Башня иволги

Слуги накрыли на лужайке за домом пышный стол. По заказу Лютика на блюдах блестели зажаренной корочкой утиные грудки под клюквенным соусом, на лимонных дольках лежала запечённая свежевыловленная форель, а гарниров и салатов было не счесть. На десерт собирались подать огромный медовик, который уже полдня пропитывался на кухне, привлекая к себе тучи пчёл и жадные взгляды слуг. Две дамы, сидевшие друг напротив друга посредине стола, были одеты в шикарные наряды. Йеннифер блистала всё тем же лёгким полупрозрачным платьем с белыми тесёмками; для Ори она тоже наколдовала приятное глазу одеяние – алую шёлковую пачку с открытыми плечами, державшуюся на корсете, расшитом удивительными дымными раухтопазами. Девушка уже совсем поправилась, её волосы стали белыми и возвратили себе прежние лёгкие волнистые локоны. Рассадку гостей тоже взяла на себя Йеннифер – не столько из хозяйственности, сколько из желания полностью контролировать всё происходящее. Это было достигнуто за счёт правильной, по её мнению, симметрии: справа от чародейки сидел Геральт, слева – Регис, а напротив них – Детлафф, Ори и Лютик. Девушка не прочь была поменяться местами с хозяйкой, но из уважения и сожаления об их утреннем споре не стала даже пытаться. Йеннифер же делала вид, что всё осталось по-прежнему, но не отказывала себе в удовольствии показать, что она здесь – центр притяжения. Друзья уже выпили за вечер и за чудесное спасение Ори, поэтому разговор мало-помалу начал клеиться. Девушка и Лютик обсудили привычку Анны Генриетты, когда её никто не видит, задумчиво дуть в соломинку, торчащую из стакана с соком и пускать пузыри, чем очень повеселили всех собравшихся. Регис поделился своими пространными и не очень понятными соображениями по поводу лечебных грибов. А когда грудки и форель уже закончились, разговор вновь вернулся к странным магическим аномалиям последних дней. Геральту внезапно пришло в голову, что, осматривая тело Аваллак'ха, он упустил одну важную деталь: судя по оставленным разрезам, маг был левшой. – Кажется, я знаю, кто это! – тут же сказала Ори, – Вернее, видела его однажды. Все замолчали, обратив взгляды на девушку. – Мне тогда было пятнадцать. Насколько я знаю от слуг, какой-то чародей пришёл во дворец и попросил встретиться со мной. Анна Генриетта почему-то не могла выпроводить его, но муж ей строго завещал, что меня нужно беречь, как зеницу ока. Поэтому она отправила на встречу мою подругу, Виви. – Виви? Ты случайно не про Вивиенну де Табрис? – удивился ведьмак и, тут же отвечая на вопросительный взгляд Йеннифер, добавил, – я как-то встречался с ней, когда был на турнирных полях. – Да, про неё. Мы ведь одного возраста, и у неё почти такие же волосы. Виви пошла к чародею в дворцовый сад, а я незаметно следила за ней. Самого мага почти не разглядела – он весь был укутан в чёрный плащ с капюшоном. Чародей подарил Виви цветок – кажется, белую лилию. А потом начал колдовать, и я точно помню, что чёрное сияние исходило из его левой руки. Виви очень испугалась, потому что лилия, которую она сжимала, вдруг начала чернеть и засыхать, пока и вовсе не рассыпалась в прах. Тогда он, наверное, понял, что ему привели не ту девушку, и очень разозлился. Виви убежала, а после этого… оказалось, что она проклята. – В чём заключалось проклятие? – спросила Йеннифер. – Я не могу сказать, она просила хранить этот секрет. – Так уж вышло, что я его знаю, – сказал Геральт, – и думаю, мы можем сохранить его исключительно этим составом, чтобы помочь Йеннифер разобраться. – Говори, – приказала чародейка. – Вивиенна начала превращаться в птицу, если точнее – в иволгу. Я смог снять это проклятье с помощью птичьего яйца. Ори широко раскрыла глаза. – Я рада это слышать. Мне долгие годы не давало покоя то, что это произошло с ней из-за меня. – Ты здесь ни при чём, – сказал Геральт, – да и сама Вивиенна со слов своей матери говорила, что была проклята ещё до рождения. – Я знаю её маму. Когда она увидела, что происходит с Виви, то начала искать причины. Это сильно её изматывало, она каждый день ходила к знахаркам, колдуньям, онейроманткам. В итоге у неё помутился рассудок, и она придумала эту историю. – Звучало убедительно, – недоверчиво заметил Геральт. – Только не для меня, – с грустью ответила Ори, – да и при чём тут события до её рождения, когда проклятье проявилось только в пятнадцать. Причём точно после встречи с тем магом. – А ты случайно не помнишь, что он говорил, когда колдовал? – спросила Йеннифер. – Он сказал «Bloed de oriell сáerme blathan», – Ори заметила недоумение в глазах собравшихся, – на человеческом это значит, хм… что-то вроде «Кровь иволги посвящаю этому цветку». – Ты понимаешь, что это значит, Йен? – спросил ведьмак. – Возможно, он хотел получить её кровь и силу. Думаю, если бы на месте Вивиенны оказалась Ори, лилия стала бы красной. Потом её можно было бы использовать для изготовления зелий, например. – И ещё кое-что, – вспомнила Ори, – когда тот маг злился, он поднял глаза. Они были у него такие же. Как у тебя, Геральт. – Ведьмак-чародей? – удивился он, – Такого не бывает. Во всяком случае, цветки мы не заклинаем. Может, тебе показалось? – Я не знаю, кто он. Просто говорю, что видела. Разговор вновь перешёл в печальное русло. Лютик, которому и принадлежала идея устроить этот импровизированный банкет, решил исправить ситуацию. – А не пора ли уже пробовать медовик? – в предвкушении спросил он. Геральт дал знак слугам. На кухне засуетились, зажгли свечи. Несколько витых золотых канделябров поставили на очищенный от тарелок и горячего стол, в бокалы подлили эст-эста. Вино, в котором стали отражаться первые звёзды и блики танцующих свечей, выглядело особенно притягательным. Наконец, толстый кондитер с усами, как у капитана дворцовой гвардии, гордо поставил в центр стола торт, украшенный сладкой бисквитной крошкой, насыпанной в форме сот. Геральт по-хозяйски стал резать и раздавать пахнущие ликёром и глазурью куски. Когда со сладким было покончено, Лютик незаметно подмигнул Геральту. Тот, вспомнив, о чём они условились перед ужином, увёл Региса и Йеннифер в дом под предлогом показать им свою недавнюю находку магического и, возможно, опасного происхождения. Ори попросил не заходить, пока они со всем не разберутся. Естественно, ничего сверхъестественного там не было – просто бард не придумал ничего лучше, чтобы оставить девушку и Детлаффа вдвоём. Сам он, конечно же, тоже сразу откланялся. Ори посмотрела на канделябр – одна из свечей стала набирать яркость и расти. Чтобы это не бросалось в глаза, она решила уйти. – Пойду прогуляюсь, – сказала она Детлаффу. Вампир пошёл за ней. Ори взглянула на него, вопросительно и печально. – Я не отпущу тебя одну, – уверенно ответил он, – вдруг этот маг снова нас обнаружит. Ори ничего не сказала: учитывая особенности татуировки, она старалась не произносить лишнего. Девушка пошла вдоль дороги, с одной стороны которой простирались отдыхающие от зноя поля, с другой росли ровной стеной пышные платаны, а далеко впереди блестел огнями ночной Боклер. – Возвращайся ко мне, Ори, – спустя несколько минут молчания сказал Детлафф, – Там я смогу тебя защитить. – Нет. Это плохая идея, – покачала головой девушка. – Почему? – Всё сложно, Детлафф, – со вздохом сказала Ори. Вампир ненавидел эту фразу. Пожалуй, это было худшее сочетание слов, которые он только слышал. Оно, как мощнейший катализатор, заставляло кровь немедленно закипать. Его глаза запылали яростью, он приблизился к Ори вплотную, так что ей даже пришлось отступить назад. – Нет ничего сложного, – делая акцент на каждом слове, сказал он, – Ты или хочешь пойти со мной, или нет. Эти слова причиняли ему боль, а боль вызывала гнев. В этом замкнутом кругу он находился уже довольно давно, и именно он был причиной его отстранённости. Детлафф боролся с яростью, бушевавшей внутри, но она всегда вырывалась на свободу. Он схватил Ори за плечи и прижал к дереву, чудом оказавшемуся рядом. Если бы много десятилетий назад уставший садовник решил бы, наконец, отдохнуть, а не сажать ещё один ряд платанов у дороги, кто знает, что произошло бы дальше. Девушка почувствовала, как кора царапает ей кожу на спине. – Говори, – нетерпеливо сказал Детлафф, – хочешь ты или нет? Отвечать нужно было немедленно. – Я хочу! – почти крикнула ему в лицо Ори, – Хочу! А теперь отпусти меня. Сейчас же! Детлафф взглянул на татуировку, которую Йеннифер предусмотрительно оставила открытой, когда создавала платье. Она была прежней – всего лишь рисунком бабочки, поблёскивающим позолотой. Вампир почувствовал облегчение – яростное безумие отпустило его. Татуировка и правда помогала. Единственное, чего она не могла исправить – это сожаления о том, что он успел сделать в приступе злости. – Прости меня, – сказал он. – Всё в порядке, – мягко ответила Ори. Она видела, что вампир искренне раскаивается. И то, что ещё сильнее он хочет узнать её мысли. – Послушай, Детлафф, – решилась Ори, – Раз ты действительно хочешь знать… Я расскажу тебе, если пообещаешь потом ничего не говорить и отпустить меня обратно. Вампир кивнул. – Последние события показали, что кто-то очень могущественный хочет заполучить меня ради моей силы и крови. Рано или поздно, он до меня доберётся. Чтобы он не задумал, я уверена, что это нечто ужасное. Поэтому, когда я откажусь выполнять его приказы, я должна буду умереть. Детлафф хотел что-то сказать, но Ори его опередила. – Дай мне закончить. Я должна буду умереть. Таково моё решение. Я не хочу причинять зла ни одному из миров. И не хочу причинять боль тебе. Поэтому я не могу принять твоё предложение. На этом Ори замолчала. Подумав ещё несколько секунд, она убедилась, что рассказала всё, что хотела, и медленно повернулась, чтобы идти назад. – Ори… – попытался остановить её Детлафф. – Нет, – перебила его девушка, – ты обещал. На этом она развернулась и ушла по направлению к Корво Бьянко.