Омега должен быть любим

Тут зал взорвался оглушительными аплодисментами. Довольный правитель поздравил нас со вступлением во взрослую жизнь и ушел по своим жутко важным государственным делам. Какое вступление, здесь больше подошло бы слово, запихивание – зло подумал я, сжимая в руках маску. Я не понимал, что с ней делать - в карман не залазит, таскать с собой неудобно, а на пол бросить как-то не то. Жалко, что я прослушал все наставления папы перед балом, он наверняка об этом говорил. Неожиданное появление передо мной немолодого слуги-беты заставило вздрогнуть. Я оглядел его и ухмыльнулся - вот почему папа был так недоволен моим выбором одежды. На бете была белая рубашка, а брюки совпадали с оттенком моих, хоть и покрой был другой. Если отбросить пиджак, то я вполне сойду за слугу, благо рост позволяет. – Маску, сэр. – терпеливо сказал бета, держа перед собой поднос, на котором уже лежали другие маски. Кажется уже не первый раз. Я покраснел и, помедлив, положил свою ему на поднос. Странное чувство, но я привык к ней и не хотел расставаться. Видимо слуга это понял: – Вы можете забрать ее после бала, – мягко сказал он и испарился. Тем временем, нас подобно стае голодных белых акул стали окружать альфы. И как они так быстро оказались рядом? Парни с пьяными глазами поспешили мужчинам навстречу. Один омега, паренек с длиной черной косой с разбегу запрыгнул на альфу, похожего на медведя, обвил его руками и стал неловко целовать. Тот даже опешил немного, но быстро опомнился, расплылся в совершенно дурацкой улыбке и тоже стиснул парня в объятиях. А потом оглянулся и быстро ушел, даже можно сказать, убежал со своей драгоценной добычей. В глазах остальных читалась откровенная зависть. От обилия белого слезились глаза. Они все для меня сливались, и мне казалось, что на их лицах застыли вечные ухмылки. «Ты не уйдешь от нас» - будто говорили они. Пока меня не съели, надо смываться, и поскорее… Если я сейчас повернусь и побегу, это будет трусостью, да и какой с меня тогда пилот? Поэтому только вперед. Я попытался скопировать выражение лиц друзей по несчастью (хотя несчастными они не выглядели) и пошел за ними. Сразу трое мужчин устремились ко мне навстречу. Двое блондинистых громил походили друг на друга как капли воды – без сомнения братья. Третьего – темноволосого мрачного мужчину я несколько раз видел по визору. Наверное, какой-то политик. Одетый в хорошо сидящий костюм цвета слоновой кости он спокойно рассматривал меня сощуренными глазами. Его хищное лицо сразу меня насторожило. Где-то я его еще заприметил, совсем недавно и не по визору… Они остановились напротив меня, и я сразу почувствовал себя маленьким ребенком, так они надо мной возвышались. Я даже сделал шаг назад и от попытки удрать останавливало лишь всеобщее внимание. – Потанцуем? – сходу предложил «чиновник». – Ну и наглость. Даже имени не спросил, а уже - "потанцуем". – Вы тут не одни, Ольхан, – раздраженно хмурясь, произнес первый блондин, кидая на темноволосого неприязненный взгляд. – Не вздумайте соглашаться, – посоветовал второй брат, чуть улыбаясь. – Ольхан опасный человек. – А ты, можно подумать, пушистый ангелочек, – фыркнул Ольхан и вперил острый взгляд в меня. Фиолетовые глазищи, казалось, хотят пронзить насквозь, и я вздрогнул от мурашек, пробежавших по спине. – Ну же, юноша, выбирайте, нас, добрых и пушистых или этого темного, который выпьет всю вашу кровь? – настойчиво начал блондин. – Мы тут одни остались. Я оглянулся – и, правда, все уже разошлись кто куда – кто с альфами, а кто и один. От мужчин, несмотря на фильтры, исходила подавляющая аура силы и власти, и ни с кем никуда идти не хотелось. Но я подумал, что избавиться от одного, получится быстрее, чем от сразу двух, поэтому кивнул Ольхану: – С удовольствием потанцую с вами. Блондины разочарованно переглянулись, с завистью посмотрели на альфу, почему-то с жалостью на меня и, хлопнув его по плечу, ушли. Чувство похожее на торжество мелькнуло в глазах мужчины и исчезло. А у меня тревожно засосало под ложечкой. Не сделал ли я сейчас большую ошибку, ведь братья и правда выглядели безобиднее его? Не давая мне больше времени на сожаления, он ухватил меня за руку и потащил к танцующим парам. Моя ладошка совсем утонула в крупной, теплой ладони, я еле сдерживал желание вырвать руку, но, похоже, альфа почувствовал это: – Не стоит обращать внимания на глупые слова альф и бояться меня, – спокойно и властно произнес он. – И кстати, могу я узнать имя моего избранника? – Я и не боюсь! – слишком резко воскликнул я. Внезапно появившаяся злость к самоуверенному типу мигом убрала страх. И уже спокойнее ответил: – Меня зовут Томас Грин, и я не ваш избранник. – И если получится все задуманное, то буду ничьим. Он негромко рассмеялся. И что я сказал смешного? – Я тебя выбрал, значит, ты мой, – он слишком тесно прижал меня к себе, встал напротив и, не дав мне и слова сказать, закружил в танце. – Я пока еще только свой! – приглушенно прохрипел я, безуспешно пытаясь отодвинуться. - Вы слишком близко стоите! – Ну и что? Вот ведь самоуверенный хам, я тут пыхчу как ежик, а ему хоть бы хны! Я двигался немного скованно, но затем музыка затянула меня. Альфа оказался прекрасным партнером, он легко и уверенно вел меня. При этом ни на секунду не спуская с меня изучающего взгляда, что порядком нервировало. – Может, тоже представитесь… Ольхан? – попытался я разорвать тягостную тишину. – Ну… раз ты так настаиваешь, – альфа насмешливо скривил уголок рта. – Ольхан де Кадар, единственный сын графа Кадара, и мне тридцать четыре года. Возглавляю министерство внешней торговли, богат, холост, но, кажется уже нашел свою судьбу. Я все сказал или будут еще вопросы? Он просто насмехается надо мной. Все, надо начать следовать плану, совсем забыл, зачем я здесь. Зорат сказал бы, что я слишком заигрался. – Нет, – буркнул я и совершенно случайно наступил ему на ноги. Альфа даже не поморщился. – Ох, простите, я такой неловкий! – и снова наступил. – Ничего страшного, – улыбнулся мужчина во все тридцать два белоснежных зуба. Ну и оскал. Эх, надо было сильнее, огорчился я. А мы все быстрее и быстрее танцевали, у меня с непривычки закружилась голова. Другие пары мелькали перед глазами смазанными пятнами и исчезали, а музыка все не останавливалась. Лишь когда ноги начали заплетаться, а легкие гореть огнем, танец закончился. Я весь вспотел и никак не мог отдышаться, а Ольхан будто и не кружил со мной по паркету – все такой же спокойный и невозмутимый. Лишь несколько черных, как ночь, прядей выбились со строгой прически. Про свои волосы я старался не думать. – Благодарю, – чуть склонил он голову, наконец, отпустив меня. Я кивнул в ответ, все хорошо, что хорошо кончается. – Ты такой спокойный, – будто сам себе пробормотал мужчина. – Хотя мне это даже нравится, терпеть не могу эти ваши слюнявые домогательства, когда омегам сносит крышу, – он поморщился. Черт! Надеюсь, он не догадается ни о чем. А потом до меня медленно дошло, что он только что оскорбил всех омег скопом и меня заодно. Кто его знает, как я поведу себя при течке? – Раз вам так не нравятся омеги, зачем вы сюда пришли? – прошипел я злобно в его лицо. Ярость так и клокотала во мне, наконец, нашелся тот, на кого ее можно выплеснуть. Вот из-за таких как он и придумали маски и чертов бал! А значит все мои проблемы, тоже из-за него. – Я не говорил, что все омеги мне не нравятся, – удивился Ольхан, чуть приподняв брови. – Просто… – Мне надо освежиться, – невежливо прервал я его и оглянулся в поисках туалета. Надо подумать и остыть, пока я не наговорил лишнего. – Я провожу, – моментально откликнулся альфа. Он подхватил меня под локоток и повел к дальней стене в глубине зала, где виднелась незаметная дверь. – Я и сам могу дойти, – дернул я и вырвал руку из крепкого захвата. – Если я тебя потеряю, то не прощу себе никогда! – сказал он с серьезной миной, но его глаза смеялись. И откуда таких артистов находят? Внутри сверкающего туалета, с бежевыми стенами, я плеснул на лицо холодной водой. Фильтры ужасно чесались и норовили выпасть. А если блохастые штучки выпадут - мне точно хана! И еще хана моей заднице, ну это уже мелочи… Назойливый альфа остался сторожить дверь с той стороны, а я все не мог придумать, как от него избавиться. И что он ко мне пристал? В большом зеркале на всю стену я выглядел совсем мальчишкой. Лицо раскраснелось, веснушки сияли, рыжие вихры волос торчали во все стороны. Я-то думал, что в сером буду незаметен, но добился обратного эффекта. За пять минут, пока мы шли сюда, со мной хотели познакомиться еще пять представительных альф, только Ольхан им этого не позволил, самоуверенный единоличник! Вот папа бы обрадовался моей популярности. Меня же она только ужасала. Пока я себя разглядывал, дверь с грохотом ударилась об стену и комнату ввалились трое вцепившихся в друг друга мужчин. В разгоряченных альфах я узнал знакомых уже братьев блондинов. А между ними виднелась макушка какого-то светловолосого омеги. Альфы увлечено лапали и целовали паренька в рубиновой рубашке, а тот совсем им не сопротивлялся. Даже, наоборот, с силой гладил их по волосам, терся об их тела и тихонько стонал от непристойных ласк. От шока я застыл с открытым ртом и поднятой к голове рукой, затем опомнился и прижался к стене. Но увлеченная троица меня, кажется, и не заметила, альфы начали разрывать на парне рубашку, не забывая при этом целовать и прикусывать каждый открывающийся кусочек тела. Я стоял как истукан и не мог оторвать глаз от развратной картины. От вида сильных мускулистых мужчин и хрупкого парня, от их горячих стонов, живот наполнился непонятной теплотой, а щеки до боли покраснели. Я хотел исчезнуть отсюда и в то же время хотел остаться, как будто тайком смотрел стыренный отцовский фильм – и стыдно, и жарко. Альфы перешли к решительным действиям и, положив руку на ширинку парня, сжали ее. Омега закрыл глаза от наслаждения и поддался навстречу. И тут один брат повернул голову и в упор посмотрел на меня. Глаза оказались затуманены похотью, а по лицу расползалась понимающая ухмылка. Я похолодел, непонятное томление покинуло мускулы, а я пулей вылетел с туалета, едва их не задев. И сразу врезался в чью-то каменную грудь. Бедный нос заныл от удара. Меня бесцеремонно схватили за плечи и отодвинули от себя. – И куда мы бежим? – спросил ненавистный голос.