barriers are not a problem for love

Не так была страшна церемония, как подготовка к ней. Знахарка заблаговременно высчитывала дни, чтобы свадьба выпадала на первый день течки невесты, когда шанс оплодотворения был выше всего. Так как в этом мире свадьба — окончательный и непоправимый фактор, скорейшее появление наследника стало негласным и обязательным правилом. Чимин понимал через что ему сегодня предстоит пройти, но и так рыскающие сомнения в глубине его души разошлись по полной. Неуверенность разъедала его изнутри всю ночь, поэтому утром он нацепил на себя маску глубочайшей апатии. Так будет лучше для всех, так будет легче для него. Джин с самого утра на ногах, там покомандует, там поможет, а потом скупую родительскую слезу, смотря на Чимина, пустит. А Чимину безразлично. Сейчас он смотрит на себя в зеркало и видит венок из белых полевых цветов на голове, что контрастируют с его тёмными, чуть отросшими локонами. Лицо было приведено в порядок, но глаза были красными от недавно пролитых слёз. На нём была надета туника цвета топлёного молока с вышитыми прозрачными бисеринками, создавая понятные лишь жрицам узоры. Туника была подвязана на поясе белой прозрачной тканью, что делала омегу миниатюрней, а ноги были же босыми, так как это часть ритуала. Чимин смотрит на себя и не чувствует ничего, будто и не себя видит вовсе. Отец же, вытерев папе слезу, взял Чимина под руку, чтобы повести к выходу из хижины, а дальше — к месту проведения церемонии. Снаружи находились все жители деревни, что отступив, образовали дорогу прямо к алтарю. Люди радовались и кричали, но Чимин слышал всё будто через слой воды. Папа улыбался ярко-ярко, а Намджун с гордостью смотрел на него. Все же так хорошо, но почему, черт возьми, Чимин не чувствует ничего?! До алтаря оставалась лишь пара шагов и зелёная трава нежно щекотала ноги. Там, на помосте стоял принц, не иначе. Вонхо был действительно хорош собой. Высокий, статный, за таким альфой как за каменной стеной. И этот огромный альфа сейчас смотрел на Чимина, словно влюблённый мальчишка. Вонхо кивает главному омеге и альфе деревни, а те отступают назад, тем самым показывая, что вверяют своего сына в его руки. Альфа подаёт руку омеге в знаке поддержки и просьбы довериться, а Чимин, ни секунды не размышляя, принимает протянутую руку, ступая на помост. Жрица что-то долго говорила и, в то же время, обматывала их руки белой тканью, мол, соединяя их души. После прочтения очередной речи она распустила ткань и, взяв их ладони, подняла высоко-высоко вверх. Деревня возликовала, а Чимин в этот момент наконец очнулся и судорожно высматривал в толпе того, кого так искренне хочет найти сердце и разум. И он нашёл искомого. Тот стоял чуть дальше от толпы, облокотившись о дерево. Чимин попытался всмотреться в выражение лица Юнги и понять, что тот чувствует сейчас, если чувствует что-то вообще. Но именно в тот момент, когда Чимин напряг зрение, его резко развернули, завставляя врезаться в крепкую грудь. — Чиминни, мы смогли! Я так люблю тебя, — Вонхо крепко, но одновременно и нежно обнял его, вкладывая в объятья свои чувства. Чимин же, дрожащими руками коротко обнял того в ответ. — Я тоже люблю… — «но не тебя», договорило его сознание. *** Прошёл час с церемонии, солнце уже село и в ярком освещении факелов деревня продолжала праздновать. На огромной поляне, близ деревни, стояло множество столов со вкусностями и любой желающий мог отведать блюдо своего соседа, ведь каждый готовил, чтобы порадовать ближнего. Чимин уже устал от всего этого мероприятия, множество жителей деревни подходило к нему и все желали одного и того же, все были одинаково рады за него. Всё это до жути уморило, поэтому он решил присесть за ближайшим столом, чтобы перевести дух. Прикрыв ладонью глаза, омега попытался расслабиться. - Что, утомился? - послышался хриплый голос, отчего Чимин резко открыл глаза. Почему-то именно Юнги делает его таким дёрганным, что было не в его характере. Тот стоял с ухмылкой, но это не выглядело так, будто он насмехается. - Да... немного. - Это... - было видно, что Юнги было неловко, - правда, прости меня за вчерашнее, я был груб. - Нет, ты говорил правду, - выдохнул Чимин. - Может и так, но это не значит, что я должен быть грубым по отношению к тебе. Я поступил неправильно. Ты для меня дорог, Чимин, я не хотел тебя обидеть, - омега неожидал такой искренности, Юнги такие высказывания были не присущи. - Прощаю. Ты тоже мне дорог, Юнги, - Чимин встал и обнял альфу, чего тот точно не ожидал. - Ты же знаешь. Он крепко обнял омегу в ответ. - Я знаю. Чимин сильнее прижался к Юнги, но внезапно в нос проник невероятный запах, что побудил в омеге мурашки от затылка до кончиков пальцев ног. Он отшатнулся от альфы, упав обратно на стул. - Чиминни, всё хорошо? - Юнги не понимал, что случилось, может он сделал что-то не так? Чимин начал тыжело дышать, лоб покрылся испариной. - Чимин, ты... - Чимин! - веселье вдруг прервалось из-за громкого выкрика Вонхо, что подлетел к омеге и сел перед ним на колени, беря маленькие ладошки в свои руки. - Что с тобой... - он одной рукой прикоснулся к щеке омеги, чуть приподнимая его лицо. Было видно, как альфа переживал за свою омегу. В это же время знахарка вышла прямиком из затихшей толпы. Подойдя к двоим альфам и омеге, она заглянула в лицо Чимина. И лишь одного взгляда ей хватило, чтобы громко объявить: - Пора. Вонхо сразу стал серьезным и, поднявшись, взял на руки Чимина аккуратно, словно принцессу. Маленький и, сейчас такой хрупкий, омега так правильно смотрелся в больших и надежных руках Вонхо. Альфа медленно направился прямиком к своей хижине, сквозь расступающихся жителей деревни, что образовали дорогу. Стояла относительная тишина, но в душé все ликовали. Джин стоял в объятиях Намджуна, своего верного мужа, придаваясь в воспоминания собственной свадьбы. Сейчас всё шло хорошо, но он чувствовал, что с Чимином что-то творилось сегодня. Можно было списать на предсвадебный стресс или волнение, но было что-то другое. Что-то совершенно другое... Он перевёл взгляд на альфу, что остался стоять на том же месте. Это был Юнги. Конечно Джин его узнал, ведь тот прибыл в деревню вчера и заходил к ним, чтобы рассказать о том, что прибыл лишь на день, и то, по приглашению Чимина и никаких помыслов у него нет. Но сейчас Джин наблюдает за лицом альфы, что скривилось в, неописуемого размера горечи, что накрыла бедного альфу с головой. Такого Джин никогда в жизни не видел, но Юнги гордо стоял, будто принимая все сильнейшие удары судьбы с высоко поднятым подбородком. Хоть было неописуемо больно, хоть невыносимо, но этот альфа стоит, не смея тронуть сокровище, что никогда не принадлежало и не будет принадлежать ему. *** Последнее, что хорошо помнил Чимин - это запах Юнги и взволнованное лицо Вонхо. В какой-то момент он отключился и всё происходящее было как в тумане. Сейчас он медленно открыл глаза и то, что он увидел заставило их моментально распахнуться в ужасе. Он был совершенно голым, ноги были раздвинуты, а между ног была голова Вонхо, что старательно работал языком. Чимин, несмотря на своё состояние, со вскриком отбился от альфы и сжался в комочек у подножья кровати. - Вкусный... - заворожённо прошептал альфа, на что Чимин скривился. Неприятно, мерзко. - Н-не надо, п-пожалуйста... - дрожа прошептал омега, заставив теперь в шоке распахнуться глаза напротив. - В каком это смысле, Чимин? - серьезно произнёс альфа. - Н-не трог-гай, - вытирая влажные щёки, произнёс он. Вонхо должен остановится сейчас, Чимин уверен. Он никогда бы не тронул его, если бы Чимин не хотел. Ведь Вонхо вроде... любит его? Со стороны альфы послышался зловещий рык. - Какого черта?! Это всё из-за него?! - Чимин вздрогнул. Но вдруг Вонхо переменился в лице, став безразличным, хотя секунду назад кричал. Это пугало. - Хватит, Чимин, мы замужем, ты должен исполнить свой супружеский долг. -Альфа схватил Чимина за лодыжку, грубо притягивая к себе. - Никому я ничего не должен, - Чимин попытался пихнуть альфу той ногой, но слабость в теле не позволяла. Вонхо на секунду остановился, смотря в никуда. Сначала Чимин подумал, что это его шанс сбежать и решил привстать, но моментально альфа потянул за ногу, опрокидывая омегу, из-за чего тот больно ударился головой об деревянное изголовье. Пока Чимин пытался сориентироваться, его опять перевернули, только сейчас на живот, ставя в позорную позу. Чимин сразу понял, что Вонхо собирается сделать. Альфа был намного сильнее, поэтому больно сцепил обе его руки сзади. - Н-нет... не надо... - Чимин готов был умолять, лишь бы это всё прекратилось. Даже со всей силы закусил губу, чтобы проснуться, все ещё надеясь, что это лишь сон. Но это не сон. А альфа сзади старается пальцами подготовить его к худшему. Чимин чувствует всё слишком остро. С одной стороны - потому что течка, а с другой - потому что всё происходящее просто не выносимо. Покрывало, в которое упирался щекой омега было уже мокрым от слёз, хоть выжимай. Теперь он не сильный, как говорил Юнги, теперь он обычная тряпка, которой пользуются, а он ничего не может сделать. Всё, чего хотел Чимин - это не думать о Юнги, ведь это было больнее всего. Хотя нет, больнее всего ему сейчас. - Всё, детка, - сквозь ухмылку сказал Вонхо, - ты готов? Не услышав ответа, альфа нетерпеливо потянул Чимина за сцепленные руки, чтобы встряхнуть его. Но глаза, что даже сейчас, сквозь слёзы, смотрели смотрели на него стойко, но с великой болью внутри. Альфа на секунду застыл, но потом тяжело выдохнул. - Не смотри на меня так... я же не желаю тебе зла, Чимин. Ты мой муж, я твой муж, всё же в порядке вещей. Ты говорил, что любишь меня... но что я вижу? - Вонхо приблизил лицо Чимина, взяв его за волосы, - грязная, мелкая шлюха, что готова раздвинуть свои ноги перед альфой постарше, - выплюнул обидные слова альфа прямо в тому в лицо. Чимин закусил губу, пытаясь не разрыдаться ещё сильнее, - Что, думаешь я не знаю? С самого детства бегал к этому жалкому альфе. Всегда меня бесило то, что ты никогда на меня не смотрел, но всегда смотрел в сторону той убогой хижины с вонючей конюшней, - он толкнул Чимина обратно на кровать, надавливая на поясницу, чтобы тот прогнулся. - Сейчас я покажу тебе, кто настоящий альфа. И он резко вошёл во всю длину. Даже несмотря на то, что он тщательно подготавливал омегу, тот трудно принял его в себя. У самого же Чимина искры вылетели из глаз, выбив воздух из лёгких в одно мгновение, а лицо застыло в беззвучном крике. Хотя кричать хотелось очень, но такой роскоши он позволить себе не мог, потому что снаружи наверняка будет слышно. Он должен молчать изо всех сил, чтобы оставить для всех это мнимое виденье идеальной супружеской пары в первую брачную ночь. Вонхо насаживал Чимина до самого конца, не жалея для того ни сантиметра, чтобы Чимин почувствовал всю его любовь. Но омега же, чьи саднящие руки давно отпустили, вцепился ими в покрывало, всё ещё прерывая в себе крики, что так истошно выли в его душе. Звук шлепков был отвратителен; дыхание и руки альфы на теле были омерзительны. Но Чимин лишь закрыл глаза и старался не думать ни о чем. Вонхо был уже на пределе, поэтому вцепился в мягкие бёдра Чимина как в свою добычу. Не зря же он лучший охотник, что превзошёл даже своего отца. На месте его рук медленно появлялись красные отметины, что потом будут переливаться от от темно-фиолетового до зелёного оттенков. Но это всё будет потом, а именно сейчас он кончает в свою прекрасную омегу, сцепляя их воедино. В этот момент Чимин издал первый звук, первый крик за всё время, ведь вытерпеть это было невозможно. Его будто разрывало изнутри, поэтому он по-быстрому попытался соскочить, чего альфа, погруженный в негу, не заметил, поэтому моментально их обоих прострелила ужасающая боль. Чимин резко слез с узла, ощущая невыносимую боль везде, но больше, конечно, там. Альфа же схватился за свой половой орган, рыча от боли. - Ты, идиот, - в помещении послышался звук пощечины, лицо Чимина и так не выражало ничего, а теперь, с красным следом ладони, оно выглядело ещё более жалко, - ты в своём уме, ты знаешь, что ты сделал?! Эй... всё в порядке? Сейчас он наконец воочию увидел то, что сделал со своим возлюбленным. Чимин, с красной щекой и покусанными в кровь губами, лежал и смотрел в стену пустым взглядом. Не было в его глазах той стойкости, от неё остались лишь осколки. На запястьях кожа была натёртой и красной от сильного захвата. На персиковых бёдрах были синяки, что были оставлены словно животным, хотя так оно, скорее, и было. А вот меж ягодниц была кровь. Вонхо напрягся и, накрыв Чимина простынёй, встал, чтобы впопыхах начать одеваться. - Я сейчас, Чиминни, я приведу знахарку... - с сожалением пролепетал Вонхо и выбежал из комнаты. Чимин же даже не пошевелился, а лишь разглядывал узоры на стене, придаваясь во всевозможные воспоминания, пытаясь игнорировать действительность. Вспоминал время, когда всё так хорошо начиналось... ***