Следуй за Воронами

      Жаркое палящее солнце нависло над Далласом как раз в тот момент, когда Джин выкатил из автосервиса на новеньком пикапе, на который копили всей семьёй. Люси сидела в кузове, даже практически лежала, обмахиваясь журналом Vogue, купленном за бесценок, ведь сейчас он годился только в качестве веера. Её одолевала зевота и сонливость, и пускай на каждой ямке машина подскакивала, а банка с краской на поворотах врезалась прямо в коленку, девушка была счастлива.       Родители одобрили их путешествие в Калифорнию.       Люси и Джин шли к этому всему постепенно, подготавливая почву для всходов, и после Четвёртого июля было объявлено: «мы едем в Калифорнию, хотим немного пожить там». Брат и сестра, пускай сводные, души друг в друге не чаяли, готовы были пройти огонь и воду друг за друга, и у мистера и миссис Хван не осталось слов, чтобы им отказать. У обоих выпал отпуск, Йеджи была молода и хотела развеяться, а СокДжин мог привезти из путешествия невесту, и тогда он сыграет свадьбу, получит в подарок небольшой домик и станет жить вместе со своей суженой рядом, по соседству. Это всё было в идиллических мечтах родителей, о чём они постоянно говорили сыну, даже Люси, завязывая два пышных хвоста, порой с хитрецой говорила, что хочет погулять на свадьбе да покачать племянников. Джина от этого тошнило, если быть до конца честным: он хотел прожить долгую холостяцкую жизнь без вмешательства женщин и детей, а порой ловил себя на мысли, что ему нужна девушка, очень похожая на сестру: работящая, рукастая и при этом покладистая, ведь кто-то же шепнул, как сестрёнка умеет любить. Как она смотрит на избранника, как целуется и как говорит, что хочет счастливое будущее, где место будет и домашним животным, и детям, по крайней мере, двум-трём. Рассматривал ли Джин Люси в качестве любовного интереса? Боже упаси! Она для него родная кровь, которую он в обиду не даст и сам не очернит — всё же никто не говорил, что её уже затащили в постель, а если Ким в неё влюбится… Это будет позор для всей их семьи.       — Эй, помедленнее! — за пределы машины улетела пустая банка из-под газировки, и Йеджи постучала в окно. — Я скоро сама улечу!       — Терпи, я хочу опробовать максимальную скорость!       В этот момент Йеджи поняла, что пора обматываться ремнями и верёвками, будто вбитыми в кузов, и быстро сделала несколько узлов на теле, ногах и одной руке. Во время этого улетел журнал Vogue с лицом Твигги, но девушка больше заботилась о собственной безопасности, чем о непрочитанной модной брошюре, которой можно здорово обмахиваться. Джин действительно вдавил педаль в пол, и Люси почувствовала на себе все «прелести» быстрой поездки в кузове пикапа: весь сор летел прямо в лицо, царапая, и волосы, ветер бил по нежной коже, а из салона доносились такие звуки восторга, что подделать их было невозможно. Брат радовался, как маленький ребёнок, а сестра тем временем страдала и молила остановиться, пока мелкие камушки не расцарапали её лицо полностью.       Наконец Джин притормозил у подъездной дорожки, улыбаясь, выскочил из салона и заглянул в кузов, и в этот момент улыбка слетела с его лица. Люси плакала, её лицо было всё в грязи, а руки пережали ремни, за которые она слишком уж крепко хваталась. Брат поспешил к девушке, сразу развязывая все узлы, а потом вытащил её из кузова, укачивая на руках и прося прощения, как в детстве, когда они игрались и немного заигрывались. Тогда Люси много пролила слёз: случайно порванные бумажные куклы, помятые пупсы, медвежата, оставшиеся без глаз — всё это было жертвой неуклюжести Джина, который потом научился склеивать кукол из бумаги, выпрямлять помятые части, а также находил деньги для того, чтобы купить новые стеклянные глаза и приклеить их, пускай немного криво, но зато от души. Он не хотел тогда, в детстве, чтобы маленькая сестрёнка плакала, и сейчас уговаривал и её, и себя, что всё хорошо, всё нормально, сейчас они пройдут в дом, отмоются от грязи, и Джин больше не будет так разгоняться.       — Господь всемогущий, что произошло? — это выбежала мама, а как увидела падчерицу в таком состоянии, то нахмурилась и набросилась с вопросами на Джина: — Почему Люси плачет? Ты посмел её обидеть? Джин, я тебя абсолютно не так воспитывала! Девочек нельзя обижать, ты чего?       — Я испугалась, что вылечу из кузова, — плача, говорила девушка, когда Джин нёс её домой, а мачеха причитала, что «такому взрослому лбу, как мой сын, пора уже нормально научиться говорить с девушками». — Джин не виноват, он хочет скорости, а я… Я просто струсила и вообще могла поехать внутри, но думала, что прокачусь с ветерком…       Люси часто ездила в кузове пикапа — ей нравилось, как ветер трепал волосы, а ещё можно спокойно смотреть в разные стороны и не бояться услышать от водителя «ты мне мешаешь, опусти голову!» Сегодня всё было как-то по-другому, менее восторженно и очень страшно, и даже когда Джин остановился, страх не ушёл, а усилился — девушка боялась слезть, потому что вдруг старший брат даст заднюю, вдруг она упадёт под колёса — не выживет же. Даже когда её заносили в дом, внутри не было спокойствия, и только в ванной она пришла в себя и умылась холодной водой — Джин тем временем подготовил ей чистое мягкое полотенце, а мама налила кофе без молока, чтобы они все немного посидели, а потом пошли заниматься своими делами. Сегодня был последний день пребывания детей в доме перед отъездом, а вернутся они примерно через месяц и будут рассказывать разные небылицы и смеяться, потому что обвели родителей вокруг пальца и оказались намного хитрее. Практически вся семья села за круглым столом, Йеджи открыла окна, так как находилась к нему ближе всех, а потом пригубила горячий напиток — кажется, по кофе в поездке она будет скучать, потому что такой, как мама, не делает никто в Техасе.       — Побываем буквально везде, где только можно, главное, чтобы впустили, — хмыкнул Джин, но всё равно тревожно косился на сестру, которая с наслаждением вдыхала воздух с полей — ей нравилось спокойствие дома, но при этом инициатива поехать в Калифорнию принадлежала ей. Кто бы что ни говорил, а Люси была ещё той девушкой с перчинкой, которая в будущем мир перевернёт и постоянно будет мотаться с возлюбленным по стране. Её мечтой была Аляска, потому что там холодно и медведи, а ещё буквально на границе с Канадой, вот и появилось в семье мнение, что однажды она бросит всё и убежит на охоту. Никуда пока не убегала, чинно работала швеёй, но кто знает — возможно, как встретит «того самого», её натура потребует перемен. — У нас достаточно денег, чтобы не воровать бензин и еду, а также мы будем спать в мотелях, если устанем в дороге.       — Я в вас уверена, — закатила глаза миссис Хван, — мы не воспитывали в вас тягу к воровству, так что я могу отпустить вас спокойно, а папа достанет немного из своего запаса, по секрету. Люси, ты же отказалась от подарка на день рождения, и папа сохранил деньги, которые хотел на тебя потратить. Так что порадуй себя в поездке, хорошо?       — Куплю широкополую шляпу, чтобы скрываться от солнца, — девушка уже практически пришла в себя и даже расслабилась. — Ну или сувенир какой-нибудь. Привезу домой, поставлю на видное место и буду любоваться. И вы будете любоваться.       Мистер Хван приехал в течение получаса — дочь сразу выбежала к нему босиком, наткнулась на пару колючек, но обняла его, слегка повиснув на шее. Люси очень его любила и ни на кого бы не променяла, была благодарна судьбе, что её отцом был именно этот человек — мягкий, спокойный, но при этом воспитавший её как самую настоящую девушку, которую будет не стыдно замуж выдать. Были претенденты на её руку и сердце, но именно сморщенный носик девушки отвечал им на вопрос «хочет ли Люси Хван с ним встречаться, а позже и замуж выйти?» Пока не хочет, не желает и готова ногами по траве бить, но говорить из раза в раз, что замуж пока нельзя. Мама ругалась порой, конечно, говорила, что уже пора ей внуков качать, но потом смотрела на сына и вздыхала — тот, как старший, должен подать пример, но не хотел, лишь обворожительно улыбался девушкам, давал ложную надежду и утешал тех, кто чрезмерно поверил в сказку. Таковых было много, при знакомстве порой приходилось говорить «не рассчитывай ни на что, кроме дружбы», но девушки влюблялись — красив был, как ангел, Джин, и удивительно, что одна из бывших самостоятельно сделала ему деревянную табличку с надписью «красиво флиртую, а потом ухожу». Эта самая табличка висела над кроватью мужчины в его личной комнате, и когда Люси с ним лежала рядом, часто смотрела на неё и посмеивалась. По-доброму, конечно же — это её брат, и он такой, какой есть, но только этого в характере уже не искоренишь, не исправишь, если только насильно ломать личность и выкраивать из этих кусочков новую.       — Вы уже собрались? — мистер Хван и похитившая у него панаму Люси вошли в дом, и Джин кивнул, протягивая сестре недобитый кофе. — Я удивляюсь: как на работу в утреннюю смену, так они часто бывают не готовы и хотят поспать подольше, а как поездка, так собираются быстрее… Супермена! Как это вам удаётся?       — Пап, а что ты больше любишь — работать или отдыхать? Вот я отдыхать, — по Йеджи этого не скажешь — она ходила на фабрику охотно и очень любила моменты, когда видела в магазинах вещи, которые были сшиты при помощи её рук или же милой машинки на работе. Она отчётливо видела собственные швы, радовалась, как ребёнок, а потом разглядывала иные детали профессиональным взглядом — вот тут ошибка, вот тут строчка съехала, но свои изделия никогда не критиковала, чтобы не разочаровываться. — Так что мы сейчас загрузим вещи в новенький пикап, подвяжем всё, схватим с собой пару инструментов и поедем!       — Кофе для начала допей, — проговорил Джин, и девушка принялась за напиток с новой силой. — Видите, сколько в ней энергии? А мне с ней ещё ехать в Калифорнию. Не забудь, что нам ещё в Санта-Фе надо заехать, а то настроилась уже на Сан-Франциско.       У Йеджи был только один рюкзак, да и то не набит одеждой — всё чисто по необходимости вместе с расчёской, принадлежностями для гигиены и сменными сандалиями, если внезапно в тех, что на ней, станет неудобно или же ремешки вовсе порвутся. Отец втихую сунул ей в карман шорт сто долларовую бумажку и сделал вид, что он здесь ни при чём, а матушка давала наставления Джину: следить за сестрой, вступаться за неё в спорах, а потом привезти обратно. А, ну и следить, чтобы её не укачивало, а ещё чтобы она не знакомилась с подозрительными мужчинами, которые могут её украсть: Люси красивая девушка, и если никто не помешает, то её увезут на раз-два, так что потом ищи по всей стране — не найдёшь, вывезут в страны третьего мира, где до сих пор торгуют людьми.       — Благослови Америку, чтобы таких уродов не встретилось на вашем пути, береги Люси и следи за ней, — шепнула миссис Хван напоследок. — Желаю приятного путешествия вам обоим!       — Спасибо!       Йеджи запрыгнула в салон, не стала рисковать и играть с судьбой, и как только пристегнулась и проверила, все ли документы на машину на месте, помахала родителям рукой, будто знаменитая актриса, которую фотографируют папарацци. Где-то в глубине дома лежал фотоаппарат, он мог запечатлеть любое воспоминания из этого дня, но никто о нём не вспомнил, никто не взял, а ведь это был последний день, когда родители видели Джина и Люси. Они лишь обменялись тёплыми объятиями, улыбками и взмахами рук — и исчезли из жизней навсегда, будто бы их не было, и только пустые комнаты брата и сестры говорили, что когда-то там кто-то жил, а в газетных статьях расклеивались объявления о поиске двух молодых людей, которые уехали в Калифорнию на отдых и не вернулись.       А Джуди Ли было плохо в Далласе — хотелось как можно скорее убежать отсюда без оглядки. Но всё же на заправке требовалось подкрепиться и узнать, как добраться до следующего штата. Её никто не подбросит за бесплатно, но если постарается, то может либо оплатить натурой, либо же прыгнуть в любой пикап, который следует из города. Ей не нравилась идея отсасывать у потных жирных мужиков, которые не считали её за свободную американку и могли даже избить, как было по первости, как только она сбежала из приюта, потому приходилось слушать разговоры, ведь водители часто говорили пути собственного следования, а потом подкараулить и сесть в кузов. И не в таких условиях выживала — вывалится потом по дороге и уползёт в песок, чёрт побери, она же Рыжая змея, она недавно устроила поджог и все её должны бояться!       — А, чёрт! — Джин ударил по рулю, когда Люси рассматривала карты, и вздохнул — если они с сестрой не заправят бензин, то не смогут покинуть пределы города. А ведь хотел ещё дома отлить бензин из канистры, да забыл со всей суматохой и кофе, который уже перешёл в мочевой пузырь! — Люси, заправку видишь?       — Через милю, — сказала Хван, увидев указатель. — Бензина на милю хватит?       — Да, но надо ехать как можно быстрее.       Джуди сложила газету, устав уже сидеть на одном месте, и незаметно для продавца схватила шоколадку, невозмутимо направившись прямо на выход, никак не подавая виду, да и разочарование, что из Далласа на халяву она не выедет. Вообще, она изначально выбрала неправильный маршрут, поехав не на запад, а на восток, но она не могла винить во всём машину, на которой передвигалась: видимо, её обманули, и таким образом она проехала практически четыреста миль просто так, отдалившись от собственной цели, так ещё и водителя с досады чуть не пристрелила. Айша бы отговаривала её от этого, но Черён продырявила все колёса и дошла до другого конца города самостоятельно, устав только тогда, когда поняла, что хочет есть.       На заправку въехал новенький пикап, привлёкший внимание Рыжей змеи — в нём находилась парочка, которая выглядела немного растерянной и раздражённой, а девушка к тому же так агрессивно смяла карту и отправила её в бардачок, фыркая. Джуди удивилась — кажется, они той же национальности, что и она сама, а это вселяло чуть больше уверенности, что они не будут сопротивляться, когда она приставит пистолет к виску водителя и скажет, что ей нужно в Калифорнию. Куда они сами направлялись — это не важно, важнее всего то, что она хотела выбраться из чёртова Далласа.       — Джин, это просто дерьмо, — услышала Ли, когда проследовала за парочкой в помещение. Продавец даже не заметил, что странная девушка вернулась и буквально преследовала парочку, которая зашла заплатить за бензин. — Я, конечно, подозревала, что ты упустишь момент с бензином, но не настолько же!       — Я буду в следующий раз внимательнее, — как только молодой человек обернулся на девушку, Черён вздрогнула — он был слишком красив, что даже захотелось не планировать убийство в случае необходимости, а думать о свадьбе. Но никакие подобные мысли не должны пятнать её разум, потому Джуди не глядя схватила ещё шоколадку и стала внимательнее прислушиваться. — Не бойся, до Калифорнии доедем. Посмотрим Сан-Франциско, а потом домой, а то мама отругает, что мы опоздали.       — Мама ещё тешит себя надеждами, что ты женишься, — проговорила девушка, имя которой ещё в разговоре не прозвучало. — А потом выдаст замуж и меня. Страшное дело, на самом деле, а вдруг действительно влюблюсь в какого-то калифорнийца и останусь у него дома? Ужас! Мне всего двадцать, а я совершенно не хочу связывать свою жизнь с мужчиной.       — Ладно тебе, Люси, от замужества ещё никто не помирал, — Джин расплатился крупной купюрой, и у Джуди загорелись глаза — мало того, что эти люди явно приходились друг другу братом и сестрой, так ещё они были богаты. Какой удачный улов! — Так что давай, держи ключи, — Джин бросил связку ключей девушке, и та ловко их поймала, — и беги заводить нашу тарахтелку. Едем покорять запад.       — Есть, мистер водитель.       «Какие они забавные, — пронеслось в голове Джуди. — Сразу видно — счастливые дети, у которых были нормальные родители». Это была зависть, и девушка даже сжала руки в кулаки, дабы не наброситься на этих карикатурно счастливых людей.       Люси открыла машину и завела двигатель, а потом дождалась Джина, который по пути приобрёл ещё пару бутылок воды и мятные пастилки для сестры, которая почувствовала, что машина легко качнулась, но не придала этому значения. Наверно, просто ветер сильный, да и в пикап никто забраться бы не смог — в зеркале заднего вида просматривался каждый дюйм кузова. Как хорошо, что они прикрыли личные вещи одеялом, которое гарантированно не улетит — хорошо закреплено, да и ни у кого и мысли не возникнет заглянуть под него.       Или же возникнет?       — Я устал, слишком жарко сегодня, — сказал Джин, через окно передав сестре всё, что купил. — Всё, поехали. Остановимся где-нибудь на ночь.       Здания Далласа мелькали за окном, и Люси становилось почему-то всё тревожнее и тревожнее: то ли сыграл своё стресс от полученной поездки в кузове, то ли всё-таки та качка машины была следствием того, что кто-то теперь едет с ними в пикапе за счёт их бензина и незнания. Нет, так не бывает — нормальный человек подошёл бы, познакомился, попросил бы себя подбросить, но не стал бы придумывать хитроумные планы, как проникнуть в машину и не быть изгнанным в первую же секунду. Люси, как и её брат, добрая, сразу бы предложила место в салоне, пускай ей будет тесно, а не заставила внезапного нового пассажира садиться куда-то в кузов, откуда можно легко выскочить.       — Джин, — Люси нахмурилась и глянула на старшего брата, который сосредоточенно вёл машину, да и в принципе у него за рулём было лицо «даже взрывы не заставят меня обернуться», — у меня есть очень странное ощущение, будто бы кто-то едет вместе с нами в машине.       — Думаешь, мы прихватили дуэнде? Их не существуют, из Мексики не переползут, не бойся, — хохотнул Джин, не отрываясь от дороги и редко-редко поглядывая в зеркало заднего вида. — А если серьёзно, то почему ты так думаешь? Есть повод беспокоиться, остановиться и перетряхнуть пикап? Или это просто ничем не обоснованное предчувствие?       Люси вспомнила странную девушку на заправке: её волосы были выкрашены в кричащий рыжий цвет, да и выглядела она как кореянка, смотрела прямо, практически не мигая, как будто представительница пресмыкающихся из рода гадюк, которая стремительно прыгнет и так же стремительно впрыснет яд в вены. От её взгляда бросало в дрожь, а то, что она смотрела именно на неё и Джина, Люси не сомневалась. К тому же, видимо, юная дева была воровкой, потому что прямо на глазах всех взяла шоколадку со стойки и сунула её в карман, делая вид, что ничего не произошло, что она только что не нарушила банальную заповедь «Не укради». Она этом помышляла, Люси точно могла сказать, и на всякий случай перепрятала все свои деньги из задних карманов в передние, чтобы видеть, если кто их возьмёт. Но вроде бы странная девица не приблизилась к ним настолько, чтобы обворовать, но до сих пор волновало, почему так сильно качнуло кузов, который должен был оставаться неподвижным.       А потом Йеджи вскрикнула, заставив Джина вздрогнуть и даже вырулить на встречную полосу, а потом вернуться на свою под гул клаксонов: девушка увидела в зеркале заднего вида ядовитые гадючьи глаза той самой девушки из заправочного магазина.       — Блядь, Йеджи! — только когда Джин нервничал, он вспоминал корейское имя сестры. Значит, именно сейчас она заставила его нервничать, в принципе, сама Люси тоже пыталась унять гулко колотящееся сердце, а потому уставилась на Джина, не зная, что делать дальше. — Останавливаемся?!       И Люси кивнула, ведь больше ничего невозможно сделать для собственного успокоения.       Машина резко съехала на обочину, когда выехала из города, и Люси, даже не слушая брата, который порекомендовал ей взять хотя бы гаечный ключ из бардачка, выскочила из салона, делая два шага к кузову и резко сдирая одеяло, которое с одной стороны не было закреплено. Но всё же она вскрикнула ещё один раз — у лба оказалось дуло пистолета, и на неё теперь, как точно в цель, смотрела та самая девушка из магазина при автозаправке. Действительно, не только её взгляд, но и её облик ужасал — тонкая, как скелет, болезненно-бледная, будто бы недавно перенесла тяжёлую болезнь, и в некоторых местах была порвана одежда, будто бы за неё хватались, но не могли поймать.       — Люси! — Джин побежал, чтобы помочь сестре, но та вдруг нашла в себе силы перехватить руку с пистолетом девушки, и звук выстрела разрезал воздух, но пуля лишь потревожила стоячий, как жир, воздух, и вот уже Джуди ударила лбом о лоб Люси, но та продолжала держать нарушительницу спокойствия, а старший брат резко схватил неизвестную поперёк груди и бросил на асфальт, практически под проезжающую машину. — Кто ты, блядь, такая? Почему залезла в нашу машину? Почему вообще начала угрожать моей сестре пистолетом?       Йеджи наблюдала за незнакомкой, которая отряхнула одежду и весьма недовольно подошла к пикапу, что-то бормоча, но настолько тихо, что разобрать слов было невозможно. Пистолет валялся на асфальте, и Хван во избежание новых угроз оружием подняла его, сжимая в пальцах, и направила прямо на девушку, что от неожиданности подняла руки и расширила глаза, став в один момент какой-то безобидной и беззащитной. Но верить внешности не стоило, ведь Люси уже видела, на что та способна, и доверять не собиралась.       — Я Джуди Ли, — внезапно произнесла девушка. Её голос оказался слегка хрипловатым, но при этом красивым: если бы она сказала, что пела когда-то в церковном хоре, то Люси поверила бы ей. — Я просто хочу добраться до Калифорнии.       — Эм, слушай, — Йеджи засунула пистолет в карман шорт, а потом передумала и бросила его в салон, попросив Джина знаком закрыть машину, — может, мы сейчас с тобой пройдём в кафе, обо всём поговорим? А то знакомство не задалось с самого начала, надо хотя бы продолжить по-человечески, что ли…       — Пушку потом вернёшь? — глаза сощурились, появилась та самая гадючность, которую Йеджи видела в окне заднего вида. — Она мне дорога.       — Сначала мы поговорим, а потом будет и пушка, и всё остальное, — Хван сделала шаг навстречу Джуди. — Меня зовут Люси Хван. Я не причиню тебе вреда и просто хочу поговорить. А там, смотри, мы и довезём тебя до Калифорнии. Только давай поговорим.       Джин припарковал машину у придорожного кафе, а в это время девушки вошли внутрь, оглядывая помещение, но Люси всё равно краем глаза следила за Джуди. По её мнению, эта девчушка, явно чуть младше её самой, могла запросто выхватить нож со стола любого человека в кафе и вонзить его в руку или грудь рядом идущей — поэтому приходилось быть начеку и не ослаблять бдительности. Джин уже показался в дверях, нагнал их обеих, справедливо рассудив, что лучше ему попасть под удар, чем сестре, и встал между девушками, подводя их к столику; потом они сели, причём Джин немного прижал Джуди к окну, и дождались бойкой официантки.       — Добрый день, что вы будете?       — На троих яичницу с беконом и холодный лимонад, можно в одну из яичниц жареные зелёные помидоры добавить, — сказала Люси. — Всё будет готово через пятнадцать минут?       — Да, мисс. Если понадоблюсь — зовите. Меня зовут Кэрри.       Пока яичница готовилась, трое внимательно оглядывали друг друга: Люси вопросительно глядела на брата, Джин смотрел на Джуди, а та то на девушку, то на её брата, а потом сдалась. Всё же, возможно, следовало ей действительно поговорить, но воспитанная в адских условиях приюта и улицы Джуди разучилась доверять людям; единственный человек, которому она доверяла и верила, остался в Эль-Пасо, и та даже не думала о возможности новой встречи. Их последние улыбки были странным образом натянутыми, речи — искусственными, и если бы в самой Джуди было чуть больше искренности, она бы сказала Айше, что очень сильно её любит, правда, по-своему. Вместе, вдвоём, они бы смогли добраться до Калифорнии без объезда через чёртов Даллас, не было бы множества ошибок и вся спесь, что имелась в Ли, удавливалась бы энергией подруги, славившейся своей рассудительностью.       — Ваша яичница с беконом и лимонад.       Черён в последнее время питалась чем придётся: удавалось красть в магазинах что-то мелкое, есть втихаря и надеяться, что в следующем магазине или на следующей заправке люди будут так же беспечны и так же тупы. Теперь же она, толком не поблагодарив Люси, принялась есть, буквально выгрызая куски бекона и с таким наслаждением всё это поглощая, что Джин подумал, будто она сама — дикарка, еле прирученная к руке. Странная девушка, в общем, и оттого хотелось, чтобы она поумерила свою энергию и наконец-то с расстановкой рассказала о себе всё. Люси — мастер переговоров, её часто так называли друзья, ведь, если поссоришься, знай, что есть друг, который поможет помирить всех, и девушка, как увидела насыщение у Джуди, сразу начала разговор, не откладывая его в долгий ящик:       — Джуди, из какого ты города? Ты не выглядишь как местная, да и всех азиатов мы знаем, потому что относимся к своеобразной коммуне. Может, поделишься? А мы взамен информации подбросим тебя до Калифорнии.       Лимонад медленно перетёк в рот Черён, пока брат и сестра напряжённо ждали следующих слов и надеялись, что найдут ответы на все свои вопросы. Её действительно раньше не было в этом городе, имя «Джуди Ли» в Далласе никому ничего не скажет, ведь её город — Эль-Пасо, там её корни, вся её деятельность и Айша, к чьим губам хотелось прямо сейчас примкнуть, только напротив сидела Люси Хван и изучала её пристально, как букашку под микроскопом. Змея уже успела полностью оглядеть брата и сестру, сравнить их и понять, что они не родные, возможно, сводные, но между ними крепкая связь и дружба, если надо, они горой встанут на защиту друг друга, только если их разъединить, смогут ли они существовать? Возможно, они же личности, как и сама Черён, поставившая стакан на стол и улыбнувшаяся собственным мыслям, — её забавляли люди, но эти внушали очень странное чувство, будто бы… будто бы они могли заменить ей друзей. Как же глупо, Джуди и друзья — вещи несовместимые, ведь дружбы не существует, как любви и всего остального. Но всё же придётся говорить, потому что от этого зависело, отдадут ли ей вещи в небольшом рюкзаке, пистолет и помогут ли добраться до Калифорнии. Если дружбы нет, то на краткое время они станут компаньонами, и Черён сделает всё, чтобы их поездка была спокойной, безопасной и без иных людей, которые заберутся в пикап.       — Я из Эль-Пасо, — Джин вздрогнул — уловил в голосе нотки шипения змеи, потому отодвинулся, вызвав улыбку Джуди, и пригубил лимонад. — Поняла, что мне не место в том городе. Мне не место рядом с моей… Подругой. Её копы пристрелили по дороге сюда, подумали, что она кого-то грабануть хотела, а у нас деньги и так были. А я сбежала. Блядь, зачем я вообще вам рассказываю, вы мне никто и я вам никто.       Только потеряв кого-то, начинаешь скучать, и тоска разливалась магмой по телу и заставляла голову кружиться. В тот день Джуди буквально предала Айшу: заставила её ограбить полицейского, а тот оказался с оружием — просто выстрелил в упор в беззащитную девчонку, а Ли пришлось пройти мимо. Она видела в глазах умирающей Юрим страх, ненависть, боль и отчаянье, но не помогла, не подбежала, не сказала в последний раз «я люблю тебя» и даже не сказала, что знакома с этой девушкой. Потому Черён и была сейчас настолько отчаянна — рвалась грудью вперёд, чтобы умереть и перестать мучиться, но, видимо, смерть для неё — великая награда, ведь даже тот грузовик, под который её бросил Джин, проехал мимо, а пуля, выпущенная в небо, не взорвалась прямо в пистолете. Она мечтала быть убитой и жалела, что рядом нет родителей, которые могли бы её принести в жертву во славу их тупого культа, не было их наставников, которые видели в ребёнке угрозу, и Рыжая змея потихоньку становилась тенью себя самой, пускай такой же язвительной и острой на язык.       — Но почему так получилось, что ты собиралась в Калифорнию, а приехала в Даллас? Тебя сюда провидение привело? — Люси приподняла бровь и скрыла улыбку за стаканом лимонада.       — Водитель — полный идиот, — сказала Джуди. — Полный идиот, думающий, что если ему угрожают пушкой, то он может выёбываться, — Джину с каждой секундой становилось не по себе от этой девушки, и он хотел уже раскрыть рот, чтобы сказать сестре, что Ли с ними никуда не направится, но тут же Джуди улыбнулась: — Так что можно сказать, что провидение нас связало, пускай я во всю эту высшую херь не верю. Я предлагаю вам сделку.       В Эль-Пасо считали, что если Рыжая змея предлагает заключить сделку, то она сдалась, потому никто никогда не говорил ей об этом, чтобы не унижать — полиция у неё была на коротком поводке, местные бандюганы тоже ей поклонялись, а когда она входила в церковь, то святой отец считал её за Мадонну. Здесь же она понимала свою ничтожность: словно пылинка, она была слабее той же самой Люси, которая явно никогда оружия не видела, но выбила его из рук так, что запястье до сих пор ныло, да и в принципе один её взгляд давал понять, что она пробивная, что она сделает всё ради своего удобства — даже Джуди задушит, и потому та предлагала сделку. Они не трогают её — она не трогает их, они едут в Калифорнию — она едет с ними, а потом исчезает из их жизней навсегда, оставаясь лишь смутным пятном воспоминания и порохом на пальцах. Конечно, она им заплатит, она им обеспечит защиту, но будет благодарна, если они как можно скорее отъедут из этого места.       — Если честно, мы не прямо сейчас едем в Калифорнию, — призналась Люси и увидела, как изменилось лицо Джуди. — Нам надо заскочить в Арканзас, в Форт-Смит, там находятся нужные детали для пикапа, после чего мы действительно поедем в Калифорнию. Никаких сделок нам с тобой не надо, мы просто обещаем тебя отвезти в Калифорнию при условии, что ты нас не убьёшь.       «А раньше сказать не могли?» — крутилось в голове Джуди, что резко разозлилась. Она вылила душу, унизилась, предложила великодушно сделку, а её буквально послали и оплевали, после этого пустив в её постель вонючего скунса.       — Если тебя что-то не устраивает, то ты можешь собрать свои вещи и потопать ножками до самой Калифорнии, — Джину захотелось дать в лицо, да так сильно, чтобы сломался нос, но больше всего Джуди с колотящимся сердцем возненавидела Люси, что сидела, будто скучая, и смотрела на неё. Айша как-то говорила быть менее вспыльчивой, и сейчас Ли стала постепенно успокаиваться, но, видимо, это заняло много времени, слишком много, потому что брат и сестра успели оплатить заказ на троих и даже устали смотреть на внезапно свалившуюся на голову компаньонку.       — Как я поняла, вы будете недолго в Арканзасе, да? — у Джуди всё внутри кололо и разгоралось пожаром, но она тушила всё, что только могла, лишь бы не сорваться в очередной раз и не быть вышвырнутой из тачки. Такая возможность — проехать в пикапе спокойно и вполне легально, — выпадала редко, оставалось только наладить контакт, потому что только что всё пошло к чертям собачьим. — Но я бы хотела с вами поехать, я вам… начала даже доверять, знаете ли. Вы вызываете симпатию.       «Что не сказать о тебе», — подумала Люси, но промолчала — не хотела никого провоцировать.       — Как вы поняли, я кореянка, как и вы, — продолжала Джуди. — Своих я чую, как собака. Потому хочу представиться по новой. Меня зовут Ли Черён.       — Хван Йеджи, а моего брата — Ким СокДжин. Мы сводные. А ещё нам пора ехать, потому что от графика мы отстаём уже часа на полтора.       Пистолет спрятался в рюкзаке в кузове, а сама Черён села у окна, зажав Люси между братом и собой. Впереди путь в Арканзас, и они надеялись, что ничего плохого за время путешествия не случится. И только у Джуди внутри всё переворачивалось — ей до боли хотелось быть рядом с любимой Айшей.