Сегодня снова будет Дождь...

Ночь опустилась на Лондон неспешно, крайне аккуратно обволакивая собой дома и проникая в самые дальние закоулки. При этом магазины и другие общественные заведения не спешили закрываться, продолжая сверкать разноцветными оригинальными витринами. На главных улицах всё светилось и переливалось, создавая ощущение, будто город никогда не спит. Но стоило отойти немного дальше, в более спокойные переулки и улочки, как можно было ощутить таинственность и дух того самого строгого, аристократично простого, Лондона. Ларссон остановился, вглядываясь в расплывчатые силуэты домов. На глаза словно легла пелена, но он хотя бы попытался. Тем более, дождь не переставал моросить, отдаваясь колкими неприятными ощущениями по открытым участкам тела. А их, к слову, было много, ведь норвежец, вспомнив, что пьяному и море по колено, снял с себя пальто и, закатав рукава любимой худи, отдал его на попечение Тому. Тот, естественно, был не менее пьян, но его хотя бы устраивало то, во что он одет. Зонт же был успешно потерян. — Пот-терялись? - более-менее связно спросил Том, устало глядя на русого. Тот неопределенно махнул головой и, схватив его за рукав, потащил вперед, иногда спотыкаясь о собственные ноги. Кто бы мог подумать, что без одной несчастной бутылки коньяка не обошлось… — То-о… ох… орд… - Риджуэлл одернул руку и поправил сползавшую с плеча худи. — М? — Я устал… и… ох… - гитарист зевнул. - хочу спать. Сероглазый скривил странную рожицу, которая, скорее всего, должна была означать то, что он усердно думает. Конечно, мы не будем сомневаться в том, что идеи, которые крутились в его голове были вполне здравыми. Конечно, мы в этом не сомневаемся. Ларссон подошел к Томасу и присел на корточки рядом с ним, указывая рукой на спину. — Ты н-не… не донесешь. - промямлил Ридж облокачиваясь о его плечи ладонями. От Торда веяло теплом и словно каким-то уютом, но как только черноглазый протрезвеет и вспомнит это, свернет на пьяный бред. — Донесу. Др… дрыщ. - ухмыльнулся коммунист, что только дало толчок его собеседнику. Пепельноволосый уселся на спину, обхватывая его за плечи руками, чтобы не соскользнуть. Да, Ларссон был теплым, но его худи намокла, прилипая к телу и одежде Иеговы, отчего тот скривился в отвращении. Первые несколько шагов дались норвежцу с невероятным трудом, он чуть не упал вместе со своим "грузом" на бетон, но благо Том успел ухватиться одной рукой за стенку рядом. Как только сероглазый наконец договорился со своим чувством равновесия о том, что пускай, ради всего святого, продержится до ближайшей лавочки, а потом уже уйдет на упокой, на больно широком горизонте появились очертания скверика. В это время Риджуэлл в своей голове спорил со здравым смыслом на ящик воображаемой водки, что Торд не доползет до небольшой парковой зоны. Остановившись и оперевшись плечом об угол ветхого дома, Ларссон потер одной рукой глаза, одновременно с этим отмечая про себя, что немного алкоголя да выветрилось. После этого он сделал более уверенный шаг к дороге, что разделяла их со сквером. Парень вдохнул. Хрипло. Как-то даже зловеще. Тут же русый разразился почти истерическим смехом и побежал по асфальту, спотыкаясь о собственные ноги. Том не знал, что так рассмешило тараканов в голове у норвежца, но спустя пару секунд он подхватил этот заразный смех. Где-то позади них просигналило авто, прохожие, коих было всего около десятка, обернулись и в уме, казалось, повертели пальцами у висков. Около ограды небольшого парка Торд споткнулся и упал на вымощенную декоративным кирпичем дорожку, не переставая смеятся. Риджи по инерции отлетел чуть дальше, более удачно упав на пожухлую траву. Перекатившись на спину, он приподнялся на локтях и посмотрел на Ларссона, который вставать не спешил. Хохот только усилился. Двое поехавших. Не обращая внимания на счёсанные ладони и боль в коленях, норвежец подполз к Томасу на газон, так как встать он не был способен. Черноглазый положил руку на живот и устремил взгляд в небо, надеясь рассмотреть звезды. Но, увидев перед собой лишь ветки с неопавшей листвой, только пьяно фыркнул. Настроение переменилось, в кои-то веки, проигрывать своему здравому смыслу ящик воображаемой водки для него было сродни ударом в пах. — То-о-ом… - словно не замечая перемены в Риджуэлле, протянул Торд. — Чего? - более-менее связно спросил тот. — Что ты хочешь… там… увидеть? - русый нетвердой рукой указал в небо. — Ну… э… Звезды. — Какие… к черту звезды? - Ларссон вновь разразился смехом. - Дождь идет, дебил! — Ой, да иди… ты. - шикнул Том. — Тем более... - хентайщик более мягко усмехнулся. - Т-только я тут т-твоя звездочка. На это заявление черноглазый только хихикнул, что ответить он не был в состоянии сообразить. Одежда окончательно промокла, до самой малейшей ниточки. Земля отдавалась неприятным влажным холодом, но парни этого не чувствовали, а может и просто игнорировали. Мимолетно вспомнив, что за порчу газонов дают нехилый такой штраф, Иегова медленно и неуверенно поднялся на ноги, ощущая всем своим нутром, как прежняя беззаботность испаряется вместе с алкоголем в крови. Всё еще неистово уставший, Томас побрел к ближайшей лавочке, а после завалился на нее всем своим весом. Без лишних вопросов Торд сделал тоже самое, но уже умостив голову на коленях приятеля. Тот одарил его странным взглядом и, проворчав что-то под нос, откинулся на спинку лавки. Пара капель дождя упали на его лицо и пепельноволосый, стерев их тыльной стороной ладони, произнес, тщательно подбирая слова: — Знаешь, Торд… ты… вполне неплохой… ну, человек-… — Когда бухой? — Когда бухой. - утвердительно кивнул Том и тут же добавил: - Отчасти даже… когда трезв. — Ого… — Сам в шоке. Торд прикрыл глаза и чуть улыбнулся, прижимаясь чуть ближе к животу юноши. — Ты тоже. Ну, хороший… и интересный. — Когда бухой? — Вообще. - так твердо ответил Ларссон, что Риджуэлл беспрекословно поверил ему. - А еще ты... Ну, блин, как его... красивый ты, короче. — Бредишь. — Не-а. - сероглазый нервно мотнул головой и промямлил: - Вот... Смотрю на тебя... и у меня как будто эти... бабочки в животе. Томас чуть усмехнулся. — Тогда это лихорадка. "А по-моему что-то похуже" - подумал Торд, чуть приоткрытыми глазами блуждая по лицу парня. Наверное, он прав. Но вряд ли скажет это вслух. Рука гитариста незаметно для самого ее хозяина легла на голову коммунисту и пальцы стали перебирать влажные пряди. Голова кружилась и плохо соображала, но казалось слова "ты хороший" отпечатались там навек. Если бы сам Том не был здесь, не держал голову своего врага на коленях, то ни за что бы не поверил, что сам Торд Ларссон отозвался о нем положительно. — Спасибо… - шепнул британец словно самому себе. Он не знал сколько они сидели неподвижно под дождем. Но как только "рогатый" стал расслабляться и незаметно для себя углубляться в сон, Томас дернул его за плечо, тихо бормоча: — Торд, нам п-пора домой. Уже в "предвкушении" долгих тирад Эдда по поводу их внешнего вида и четкого запаха спиртного, парни поднялись с лавочки, направляясь домой. Они шли обнимаясь и таким образом придерживая и согревая друг друга. Сквозь мокрую одежду холод пронизывал их до самых костей, но они шли молча, сцепив зубы. Шли, осознавая, что этот день положит начало чему-то новому. Чему-то прекрасному.