cherry wine & softcore

#np syml, jenn champion – leave like that – я чувствую себя грязным. у чжинхвана голос надрывается, хрипит до боли, но внутри лишь пустота. глаза прозрачные, смотрят сквозь ханбина в холодные стены. ханбин тянет пальцы к его лицу, гладит по щекам, ищет хоть один миг в глазах, но в ответ ничего. – все будет хорошо, чжинхван. у ханбина только полчаса на сон, сгорающие сроки, пустые строки между слов и отсутствие времени, но в мыслях только чжинхван-чжинхван-чжинхван. чжинхван, у которого все сломано до осколков, больно режущих нежную кожу, но вместо крови лишь пустота. он пуст, он – никто. – как может быть хорошо у того, кого даже нет? я не личность, ханбин. я просто никто. ханбин повторяет «нет, это не так» как свою молитву, смотрит обеспокоенно, до дрожи волнующе, с просьбой услышать. но чжинхван ничего не слышит. пальцы режутся об лезвие внутри него вместо сердца, сжимают металл до онемения, пока сгоревшие звезды сыпятся вниз по мокрому ледяному полу. его собственная сказка, выстроенная годами, верой и детской наивностью, заканчивается так – холодно, одиноко, пусто; так, как и должны заканчиваться сказки. но ханбин все еще держит крепко, собирает последние крупицы любимых звезд – те, которые он так любил видеть у чжинхвана по утрам, когда он улыбался на игры лучей солнца на своем лице, когда смеялся от глупых шуток ханбина, искренне, влюбленно смотря на младшего. чжинхван сейчас отворачивается. он ненавидел драмы в жизни. избегал конфликтов, сглаживал все углы, улыбался на боль, повторяя «все хорошо, это временно», держал за руку ханбина в самые тяжелые дни. но теперь все стало частью сожженной истории – он больше не сжимает ладонь в кулак, не улыбается лучам солнца, не говорит, что все временно. больше чжинхван не часть своей сказки. – мы создадим все заново, мы создадим. чжинхван. верь мне. ханбин обнимает мягко, аккуратно, держа со всей любовью и состраданием, в голосе страх противоречиво смешанный с решимостью, а пальцы у него холодные, смоченные чужими слезами, на коже остатки пепла. он верит, верит, держится за последнюю ниточку и не отпускает. но чжинхван тянет руки, худые и усталые, хватается пальцами за плечи ханбина, дрожа от холода своего сердца, обнимает в ответ бережливо, крепко и влюбленно – так, как и раньше. и разрезает последнюю нить.