Бельгия. Замок Ван Артов. 1930г. Mylène Farmer — Pas le temps de vivre. Alex Bury — The Intimidator.
Молодая девушка медленно, величественно ступала по каменной лестнице, плавно скользя рукой по перилам и летя, словно самое нежное, прекрасное создание во всей Вселенной. Звуки от каблуков её красивейших туфель громко разлетались по замку, находящемуся в мечтательной задумчивости и некой меланхолии. Она держала себя роскошно в не менее роскошном платье. Дорогостоящий наряд из розоватого шёлка мягко струился и завораживающе переливался в приглушённом, томном свете. Ровный, совсем немного приталенный силуэт уходил к полу и выделялся необычным подолом с не слишком вычурными рюшами. Хрупкие женские плечики были невинно обнажены, и это вызывало у неё робкое смущение даже перед возлюбленным. На тонкой шее и ключицах красовался старинный драгоценный комплект украшений — жемчужное колье и серьги, которые в свою очередь кроме белоснежного минерала содержали россыпь поблёскивающих бриллиантов. Безымянный палец левой руки украшало бесподобное помолвочное кольцо, за которое мистер Ван Арт мог бы и хотел отдать всё, лишь бы предоставить эту вещицу вечной похитительницы его сердца. Нельзя не заметить и восхитительную красоту её блондинистых волос, что у лица были аккуратно уложены волной и крупной рябью уходили назад в низкий пучок. Девушку озаряла поразительная улыбка, глаза светлого голубого оттенка смотрели с глубокой любовью и внимали каждое движение чёрных пушистых ресниц мужчины, приоткрытые, чересчур не пухлые губы с усладой пропускали утомлённый воздух старины замка в пышущую молодостью и жаром грудь. — Виктор… — тихо сказала она на французский манер, поставив ударение на последний слог, — Оно прелестно, — безоговорочная хозяйка усадьбы и всей территории оглядела себя ещё раз и вновь ступила ногой. — Я рад… мой юный цветок очарования. — Ты снова мне льстишь! — Аллегра, ничуть нет. Правда, только правда. Вампир галантно подал девушке руку. Она также мягко, как и шла, спустилась с лестницы, и продолжала смотреть лишь на него, на своего Викто́ра. На диване с чёрной бархатной обшивкой лежала раскрытая картонная коробка и нежнейшая розовая ленточка из атласа. Франция — страна любви; глубоких, нескончаемых чувств; восторга; наваждения. И именно оттуда Ван Арт привёз невесте подарок — элегантное платье, которое было сейчас надето на Аллегру, а коробочка от него красиво и небрежно ютилась на мягкой мебели. Вместе с тем букет белых роз покоился на стеклянном столике рядом. Вампир с томлением в душе взял его в руки и со всей лаской, молодой, первой и, как казалось ему тогда, единственной любовью подал девушке утончённые, точно она сама, цветы. — Благодарю. Аллегра засияла ещё ярче и в знак большей благодарности подарила ему ласку в ответ, проведя своей тоненькой беленькой ручкой по вороту мужского пиджака, рубашке, и почувствовала такой любимый и привычный холод его тела. Она уже в который раз заглянула ему в глаза, такие глубокие, налитые золотом, весьма необычные. Оно и ясно: Виктор — вампир, дитя ночи, вечный житель Земли с вечным холодом кожи и глазами чистого янтаря… А Аллегра смертная девушка-аристократка из богатой, славившейся своими потомками семьи, но и в том числе его непостижимый идеал. Они несовместимости. Он давно был должен перегрызть ей горло и насытиться горячей, молодой кровью, а она бы была мертва… Только этого не происходило и никогда бы не произошло, Виктор сам себе не позволил убить это прекрасное создание, всегда мучавшее его в мечтах ночами, когда она не рядом. И Аллегру пугало до дрожи в теле, что она станет такой же, как он. В ней вдруг начала читаться неожиданно возникшая задумчивость, грусть. Последние дни она только и думала об этом, что станет другой, обратного пути из тьмы нет, может быть, она умрёт и… но вечность с ним так маняща! — Мы же будем вместе всегда? Настроение девушки сменилось, точно резкий порыв ветра. Виктор удивился, свёл густые брови к переносице. — Ангел мой… оставь беспокойства, — прошептал вампир, дотянулся ладонью до её щеки и смахнул не прошенную слезу, — Всегда. Я обещал и обещаю сейчас. До свадьбы неделя. Неделя… и мы будет вместе навсегда. — Ох, Виктор, что-то я… — Аллегра сама утёрла очередную кристальную капельку, — совсем расстроилась. Ван Арт прижал её к себе одной рукой, коротко поцеловал в макушку, стараясь не испортить элегантную причёску, другой — приобнял за талию. Часы глухо, но громко пробили восемь вечера. — Нам пора. Надеюсь, этот вечер будет лучшим в твоей жизни.***
Изысканные дорогие вина. Самая искусная еда. Чарующая музыка. Тонкая скрипка. Неспешные аккорды на фортепиано. Атмосфера счастья, любви и безмятежного спокойствия. Но только Аллегра была преклонной перед грустью и тоской по… жизни, жажде жизни. Она почти ничего не съела, не улыбалась больше, лишь кидала на Виктора пустые взгляды. Одно прикосновение к нему ещё там, в замке, и земля ушла из-под ног, мир стал другим. Вампир это подмечал, наблюдая весь вечер за ней, и томно вздыхал, слишком хорошо понимая её беспокойство. Он был таким же человеком на пути к вечности и не знал, чего ожидать от такого подарка судьбы. Теперь на этом пути стоит Аллегра и решает: свернуть куда-нибудь или со смелостью и храбростью в сердце идти прямо. — Я не хочу, чтобы было всё… — девушка запнулась, — вот так. Это будет тебе свадебным подарком, моей жертвенностью ради нас, ради… нашей любви, — она подняла на него глаза и поспешно заговорила, — Виктор, только не молчи. — Аллегра, девочка моя, это даже лучше, чем мы решили когда-то. Хочешь, чтобы твоё обращение было мне подарком? Я не против. Госпожа его сердца впервые за пару часов улыбнулась и оживилась. Мрачные мысли отступили, но лишь ненадолго. Вечер прошёл скоро и вновь печаль её одолела. — А если ты полюбишь другую? — говорила Аллегра, сидя перед трельяжем и расчёсывая свои длинные волосы. Ван Арт отложил книгу в кожаном переплёте с золотыми потёртыми буквами и посмотрел на возлюбленную через зеркало. Она также глядела на него. Спустя несколько минут молчания вампир с уже явным беспокойством заговорил: — Что с тобой происходит в последнее время, Аллегра? Она заплакала, выронив расчёску, и закрыла лицо руками. — Не отвечай, ты не обязан… Виктор быстро приблизился к девушке, крепко обнял её. — Что же с тобой? Что я могу сделать, чтобы ты больше не роняла слёз? Она повернулась вполоборота, уткнулась лицом в его грудь и зарыдала вновь. — Меня тревожит смерть, все эти мысли, обращение. Я не понимаю: хочу ли этого? Но я люблю тебя, желаю быть с тобой вечно. Мне так беспокойно, плохо уже пару дней. Ван Арт чувствовал, что ей нужна помощь, его сильная рука и нужные слова. Состояние и настроение девушки пугало, особенно разговоры о смерти. В ту ночь они долго разговаривали в постели под тонким, серебристым светом Луны. Она делилась с ним всем наболевшим, своими страданиями и беспокойствами. Виктор до конца не понимал, как действовать, но всеми силами поддерживал её и развеивал страхи. Вампиризм — новый этап в жизни человека, он одновременно дар и проклятье. И он особенно понимал Аллегру. Но вместе с тем заходили разговоры и о любви. Девушка сначала боялась, что её Виктор увлечётся другой, что их союз не вечен, а потом неожиданно для него в полудрёме прошептала: — Я искренне рада за ту женщину, что будет с тобой. Она настоящая счастливица…Бельгия. Замок Ван Артов. 2021г. Omega — Gyöngyhajú lány Sneaker Pimps — Low Five.
— Ты сейчас серьёзно, да? — ухмыльнулась Мия, опираясь ладонями на плечо Виктора и положив на них подбородок. Супруги сидели в общем зале замка. Вампир читал первое серьёзное произведение собственной жены, держа ноутбук на коленях, а она жмурилась и легонько била себя ладошкой по лбу, когда понимала свои ошибки, о которых ей твердил Ван Арт. — Вполне. Меня вдохновляет эта сцена. Девушка радостно взглянула на него. — О Боже, Вик… Мы столько с тобой живём вместе, а ты… — не могла подобрать слов она, — А ты, оказывается, увлекался живописью, собственноручно писал картины. Виктор довольно кивнул и крикнул слуге в доме: — Роберт, будь добр принести холст и краски с кистями! Молодой парень во фраке удалился выполнять приказ хозяина. — Очуметь, — протянула Мия и, вспомнив эпизод из книги, который так затронул её мужа, зардела мягким румянцем. — Где ты это подсмотрела? — мужчина кивнул на напечатанный текст, перечитывая его. — Каюсь, Титаник. Но лишь идея, остальное всё сама. Вампир хитро, страстно ухмыльнулся. Явная, но такая редкая истинная игривость зародилась в нём. Он даже расстегнул две верхние пуговицы на белой рубашке и поправил ворот. От этих пикантных мыслей было душно. Очень душно. Мия Ван Арт, что издавалась под фамилией супруга, готовила к печати роман, основанный на её отношениях с Виктором и своей жизни. Безусловно, многие моменты придуманы, но упор шёл именно на реальную романтику судьбы девушки. Читая, вампир узнавал все их общие моменты и эпизоды, улыбался и с наслаждением вспоминал, а даже за три с лишним года есть, что вспомнить! Их неоднозначное знакомство на маскараде. Первый поцелуй в окружении прекраснейших бабочек. Интимное сближение. Трогательные встречи и расставания. Свидания. Тихие вечера. Прогулки по Праге. Любовь в замке… Она писала красиво, ладно. Писала о нём, о ней, но больше раскрывала его, своего Виктора, новой хозяйкой сердца которого сделалась по сравнению с Аллегрой совсем недавно. Мию интересовала жизнь вампира. Он открывался ей во всём, часами рассказывая всё без утайки от юношеских лет до сегодняшних событий. Они были очень близки и буквально пальцами касались струн души друг друга. И предложение жены о написании книги Виктор принял с интересом. История о смертной девушке и таинственном мужчине с холодным сердцем, то есть вампире. Банально, но как красиво! Слуга отнёс всё в хозяйскую спальню, Ван Арт велел никого в покои не пускать и не тревожить их. — Так, и куда мы повесим картину с обнажённой мной? — слишком весело лепетала девушка, лучась непонятной радостью, и вела его за руку по лестнице. — Всё озорство, озорство твоё. Мия захихикала. Виктор сказал это из наблюдений за ней. Сегодня миссис Ван Арт летала по всему замку в приподнятом расположении духа, играя с придворными детишками из семьи смотрителей их «хором», и угомонилась лишь под вечер. А ещё ей хотелось праздника, какого-нибудь особого приёма гостей. Жизнерадостность, весьма умеренная энергичность, рассудительность, приобретенная мудрость и порой буйный характер, который Виктор прекрасно усмирял. В этом вся Мия. И именно она таким своим «миксом» вдыхала в него жизнь, жажду жизни. Без неё бы он погиб в вечности… — Ну, так что? Куда? — Предлагаю в спальне над кроватью. Место интимное, в самый раз для такого экспоната. Мия спорить не стала, да и сама не представляла, куда ещё можно приткнуть такой шедевр.***
«Набросок. Точные штрихи. Плавные мазки. Движение руки. Скольжение кисти. Сдержанная палитра красок. Красота. Безупречность. Прекрасное…», — именно так всё описала Рождённая Луной в своём произведении это действо и лицезрела что-то подобное сейчас, но более великолепное в изящном исполнение вампира. — Покажи… — в любопытстве извивалась в кресле Мия и пыталась заглянуть мужу под руку. Вампир неторопливо, несколько лениво перевёл взгляд на неё, совсем на пару секунд отвлекаясь от работы. — Ангел мой, я знаю, что терпение твоя не лучшая сторона… — Виктор нанёс на холст очередной мазок краски, — Но прошу проявить его. А затем последовал мягкий, бархатный приказ: — Освободи плечи, открой их. Мия аккуратно, чтобы лишний раз не шевелиться и не нарушить в себе уже нарисованную гармонию, оголила плечи. Белоснежный шёлк плавно спал вниз, щекоча гладкую кожу, и остановился в районе сгибов локтей. — Спину ровнее, взгляд в сторону окна. Отлично. Сиди тихонечко. От девушки послышался лишь шумный вздох, и она украдкой, пока Ван Арт отвлёкся, сдула у себя со лба непослушную вьющуюся прядку. Это продолжалось уже около двух часов. Мия значительно подустала быть в одной позе и практически не двигалась. А поза, к слову, была прекрасной. Полувампирша, закинув ногу на ногу, устремив свой томный взгляд в сторону, при этом подбородком опираясь на ладонь, ровно сидела в роскошном кресле годов так тридцатых прошлого века. Богатые, дорогие ткани сдержанных приглушённо-сероватых тонов. Кругловатая, мягкая форма. Высокие подлокотники, плавно переходящие в спинку. Внушительные резные из золота ножки, которые витиеватыми линиями, точно цветы, декорировали лицевое место ближе к подлокотникам. Сидение было обшито тканью с узорами природы, такой же рисунок находил отражение в небольшой подушке, что лежала у девушки под поясницей. Самое трепетное нежное создание этого замка величественно, смело восседало напротив ценителя искусства и создателя картины, предназначенной не для взглядов многих. Мия чувствовала себя уютно, не стеснялась перед супругом и спокойно оголяла практически всё тело. Тонкий, коротенький халат из шёлка не скрывал ничего, ведь завязки свободно свисали вниз, развязавшись из тугого узла. Её полная, тяжёлая грудь была полностью обнажена и плавно вздымалась от глубокого дыхания. Открытая зона декольте притягивала к себе игривое, взбудораженное внимание. Водопад каштановых волос струился вниз по голой спине и совсем немного ниспадал на плечи. На пальце руки, которой Мия облокотилась на подлокотник, в свете дня поблескивало кольцо с внушительной россыпью драгоценных камней и минералов, такие же серьги украшали мочки ушей. Рядом с креслом в тематику ему стоял небольшой столик. На нем находилась старинная ваза времен восемнадцатого века с утончённым нежным букетом из светло-розовых и белых роз. Дверь на балкон была отворена, и ветер спокойно гулял в спальне, колыхая тюль и волосы жены вампира. Всей этой динамики не передать, на картине во всей красе и размере умещалась лишь Мия с внушительным книжным шкафом на заднем фоне. — Вик… Он посмотрел на неё, легко улыбаясь. — Да, Мия. — А ты рисовал раньше кого-нибудь… вот так? Девушка боязливо намекнула и замерла. У неё возникла какая-то жгучая ревность к его музам и натурщицам из прошлого. Их, наверное, было весьма прилично за такую огромную и богатую жизнь. Вампир улыбнулся ещё шире. Любопытство Мии наконец-то вылезло наружу. — Милая, обнажённых никогда не доводилось рисовать. В основном я увлекался пейзажами, но имел опыт портретиста. Рождённая Луной спокойно выдохнула. Её пухлые губы тронула довольная улыбка. Она немного размяла шею и плечи и продолжила с новыми силами позировать. После слов супруги Виктор задумался, мыслями уплыл от реальности, машинально заканчивая откровенный портрет с изображением возлюбленной. Его самая поздняя и самая лучшая работа висела когда-то в этом замке. Главный зал являлся её обителью. Это был огромный портрет в тяжёлой золочёной раме, покрытый пылью, тенью старины и душевной болью. На холсте кротко смотрела на окружающих Аллегра. После смерти девушки Ван Арт в порыве несдержанности переломил все кисти, которыми исполнял это творение, опрокинул все краски и уничтожил оставшиеся полотна. К изобразительному искусству мужчина больше не возвращался. Прошло около девяносто лет с этих пор, практически век, и вампир вновь ожил, почувствовал тягу к прекрасному и смог отпустить главную трагедию всей своей жизни. Но портрет Аллегры после первого приезда Мии в замок приказал накрыть тканью, а потом и вовсе сказал убрать с глаз. Мия ничего не знала и даже не придала этому должное внимание. Теперь последняя картина Виктора в надёжном чехле лежит в укромном уголке замка, который помнит Аллегру, свою бывшую хозяйку, её смех, её голос, топот ног, звук шагов… Виктор никогда их не сравнивал. Два разных человека. Две разные личности. Два его непостижимых идеала. Этих девушек разделяли года, время. Ван Арт не подмечал в Мии Аллегру, не искал сходств, одинаковых качеств, а лишь удивлялся как она заставила его вдыхать жизнь, вновь почувствовать себя молодым, но увы не дитём данной эпохи. Сожаления, вины и внутренних терзаний он не испытывал. Боль осела пеплом в душе, но не тревожила его так сильно, как это было в тридцатых годах. Горе закалило вампира и сделало непреступным, холодным. И Мия с каждым годом упорно растапливала лёд его сердца в своих тёплых девичьих ладонях. Свою первую возлюбленную он редко, но вспоминал. Вспоминал с истинной любовью, прежним восхищением и трепетом. Рожденная Луной это знала. Что уж говорить, она вытаскивала из него все тяготы и откровенно беседовала, чтобы не было тайн, расстояний между ними. Удивительно, но Мия не ревновала к ней. Виктор тогда был счастлив и для неё это главнее и превыше всего. Ван Арт любил нынешнюю жену. Откровенно. Глубоко. По-настоящему. И не давал ей ни одного момента усомниться в этом. У него новая жизнь, новый этап и всё та же вечность впереди, а рядом та, которой он дорожит больше, чем собой… — Можешь расслабиться, — вдруг прозвучал голос Виктора. Последние мазки и штрихи. Некое волнение. Непреодолимое любопытство с её стороны. Мия поднялась с кресла, оставив свою красоту открытой, лишь натянула прохладную ткань на плечи. — Прошу терпения. Ещё немного, — заговорил мужчина, глядя на приближающую жену. Она закусила губу и положила руки на деревянный мольберт, невольно засмотрелась на изящные движения его замаранных в масленых красках рук, напряжённые мышцы, проступающие вены, на рубашку, которая была распахнута, и видневшуюся грудь мужчины, обнажённый торс. Мужчина мягко взял её ладонь в свою, тем самым прогоняя «пожирающий» взгляд Мии, и подвёл к себе. Девушка пришла в ступор, не смея сказать что-либо. — Не говори мне, что я настолько красива. Это восхитительно… — Ты и твоя красота достойна кисти самого Сандро Боттичелли. Мия прижалась к нему, плавно провела рукой по его коже вниз от ключиц до самого ремня на брюках, ещё ниже… При этом она не отрывала взгляда от собственного изображения и с малейшим ехидством шепнула ему на ухо, специально коснувшись мочки губами: — Повторяешься, Вик. Вампир негромко рассмеялся. — Я учту этот промах. Он коснулся её щеки. На лице девушки осталось несколько светлых пятен краски от пальцев. Ван Арт хотел стереть их, но лишь размазал ребром ладони ещё больше. Мия провела рукой по этому месту. Бежевый, розовый. И решилась на малейшую шалость, когда мужчина притянул её лицо ближе и поцеловал. Она незаметно заскользила пальцами по палитре, а потом всей рукой провела по его груди. Уголок его губ приподнялся. Шалость пришлась ему по нраву. Вампир повторил её действо, мазнул смесью красок по груди супруги, прошёлся по боку, спустился на живот. Неспешные движения с наблюдением реакции друг друга переросли в страсть. Через пару минут белоснежный шёлк, накинутый на неё, был запачкан красивыми пятнами, его белая рубашка расцветала пестротой спокойных оттенков. Поглощённая друг другом пара не заметила, как вся перемазанная в красках опустилась тёмно-синюю постель. — Я люблю тебя, моя ангел, — шептал Виктор и практически невесомо, еле касаясь, поглаживал девушку по плечам, целовал в шею. Мия запустила руку в его чёрные волосы и с придыханием от вожделения хотела произнести слова любви, но они превратились в стон. Эта ночь тянулась долго, текла точно марево. Звёзды исчезали на заре, когда вампир и девушка пришли в себя, сойдя с ума от чувств. Ван Арт был счастлив. Безумно. Без остатка. И наслаждался новым смыслом жизни, радовался второму шансу на счастливую любовь и вечность, смотря на изящные изгибы фигуры Мии, и как она неторопливо собирает россыпь волос в низкий пучок, сидя к нему спиной на краю кровати. Где-то в темноте, в одиноком месте замка, отлетая от каменных мрачных стен, звучали нежные слова: — Я искренне рада за ту женщину, что будет с тобой. Она настоящая счастливица…