Визитер

Наутро ничто не напомнило о вчерашнем вечере откровений, если его, конечно, можно было так назвать. Кари все так же была холодна, будто бы айсберг; от той настоящей, которая кривила губы в усмешке, смешно морщила носик и глаза которой выражали бурю эмоций не осталось и следа, была обычная «статуя». Тут-то мне и вспомнились слова Синего короля, якобы алкоголь развязывает язык, и появилось жгучее желание попробовать напоить девушку, потому как внятно она мне так ничего и не сказала. Хотя если подумать, она и так ничего не говорит. Только вот утром я все равно был словно выжатый лимон, круги под глазами после бессонной ночи дали о себе знать, да и весь мой вид был потрепанным, что не скрылось от Бандоу и Яты, которые тут же прицепились с расспросами. - Кусанаги-сан, с вами точно все в порядке? - в сотый раз спрашивал рыжеволосый сорванец, на что я устало вздохнул и привалился к стойке. - Точно. Таки ночка веселая была, - отвечаю, на что парни переглядываются и я понимаю, насколько двусмысленно звучала эта фраза. Однако, положение спас Микото, разогнавший всех. Мол, поговорить он хочет. Конечно, да-да, я охотно верю, что ты просто хочешь поговорить о снегопаде за окном. - Изумо, - окликает король, когда я в который раз погружаюсь в себя. Стянув очки, обхожу стойку и присаживаюсь на свободный стул, потирая пальцами переносицу. Глаза ужасно болят, будто бы песка кто насыпал, и я пытаюсь отогнать это неприятное чувство, потирая их кулаками. - Ты в порядке? - теплая ладонь ложится мне на плечо и это было последнее, что я почувствовал. В следующий момент я проваливаюсь в вязкую темноту. Она окутывает меня словно одеяло, душит, но в то же время так хочется растворится в ней, никогда больше не просыпаться. Я не могу понять, откуда во мне появилось такое мощное чувство безысходности... *** Головная боль неприятно давила на виски, а желудок, казалось, завязался в узел где-то под горлом и из-за того все сильнее чувствовалась потребность стругануть. Однако открыть глаза мне помешали голоса, доносившиеся сквозь шум в голове: - ...это была ты? - А если и я? Что ты сделаешь? Ударишь? Убьешь? Говорившие пытались разговаривать шепотом, тем не менее постоянно срываясь на более высокий тон, что больно резало по ушах. Я конкретно так не понял, о чем шла речь, только вот подсознание в который раз подсказало притворится спящим. Интерес брал свое. Я не могу сказать точно, знает ли уже Суо о том, что я пришел в себя, а даже если и знает, он и словом не обмолвился об этом с девчонкой. - Не стану, - прошипел король, - я просто хочу попросить тебя предупреждать о том, что ты собираешься делать. - Да ладно? А кто мне поверит? - Хватит и того, что я тебе верю. - Ты веришь... - Значит и остальные поверят. Ты ведешь себя неразумно. Спустя несколько секунд стало ясно, что кто-то из этих двоих меряет комнату нервными шагами, о которых тактично говорил скрип половиц. - А что мне остается, Микото? Умереть? После стольких лет в этом мире так спокойно встретить свою смерть? - На секунду девушка замолкает и я решаюсь чуть приоткрыть глаза, глядя на короля и Кари сквозь ресницы. - Я не могу так, Микото, я хочу жить. Последнее девушка чуть ли не простонала, схватив Суо за футболку. Не успел я четко понять происходящее, как она едва не упала на пол, если бы не вовремя среагировавший Красный, подхвативший хрупкое тело. Саму девушку чуть потряхивало и непонято: то ли она бредит, то ли это обычная женская истерика. Она что-то шептала под нос, но настолько неразборчиво, что я просто не мог ничего понять из этого лихорадочного шепота. Лишь один вопрос тревожил меня от момента их ухода и до самого утра: «Что же, черт бы вас побрал, происходит?» *** Спустя несколько дней ко мне зашла сама Кари, чем сильно и удивила. Впалые щеки, бледная кожа, которая, казалось, не могла быть еще белее и, что удивило и заставило поволноваться - абсолютная пустота в серебряном глазе. - Что-то случилось? - интересуюсь, откладывая в сторону чтиво, которое читал. Красноволосая, ничего не говоря, присаживается рядом и невзначай проводит рукой по обложке книги, которая еще хранила тепло моих пальцев. - «Дориан Грей» Оскара Уайльда - отличная книга, - едва-едва растянув губы в улыбке, шепчет, беря потрепанную временем писанину в руки и, пролистав пару страничек, продолжает: - Юнец мог делать что только душе угодно и все переносилось на портрет, не отражаясь на нем самом... - неожиданно Кари обрывает сама себя. - Что ты хочешь этим сказать? - настораживаюсь, придвигаясь чуть ближе к ней. Не нравится мне все это. - Кари? Девушка несколько минут бездумно смотрела в пространство перед собой, а после, закрыв лицо руками, поднимает взгляд разноцветных глаз на меня. И только тут до меня доходит... что я никогда не видел такого глаза. Почему не обратил внимание раньше? Кажется, Кари понимает, о чем я думаю, и только кривит губы в усмешке, прищурившись. - Заметил? Сглотнув, киваю. А после, будто бы что-то ударило в спину, быстро спрашиваю: - Что это такое? - Часы. Я вижу, что часы. Часы в золотом глазу, стрелка которых медленно подползает к одиннадцати. Невольно перевожу взгляд на часы, висящие на стене напротив. Семь вечера. Что за..? Или на моем лице отобразилась умственная деятельность или еще чего, но Кари только удобнее распологается на кровати у меня где-то в районе коленей, откидываясь на вытянутые назад руки. Легкая улыбка блуждает у нее на губах и я каким-то шестым чувством понимаю, что маска холодности вновь снята. Вот она, настоящая. Снова. - Время, которое мне отведено, - говорит тихо, поворачивая голову в мою сторону. Боюсь даже вдохнуть, чтоб не спугнуть такое хрупко-обманчивое понимание. От чего-то я знаю, что она хочет сказать. Только вот Кариель все равно остается собой и прерывает поток моих мыслей, все-таки подцепив одну из них: - Когда стрелка дойдет до двенадцати - я исчезну из этого мира.