Пламя зелёной свечи

— Отлично, мисс Кэрроу, двадцать баллов Рэйвенкло! — профессор Слизнорт ещё раз помешал черпаком содержимое котла Евангелины, удовлетворённо кивая головой. Он улыбнулся девушке и поспешил в сторону своего стола, что-то записывая на бумажке. Впервые с начала семестра Слизнорт похвалил кого-то, кроме Альбуса Поттера. Кэрроу была счастлива. Наконец, у неё получилось отличное зелье, чего она добивалась с начала пятого курса, ведь у неё всегда были проблемы с зельеварением, от которых девушка всегда хотела избавиться. Малфой безразлично глянул на победившую в очередном соревновании Слизнорта рэйвенкловку и направился к выходу из кабинета. Ему было абсолютно плевать на это зельеварение, которое парень терпеть не мог с самого первого курса. Скорпиус остановился возле входа в кабинет, дожидаясь, пока выйдет его друг. Альбус почти что трясся со злости, не зная, куда её выплеснуть. Надо же, целых два года Слизерин и Рэйвенкло пересекались лишь на занятиях по гербалогии, а здесь на тебе — два самых важных предмета, и оба в компании этой выскочки Кэрроу, строившей из себя непонятно что. Выйдя из кабинета одними из последних, Альбус и Скорпиус направились в сторону выхода из подземелий — один спокойный, как удав, второй с маниакальным желанием заклясть кого-то прямо в коридоре. И казалось, желание последнего вполне могло воплотиться в жизнь. Прямо перед ними замешкавшаяся Кэрроу рылась в своей сумке. Ну всё. — Пошли, — стальным голосом отрезал Альбус и, не обращая внимания на простонавшего от досады друга, ускорил шаг. Практически подлетев к рэйвенкловке, слизеринец схватил её за руку и силой втащил в пустующий рядом кабинет, не смотря на весь её протестующий вид. — Закрой двери, — сказал тот, не отрывая взгляда от девушки. Услышав, как друг закрыл за собой дверь и томно вздохнул, почти незаметно кивнул. — Скажи-ка мне, Кэрроу, что с тобой не так? — прошипел Альбус, упираясь руками по обе стороны парты, к которой попятилась рэйвенкловка, так, чтобы та не смогла вырваться из импровизированной клетки. Ева, не ожидавшая такого от Альбуса, мелко подрагивала и откровенно не понимала, что могло так вывести Поттера из себя. Да, он постоянно пытался зацепить её словами, но ещё никогда не затаскивал в кабинет, прося Скорпиуса постоять «на шухере». — О чём ты говоришь? Ты пугаешь меня, — призналась Кэрроу, сжимая край парты. Сейчас лицо Альбуса было в нескольких дюймах от её собственного. Из его изумрудных глаз летели искры ярости. Скорпиус опустил голову, окунаясь в собственные мысли. Слизеринец будто не слышал и не видел того, что происходило прямо перед его носом. Обычно тот контролировал действия своего друга и мог вовремя осадить его, но сейчас голова Малфоя, очевидно, была забита совсем другим. — О чём я говорю?! — скривился парень. — Кэрроу, да ты, блин, уже несколько лет выше, чем "удовлетворительно" по зельям не получала. С чего вдруг такой прорыв в знаниях? Альбус злился, и даже очень. Девчонка всего за какую-то неделю умудрилась прицепиться к двум его самым близким людям — сестре и брату, хотя со вторым всё началось куда раньше. И уже второй раз сумела его не только опозорить, но и обойти в том, в чём ему не было равных. — Я знаю рецепт только этого зелья. Это был единственный раз, — стояла на своём Ева, не желая признаваться в том, что все лето шерстила учебники. Она чувствовала моральное давление со стороны Альбуса, но не могла дать ему отпор. — Может, ты уже отпустишь меня? Мне пора... забрать свой журнал у Нотт. Кэрроу отчаянно пыталась держать свой статус глупой гламурной девочки, которой не интересно ничего, кроме собственной внешности. Ева чувствовала, как сердце бьется в два раза быстрее от того, что Поттер ещё больше наклоняется, заставляя её чувствовать себя загнанным в угол зверем. — Какой нахер журнал? — тихо процедил Альбус, не отрывая взгляда от глаз девушки. — Кэрроу, ты хоть понимаешь, как тупо это звучит? Откуда ты знаешь рецепт Гербицида? У тебя дома завёлся лишний садик с нежелательной растительностью? Альбус сжал челюсть до такой степени, что на его висках проступили желваки. Ева опустила взгляд, не зная, что ему ответить. Она перебирала в голове всевозможные варианты, пытаясь зацепиться хоть за какую-то мысль. — Мне просто повезло, — наконец сказала Кэрроу, так и не найдя более подходящего ответа. Ева боялась даже взглянуть на Альбуса, не зная, как он может на это отреагировать. — И вообще, какая тебе разница, откуда я это знаю? Следи за собой! Это ты допустил ошибку и винить должен только себя! — осознание того, что она совершенно зря это сказала, пришло только после брошенных ею слов. Густая пелена из злости, застелившая Альбусу глаза и почти что отключившая ему слух, ещё сумела пропустить через себя брошенное Скорпиусом "я, пожалуй, выйду". Ева проводила взглядом Малфоя, который так и не предпринял ничего. Обычно, когда Альбус нападал на внучку Амикуса Кэрроу, Малфой старался осаждать друга и не давать зайти далеко. Однако сейчас парень просто ушёл, оставляя разъярённого Льва наедине с дрожащей антилопой. Слизеринец приблизился к девушке настолько, что тот почти касался носом её уха. — В том-то и дело. Я не ошибался. Твоё зелье по какой-то причине "лучше настоялось", — с каждым словом голос парня становился всё тише. — Кэрроу, я вот не могу понять, — неестественно тихим голосом сказал Поттер, сцепив свои сильные руки на хрупких запястьях рэйвенкловки. — Так тебе просто повезло или ты всё же знала рецепт? Кэрроу почувствовала, как от страха и напряжения на глаза накатываются слёзы, но постаралась их сдержать, не смотря на боль от прикосновений Поттера. — Прекрати, — попросила Ева. — Ты делаешь мне больно. — Неприятно, правда? — скривился Альбус, сам не понимая, отчего такое спрашивает, но ничуть не ослабив хватку. — Скажи мне, Кэрроу, — продолжил почти рыча. — Что я тебе такого сделал, что ты теперь попусту портишь мне жизнь, встревая в неё со всех сторон? — Я не понимаю, о чём ты, — прошептала Ева, не удерживая слезу, которая скатилась ровной дорожкой по щеке, тая в воротнике мантии. Кэрроу чувствовала боль в руках, которыми она цеплялась за парту. Она была напряжена. Девушка опустила взгляд, где-то в глубине души надеясь, что Альбус сейчас отпустит её и перестанет делать больно. Несмотря на то, что она всегда хотела казаться уверенной в себе, именно этого ей и не хватало. Казалось, Ева так давно знает Поттера, но именно сейчас не могла предсказать его действия. — Не понимаешь? Правда не понимаешь? — прошипел слизеринец уже громче и внезапно перешёл на крик, всё так же стоя над её ухом. — ИЛИ ТЫ ТОЛЬКО ПРИТВОРЯЕШЬСЯ, КАК ДЕЛАЛА ЭТО ВСЁ ЭТО ВРЕМЯ? Альбус чувствовал, как содрогалась девушка. И где-то в задворках его здравого смысла тихий голосок говорил ему прекратить и отпустить её. Но он знал, что как только расцепит пальцы и отступит хоть на шаг, девчонка сбежит. — Такая себе глупышка Евангелина Кэрроу, не понятно каким образом попавшая на орлиный факультет, видимо, по личной просьбе, ведь шляпа не могла так ошибиться, — уже тише, но всё ещё на высоких тонах протараторил парень. — И уж точно не могла тебя даже по твоему же желанию отправить на факультет, абсолютно тебе не подходящий. О, ты умна, в этом я не сомневаюсь, — прорычал Поттер. — Только зачем строишь из себя дуру — вот этого не понимаю отнюдь. И ещё больше не люблю, когда дурака делают из меня. Так объясни же мне, Ева, — Альбус скривился, произнося имя девушки. — Зачем всё это? Кэрроу уже не сдерживала своих слез, периодически всхлипывая. Она дрожала, забывая, как дышать. Сейчас перед собой Ева видела не однокурсника Альбуса Поттера, а собственного отца, из-за которого вся ее спина была покрыта яркими татуировками, скрывающими шрамы. С каждым словом Альбуса девушка все сильнее съёживалась. — Пожалуйста, — шептала она, впиваясь в деревянную парту ногтями. — Хватит. Она была приучена терпеть до конца и молчать, чем сейчас и занималась. Ей казалось, что ещё секунда, и Поттер ударит её или причинит другую боль. Кэрроу не слышала шума за дверью кабинета, которые издавали студенты, собравшиеся на пару зелий. Набравшись смелости, она заглянула в его изумрудные глаза, видя в них гнев, ненависть, обиду. И она откровенно не понимала, чем вызвала такое отношение к себе. Почувствовав, как руки начинают соскальзывать по запястьям девушки, не смотря на мёртвую хватку, парень невольно опустил глаза вниз. Его руки покрывала холодная испарина, а на ногтях было что-то подозрительно похожее на чужую кровь. Он давно так не злился. Тяжело глотнув, Альбус отпустил руки девушки и, почувствовав маниакальное желание вцепиться в неё снова, вколотил рукой по столу, теперь уже разодрав и собственную руку до крови. Евангелина вздрогнула от такого резкого удара. Вибрация, прошедшая через стол, дошла и до ее рук, с которых медленно стекала кровь. Шмыгнув носом, Кэрроу скользнула в сторону, боясь, что Поттер схватит её вновь. Не теряя ни минуты, Ева направилась на выход, оставляя Альбуса наедине со своими мыслями. Она видела Малфоя, который стоял возле входа в гостиную Слизерина и явно ждал своего лучшего друга. Спрятав руки за полы мантии, Ева направилась в гостиную Рэйвенкло, понимая, что на сегодня учёба для неё окончена. Отдышавшись, словно от пробежки марафона, и приведя мысли в порядок, Альбус вышел из кабинета и направился прямо к стоявшему у входа в гостиную другу. — Идём, — кинул парень задумавшемся о чём-то слизеринцу. — Флитвик ждать не будет. Парни почти не опоздали на урок, но добродушный преподаватель заклинаний не стал снимать с них баллы даже за 10 минут пропущенного урока. Усевшись за крайнюю парту в верхнем ряду, слизеринцы взяли палочки в руки, чтобы начать тренировать заклинание по умножению вещей. Несколько раз взмахнув палочкой и проговорив нужное «Джеминио», но так и не раздвоив своё пёрышко, Альбус должен был признать, что совершенно не способен сосредоточится. Он бросил взгляд на свою правую руку, на которой всё ещё были следы запёкшейся крови. — Какого чёрта ты ушёл? — внезапно обратился к другу слизеринец. — Не хотел мешать, — пространно ответил парень, взмахивая палочкой. Ему порядком надоели все эти перепалки между Кэрроу и Поттером, в которых он выступал в роли скорой помощи. Посчитал, что по-краней мере сейчас они должна научиться разбираться со всем этим самостоятельно, не впутывая других. Поэтому и ушёл, не желая участвовать в подобного рода мероприятиях. — Вернёмся к заклинанию. Малфой, не смотря на друга, продолжил тренировать заклинание раздвоения, что выходило у него из ряда вон плохо. Он так же не мог сосредоточится. И впервые за долгое время он посчитал, что сейчас был не лучший момент, чтобы отвлекать поток мыслей на подобную ерунду.

***

Утро вторника, судя по подрагивающим стёклам в спальне, было не только пасмурным, но ещё и ветряным. Поэтому Лили натянула на себя излюбленный бордовый свитер, связанный бабушкой Молли, чёрные джинсы и кроссовки в тон низу, завершая свой образ школьной мантией. В такую погоду ни рубашка, ни галстук не были пригодны, а особенно, если на обед запланирован урок Ухода за магическими существами. Спустившись в Большой зал вместе с одноклассницами и Хьюго, гриффиндорка принялась за свой завтрак, состоявший из кофе и яблочного пирога. И хотя день был вполне обычным, в груди девушки присутствовало необъяснимое чувство тревоги, появившееся ещё вчерашним вечером, когда та пересеклась с непривычно агрессивным братом, на костяшках руки которого были свежие раны. — Что-то произошло? — Нет, Лили, всё хорошо. — Ну конечно, всё хорошо! Ты себя-то видел? Ты с кем-то дрался, Альбус? Дрался он с кем-то или нет, но выглядел братец так, словно очень хотел этого. — Нет, Лили, угомонись, ни с кем я не дрался. Скорпиус докажет, если не веришь мне. Скорпиус. Лили перевела взгляд на слизеринский стол и почувствовала волнение в районе диафрагмы, но не такое, как минутой раньше. Другого рода, совершенно новое и практически непонятное. Блондин неспешно поглощал завтрак и внимательно слушал Альбуса, временами вставляя несколько слов. Девушка сама не понимала, почему всё ещё не рассказала брату об их общении с его лучшим другом, ведь обычно она делилась с братьями всем — за исключением, разве что, личной жизни. Но ведь Малфой — это совершенно другое. Он не являлся её ухажёром и не питал к Лили романтических чувств, однако так же, как и Лили, посчитал пока неуместным рассказывать лучшему другу об общении с его младшей сестрой. Альбус всегда хотел, чтобы они подружились, ведь иногда чисто физически не успевал уделять каждый день время и лучшему другу, и любимой сестре. Однако и не подозревал о том, что к их не то, что общению — дружбе — приведёт всего один несчастный случай падения с метлы и несколько дней мучений в больничном крыле. За это лето Малфой стал для девушки даже ближе, чем некоторые её одноклассники, с которыми она училась уже четвёртый год. И самым весёлым было то, что на своём первом курсе Лили всячески отрицала хоть малейшую возможность их общения. Столкнувшись своими кофейными с взглядом стальных глаз, сердце пропустило удар, словно девушка оступилась на одну ступень. Заметив мягкую улыбку Скорпиуса, Поттер улыбнулась в ответ. Малфой не мог оторвать взгляда от веснушек, которые он замечал даже через весь Большой зал, рассыпанных по лицу Лили. Иногда слизеринец думал, что она их наколдовывает, ведь он никогда не видел такого их количества ни у кого, кроме как у Лили. От её взгляда на сердце стало непривычно тяжело. Оно словно что-то решало, а её глаза сломали все его планы. Любой, кто хорошо знал Малфоя, мог присмотреться и понять, как тот растерян. Будто его загнали в тупик, выхода из которого Скорпиус просто не видел. Ему что-то говорил Альбус, сидящий рядом, но Малфой не слушал. Он лишь смотрел в глаза Лили, не смея сдерживать уголки губ, которые так предательски растягивались, когда младшая из семьи Поттеров удостаивала его своим взглядом. Странное поведение Скорпиуса закончилось в момент, словно по щелчку пальцев. Малфой посмотрел куда-то вбок и ровно через несколько секунд поднялся с места. Альбус лишь услышал его короткое «Увидимся» и скрылся в дверях Большого зала, несколько раз оборачиваясь. Однако на что или кого он смотрел, Поттер понять не мог. По правде, даже Альбусу было сложно понять, что же именно заставило Малфоя так быстро убежать с завтрака. В последнее время он часто уходил без всяких слов и вёл себя не так, как обычно. Но, быть может, ему это просто казалось.