Башня иволги

Йеннифер, прищурившись, критическим взглядом осмотрела склеп. Окружающая обстановка явно не подходила её статусу, но она решила мириться с ней, правда, исключительно на время исследования останков Аваллак'ха. Она вошла в зал, где всё и произошло, за ней зашагал ведьмак, из-за плеча которого выглядывал Лютик. – Так, говоришь, он его проткнул когтями? – спросила чародейка, осматривая останки эльфа. Несмотря на то, что Геральт покинул этот склеп всего пару часов назад, тело Аваллак'ха сильно изменилось с тех пор. Он уже не был похож не то, что на эльфа, даже на человека. Плоть была иссушена, некоторые кости раздроблены в прах, смешавшийся с кровью. По оставшимся деталям угадывалось, что глаза, уши и некоторые внутренние органы бесследно исчезли. В нос ударил едкий запах формальдегида, к которому примешивался ещё какой-то, никому не знакомый. Лютик тут же выбежал из склепа, пробормотав что-то про «подожду снаружи» и закрывая рот рукой. Геральт удивлённо пожал плечами. – Я понятия не имею, что с ним произошло. Мы оставили его с одной раной в груди, в остальном он был цел и невредим. Думаешь, в этом замешаны другие эльфы? – Сомневаюсь. Эльфы никогда не поступают с сородичами подобным образом, даже если те совершают непростительные поступки. Скорее всего, наоборот. Думаю, визит Аваллак'ха остался незамеченными, и, раз его план был довольно рискованным, он никому не сообщал, куда и зачем отправляется. За ним никто не пришёл – он может выглядеть так только по этой причине. – Кому же тогда понадобились части его тела? Их ведь заспиртовали? – Похоже, что да. Но, помимо простой химии, здесь применяли и магию. Я чувствую очень сильную ауру, которую прежде ощущала лишь от древних чар. Даже не могу предположить, кто мог бы ими воспользоваться, и, что ещё сомнительнее, как этот неизвестный планирует использовать эльфские органы. – Что, даже нет никаких догадок? – Есть. Одна хуже другой. Так что не будем предполагать, будем искать факты: должно было остаться хотя бы что-то. Геральт, посмотри, есть ли здесь что-то полезное, я не хочу марать в этом всём свой офирский шёлк. Ведьмак наклонился к трупу – вернее, к тому, что от него осталось. На самом теле искать уже было нечего – на такое неприглядное зрелище не пришли бы даже самые голодные трупоеды. Но неподалёку от тела всё ещё лежала сумка Аваллак'ха – она была отброшена в тёмный угол, и тот, кто хозяйничал здесь, видимо, не заметил её. Ведьмак вывалил всё содержимое на пол: бумаги, какие-то травы и несколько бутыльков со странными жидкостями. Йеннифер склонилась над ними. – Чего-то не хватает, – задумчиво произнесла она, – Наверняка Аваллак'х носил с собой то зелье, которое хотел дать Ори. В этих двух баночках – вспомогательные жидкости для поддержания его в нужной консистенции. Здесь же некоторые ингредиенты и рецепт… Ты уверен, что никто из вас случайно не прихватил его с собой? – Нам было не до этого. – Ну конечно, – недовольно ответила Йеннифер, вставая и отряхивая юбку, – Ты снова упустил всё самое главное. – Это я упустил? – Даже не спорь. Возьми всё, что было в сумке, и пойдём отсюда. Кажется, ты собирался к Ори? Я как раз задам ей пару вопросов, может, хотя бы она разъяснит происходящее. Они вышли из склепа. Лютик сидел на каменной скамье, слегка бледный и вспотевший. – Что это был за кошмар, Геральт? И Ори всё это видела? – Ну, не совсем всё. Сначала вид у трупа был более презентабельный. – Презентабельный? О, Геральт! И после этого вы отправили её непонятно куда в компании неуравновешенного вампира! Чем вы думали? – Регис сказал, что всё будет в порядке. И пока я не вижу никаких поводов для паники. – Ты не понимаешь, – не унимался Лютик, – молодой девушке, пережившей такое, обязательно нужен понимающий, сочувствующий собеседник, который сможет её утешить… – Вот ты и утешишь, – прервал ведьмак, которому хотелось уже продолжить путь. – Несомненно. Вы даже не представляете, как вам повезло, что я оказался рядом, – гордо заметил бард, наконец, замолчав. *** Ори проснулась от холода. Уже наступил вечер, и через сквозную дыру, находящуюся прямо над кроватью, стал задувать ветер. Она спустила ноги на пол и оглядела комнату: спиной к ней сидел за своим столом Детлафф, чинивший при свечах какую-то фигурку. Ори подошла поближе, чтобы рассмотреть: это оказался лебедь, вырезанный из липы. Птица треснула на две половины, Детлафф пытался склеить их, но ему никак не удавалось сделать стыки незаметными. – Позвольте, я попробую? – сказала Ори. Детлафф обернулся: погрузившись в работу, он не заметил, как она подошла. Вампир осторожно протянул Ори игрушку. Девушка закрыла её ладонями, поднесла ко рту и легонько подула, опустив глаза. Детлафф ощутил мягкое прикосновение магического ветра, пахнущего подснежниками и цветущими яблонями. – Готово, – сказала Ори и протянула ему лебедя. От чар птица стала не только цельной, но и ещё более красивой: у неё появились чётко прорисованные перья и блестящие хрусталём глаза. Детлафф был доволен такой работой: он удовлетворённо кивнул и, как показалось Ори, даже слегка улыбнулся. Она по привычке улыбнулась ему в ответ, но тут же пожалела: почувствовав, что Ори заметила его чувства, он стал ещё мрачнее прежнего. Неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот неловкий момент, но тут в дверь постучали. Детлафф не двинулся с места. Ори решила спуститься вниз и посмотреть, кто пришёл. Она заглянула в замочную скважину: у порога стоял Геральт, за спиной которого были ещё двое, которых ей разглядеть не удалось. Подумав, что ведьмаку можно доверять, она открыла дверь. – Мастер Лютик! – тут же вырвалось у неё. Геральт поднял бровь. – А вы, должно быть, Ориелла? Я узнал вас по несравненной красоте, о которой мне поведал мой друг Геральт. Не скрою, словами он не передал и половины ваших прелестей! Сожалею, что на долю такой прекрасной девы выпало столько несчастий. Но всё же не могу не поинтересоваться, откуда вам известно моё имя? – Вы ведь часто давали концерты для туссентской знати. Я всегда приходила вас послушать. Особенно забавно было про то, как вы одолели золотого дракона. – Забавно? Что же было забавного в героическом подвиге? Удивительно слышать такое от знатной туссентской барышни, у которой почитание рыцарских добродетелей должно быть в крови! – Простите, я не хотела вас обидеть. Может быть, дело в том, что я родом не из Туссента? Мне просто показалось, что вы не из тех, кто захочет выйти в одиночку с мечом на благородное и редкое существо. Вы ведь совсем не такой. Если бы не баллада, я бы подумала, что вы вообще никогда не держали меча… Геральт усмехнулся: – Эта девушка нравится мне всё больше и больше. Йеннифер поняла, что ей пора вмешаться. – Оставь свой праведный гнев на потом, – сказала она Лютику, – а сейчас я должна поговорить с Ори. Наедине. Мужчины вышли. – А здорово она тебя раскусила. Как орешек, – заметил Геральт. – Ничего не раскусила, – продолжил отпираться Лютик, – Она просто слишком молода и ещё не разбирается в мужчинах. – А по-моему, как раз наоборот, – улыбнувшись, сказал Геральт и похлопал барда по плечу. Тот демонстративно отвернулся, всем своим видом показывая, что дискуссия окончена. Они простояли ещё пару минут, прежде чем заметили Региса, подходящего к дому. – Как прошло ваше путешествие? – обратился он к Геральту. – Не особо, – процедил тот, – пока нас не было, кто-то разобрал эльфа по частям и унёс с собой. Йеннифер считает, что это был какой-то сильный маг. На этом из дома показалась чародейка. Не обращая внимания на бормотание всё ещё немного обиженного Лютика о том, что «вспомнишь солнце – вот и лучик», она сказала, что закончила, планирует немедленно вернуться на винодельню и шагнула в портал. Друзья зашли обратно в дом. Ори всё ещё задумчиво бродила между стеллажей. – А где Детлафф? – поинтересовался Геральт. – Наверху, – ответила девушка, – работает. Ори посмотрела на вошедших и увидела вампира. – Регис! – она подбежала к нему, чтобы обнять, – Я уже даже начала скучать по твоим рассказам. Лютик фыркнул. Тут девушка заметила среди прочих предметов небольшую лютню. – О, смотрите-ка, – она подняла её и проверила, не расстроен ли инструмент, – кажется, я знаю, как смогу вернуть расположение нашего барда. Мастер Лютик, сыграете нам что-нибудь? Автор саги о золотом драконе задумался. Спеть хотелось, но публика была не самой почтенной и понимающей, и, к тому же, он всё ещё чувствовал досаду. – В другой раз. Мне, знаете ли, нужно беречь голос, – тут он просиял, – а спойте-ка лучше вы нам что-нибудь. Раз вы знатная туссентская барышня, я ни за что не поверю, что вы не умеете. И я только что своими глазами видел, как вы крутили настроечные колки. Геральт и Регис согласно закивали, Ори немного смутилась. Лютик торжествовал: бард надеялся показать своё превосходство на ярком сравнении со школярским, как он предполагал, исполнением девушки. – Хорошо, сейчас, – Ори снова, нервничая, проверила струны, – Сейчас… Она поудобнее уселась на одну из полок, на которой, на удивление, было место, свободное от игрушек. Задела пальцами струны, взглянула на пламя свечи, будто о чём-то размышляя – она повторяла слова, пришедшие ей в голову только что. К словам тут же придумалась мелодия, медленная и нежная. Сыграв несколько аккордов, она, наконец, начала петь.

На сердце шрамы не латает время, И даже вечность ранам тем не срок. Но мотылёк летит к цветку сирени, Ведь без сирени он не мотылёк. Ни когти, ни клыки и не кинжалы От пламени в груди не защитят. И даже те, что крылья обжигали, Всё вновь и вновь в опасный путь летят. Ни у кого нет выбора иного: Сгореть в своём огне – или рискнуть. И в глубине души мы все готовы Начать, возможно, свой последний путь. На сердце шрамы не латает время, И даже вечность ранам тем не срок. Но мотылёк летит к цветку сирени, Ведь без сирени он не мотылёк. Пока восходит солнце и садится, Мы ищем свой единственный цветок, Чтоб хоть на миг сполна им насладиться, И знать, что был в тот миг не одинок. Но, воспаряя к цели сокровенной, Мы неизбежно крылья опалим. А если нет – зачем нам дар бесценный, Зачем, имея крылья, не летим?.. На сердце шрамы не латает время, И даже вечность ранам тем не срок. Но мотылёк летит к цветку сирени, Ведь без сирени он не мотылёк.

Ори замолчала. Звук последней задетой струны медленно угасал в воздухе. Геральт, Регис и Лютик ещё сидели, заворожённые песней. Внезапно откуда-то сверху послышались хлопки, все подняли головы и увидели Детлаффа, стоящего в дверном проёме второго этажа. Аплодируя, он смотрел на Ори и уже хотел что-то сказать, но Лютик опередил его, вскочив с места. – Недурно, вполне недурно, – с чувством собственного достоинства сказал бард, не обращая внимания на Детлаффа, удалившегося обратно в комнату, – будь я учителем, поставил бы вам твёрдую четвёрку! Хотя, конечно, посоветовал бы ещё поработать над глиссандо… Геральт покачал головой. – Ладно, нам пора, – сказал ведьмак, – а то Йен опять будет недовольна. Друзья встали и отправились выходу. Ори ещё несколько минут сидела с лютней в руках, смотря им вслед.