***
И часа не прошло с его возвращения в камеру, как звуки шагов предупредили его о надвигающихся гостях, и дверь распахнулась настежь. Гарри смог заметить лишь поток света, хлынувшего в комнату, и озлобленное выражение лица Нотта, когда его рывком поставили на ноги, и, взяв за грудки, с характерным стуком прислонили к каменной стене. Он поморщился, когда ударился головой о стену, и последовала новая вспышка боли. — Что ты сделал? — закричал Нотт так близко от лица Гарри, что на щеке того оказалась пара капель слюны. Гарри покачал головой в знак того, что не знает, что произошло, но понял, что сделал это зря, так как у него вновь закружилась голова. Нотт встряхнул его. — Что ты сделал? — снова потребовал ответа он. — Я не понимаю, о чем… — Темный Лорд! — завопил Нотт. — Он до сих пор не пришел в себя. Что ты с ним сделал? — Я не знаю! — честно воскликнул Гарри. Волдеморт что, все еще в обмороке? Гарри определенно не следовало смеяться над этим. Действительно не стоило. В кои-то веки он прислушался к собственному совету, хоть и с трудом. Ему показалось, что Нотт заметил, как дернулись его губы. Его снова припечатали к стене, и он вскрикнул, когда голова в который раз соприкоснулась с камнем. «Так вот что значит видеть звезды перед глазами», — внезапно подумал он, пытаясь заглушить боль в голове изучением мигающих огоньков, проплывающих перед его взором. — Нотт! — прошипел голос с порога. — Я сказал, что ты можешь допросить его, а не избивать! — кажется, это был Саллоу, хотя Гарри не мог сказать наверняка, так как маленькие пятнышки застилали его зрение. Пожиратель Смерти бросил через плечо взгляд на коридор. — Петтигрю вернется с минуты на минуту… — Только не говори мне, что ты боишься этой маленькой крысы, — прорычал Нотт, не сводя глаз с Гарри. — Только потому, что он — крыса, — презрительно парировал Саллоу. — Понимаешь ли, если он обнаружит, что мы находимся здесь без разрешения, то побежит к Темному Лорду с рассказом о наших проступках. — Это отродье что-то сделало с Темным Лордом, и я выясню, что именно! Если ты думаешь, что он накажет меня за то, что я докопаюсь до сути дела, то ты ошибаешься… — Ты же знаешь, что он может не так все понять, — рассудил Саллоу. Он взволнованно вошел в комнату и придвинулся к тому месту, где Нотт держал Гарри в железной хватке. — Вспомни, как он ведет себя с тех пор, как… — он искоса взглянул на Гарри, словно раздумывая, можно ли это говорить при нем. — В нынешнее время он тебя скорее убьет, чем вознаградит. Так что предоставь кому-нибудь другому право сыграть героя, хорошо? Нотт ухмыльнулся Гарри, и тот содрогнулся от всей той ненависти, что была направлена на него. Человек, в чьих глазах можно разглядеть столь сильное омерзение, не остановится ни перед чем в пылу ярости, даже перед боязнью того, что может сделать с ним его господин. Гарри рассудил, что конкретно в этой ситуации нападки и провокации — не самый мудрый выбор. Поэтому он стоял молча — не то чтобы у него были варианты, ведь он был прижат к стене — и ждал, пока они примут решение о том, что делать дальше, которое удовлетворит их обоих. К сожалению, много времени им на это не потребовалось. Мгновение спустя Гарри уже лежал на полу, согнувшись пополам от удара в живот. Тут же последовал удар в ребра. Он застонал, сворачиваясь калачиком, но Нотт был не в настроении давать ему погрязнуть в собственных страданиях. Пожиратель Смерти опустился перед Гарри на колени и, больно схватив за волосы, рывком поднял его на ноги. Где-то над ними Саллоу смиренно вздохнул и встал у двери, наблюдая за разворачивающейся сценой. — Что. Ты. Сделал? — медленно проговорил Нотт, обуреваемый гневом. Гарри глубоко вдохнул, понимая, что просто так ему не выйти из этой ситуации. У него не было ответов, которые требовал Нотт. — Не знаю, — слабо повторил Гарри и приготовился к следующему удару. Вместо того, чтобы ударить его снова, Нотт схватил его правую руку и выгнул два пальца, не прикладывая всей силы, дабы не сломать их. Гарри судорожно вздохнул, когда слезы боли выступили у него на глазах. Свободной рукой он попытался стащить с себя Нотта, но попытка Гарри не увенчалась успехом — мужчина был гораздо крупнее и сильнее. — Клянусь, что не знаю! — поспешно ответил Гарри. — Все произошло так быстро… а-а-а-а-а! — а вот теперь, кажется, он останется без пальцев. — Сбавь обороты! — прошипел Саллоу с порога. — Я могу превратить твою жизнь в кошмар, мальчик, — пригрозил Нотт. — И никто об этом не узнает, — он отпустил пальцы Гарри и вместо этого положил свою большую ладонь ему на горло, удерживая при этом руку подростка, чтобы тот не смог вывернуться. Он сдавил его горло. Не перекрывая полностью поток кислорода, конечно, но заставляя мальчика, по крайней мере, хватать ртом воздух. Нотт умело продемонстрировал, что может ожидать Гарри. Он надавил сильнее… Гарри запаниковал. Он не знал, что делать. Мужчина был явно не в себе. Гарри не думал, что тот его убьет, — в конце концов, Волдеморт ясно дал понять, что не желает этого, — но ему не хотелось жертвовать своей жизнью. И… и он не может дышать. Черные пятнышки слились с яркими огоньками, и мир начал исчезать в дымке ужаса и страха… — Нотт! — прошипел Саллоу и оттащил его от Гарри, когда еще одна тень переступила порог. Две тени? Хотя Гарри видел двух Ноттов и двух Саллоу прямо сейчас, так что он не мог пока безоговорочно доверять своим глазам. Он упал, хрипя, кашляя и задыхаясь, пытаясь отдышаться, но в то же время не желая дышать. Его горло словно опалил огонь, а кашель лишь усиливал боль в голове, животе и ребрах. Он перекатился на бок, прижал колени к груди и попытался ради собственного достоинства притвориться, что по его щекам не катятся слезы. — Темный Лорд не обрадуется, если ты нанесешь вред мальчишке, — раздался голос где-то в районе двери. Крэбб? Гарри показалось, что это был голос Крэбба, и потому взмолился, чтобы это был Снейп в его обличии. Гарри остался лежать на полу, боясь поднять взгляд, дабы не выдать ни надежды, ни распознания. — Да будет тебе, Крэбб, — сказал Нотт. — Ты же понимаешь, что только с помощью него мы можем узнать, что происходит. — И? Удалось его разговорить? — спросил Крэбб бесстрастным голосом. Или это был Снейп? «Пожалуйста, будь Снейпом», — вновь пожелал Гарри, прикрыв глаза. — Нет, — зашаркали ноги, и Гарри изо всех сил постарался не вздрогнуть, когда они остановились рядом с ним, свернувшимся калачиком. Голос Нотта раздался куда громче, когда он сказал: — Но дай мне время, и мальчишка запоет, — Гарри услышал равнодушный и беспощадный голос и ахнул, когда его обладатель ударил его по голени. Гарри еще ближе подтянул к себе ноги и поднял руки, прикрывая ими голову. Так, на всякий случай. — Мы тебя поняли, — сказал Крэбб скучающим тоном, хотя в его голосе слышались стальные нотки. — Поднимись наверх. Остынь. Я не дам тебе убить заключенного через две минуты после начала моей смены. Гарри не знал, что за молчаливые переговоры проходили в комнате, пока он отчаянно прикрывал голову от ударов, но через несколько секунд до его ушей долетело обиженное пыхтение Нотта и звуки его удаляющихся шагов, сопровождаемые, как он понял, топотом Саллоу. — Петтигрю. Проведи их по коридору, хорошо? Мы же не хотим, чтобы они заблудились и вернулись туда, откуда начали свой путь, — прозвучали высокомерная просьба Крэбба и его последующий комментарий. Гарри уловил характерный стук, с которым закрылась дверь за тремя — нет, четырьмя — мужчинами, спорившими в коридоре. Слов Гарри не мог разобрать, только гул их голосов, и он громко застонал, когда начал осматривать в темноте свои раны. Боль проявлялась по-разному: тупыми ударами она отдавалась в пальцах и суставах, ребра и живот словно резало на живую, а горло будто опалило горючей жидкостью. Однако больший дискомфорт он получал из-за головной боли. Гарри пожалел, что не может сейчас вспомнить, как понять, есть ли у тебя сотрясение или нет. Кажется, кто-то говорил о том, что тошнота и помутнение в глазах являются одними из симптомов. Он снова застонал и лег неподвижно, так как от любого малюсенького движения хотелось закричать. Гарри не прочь был прямо сейчас получить хоть толику той силы, что он смог забрать при помощи легилименции. Он вздрогнул, когда дверь резко отворилась и закрылась, и тихий люмос наполнил комнату светом, к которому так не были готовы его глаза. Он прищурился и инстинктивно поднял руки, чтобы прикрыть голову. — У нас мало времени. Где болит? Крэбб опустился на колени рядом с ним, нечеткий образ его лица исказился от нетерпения. О, слава Мерлину! — Это Вы? — пробормотал он, пытаясь решить, на каком из двух Крэббов сфокусировать взгляд. Он остановился на том, что слева. — Да, — быстро ответил мужчина. — Где Вас ранили? Гарри на секунду задумался. Ему нужно удостовериться… — Что… — он задумчиво облизнул губы, — что подарил мне на день рождения Римус? Крэбб, казалось, вот-вот потеряет терпение, но тут же рявкнул: — Донельзя смехотворные карманные часы. Гарри облегченно улыбнулся. — Это Вы. — Поттер, нам надо поспешить. В нынешнее время Темный Лорд никому не доверяет. После моей измены он крайне настороженно относится к возможному предательству. Он велел нам следить за Вами парами, чтобы никто не оставался с Вами наедине. Я выиграл для нас всего несколько минут. Гарри попытался кивнуть, но за этим сразу же последовала ломота в шее и голове, и поэтому он остановился. Он постарался сосредоточиться на вопросе Снейпа. — Хм… голова, ребра, живот, шея, рука. Это если говорить в порядке убывания боли. Снейп кивнул и отложил палочку с люмосом на конце в сторону, дабы вытащить пару пузырьков из своей мантии. — Полагаю, Вы не захватили с собой какое-нибудь зелье от головной боли специально для Гарри? — тихо спросил Гарри, когда понял, что неспособен без какого-либо дискомфорта говорить хотя бы чуточку громче. — А шрам? — Да. Он болит… ну, постоянно. Снейп помог ему сесть — было, конечно, больно, но Гарри не собирался жаловаться — и протянул знакомый ему прозрачный на вид пузырек. Гарри проглотил его содержимое и зрение начало проясняться, а тупые удары, что отдавались в голове, исчезли. Тошнота тоже прошла. Даже горло перестало так сильно саднить. — Вау. Мощная штука. Снейп не обратил внимания на его изумление, сосредоточившись на следующем пункте в его воображаемом списке. — Поднимите рубашку. Мне нужно осмотреть Вас. Гарри повиновался, наблюдая, а затем и шипя, как Снейп осторожно ощупывает его живот и ребра. Было так странно наблюдать за действиями человека, который выглядел, как Крэбб, но на самом деле был Снейпом. Даже в мимике мужчины читались такие привычные для профессора ужимки: его нахмуренные брови и лоб, нетерпеливый взгляд, — но все они выглядели неправильно на лице незнакомца. Гарри же заново придется учиться считывать все эти выражения… но в то же время он словно лицезрел старого друга в новом обличии. — Вы уверены, что Крэбб будет так опекать пленника? — спросил он. — Ну, что если они поймут, что Вы не тот, за кого себя выдаете? — Вы сомневаетесь в моих шпионских способностях? — Снейп бросил на него быстрый взгляд. Из-за лица Крэбба Гарри не мог понять, что он означал, — удивление или обиду. Может, и то, и то. — Нет. Возможно. Вы же не думаете, что они будут подозревать Вас из-за того, что Вы постоянно мешаете Нотту? — Поверьте мне, даже в лучшие времена Крэбб и Нотт славились своими перебранками, — поддразнил его Снейп, но сосредоточенно нахмурился, придвигаясь ближе и слегка надавливая на ребра Гарри. — Я выбрал Крэбба чисто стратегически. Он не настолько туп, как Гойл, и не такой безжалостный, как Нотт. Он занимает высокое положение, но не столь близок к Темному Лорду, чтобы постоянно находиться рядом с ним. — Ой, — прошипел Гарри, когда Снейп особенно сильно надавил. — Переломов нет. Использование бальзама от синяков будет слишком подозрительным, если они решат осмотреть Ваши раны. Придется обойтись обезболивающим зельем и мазью, — Снейп начал накладывать мазь на живот и нижнюю часть грудной клетки Гарри. Порой он прикладывал слишком много усилий, от чего становилось больно, хотя Гарри не мог винить его за это. У них времени было в обрез. Да и если подумать, неизвестно, когда им выпадет шанс еще раз переговорить. — Мне очень жаль, — выпалил он. — Я не подумал, и я знаю, что это не оправдание, но я никогда больше не поступлю так, клянусь. Я знаю, что это не похоже на правду, но я уважаю Вашу личную жизнь, профессор, я просто в тот момент не сложил два плюс два, и мне было так любопытно, и я привык к тому, что люди лгут или не говорят мне ничего, и я не подумал, когда у меня появился шанс узнать, что происходит, и… Гарри замолчал, когда Снейп вытянул вперед руку, жестом требуя тишины. — Мы обсудим это, когда выберемся отсюда, — сказал он, не выдавая своей реакции при упоминании этого инцидента. — Сейчас не время для этого. Гарри помотал головой, не желая ждать. Что если ему дадут снотворное зелье Волдеморта, и он никогда уже не проснется? — Я никогда больше так не поступлю, я серьезно. Я сломал Стеногляд… — Я знаю, — сказал Снейп. Внезапно он показался Гарри измученным, и подростку стало интересно, как тот провел эти последние несколько дней. — Я видел его. В Вашей комнате. Когда мы лихорадочно обыскивали пристанище Нидера в поисках Вас. Гарри сглотнул. Из-за этого ему теперь также стало не по себе. — Мне очень жаль. Я не хотел всех напугать. Снейп бросил на него раздраженный взгляд, смешанный с еще какой-то эмоцией. Чувством вины? — Вы сожалеете о том, что Вас против воли похитил тот, кому Вы имели все основания доверять? Гарри смущенно пожал плечами. Если это так воспринимать… — Вы… Римус?..– он не понимал, как спросить о том, что так необходимо было ему знать. — Я все понял. И он в порядке, — Снейп предвидел от Гарри этот вопрос, когда осматривал его руку и втирал мазь в суставы. — Если не считать, что он оправляется от укуса змеи, Ваш паршивый друг совершенно здоров. Гарри широко раскрыл глаза. — Хантер укусил его? — Позже. Поговорим позже. После того, как выберемся отсюда. — Обещаете? — спросил Гарри, воодушевленный тем фактом, что Снейп, похоже, не собирается снова его игнорировать. Во всяком случае, первое время. Снейп испытующе посмотрел на него. — Даю Вам слово. Стоит нам перейти к насущному вопросу? К ужасающим обстоятельствам и Вашим многочисленным травмам? Или Вы забыли, что в настоящее время заключены в сырую, темную темницу самым могущественным и злым волшебником на планете? Гарри усмехнулся. Прошло всего пара дней, а он уже соскучился по саркастическому юмору Снейпа. Но слова Снейпа, проникшие в его разум, отрезвили его. — Вы думаете, он сейчас сильнее Дамблдора? — Несомненно, — Снейп вытащил из мантии еще один фиал. Гарри вздрогнул от убежденности в голосе Снейпа…э-э, формально в голосе Крэбба. — Есть ли у нас хоть один шанс противостоять ему? — спросил он тихим голосом. — Покуда мы сражаемся, шанс есть всегда, — сухо ответил Снейп, предлагая Гарри зелье. Они оба замерли, услышав какой-то звук из коридора. Гарри быстро выпил содержимое пузырька, а Снейп собрал пустые фиалы в карманы и поспешно встал. — Но мне нужно поговорить с Вами о том, что произошло. С Сами-Знаете-Кем, — осознал Гарри, когда паника уже успела настигнуть его. — Я не знаю, что и как случилось… А что если он снова применит ко мне легилименцию, и я не смогу повторить то, что сделал? Снейп глубоко вздохнул и быстро оглядел его на предмет заметных повреждений, которые он мог пропустить. — Я вернусь, если смогу. А до тех пор доверяйте своей интуиции. У Вас есть задатки к ментальным искусствам, — он встретился с Гарри взглядом, в котором было что-то похожее на благоговейный трепет. — Вы не представляете насколько. Затем Снейп напустил на лицо Крэбба бесстрастное, но с другой стороны и покорное выражение лица, и быстро взяв палочку в руки, повернулся к двери. — Мне страшно, — кинул Гарри мужчине в след. Он не хотел быть испуганным ребенком, но ему нужно было, чтобы кто-то знал, что в глубине души он им и был. Снейп остановился, прижав ладонь к двери. — Я знаю, — бросил он через плечо, не глядя на Гарри. — Но Вы больше не один. Он быстро вышел из комнаты, и Гарри снова остался в темноте. По крайней мере, на этот раз голова не болела, а на сердце было легче. «Я не один». Обстоятельства не были ему на руку, да и его положение скоро значительно ухудшится, но было очень, очень приятно осознавать, что ему не придется столкнуться со всем в одиночку.***
Шрам Гарри охватило болью, и тот понял, что Волдеморт пришел в себя. В этот раз было куда более нестерпимо, так как перед этим Гарри впервые удалось заснуть, не испытывая при этом головной боли. Хоть его и мучили кошмары, отсутствие болезненных ощущений стало приятным дополнением. Волдеморт был зол. Гарри мог четко осознавать, что чувствует Волдеморт. Это что, побочный эффект того, что с ними произошло? Или это вполне естественное явление, ставшее возможным благодаря их связи и эмоциональному напряжению Волдеморта? Что бы это ни было, он понимал только одно — волшебник испытывает страх вперемешку с гневом, — и Гарри цеплялся за это знание, как за спасательный круг. Если Волдеморт боится его разума, то, возможно, не станет вновь применять к нему легилименцию. Однако не стоит забывать, что Волдеморт не из тех, кто упускает хорошие способы поразвлечься. И поэтому Гарри вскоре обнаружил, что стоит, — а затем и корчится на полу, — в центре тронного зала Волдеморта, а плюс-минус десяток нетерпеливых Пожирателей Смерти окружает его. Волдеморт в ярости приказал им приступить к делу, — с обычными оговорками о не причинении Гарри фатального вреда, — и они с радостью подчинились ему, пустив в ход несметное количество болевых и пыточных проклятий. Гарри пытался по возможности досаждать им произношением вслух имени Волдеморта… но теперь, когда он знал, что Снейп находится среди них, он прекратил это делать. Он не хотел причинять ему боль. Гарри был крайне осторожен, чтобы не выдать мужчину. Снейп сказал ему, кем является на самом деле, хотя с его стороны было бы мудрее держать эту информацию при себе, пока он не найдет способ вытащить Гарри отсюда. И за это мальчик был ему бесконечно благодарен. Он заставил себя смотреть на «Крэбба» не больше, чем на остальных. Это означало, что он по очереди наблюдал за каждым из Пожирателей, даже когда его проклинали, потому что ему нужно было периодически посматривать на Снейпа, дабы убедиться, что тот был здесь. Косые взгляды других Пожирателей Смерти уверили Гарри в том, что те сочли постоянный зрительный контакт за новую игру, которую он затеял для того, чтобы действовать им на нервы. Забавно, ведь, кажется, это сработало. Он испытывал некоторое удовлетворение от того, что сумел вывести их из себя, даже не пытаясь этого добиться. Гарри также перешел на новый уровень уважения к шпионскому мастерству Снейпа. Если бы он не знал, как все обстоит, то поклялся бы, что тот и есть настоящий Крэбб. Не то чтобы он знал Крэбба старшего, просто… Снейп настолько хорошо вжился в роль Пожирателя Смерти-садиста, что Гарри поймал себя на том, что пару раз почти забыл, что это был Снейп. Как бы убедительно мужчина ни играл свою роль, парочкой хитроумных способов он давал Гарри понять, что это все еще он. Когда ему впервые подошла очередь проклясть Гарри, он вместе с проклятием невербально наслал на Гарри обезболивающее заклятие, благодаря которому подросток мог вытерпеть остальные проклятия Пожирателей Смерти. Гарри пришлось испробовать весь свой запас актерских способностей, чтобы те не поняли, что он не испытывает той боли, которая ему полагалась. В другой же раз он насмехнулся над Гарри, сказав, что его беззаботная жизнь больше никогда не будет наполнена сладкими сливовыми пудингами и тому подобным. Гарри почти улыбнулся этому нелепому оскорблению, которое остальные по собственной же глупости приняли за издевку, но тут же вспомнил о гостинцах миссис Уизли. На смену им тут же пришло воспоминание о роковом дне, когда он со Снейпом и Дамблдором обсуждал, есть ли у него задатки провидца. Снейп был осторожен. Он не разбрасывался намеками, грамотно используя свою возможность сказать Гарри, что «да, это все еще он, а не Крэбб» и «да, Гарри все еще не один». И это послание доносило до Гарри еще одну невысказанную вслух, но довольно понятную мысль Снейпа о том, что «я здесь, чтобы вытащить тебя отсюда… поэтому продержись, пока я не найду способ, как это сделать». И Гарри не давал ему повода нарушить обещание. Он не знал, какого рода защитные чары Волдеморт наложил на это место, но он справедливо рассудил, что их было предостаточно. Анти-отслеживающие, анти-аппарационные, анти-какие-то там ограничительные меры, которые только можно установить. А так же Гарри знал, что его никогда не оставляют без присмотра. Даже если бы Снейп не сказал, что его охраняют по меньшей мере двое человек за раз, он и так сутки напролет слышал какое-то шарканье за дверью его камеры, способное доказать, что Волдеморт не готов предоставить ему и шанса на побег. Даже замаскировавшись под, не оставляющего сомнений в своей лояльности, Пожирателя Смерти, Снейпу придется преодолеть множество препятствий, чтобы вытащить Гарри отсюда. Гарри так же стал пристальнее наблюдать за Волдемортом после того, как Снейп сообщил ему об усилившихся подозрениях темного волшебника насчет возможных предателей. И, наблюдая за тем, как Волдеморт ведет себя со своими приспешниками, Гарри понял, что тот не доверяет никому. Как лидер, он всегда отличался некоторым непостоянством, но со времени его последней встречи с Гарри, оно дошло до неописуемого масштаба. В независимости от того, было ли это связано с неожиданным предательством Снейпа, или нет, Волдеморт казался более подозрительным и неуравновешенным, чем когда-либо прежде. Гарри понимал, что ему это не кажется, так как, продолжая вести свои наблюдения, он уже не раз видел в глазах Пожирателей Смерти чувство страха и неопределенности. Он вскрикнул, когда вспышка нового заклинания пронзила его ноги, словно молния. Теперь ему действительно стало больно. А это означало, что действие обезболивающего заклинания прошло. Мужчина рассмеялся. Остальные подхватили. Теперь, когда Гарри испытывал настоящую боль, он закрыл глаза и попытался отгородиться от всего мучительного. Он пытался думать о Волдеморте, а не о том, что происходит с ним прямо сейчас. Гарри не знал, выгодна ли паранойя Волдеморта для них или нет. Им было бы только на руку, если бы Волдеморт почувствовал, будто у него под ногами не осталось никакой опоры, или, если бы его паранойя побудила сторонников, мечущихся сейчас между двумя сторонами, покинуть его. В противном же случае это могло бы стать их погибелью, так как подверженный панике Волдеморт был более непредсказуем и импульсивен. А чем больше он поддается своей ярости, тем сильнее ему хочется навредить кому бы то ни было. Для Снейпа это не обернулось бы ничем хорошим, потому что это делает практически невозможным побег с Гарри, не оставшись при этом незамеченным сотней охранников и всевозможными защитными заклинаниями. И все же Гарри был настроен оптимистично. Он задавался вопросом, не перемешали ли болевые проклятия окончательно с ног на голову содержимое его головы, потому что он лежал в центре огромной каменной комнаты, дергаясь и задыхаясь от боли, возникавшей из-за раздражения нервов при малейшем движении, в то время как он про себя улыбался мыслям о том, что Снейп был лучшим шпионом в истории всего волшебного рода, и что ему удастся найти способ увести Гарри отсюда. Но — ой, — как сильно он желает, чтобы это произошло скорее, потому что — ай, — притупляющее боль заклятие прошло, и он готов был разрыдаться. Он шмыгнул носом, стараясь сдержать слезы, выступившие на глазах. Отчаянные попытки не заплакать то от боли, то от отчаяния уже превратились у него в ежедневную рутину. Но даже несмотря на то, что за последние несколько дней каждый смог стать очевидцем его слез, в последнюю очередь Гарри хотел, чтобы у них создалось впечатление, что его легко сломить. Он не мог не кричать, когда ему причиняли вред, но он мог воздержаться от рыданий после этого. Даже если они в конечном счет сломают его, Гарри был полон решимости разгневать их тем, сколько времени они на это потратят. — О, бедный крошка Поттер, — раздался один из голосов, который он ненавидел больше всего на свете. Лицо Беллатрисы проплыло у него перед глазами. — Ты собираешься плакать? Плакать по маме? О, конечно. Мама ведь умерла, правда? — она рассмеялась. — Я уверена, что она передала привет Сириусу от тебя. Гарри подумал, что позже поблагодарит ее, так как она помогла ему сосредоточиться на гневе, а не на слезах. Если бы он не дрожал от боли, то, несомненно, содрогался бы от гнева, растекающегося по венам. Он оглядел людей, стоявших вокруг, чтобы мельком взглянуть на Снейпа и успокоиться. Однако лицо мужчины, ровно как и у остальных, расплылось в улыбке. Он притворялся, что веселится со всеми, но стальной взгляд и побелевшие костяшки пальцев, слишком сильно сжимающие палочку, давали Гарри понять его истинное настроение. Беллатриса склонилась над ним. Другие Пожиратели Смерти наблюдали за происходящим так же, как делали это, когда каждому из них приходила очередь издеваться над Гарри. Сейчас мальчик, по крайней мере, мог быть благодарен за то, что словесные издевки предоставили ему передышку от проклятий. Он ненавидел их всех. Они были больны. Как взрослые люди могут получать удовольствие от пыток над ребенком? Они были просто дьяволами во плоти. — Возможно, твой маленький друг скоро к ним присоединится, — усмехнулась она. — Как там его, Ронни, да? Это был мой звездный час, согласен? Всего пара секунд понадобилась ему, чтобы осознать сказанные ею слова, и вот он уже приковал к ней свой взгляд. Теперь, осознавая, что все его внимание устремлено к ней, она улыбнулась еще шире. И Гарри знал — без тени сомнения знал, — что именно она была тем Пожирателем Смерти, что проклял Рона. Каждая жилка его тела наполнилась добела раскаленным гневом. Он не раздумывал, в следующую секунду он уже бросился на нее с истошным воплем. Он заметил, как она широко раскрыла глаза и судорожно вздохнула от шока, прежде чем он прижал ее к земле и сомкнул ладони на горле. Она поцарапала его, а другой рукой попыталась сбросить его с себя. Нет. Этого не случится. Она убила его крестного и практически погубила его лучшего друга. Они ни за что не отнимут у него этот шанс. Он снова закричал, когда чужие пальцы оторвали его руки от ее тела и подняли его, и… волна чего-то пронеслась по его телу. Она была проста, но так могущественна, и он не смог помешать ей вырваться из него. Чужая хватка разжалась в тумане многоголосых выкриков, и он заглянул в глаза Беллатрисы, источающие праведный страх. Он стал погружаться в их глубину. Воспоминания, не являющиеся его собственными, пронеслись у него в голове. Дурные воспоминания, воспоминания, которые ему захотелось забыть сразу же, как только он их увидел. Пытки, смерть и другие вещи, которые, как ему до этого казалось, не могли быть хуже смерти, но все-таки были. И инстинктивно он искал один определенный момент. Он знал — просто каким-то образом знал, — что сможет найти информацию, так необходимую Нидеру, чтобы снять проклятие. Он прекрасно понимал, что ищет… и — он засмеялся — вот оно. На этот раз кому-то удалось оттащить Гарри от нее. Какая бы таинственная энергия ни наполняла его тело, она постепенно улетучивалась. Но он улыбался. Он знал, какие проклятия она наслала на Рона! Ему стало это известно, и он только должен передать это Снейпу, и Рон будет спасен. Все снова будет хорошо, и… Он закричал, когда Круцио, посланное Волдемортом, очистило его разум от всех мыслей. Его тело скрючилось от мучительной боли. Боль, боль, боль, боль. Снова Круцио, и он ничего не мог с собой поделать — он рыдал в перерывах между криками. Беллатриса была права. Он действительно нуждался в своей маме. Нуждался в маме, папе и Сириусе, а также в Снейпе. У Снейпа найдется для этого зелье, впрочем, как и для всего остального. Он избавит его от боли. Если бы это взаправду требовалось Гарри, тот просто прижал бы его к себе, и все стало бы сразу же лучше. Он победит драконов и прогонит прочь кошмары. Он так сильно нуждался в Снейпе, что чуть не позвал его. Гарри прикусил язык и почувствовал во рту привкус крови. Когда третье Круцио попало в него, и как раз перед тем, как он потерял сознание, он осознал, что Волдеморт желает оставить его тело невредимым, но ему только на пользу пойдет, если Гарри лишится рассудка.