Башня иволги

В склепе на Мер-Лашез было необычно многолюдно. Ори усадили приходить в себя в единственной освещённой комнате, где она недавно оставила двух вампиров. Там же сидел Детлафф, всё ещё демонстративно отвернувшийся к каменной стене. Цветок лежал на столе. Ори испытывала сразу целую гамму чувств: стыд за то, что доставила Регису и ведьмаку столько проблем, отчаяние оттого, что не смогла защитить себя сама и так глупо сдалась и злость – то ли на Детлаффа, за то, что оставил драгоценный цветок валяться просто так, то ли на саму себя за неуместный подарок. В общем, атмосфера была, мягко говоря, мрачная. В зале неподалёку, где разместились Регис и Геральт, было гораздо веселее. Ведьмак доедал второй бутерброд с курятиной, который успел забрать с тела одного из поверженных наёмников, запивая его, по традиции, ядрёным самогоном. – Он же обещал, что мы его больше не увидим, – кивнул Геральт в сторону зала, где сидел Детлафф. – Я же тебе говорил, что он вспыльчивый, но отходчивый. К тому же, я не думаю, что у него есть друзья кроме меня. С таким человеком, как Детлафф, ужиться нелегко. Мне кажется, он понял, что я один из немногих, кому он ещё может доверять. Поэтому он и здесь. – А как он насчёт этой… Ори? Не боишься оставлять их одних? – Геральт, прошу, не делай из него совсем уж чудовище. После истории с Сианной он, конечно, не особенно хорошо относится к женщинам. Но Ори ему ничего не сделала, и у него нет никакого повода ей вредить. – Ну хорошо. Только вот настораживает меня твоё к ней доверие. Когда я увидел её сегодня вечером, она метала в бандитов магические молнии. – Да? Что ж, пожалуй, и правда, стоит её об этом расспросить. – Давай-ка лучше я. А то, как посмотрю, в ваших беседах в основном распространяешься ты. – Хорошо, Геральт. Только будь, пожалуйста, повежливей. – Не боись. Они вошли в зал и застали Ори и Детлаффа в тех же позах, в которых оставили их минут сорок назад. – Что ж, госпожа Ориелла, пришло время вам рассказать свою историю. Ори поморщилась, услышав своё полное имя – оно ей не нравилось, потому что его использовали только те, кому от неё было нужно что-то неприятное. Для близких она всегда была Ори, поэтому и попросила Региса называть её так. Она окинула взглядом зал: все ждали, что же она расскажет, даже Детлафф, всё ещё смотревший в стену, заметно напрягся. – Похоже, вы не оставляете мне выбора. Но, боюсь, что то, что вы услышите, может вам навредить… – Пока то, чего мы не знаем, вредит нам больше, – заметил Геральт, – так что, как ты правильно сказала, выбора у тебя нет. – Даже не знаю, с чего начать, – вздохнула Ори, – наверное, вам интересно, откуда взялась моя магия. Она у меня была всегда, сколько себя помню. Меня никогда не обучали чародейки или друиды, поэтому я долгое время даже не могла её контролировать. С возрастом стало получаться лучше, но я до сих пор не умею точно рассчитывать свою силу, поэтому стараюсь не использовать её… чтобы не навредить. – Что же твои родители? Даже не пытались ничего сделать? Хотя бы обучить контролю? – вмешался Геральт. Ори хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Она замолчала и зажмурилась, чтобы не прослезиться. – Лучше продолжай. Ты помнишь, что было с тем наёмником, который не хотел со мной беседовать. Ори вздрогнула. – Это… это самая ужасная часть. Потому что моя мама – Паветта, принцесса Цинтры… – Только не надо врать, – Ведьмак заметно занервничал, когда дело коснулось женщины, тесно связанной с его Предназначением, – у Паветты была только одна дочь, Цири. После её рождения она… – Погибла в шторме? Удивительно, насколько наивным может быть ведьмак. Я думала, у вас чутьё на ложь. Думаете, носительница гена Старшей крови могла умереть вот так? Обстоятельства её смерти не кажутся вам загадочными? – Я знал одного короля, которого считали великим. Он умер от того, что уколол палец ржавой вилкой: лекари не сумели остановить заражение. А Паветту прикончил её собственный муж, который вместе с Вильгефорцем и подстроил всю эту катастрофу над Бездной Седны. – Подождите-ка, – вмешался Регис, – Геральт, я, кажется, что-то упустил. Откуда тебе известны такие подробности и почему я о них ничего не знаю? – Скажем так: когда я узнал эту историю, ты был немного не в форме. Вампир удивлённо поднял брови, но ничего не сказал. – Может быть, было бы лучше, если бы твоя история была правдой. Мама тогда действительно выпала за борт, только не погибла. Эмгыр и Вильгефорц устроили слишком сильную магическую вспышку, чтобы она осталась незамеченной. Это из-за неё эльфы нашли маму раньше, чем она успела захлебнуться. – Эльфы? Эльфы народа Ольх? Зачем она им? – Всё из-за Старшей крови, Aen Hen Ichaer. Это родословное древо, которое они так скрупулёзно изучали, всё же было исследовано недостаточно. Никто точно не знал, в ком ген Лары проявится наиболее мощно. Поэтому для эльфов было бы большой ошибкой упустить возможность похитить маму, не оставив при этом никаких следов. Что они, в общем, и сделали. – Так, значит, твой отец – Ауберон? – Нет, король ничего не знал о похищении. По крайней мере, поначалу. Всё это задумал Эредин. Он держал маму у себя, надеясь с её помощью – вернее, с рождением меня – свергнуть Ауберона и захватить власть. – Сдаётся мне, отец из Эредина был не самый лучший. – Это ещё мягко сказано. Лет до четырёх я думала, что он Корочун из маминых сказок. Даже искала сундук – ну, знаете, тот, в котором заяц, в зайце – утка, и так далее до иголки, которую нужно было сломать, чтобы этот Корочун ушёл навсегда. Он не был с нами добр, скорее терпел наше присутствие ради своей цели. Эредин очень ревностно следил за развитием моих способностей и однажды даже погладил меня по голове – когда увидел, что моя магия почти неисчерпаема и ей не нужен никакой источник. Но время шло, и вскоре он понял, что во мне нет самого главного – способности проходить через время и пространство. – Она могла и не проявить себя в твоём возрасте. – Да, но было и ещё одно доказательство. Единственным, кто знал обо мне и маме, был ещё один эльф. – Аваллак'х… – с раздражением догадался Геральт. – Да, – несколько удивлённо продолжила Ори, – Он брал у меня кровь и исследовал её. Результаты оказались для Эредина неутешительными. Когда Аваллак'х сообщил ему, что его многолетний план провалился, Эредин впал в бешенство. Ударил маму, взял меч и куда-то ушёл. Даже Аваллак'х, который был рядом в тот момент, побледнел ещё больше. Кажется, он даже немного жалел о том, что помог Эредину. Мама тогда подползла к нему на коленях, с окровавленным лицом, и просила помочь мне, выполнить то, о чём она раньше ему говорила. И Аваллак'х взял меня за руку, открыл портал и перенёс сюда, в Боклер. – В Боклер? Странное место для того, чтобы спрятать ребёнка вроде тебя. – Нам очень на руку было то, что никто об этом не знал. К тому же, моя сила не оставляет заметных магических следов, а Боклер никто не воспринимает всерьёз, даже Нильфгаард. Как говорят: хочешь что-то спрятать – положи на самое видное место… Аваллак'х обо всём договорился с князем Раймундом, и меня оставили жить при дворе. – Что же ты оттуда сбежала? В покоях поставили диван не того цвета? – Геральт, повежливей, – вмешался Регис. – Всё в порядке, – продолжила Ори, – Мне пришлось убежать. Однажды советник Оберон позвал меня прогуляться по саду – я знаю его с детства, он часто устраивал мне какие-нибудь милые сюрпризы. То поймает бабочку в банку и принесёт мне к кровати, то поставит свежих пионов – пышных, словно юбки наших фрейлин. Но в тот раз он вёл себя как-то странно: не улыбался, нервничал. Я почувствовала, что здесь что-то не так: мы шли к саду через застеклённую веранду, и боковым зрением я увидела сквозь витражи, что среди деревьев стоят вооружённые люди и ещё один чародей. Если бы они заметили меня, то я бы не смогла ничего сделать. Но я побежала назад и покинула замок с противоположного выхода. Оберон не смог меня догнать – а, может, решил позволить мне уйти. Вполне возможно, что его просто заставили привести меня. – Надо бы сказать Анариетте, что нужно лучше присматриваться к тем, кого она нанимает. – О, вот этого делать не стоит. Боюсь, она не поверит в предательство Оберона. И ещё она точно вернёт меня в замок – а там у меня уже будет меньше шансов скрыться. – Как думаешь, кто это был? Там, в дворцовом саду. – Я не рассмотрела. Витражи сильно искажали, и мне было даже сложно их сосчитать. В лучшем случае – я имею в виду, если моя тайна всё ещё осталась таковой – это могут быть только эльфы. Хотя какой уж тут лучший случай… – Да уж. Стало быть, после этого ты и пришла на Мер-Лашез. – Сначала я пряталась на лесопилке. Но страх наткнуться на тех, кто приходил за мной, не давал мне покоя. Я всегда плохо спала: с того момента, как попала в Боклер, меня постоянно мучали кошмары. Всё казалось, что я проснусь и увижу Эредина с окровавленным мечом и… тело мамы. Я ведь так и не знаю, что с ней стало, – голос Ори дрогнул, но она взяла себя в руки, тяжёлая история уже заканчивалась, – По ночам я стала ходить по окрестностям в поиске нового убежища и случайно забрела сюда. А дальше, думаю, вы уже всё знаете. В склепе воцарилась тишина – такую историю было не просто разложить по полочкам. Первым с этой задачей справился Регис. – Ну вот, как я и говорил, ни в чём предосудительном Ори обвинить нельзя. Девушка смутилась. – Я подвергаю вас всех большой опасности, оставаясь здесь. Сначала тебя, теперь Геральта и… Постойте, а где господин Эретайн? Они осмотрелись по сторонам: вампира нигде не было. Цветок со стола тоже пропал. – Ушёл по-эльфски, – съехидничал ведьмак. – Я тоже должна уйти. Я доставила вам и так слишком много проблем. – Уходить надо было раньше, теперь это уже точно плохая идея, – заметил Геральт, – и, раз уж ты посвятила нас в свою историю, думаю, мы сможем тебе помочь. Во всяком случае, попытаемся. Тем более, что Эредин нам теперь точно не страшен. Лицо Ори прояснилось. – Пожалуй, одним моим ночным кошмаром станет меньше. Ты уверен в этом, ведьмак? – На все сто. Это я его прикончил. – Зато я остался жив, – прозвучал из ниоткуда бархатный мужской голос.