Омега должен быть любим

Я вышел из прохладной крохотной кабинки флаера в душный летний воздух и подходил к незаметному бежевому коттеджу в конце улицы, когда Зорат встретил меня. Никто не знал, сколько лет стукнуло невысокому мужчине с блестящими черными глазами и оливковой кожей, но выглядел он лет на сорок пять. Живой как ртуть, с вечно беспокойными руками и обаянием мартовского кота, он жутко гордился своими древними итальянскими корнями. Сегодня он снова напялил на себя черный плотный балахон, начинающийся с шеи и свисающий до самой земли. "Мне в нем думается хорошо", - немного смущаясь, оправдывал он свой выбор. А мне то что, хоть голышом пусть бегает. Он мне за мозги нравился и не убиваемый оптимизм. На таких как он и держится наш мир. Его руки по самый локоть, и балахон местами, оказались присыпаны белым порошком. Мука, догадался я, и обрадовался. Значит, голодным точно не уйду, Зорат обожал готовить. Он вытянулся на цыпочки и чмокнул меня в щеку. Да-да рядом с ним и я казался гигантом. – Бонджорно, мой мальчик! – расплылся он в лукавой улыбке. – Какая бы сволочь не заставила тебя навестить старика, я ей искренне благодарен. Совсем про меня забыл! Проснувшаяся некстати совесть заставила меня поморщиться. Я и правда приходил к омеге, когда у меня были большие проблемы, а в остальное время благополучно о нем забывал. – Я тоже очень рад тебя видеть, и никакой ты не старый! – я потряс его руку – Еще сотню сердец разобьешь, вот увидишь! Он только хмыкнул: – Как знать, как знать… А потом хлопнул себя по лбу, и стал подталкивать к дому. – Совсем заболтал тебя. Ты наверно с голоду умираешь? Пошли-пошли скорее в дом, и ты расскажешь умудренному омеге все свои беды. А я подумаю – дать тебе хороший совет, или просто своих ребят послать, чтобы разобрались с обидчиками моего мальчика! Сегодня его дом был на удивление пустынным, обычно у омеги постоянно толпились странные личности с сомнительной репутацией. Очень похожие на обычных бандитов, если честно. Мы прошли в светлую, просторную кухню, где он усадил меня на низкий стул и всучил стакан с апельсиновым соком. А сам начал шустро резать блестящие розоватые томаты и какие-то коричневые грибы, рассыпанные по столу. – Сегодня у меня неаполитанская пицца с грибами, ты пальчики оближешь! - ответил он на мой вопросительный взгляд. – А ты можешь начать исповедоваться: кто тебя обидел, и как их наказать, обещаю, прерывать не буду. – Иногда мне кажется, что он мой потерянный старший брат, даже папа так остро не реагировал на мои проблемы. – Да никто меня не обидел, пока, – я почесал в задумчивости макушку и отхлебнул горьковатый сок, собираясь с мыслями. – Просто…я не хочу идти на бал! Зорат так и застыл с поднятым тесаком. Капелька томатного сока скатилась с кончика ножа и шлепнулась ему на нос. Омега от неожиданности чихнул. – Что ты хочешь?! – Ты уже слышал, – если и он мне не поможет…Отчаяние снова подняло свою уродливую голову и готовилось загрызть меня. – Томас, ты сумасшедший! Я всегда это знал, – вдруг весело рассмеялся Зорат, покачал головой и продолжил нарезать овощи. – Но этим мне и нравишься! Но подумать только, не пойти на бал судьбы! – Ну, хватит уже, - взмолился я. – Скажи одно – поможешь или нет. Если нет, то я пойду. – Да сиди, раз пришел, – замахал он на меня руками – Кто тебе, глупому, сказал, что я не помогу? Как будто в первый раз. Расскажи лучше, в чем причина. Я вдохнул и уставился на свои крепко сжатые кулаки. – Отец…он не хочет подавать прошение. А ты ведь знаешь, как я хочу учиться! Ему ничего это не стоит, подумаешь неженатый сын! Сейчас не средневековье, а он как будто еле из пещеры вылез! – вернулась жгучая злость на батю, заставляя сердце, бешено стучать. – А, эта твоя мечта… она стоит того чтобы рисковать? – слишком пронзительные черные глаза уставились на меня. – Рисковать остаться навсегда одному, без истинной пары, стать насмешкой для других и потерять все? Подумай Томас. – Сейчас он говорил как никогда серьезно, будто и не обо мне и вовсе. – Да, - сказал я просто. Тут и думать нечего. Насмешка не сходила со смуглого лица омеги, будто он знал что-то недоступное моему уму. Весь такой загадочный, он засунул уже готовое тесто с насыпанными сверху вкусностями в микропечь и включил таймер на двадцать минут. – Кто я такой чтобы тебя отговаривать? Сам таким же бунтарем был, – пожал он плечами и пошел мыть руки. Пряные ароматы запекающихся помидоров и жареных грибочков заполнили кухню, заставляя без конца течь слюнки. Я и правда тогда на злополучном ужине съел всего одну ложку макарон. И где он научился готовить? В наше время, когда все продукты продавались в готовом виде, лишь единицы творили сами. Да и свежие фрукты-овощи стоили весьма недешево. Вернулся он через пять минут, переодевшись в привычные брюки и рубашку. Двумя руками омега удерживал большущий планшет. Небрежно бросив его на стол, он позвал меня сесть поближе. И сухим деловым тоном стал излагать свои мысли. Куда только делся смешливый омега повар? Сейчас передо мной сидел один из тайных хозяев города. – Избежать бала не получится, ты же не хочешь стать преступником? – я неуверенно покачал головой. – Рано тебе еще, - он усмехнулся тонкими бледными губами. - Поэтому мы поступим так… На чернильном небе давно сверкали звезды, а мы, как сообщники, склонились головами к планшету и все еще обсуждали последние мелочи. Пицца давно была съедена, выпито литров пять крепкого кофе, спор же, насчет денег на операцию никак не кончался. Я говорил, что продам флаер, подаренный мне на день рождения, а Зорат хотел все купить на свои сбережения. Мне казалось это неправильным, он же мне не отец все-таки. В конце договорились, что флаер пока трогать не буду, а счета на мое имя он откроет уже завтра. – Я очень богат, - терпеливо объяснил омега мне. – Даже если проживу сотню лет, все равно не потрачу и половины. К тому же наследников у меня нет, а ты Томас, самый родной мне человек. Теплое чувство, как пушистый котенок, свернулось у меня в груди, а губы сами расползлись в глупой улыбке. Я на минуту крепко-крепко обнял притихшего омегу. – Ты мне тоже дорог, Зорат! У нашего плана были, конечно, недостатки. И одна из самых больших – это маски. Вернее их отсутствие. Хотя омеги и принимали таблетки, снижающие влечение, совсем его убрать не могли. А что случится, когда паренек, который ни разу не переживал гормональных бурь, почти не целовался и не испытывал течки, окажется в замкнутом помещении в окружение сотен альф? Вот именно, что катастрофа. А при наличии Истинного никакие таблетки не спасут. Выход снова предложил Зорат. Я покупаю десяток детских фильтров для носа, из-за маленького размера, они были совсем незаметны. Вставляешь их в ноздри – и как будто и не снимал намордник. Ходи и радуйся. У фильтров одно нервировало – они постоянно сползали, да и голос чуточку менялся – становился неприятно гнусавым. Хотя это скорее плюс, чем минус. С такой защитой я мог спокойно пережить церемонию – и я свободен до следующего бала! А за это время снова можно попробовать уломать родителей. "Но особо на это не надейся", - предупредил Зорат. Встретиться мы договорились через неделю. Усталый и довольный, домой я вернулся, когда горизонт начал светлеть. Тихонько пробрался в свою комнату, стараясь никого не разбудить, и завалился спать. Месяц обещал стать очень «веселым»!