Сегодня снова будет Дождь...

Томас неуверенно топчется на месте перед белой дверью с металлической ручкой. Рука то тянется, чтобы открыть её, но что-то постоянно одергивает парня. Трус. Закусывая губу, он всё-таки собирается с духом и аккуратно стучит костяшками пальцев по хладной поверхности. Молчание напрягает. — Войдите! - кроткая пауза. - Войдите! Риджуэлл сжимает в кармане таблетки и, надевая кривую улыбку, заходит внутрь комнатки. Она походит более на кладовую - тесно и очень душно. Ни одного окна, лишь старая вентиляция, которая исправно работала в последний раз, наверное, в прошлом десятилетии. А еще здесь холодно. Очень. Так, что Том, зайдя, ежится. По телу пробегает дрожь. В этих нечеловеческих условиях на кровати сидит девушка и улыбается вошедшему. Кажется, её не смущает ничего из вышеперечисленного. — Добрый день, Том! - говорит она на полуулыбке и, тут же меняя лицо на чуть более серьезное, добавляет: - Добрый день, Том! Ты вчера не заходил. — Здравствуй, Одри. Извини, вчера никак. Девушка странно смотрит на него. Несколько секунд она твердо сверлит Риджуэлла взглядом. Тот опоминается. — Ох, и тебе здравствуй, Мартин. - только после этого лицо Одри вновь расплывается в улыбке. — Мартин сегодня придумал такую забавную шутку, Том! - говорит она, восхищенно распахивая голубые глаза. Тут же её лицо приобретает раздраженного выражения. - Одри, не смей рассказывать ему, я сам хочу! - девушка заливается смехом, что идет откуда-то из её женской груди. Её плечи сотрясаются. - Ха-ха-ха! Мартин, успокойся, я молчу! Черноглазый тоскливо смотрит на девчушку, которая продолжает говорить то ли сама с собой, то ли со своим покойным братом. Чёрт теперь разберёт. Бедняжка совсем съехала с катушек, когда очнулась. Она постоянно твердила единственному отведенному ей фельдшеру, что Мартин, её брат, просто теперь с ней в одном теле. В общем, Хоупброк не смогла смириться, что родного ей человека нет более рядом. Точнее, не смогла она поставить это перед своей психикой, как факт. — Том, ты почему такой грустный? - Риджуэлл не знает, кто это говорит. Одри или "Мартин"? — Просто… - черноглазый садится перед девушкой, в её коленях. - Ты хорошо себя чувствуешь? Твои раны зажили полностью, но мало ли… — Ха-ха-ха-ха! - звонко смеется светловолосая. - Глупыш, это у меня нужно спрашивать, а не у Мартина! Ха-ха-ха! Томас вымучивает что-то на подобии улыбки, хотя лицо искажается в беспокойстве и тоске. Он помнит эту беззаботную девчушку, когда она всё ещё была в себе. Вполне милая и добрая. Не сказать, что эти качества поменялись сейчас, но… — Хорошо. Одри, я… обращаюсь к тебе, ладно? - примирительно начинает Риджуэлл. - Ты знаешь, что я от тебя хочу, верно? В его пальцах появляется белая таблетка, что играет контрастом на загоревших руках. Хоупброк поджимает губки с обидой складывая руки на груди. — Я знаю, Том, но они не вкусные! Я помню в детстве мама давала мне таблетку, у которой был странный вкус-… — Одри. — …-вкус клубничного джема! Но как у таблетки может быть-… — Одри! - хмурится Томас. — …-вкус клубничного джема, если это-… — Одри! - Риджуэлл резко дергает девушку за подол платья, отчего та стыдливо натягивает его на колени и забирается с ногами на постель. - Выпей. Таблетку. Они долго сверлят друг друга взглядом, пока голубоглазая наконец не вздыхает и не берет из руки парня таблетку. Её изящные пальцы тянутся к почти полному стакану воды на тумбочке рядом. — Мартин и я обиделись. - осушив почти весь стакан с таблеткой, бормочет девушка. — Это для твоего блага. - понимающе, с горечью, произносит Том, а после пододвигается ближе. - Позволь мне… Его пальцы ложаться на её мягкие щеки и чуть надавливают, заставляя приоткрыть рот. Риджуэлл пододвигается еще ближе. — Молодец. - тихо кивает он. — В прошлый раз Мартин предложил спрятать таблетку под язык, не я. - дуется Одри, отодвигаясь от черноглазого. Тут же она резко подскакивает на месте. - Нет! Не правда! — Я понял. - кивает Том и поднимается на ноги. - Хорошо, я… приду к вам вечером, хорошо? — Да! - кивает девушка и более грубым голосом добавляет: - Будем ждать! Риджуэлл чуть улыбается и закрывает дверь. Тишина… Том засовывает руки в карманы и бредет по коридору. Мысли вертятся в черепной коробке, но вот незадача, ни о чем. Так. Мечутся из угла в угол, немного о том, о сём, и ещё раз в обратном порядке. Внезапно тело само по себе замирает у знакомой двери, рука заносится над ручкой, но Риджуэлл одергивает себя так, что чуть не теряет равновесие. Ударяется о стену плечом. Хочется зайти. Любопытство… да, любопытство направляет его в комнату, где лежит этот чёртов норвежец! Или простое желание долга - удостоверится, что тот жив. Увидеть своими глазами. — Сука… сука! Сука! - шипит сквозь зубы Том и бьёт кулаком о противоположную стену от палаты Ларссона. По костяшкам пробегается неприятная жгучая волна боли и он сдавлено стонет. Нет. Его не должно быть здесь. Здесь ему не место. Ему нечего искать рядом с этой "рогатой" тварью. Внезапно дверь приоткрывается и в коридор выглядывает бледная осунувшаяся мордашка Торда. Серые мутные глаза цепляются за лицо Риджуэлла. Тот стоит неподвижно, не зная, что сейчас лучше сделать. — Том? Что ты тут-…? Ай, к чёрту! Томас пересиливает себя, переступает через горящее в груди желание, и шагает прочь. Думай головой, а не сердцем! Мозг направляет тебя, а сердце просто перекачивает кровь! Заткни эту боль и иди дальше! Не оборачивайся. Не думай о нём. Молчи. Ты сделаешь только хуже. — Том, подожди. - тихий, непривычно грустный голос. - Том, я хочу… я… Том… Мы можем поговорить? Риджуэлл замирает. — Поговорить? — Да. Как… как… ну… друзья? — Ты мне не друг, Ларссон. — Я знаю! Я тебе никто! Знаю и помню! Но давай просто-… — О чём нам говорить, Торд? - черноглазый разворачивается на пятках и, широко расставив руки, подходит ближе. - Скажи мне, о чём!? — Да почему ты всё постоянно сводишь к этому?! - взрывается норвежец. — Я!? Я свожу!? - Ридж разливается смехом. Хотя сейчас как-то вообще не смешно. - Это я ещё не подвёл к нашей любимой теме! Ларссон, словно смелея, наконец тоже входит в коридор. Становится напротив парня. — Ты мне до конца дней будешь вспоминать это?! — Да! Да, Ларссон, эгоистичная ты сука! Буду! Буду, потому что сам не могу забыть! Буду, потому что уже хватит с меня молчать! Я заебался! Постоянно больно здесь, - Том кладёт руку на грудь. - но я должен молчать в тряпочку, потому что тебе, видите ли, уже надоело! Надоело ведь!? Да! — Том-… — Хватит! Хватит с меня! — Том, почему ты не хочешь всё обсудить? Мы могли бы просто поговорить о наших чувствах-… - начинает норвежец, делая шаг ближе. Чёрт, не надо. Прекрати. — Наших чувствах? Наших чувствах!? - Томас остановился, выдохнул и выдал странный несуразный смешок. - А я то думал, что тебе плевать! Да и, кажется, было плевать! Тебе, сука, было плевать, когда вся моя жизнь пошла ко дну! В пустых коридорах можно было выразить все свои чувства. Риджуэллу хотелось выплюнуть в лицо Ларссону всё, что накопилось в нём за годы. — Я нуждался в тебе! Нуждался в поддержке! Отдавал всего себя, а получил лишь сердечную недостаточность и годы походов к психиатру, чтобы всё, мать его, снова пошло по пизде из-за ебанного Дождя. А ты, кусок ублюдка, даже и не оказался бы здесь, если бы не твои новые друзья! — Том, мо-… — И теперь ты, так милосердно присобачился ко мне опять! Спасибо, что ты считаешь меня шлюхой, которая простелится под тебя за пару комплиментов! "Не надо, прошу..." — Я так не считаю! Я скучал и вот я здесь, почему мы не можем начать всё заново!? "Не делай мне больно…" — Потому что ты нужен был мне не сейчас, а тогда. "Хватит, перестань, мне кажется, я сейчас умру…" Риджуэлл делает шаг назад, пытаясь унять эмоции. — Так нужно было, Том, как ты не поймешь?! Я понимаю, что поступил очень тупо, ну прости меня… — Простить? - Томас тоскливо заглянул Торду в лицо. - Я никогда не сделаю этого. Ты мне никто. Как и я был тебе никем в тот день. Помнишь? Скажи мне, что ты помнишь! "Ты не имел, не имеешь и не будешь иметь с мной ничего общего. Я тебе - никто." Ты так говорил. — Но ты всё ещё любишь меня! И я тебя люблю! Так почему бы нам всё не начать сначала? - Торд надел широкую, полную надежды, улыбку. — Нет, Торд. Я ненавижу тебя. - сквозь такую же, но ужасно наигранную, улыбку сказал Риджуэлл. - Я всё еще люблю прежнего Торда. Того, в которого я влюбился. Но этот Торд - не ты. — Но-… Томас не даёт ему договорить, толкает его и как можно быстрее идет прочь. — Не подходи, не смотри, не прикасайся ко мне больше. Между нами больше ничего быть не может! - его фигура скрылась в тени, оставив Ларссона совсем одного. "Сам виноват"