это значит. Темный Лорд ценит ритуалы? Ну, подумал Гарри, ему уже известна эта особенность Волдеморта. Он вздрогнул, вспомнив обряд на кладбище, участником которого он стал, и где против его воли у него отобрали кровь. Что произойдет на этот раз? Какую церемонию будет проводить Волдеморт, и есть ли причина, по которой она должна проходить в полнолуние, или темному волшебнику просто нравится, как это звучит? Он снова задрожал и обхватил руками колени, подтянув их к груди. Теперь, когда он был один и бодрствовал, и у него не было причин притворяться храбрым, он испытывал непомерный страх. Некая часть из чувства беспомощности, незнания, придут ли тебе на помощь, и факта насилия над ним заставляла Гарри чувствовать себя ребенком. Он начал ощущать себя маленьким человечком, брошенным на произвол судьбы в этом огромном мире, который мог разбрасываться им из стороны в сторону и поворачиваться к нему спиной. Если он и дальше будет размышлять о своем положении, то либо разрыдается, либо начнет испытывать тревожность, поэтому он закрыл глаза и сделал единственное, что пришло ему в голову, — закрыл сознание. Сначала он представил, что находится в чулане, и потратил пару минут, чтобы подумать о том, что сказал бы Снейп по поводу выбора этого места в качестве убежища. Тот закатывает глаза и… нет, Снейп так не делает. Он бросал на Гарри взгляд, говоривший, что Гарри был неисправимо туп, а затем читал ему лекцию о выборе воспоминаний, связанных с жестоким обращением и лишениями в детстве. Гарри же на это отвечал, что это было безопасное место, в котором он мог спрятаться от всего мира. Когда он сидел в чулане, люди, сновавшие снаружи, оставляли его в покое, забывали о его существовании на некоторое время, и это были одни из лучших времен его детства. Но это объяснение привело бы к ещё одному неприятному разговору о Дурслях, и… Гарри глубоко вздохнул. Он не мог объяснить почему, но мысль о том, какой безумный разговор состоится, если Снейп прибудет сюда, заставила его почувствовать себя спокойнее. Он уткнулся лицом в колени и представил свой чулан. Он вспомнил запах затхлого воздуха, щекотание паука, ползущего по его ноге, топот по лестнице, когда Дадли бегал вверх и вниз, чтобы досадить Гарри, ощущение, что при этом действии ему на голову падает пыль. Он погрузился в воображаемое пространство, заполняя им каждый уголок своего сознания, пока реальный мир не перестал для него существовать. Нет никаких Темных Лордов и тюремных камер, нет Малфоя и болевых проклятий, нет страха перед тем, что ждет его впереди. В его очищенном от мыслей разуме есть только он, его чулан и практически полное спокойствие.