NEON

Космический центр как всегда пахнет железом и чем-то терпким, что поначалу резало обоняние, а потом стало неотъемлемой частью повседневности. Инженеры проверяют готовность корабля к отлету, сверяются с показателями и о чем-то переговариваются. Знакомые лица порой попадаются на глаза, но за все то время, что Джено здесь бывал, он так и не смог запомнить имена этих людей. Отец идет с ним рука об руку, тоже напряженный, приобнимает за плечо, чтобы сын почувствовал какую-никакую поддержку и немного успокоился. Но это мало помогает. Они останавливаются у стеклянной закрытой двери, и отец, повернувшись к Джено, желает ему удачи и крепко обнимает. Джено обнимает его в ответ и, кивнув на прощание, прикладывает карту доступа к считывателю. Когда индикатор загорается зеленым и дверь открывается, он заходит внутрь, где его тут же встречает Минхен. Они обмениваются рукопожатиями и двигаются по коридору. Минхен — это главный бортинженер, психолог и успокоительное в одном флаконе. Именно он учил Джено правильно дышать, когда тот впервые садился за штурвал, наказывал не лениться и проверять все датчики, а еще рассказывал ему много интересного о строении корабля и далеком межгалактическом пространстве. Все то время, что они добираются до каюты, Минхен рассказывает что-то о том, что самое главное — взлететь, а там уже дальше не страшно, по крайней мере, пока не наступит момент посадки. Джено пропускает пару предложений мимо ушей, ни на секунду не забывая о Ренджуне. В Сеуле сейчас глубокая ночь. Как он там? Смог ли уснуть или снова ворочается от бессонницы, которая из-за Джено наверняка стала хронической? Плакал ли он, или просто смотрел в одну точку? Винит себя, проклятые звезды или Джено? Главное, чтобы не себя. — Слушай, я все здесь перепроверил, в том числе запасы воды и еды, их стандартное количество — на пять лет. Это так, на всякий случай, — хмыкает Минхен, заходя в каюту вслед за Джено. — Но тебе бы лучше самому все просмотреть. — Что значит «на всякий случай»? — Джено вырывает из его речи только одну фразу, которая начинает его настораживать. Минхен растерянно чешет голову, бегая глазами по дисплею. — Джено, мы не знаем, что может случиться во время твоего полета, — ни ты, ни я, ни начальство. Добираться тебе очень долго, а мы просто учитываем все возможные риски, — Минхен нажимает на кнопки, проверяет звук и функционал. — Но не бойся, тебе даже не понадобятся все эти запасы. Взлетишь, отстыкуешься, ляжешь в капсулу, отоспишься в кои-то веки, — старший щелкает его по носу, убедившись, что все работает. — Возьмешь образцы с планеты, потом опять в кроватку, проснешься — а ты уже дома. Все будет хорошо. Джено его оптимистический настрой не разделяет. Да, непременно нужно будет погрузиться в криосон, потому что ему в одиночку лететь невесть куда целых полтора года в лучшем случае, если он, конечно, не попадет под метеоритный дождь, или его корабль не захватят пришельцы. Но для Джено все произойдет в один миг, а Ренджун будет ждать его несколько лет. И Джено не представляет, как у того хватит сил на такое. — Это очень несправедливо по отношению к тебе, что остальные отказались участвовать, — негодует Минхен. — Я не знаю, в чем причина, но надеюсь, им просто не хватило смелости согласиться на такое ответственное задание. Ну, ладно. Осталось полчаса, Джено, — он сверяется с электронными часами. — Ни пуха, ни пера тебе. Мы все будем ждать твоего возвращения. — К черту, — Джено впитывает черты его лица и обнимает, надеясь, что Минхен будет первым, кого он увидит по прилете. Джено остается один в каюте. Он долго и внимательно разглядывает кольцо, которое отдал ему Ренджун, словно видит его впервые, а затем, проведя пальцами по металлу, прикрывает глаза, мысленно представляя Ренджуна рядом с собой. Вот Ренджун позволяет ему согреть свои руки, вот Ренджун смеется, весь измазанный в муке, вот он случайно попадает Джено мячиком в лицо. Вот он заботливо накрывает его одеялом и украдкой оставляет на шее легкий поцелуй, думая что тот спит. Вот они вместе читают физику, вот Джено показывает ему звезды, вот они утром оба пьют таблетку от головы после бессонной ночи, разбавленной поцелуями. — Дождись меня, пожалуйста, — говорит он в пустоту, надеясь, что его услышат.

✩✩✩✩✩

Джено изможденно потягивается, отстегивая ремень и поднимаясь на ноги, и чувствует, как ломит тело после нескольких часов сидячего положения. Голова не прекращает кружиться даже после посадки, его тошнит, чертовски хочется пить, а еще — к Ренджуну. Невыносимо. Хотя они и виделись всего день назад. Сразу после того, как он вышел на орбиту, он лег в капсулу, установив на ней рассчитанное время. Не успел он погрузиться в сон, как в глаза ему ударил яркий свет, оповещающий о том, что он уже прилетел. Как ему и было поручено, Джено опустился на планету, которая выглядела практически как земля, но из иллюминатора по неизвестным причинам отдавала насыщенными цветами радуги (возможно, все дело было в сферах, ее окружающих), и взял необходимые пробы, которые нужны были для изучения состава поверхности и определения наличия жизни. Вся миссия заняла у него менее часа. Пока он второпях снимает скафандр, в голову начинают закрадываться страшные мысли. Под действием адреналина при посадке он даже забыл о том, что на Земле его ждут, поэтому просто молча считал секунды до стыковки. Он не знает, какой сейчас год, а уж тем более месяц и число. Сколько лет его не было? Три года? Пять? Не забыл ли его Ренджун? Ждет ли еще? Все ли с ним в порядке? Неопределенность, неизвестность впервые пугают его до ужаса. Он нажимает на кнопку и ждет открытия двери. Проходит через герметичный коридор и встает на месте, как вкопанный. Потому что человек, встревоженно оглядывающий его с головы до ног, абсолютно точно ему не знаком. Эти ядреные рыжие волосы, странная одежда, которой Джено никогда не видел, и взгляд, от которого сразу же ставится некомфортно. У Джено от беспомощности начинает сводит желудок. — Где Минхен? Незнакомец неуверенно протягивает ему смятый в руках конверт и испуганно дергается, когда Джено вырывает его из рук. — Л-и Минхен-сонбэнним просил передать, — с явным акцентом произносит тот и складывает пальцы в замок, прижимая к груди. Джено в смятении косится на него, а затем разворачивает конверт и видит аккуратно выведенные буквы.

⌜Джено, если ты сейчас читаешь это, значит, ты в целости и сохранности добрался до дома, а меня уже нет в живых. Надеюсь, ты прилетел раньше, чем я успел разложиться под землей. Чэнлэ тебе все расскажет. Наверняка ты сейчас шокирован. Это все наша вина. Прости, я не смог тебя встретить. Пожалуйста, держись.

Минхен-хен⌟

Джено не замечает, как все вокруг теряет свою яркость, очертания. Земля почему-то уходит из-под ног, чувства притупляются, сердцебиение учащается. — Д-Джено-щи, Вам нехорошо? — парень, что, судя по всему, и есть Чэнлэ, неторопливо приближается к нему и протягивает руки. Джено отмахивается и опирается о стенку коридора, пытаясь прийти в себя. Он ошарашенно смотрит на Чэнлэ. — Что все это значит? — хрипло произносит он. Чэнлэ мнется, но берет его за локоть. — Давайте, Вы пройдете проверку и медосмотр, а потом мы пог… — Скажи мне сейчас! — он вырывает руку и пошатывается. Чэнлэ, не ожидая, что тот повысит голос, вздрагивает, а затем сочувствующе смотрит на него. — Хорошо, — он выдыхает и слегка опускает голову. — Ли Минхен-сонбэнним скончался около двух лет назад, — Джено нервно сглатывает, округляя глаза. Это не очередная шутка Минхена, которыми тот любил разбрасываться направо и налево? — Он попросил сообщить, что… Что расчеты были произведены неверно. Вас не предупредили, что минута на планете NEON-20 р-равнялась… — его голос снова задрожал, но он смог взять себя в руки. — Одному году жизни. Джено смотрит на Чэнлэ и не может понять, что он вообще здесь делает. Практически забывает, как его зовут и где он находится. Ему кажется, что все это нереально, что он потерялся в космосе и сошел с ума на космическом корабле, а его психика додумала его возвращение на Землю. Он с отсутствующим взглядом буравит дыру в теле Чэнлэ, не смотря тому в глаза, и заторможенно кивает. — Так… Какой сейчас год? — едва слышно мямлит он. — Две тысячи тридцать седьмой, — Чэнлэ пытается звучать ровно, но в какой-то момент его голос ломается. — Вас не было пятьдесят шесть лет. Едва переставляя ноги, Джено направляется вперед. Он не слышит окликающего его Чэнлэ, не замечает подбежавших медсестер, не понимает, откуда у него вообще есть силы на то, чтобы двигаться. Джено опоздал. Опоздал настолько, что прощения не заслуживает. Джено вообще ничего в этой жизни не заслуживает. И Ренджуна тоже. Он падает на колени и не видит смысла сдерживать просящиеся наружу слезы. Ком в горле, накатившая истерика и побелевшие костяшки пальцев. Джено кричит. Кричит так громко, что ему кажется, будто космодром может разрушиться от его вопля. К нему подходят какие-то люди, трогают его за плечи, подставляют к губам стакан с водой, что-то говорят. Джено не может ничего разобрать, поэтому просто позволяет поднять себя на ноги и отвести в белый, пропахший спиртом кабинет. Джено что-то колют, протирают чем-то лицо, пытаются дать таблетку, но у него не выходит проглотить ее, поэтому его просто укладывают на кушетку и чем-то накрывают. Он проваливается в сон мгновенно, даже не успев хоть немного прийти в себя.

✩✩✩✩✩

Проведя рукой по гладкой поверхности дерева, Джено поднимается с качели, с тоской глядя на полностью перестроенную площадку. Теперь вместо горы песка стоит большая песочница, турники, карусель, замененная на более новую качеля. Даже дом, где жил (живет?) Ренджун перекрасили и поставили цветные панели. Все теперь выглядело по-другому, но Джено мог поклясться, что где-то в воздухе еще витал ренджунов запах. Он забывается, предаваясь мгновению тоски по прошлому, и не сразу замечает, как кто-то тянет его за рукав. — Хен, почему ты такой грустный? — спрашивает у него мальчишка лет десяти. Джено почему-то видит в нем себя одиннадцать (или шестьдесят семь? — он так и не понял) лет назад. Тогда он еще не подозревал, каким жестоким окажется будущее, и просто радовался мелочам. — Джисон, перестань приставать к людям, — с усмешкой в голосе произносит кто-то рядом. К мальчишке подходит мужчина лет тридцати и оттаскивает его от Джено. — Простите его за излишнее любопытство. — Ничего, — давит улыбку Джено. Мужчина кивает, и под его изучающим взглядом Джено становится не по себе. — Меня зовут На Джемин, — он протягивает руку, и Джено пожимает ее. — А Вы не здешний? — Я жил какое-то время здесь, — расплывчато отвечает Джено, а в мыслях усмехается вопросу. Возможно, Джемин что-то знает, и раз так, то ему повезло, поэтому продолжает разговор. — Простите, а Вы случайно не в этом доме живете? — В этом! — отвечает за отца Джисон и довольно улыбается, что может участвовать во взрослом разговоре. Джемин лохматит ему волосы. — Тогда, могу я задать Вам один вопрос, — Джено закусывает губу и прячет взгляд. — Вы не знаете, Хуан Ренджун еще живет здесь? — Откуда ты знаешь моего дедушку? — любопытно хлопает глазами Джисон. Джемин шикает на него и, прищурившись, с любопытством смотрит на человека перед собой. — А Вы, случайно, не Ли Джено? — и получив утвердительный ошеломленный кивок, продолжает. — Он предупреждал, что Вы о нем спросите. Понятия не имею, кем Вы ему приходитесь, но отец часто рассказывал о Вас, — Джемин грустно поджимает губы. — А насчет того, живет ли он здесь… Видите ли, два месяца назад у него случился инфаркт и… Джено делает глубокий вдох и поникает, до крови прикусывая щеку изнутри. Не успел. Джемин потерянно потирает затылок, так и не закончив, не зная, что сказать и стоит ли вообще что-то еще говорить. Опоздал. Джисон непонимающе смотрит на то, как Джено старается не задохнуться, хотя на деле просто стоит и смотрит куда-то вниз. Обманул Ренджуна. — Не знаю зачем, но отец просил передать, что сдержал свое обещание, — крепче сжимает руку сына Джемин, когда тот порывается подойти к Джено. — А Вы разве не его сын? — раздосадованно усмехается Джено. Джемин не понимает, к чему тот решил задать этот вопрос, но отвечает. Отец предупреждал, что некий Ли Джено может задать этот вопрос. — Отец оформил на меня опеку, когда я был еще совсем маленьким. Вот оно что. Джено ненавидит себя еще больше. Он заставил Ренджуна страдать в одиночестве столько лет, пока сам был ослеплен страстью к космосу. Пока слепо гнался за чем-то неизведанным, не замечая, как год сменяется другим. Он проводил бессонные ночи за горами учебников, а Ренджун приходил к нему, в тишине садился рядом и нехотя листал скучные журналы про новые открытия. Он согласился разделить сердце Джено пополам вместе со звездами, принимал все его идеи, терпел его, но никогда не жаловался. — Еще он сказал, что любит Вас, и ни на день не переставал ждать Вашего возвращения. Пока Джено был уверен, что у них будет счастливое будущее, Ренджун, казалось, знал, что их любовь была обречена на провал с самого начала, но даже это не остановило его. Он доверился, вложил свою ладонь в другую и собственноручно отдал Джено ключ от наивного сердца. Позволил управлять своими чувствами, своей судьбой. А Джено, даже не моргнув, вырвал его сердце из груди, оставив на его месте пустоту. Джено сам все разрушил. Он бросил тяжелый взгляд на кольцо, что обрамляло его указательный палец, и стянул его, подходя к Джисону и садясь перед ним на корточки. — Видишь это кольцо? Твой дедушка когда-то подарил его мне. Теперь оно твое, — Джено вложил частичку их с Ренджуном воспоминаний в маленькую ладошку, неуверенный, что ему хватит сил не раскрошиться и сберечь такую бесценную вещь. — Храни его. Джисон быстро-быстро закивал, сжимая кольцо в пальцах и накрывая другой рукой. Джено выпрямился и, поклонившись, но не сказав больше ни слова, отправился прочь, провожаемый двумя парами черных глаз. Он еще долго будет стараться влиться в новое время, но так и не сможет свыкнуться с мыслью о потерянных годах. Будет пытаться избавиться от терзающих его воспоминаний, пока однажды не начнет приходить вечерами в тот самый дворик, где все началось, не встретит уже повзрослевшего Джисона и не спросит у него, где похоронен дедушка. Он каждый день будет навещать Ренджуна и обводить взглядом выгравированные цифры 1960-2037. Однажды он наткнется там же на могилу Минхена и положит рядом одинокий цветок. Оставшуюся жизнь Джено проведет в одиночестве. Ренджун будет жить в его памяти до тех пор, пока смерть не постучится и в его дверь. Ренджун будет ждать его вечно, так и не узнав, вернулся ли Джено. Джено так и не сможет прочувствовать ту боль, что принесла Ренджуну неизвестность и жила с ним в его отсутствие. Их неоновое мимолетное счастье было предначертано сменить белой пустоте. В конце концов, они оба были одинокими звездами в этой большой и неизведанной Вселенной, по чистой случайности оказавшимися друг к другу слишком близко.