***
Томас открывает глаза. Тело болит и ломит, по лицу угольками рассыпается легкое жжение. Парень чуть хмурится, приподнимается на локтях. Он находится в выделенной ему комнате, на своей кровати. В одиночестве. Роняет пустой взгляд сначала на свои руки, потом на тумбочку, что стоит в по левую сторону. На ней стоит стакан воды, таблетки, кажется, успокоительное и лежит медицинская маска. Риджуэлл откидывает теплое одеяло, поднимается на ноги и, пускай его и шатает как алкоголика в запое, идет к зеркалу. Заспанное лицо, черные глаза с почти такими же темными мешками под ними, усталый вид - ничего нового. Но теперь кожа исполосована шрамами, со старой кровавой коркой. Томас, еле переступая с ноги на ногу, заходит в отдельную ванную, склоняется над умывальником. Полощет лицо холодной водой, что аж по телу пробивается дрожь, лишь после этого ему становится лучше. Вернувшись в комнату, он натягивает на себя толстовку и свободные штаны, висящие на нем лишь на честном слове, надевает маску. Выходит в коридор, оглядываясь в поисках хоть одной живой души. В помещении достаточно тихо, лишь в соседней комнате напротив слышно копошение. Без лишней мысли он открывает дверь и осматривается. Тут же его чуть не сносит с ног, маленькие ручки прижимают к себе. Тепло. — Том! С тобой всё хорошо! - крик куда-то ему в живот. Риджуэлл улыбается про себя и обнимает мальчика в ответ. — Конечно хорошо. Что со мной может случиться? — Ну… ты вчера, когда Торда притащил к доктору, пошел к себе в комнату и сразу уснул. Даже не покушал… - тихо пробормотал Дин, поднимая взгляд на старшего. Тут же желудок Томаса, вспомнив, что давно не ел, заголосил "Наша песня хороша, начинай сначала". — Сколько сейчас времени? - спросил Риджи, отстраняясь от мальчугана. Тот, взмахнув кудряшками, задумчиво посмотрел на свои ноги. — Да обед уже прошел… - наконец говорит он. — Мгм, ясно… - Том уже захотел покинуть комнуту, как вопрос Бьёрга застиг его врасплох. — А зачем тебе маска? Невинный блеск глаз. Ох, чёрт. — А-эм… - Риджуэлл неловко почесал затылок. - Я теперь как супергерой, хах? — Неправильный какой-то из тебя супергерой… - скептично осмотрел его Дин, смешно надув губки. - Ну, Том, я же уже не глупый ребенок! Гитарист мягко усмехнулся. — Конечно, не ребенок, ты… маленький взрослый. - сказал он и потрепал мальчишку по голове. - Просто я… немного поранился, не хочу, чтобы кто-то это видел… Бьёрг неверяще смотрит ему в глаза, а после неловко берет маленькими ручками его за локоть. Пальчики аккуратно стягивают ткань толстовки и мальчик из-под лба мычит: — С тобой точно всё хорошо? Том удивленно смотрит на него и искренне улыбается. — Да. Всё правда в порядке. Дин поджимает пухленькие губки и тут же порывисто обнимает старшего, прижимаясь к нему своим худеньким телом. Парень мягко смотрит на это маленькое чудо и аккуратно прижимает его руками к себе. — Добрый день, Томас, вот я Вас и поймал. - слышится рядом. Риджуэлл оборачивается и встречается с любопытным, но одновременно спокойным, взглядом. Страж стоит в паре метров от него, облокачиваясь на любимую трость и деловито поглаживая бородку. — Нам желательно поговорить без лишних глаз. - кивает мужчина в сторону мальчишки. - Пройдёмьте? — Ах, эм… да, конечно? - неуверенно отвечает Том и, отстраняясь от Дина, мягко сжимает его плечо, мол, побудь тут, я скоро вернусь. Бьёрг кивает и, уронив странный взгляд на Бэнджамина, исчезает за дверью. Черноглазый направился вслед за Стражем, примерно понимая, куда стоит идти. Коридор сменился другим, лишь тогда они остановились у лестницы. Спустившись на этаж ниже по деревянной лестнице, устеленой темно-зеленым ковром, они вышли в просторный холл. Здесь находится большой диван, на котором обычно сидели парни, переговариваясь между собой. Теплый белый ковёр растелен по полу, на котором любит валяться Дин в компании Томаса и читать какую-нибудь книгу. Страж останавливается около большой черной двери, без промедлений открывает дверь, жестом приглашает Риджуэлла войти. Тот неспешно, но достаточно бодро, заходит в комнату, скрытую от внешнего мира за тяжелыми портьерами цвета хаки. Закрыв дверь, Бэнджамин садится за деловой стол около закрытых окон и кивает головой "гостю" на отливающее оливковым кресло. Британец послушно располагается в нём. — Что ж... - обводя примерную чистоту на столе взглядом, начинает Страж. - Голоден? Вопрос застаёт черноглазого врасплох, отчего, не думая, он отрицательно машет головой. — После нашей беседы сходишь к Эдварду, он тебя накормит. - понимающе говорит мужчина. - А теперь к делу. Томас напрягся, внимательно глядя на своего собеседника. — Ваша первая миссия чуть не окончилась крахом... — Но не окончилась же! — Прошу, Томас, не перебивай. - отрезает Бэнджамин и поднимается со своего места. Заведя руки за спину, он деловито проходится по комнате. Его цепкий и одновременно спокойный взгляд бегает туда-сюда, от одного предмета к другому, но Том всё равно чувствует прикованное к себе внимание. — Итак, ваша первая миссия чуть не стала вашей последней. - Страж подошел к одному из шкафов со стеклянными дверцами и достал от туда бутылку с чем-то янтарно-желтым и явно спиртным. - Вы поставили жизни друг друга на кон, совсем не умея играть в азартные игры. Этот поход чуть не окончился гибелью двум вашим товарищам. Голос был монотонным, ровным. Словно эту речь мужчина тренировал и чеканил долго и нудно. — Вы допустили полное изничтожение лаборатории, которая имела для нас, как не коммерческий, так научный интерес. - "Коммерческий". Это слово прочно зацепилось за уши Риджуэлла. — Сэр, я считаю, чт-... — Конечно, свою долю несла некомпетентность моих парней, но это лишь доля. - строго произнес Страж, громко поставив бутылку на стол. - Документы, исследования и всё, что могло нам помочь продвинуться в поиске разгадки Дождя, было уничтожено. Бэнджамин открыл верхний ящик стола и одним движением достал две рюмки. С звоном поставил их на рядом с бутылкой. — Сэр, я-... — Но... - приподняв подбородок, перебивает его старший. — "Но"? - хмурится Ридж. Ощущение, что его водят за нос не из приятных. — С главной целью миссии вы справились. Генри О'Келло успешно устранён. - откупоривая бутылку, кивает Страж. Том удивленно поднимает глаза на мужчину, краем взгляда наблюдая, как разливается янтарная жидкость по рюмкам. На этикетке чудной бутылки можно прочесть "Goalong", как заядлый алкоголик (хотя и более в прошлом) парень знает, что это очень даже приличный бренди, хотя сам его и не пробовал. — Но... Генри был устранён и до нас. - положив руки на стол, произносит Томас. - Я лично видел его труп. Страж бросает совсем мимолетный взгляд на черноглазого и выдыхает. — Это уже не столь важно. — Не важно? Но Эдд рассказал мне, что там был-... — Я знаю, Томас. - подхватывая подушечками пальцев рюмку, убеждает его мужчина. - Не забывай за счёт чего я выкарабкался в высшие "чины" сегодняшнего Лондона. Информация. — Я понял, сэр. - так же беря в бренди, кивает Риджуэлл. — За успешную первую миссию? - на улыбке произносит Бэнджамин. Стекло рюмок резво звенит друг о друга, расплескивая янтарную жидкость на стол.***
Эдвард сидит на стуле рядом с койкой Торда и внимательно следит за его выражением лица. Ничего. Гоулд выдыхает и тянется к стакану воды на тумбочке. Пальцы дрожат, а нога достаточно сильно болит, но отойти от друга он не может. Мэтт недавно заходил тоже, а Том словно и вовсе забыл о существовании рогатой бестии. Оно-то, в принципе, понятно, эта их странная ненависть... Хотя отношения этих двоих крайне странные. То они поливают друг друга грязью, испепеляют взглядами, то волнуются друг о друге, как никто. Странно ведь? Не то слово. Эдду хотелось бы знать правду, да вот не задача - оба молчат и, кажется, не выдадут себя в самом крышесносящем бреду. Неудивительно. — Эдд? - шатен удивленно роняет подбородок, рассматривая неподвижного Ларссона. Еще не открыв глаза, парень шепчет что-то себе под нос. — Да. Торд, ты как? - кладя пухловатую ладонь на плечо друга, спрашивает Гоулд. Норвежец нехотя приоткрывает глаза, щурясь из-за открытых окон. Его сухие губы чуть кривятся, после чего холодный и пустой взгляд направляется на Эдварда. — Да всё окей, это так, царапины. - улыбка выходит слишком кривой. — Точно хорошо себя чувствуешь? Выглядишь хреново. — А как я еще буду выглядеть, если из меня достанут пулю? — Счастливым? — Ах, чёрт возьми, Эдд... - кривится Ларссон, хотя не может спрятать глупой ухмылки. Тут же его лицо расслабляется и преобретает серьезный, даже задумчивый, вид. - Скажи лучше... Том ко мне заходил? Гоулд удивленно моргает и неуверенно протягивает: — Не-ет... Я был у тебя почти всё время, Том даже близко не ошивался. Торд тупит взгляд на своей груди и выдыхает. Отстраненно смотрит в сторону. — Вот и отлично... Эдд чуть улыбается, пытаясь хоть как-то поднять настроение другу. — Может, тебе что-то принести? Пить? — Есть. - хмыкает "рогатый" парень, чуть приподнимаясь, чтоб сесть. - Мой желудок сейчас сам себя съест. — Ну, я не знаю, стоит ли тебе после операции... — Боже, Эдд, мне насрать, я хочу есть. - складывает руки на груди Ларссон. Гоулд чуть улыбается. "Лучше так. Старый добрый Торд..." - парень поднимается на ноги и размеренно идёт к двери. — Хорошо, жди. Только выйдя в коридор и закрыв дверь, он чуть не столкнулся с Томасом. Вот это так встреча, хах. — День, Эдд. - скучновато приветствует его Риджуэлл. — И тебе того же... - тихо и чуть сконфужено бормочет шатен. - А ты что тут делаешь? Ты к Торду? Том кривится и сверлит мимолетным взглядом дверь. — Упаси меня... Нет, я к Одри. - пальцем черноглазый указывает в сторону дальнего коридора. — Ох... А-эм... Ну ты бы зашел к Торду, он спрашивал о тебе. - Гоулд кивает на дверь. — Нет! Ни за что. Он сам впутывается во всякое дерьмо, пускай сам и разгребает. В свое время я остался один на один со сплошной черной полосой своей жизни и... Нет, не так. С абсолютным и беспросветным пиздецом. - агрессивно шипит Томас. - И разгребал я его сам , слышишь? Теперь мне насрать на него. Всё, понял? Он мне никто. Тут же Том срывается с места и, сгорбившись и сложив руки в карманы, поспешил прочь. Эдд смотрит ему вслед, пока тот не скрывается за поворотом. "Я никто ему. Правильно. Никто. И он мне. Это решилось давно. Почему сейчас так больно!?" - закрывая рот рукой, думает Ларссон. Жжение в горле и груди пытается вырваться наружу потоком слёз, но он их мужественно сдерживает. Он всё слышал.