Год назад
Итачи Учиха и Тайю Сенджу выполняли задание от скрытого Камня, которые в очередной раз наняли их. Им надо было обезвредить какую-то команду из деревни Кедра, что ошивались на границе Ивагакуре. Как было известно тот отряд основывается на быстрых убийствах, поэтому Пейн решил, что эта парочка идеально подходит под такой формат.Тёмная ночь. . .
Тихий хруст веток и щебечание ночных птах. Где-то вдалеке слышался треск огня, видимо костер. И вправду, огонь. Бледный, но теплый свет манил к себе и двое в черных балахонах словно мотылька тянулись к ним. Хотя совсем не для того что бы умереть прекрасной смертью тоня в пламени, что подожгло твои крылья.Совсем нет. . .
Вот их шумы растворяются в эхе леса, а они сливаются с тенями деревьев. Блондин дает еле заметный знак, что в этот раз справиться один. Красно - кровавые глаза шарингана сверкают в ночной тьме. Воздух такой легкий, но сейчас разнесется алое злавоние.Крики. . . Металлический запах крови. . .
За мгновение до этого юный Сенджу сплетает пальцы в танце печатей. Остановившись парень выдохнул комок воздуха устремляя медовые глаза на жертв. – Футон: Гарасу аме. . . – тихо произносит он вытягивая левую руку вперед. Еле видные иглы воздуха вонзились в кричащие тела и все же какое-то движение. Выживший? Маленький ребенок, лет 7-8 . Что он здесь забыл? Неизвестно. Пока все шиноби корчились в огонии боли и заливались симфониями ужаса, Тайю словно ангел кровопролития снезашел к мальчику. В глазах не капли сомнения. В глазах не капли сострадания. Медленно присаживаясь на корточки блондин смотрит в детские очи. Улыбка.Смерть
. . . Акацуки вспорол горло мальчишке кунаем и вытирая лезвие об одежду мёртвого ребенка встал в полный рост. Теперь все были уничтожены. Задание выполнено. Итачи наконец-то вышел из-под кроны дерева показывая одними лишь глазами жалость. Словно смотря на маленького котёнка, которого утопили, Учиха посмотрел на товарища. Сенджу уже уходил обратно в глубь темного леса, когда сказал такую фразу : – Вся моя жизнь игра, а я в ней актер. . . Если я взялся за роль нукенина, то буду ее отыгрывать , чтобы все поверили. – снова укутываясь в высокий воротник плаща кровавых облаков он не ждя второго шиноби прошелся по трупам оставляя кровавый след. – Я всю жизнь ношу маски. . . Сейчас я просто одел маску безразличия, хотя на самом деле плачу внутри.Наше время
Змеиный саннин болезнено кашляя лежит в обширной кровати, пока его ручная крыса кружит подле него. Высокий силуэт появился тенью в комнате, заставляя воздух стать тяжелее. Его томный взгляд всегда заставлял даже самую яркую радугу стать серой. Сейчас же даже серый цвет мерк пред Тайю, лишь черный был его компаньоном. – Кабуто, оставь нас-с-с на едене. . . – прошипел Орочимару смотря на блондина как на самый лакомый кусочек в тарелке. – Да, Орочимару - сама. . . – Якуши покорно кивнул. Пусть он и сравнивал себя со змеей , но больше чем подпорожная крыса он быть не может. Слишком рано он пустил себе яд по венам. – Тайю - кун, зачем ты тогда остановил меня? Неужели она все еще дорога тебе? Боишьс-с-ся ее потерять? – буквально убивая своей гнетущей интонацией шипел тот в своей манере вытягивая букву «с» . – Если бы так. . . Но я больше страшился за вас, нежели за леди Цунаде. Ваше тело и так слабо, а против двух саннинов сразу, вы бы только больше загнали себя в могилу. . . – Поправляя челку сказал парень ложа на комод какой-то свиток. – Здесь вся информация об Акацуки. . . – Вот оно как? С-с-спасибо. . . – протягивая свои белые как у смерти конечности мужчина буквально поглатил пергамент откладывая его. – Пойдешь к нему? Врядли вы еще сможете встретиться. . . Это его последние вздохи. Ничего более не сказав молодой нукенин лишь закрыл за собой дверь. Тихие шаги эхом ударяющиеся об стены и убывающие в никуда. Шум аппарата жизнеобеспечения. Дыхательные трубки. И изнеможденное тело на холодном столе. Кимимаро с каждым днем все хуже и хуже. Он стал первым другом для Сенджу, поэтому некая печаль все же проблеснула. Подходя по ближе парень тяжело выдывает чем и вызывает реакция Кагуи. – Кабуто это ты? – произнес беловолосый чуть поворачивая голову. На его лице лежала печать из-за нее он не мог видеть. – Нет. . . Это я, Тайю. . . – тихо шепнул он пристально сверля друга взглядом. Секунда. Вторая. Шершание сандалий шиноби и вот сын двух саннинов уже устремляется к выходу. – Наверное. . . Не стоит говорить пока, да? – Тайю? Ты вернулся. . . И уже уходишь? – из последних сил поднимаясь на ноги костяной ниндзя в последний раз увидел прекрасные глаза своего приятеля. – Да. . . В этот раз уж точно, прощай. . .***
Яркое солнце возвышалось над Конохой. Все люди толпой собрались подле большого красного здание и словно завороженные смотрели на крышу. Фигура женщины возникла там говоря очень пафосную речь. Счастье! Крики! Восторг! Все радуются, ведь сейчас Лист переживал сложные времена. Смерть Хокаге, разрушенное селение и мрак. Но вот он – лучик света и надежды. Они смогут, они выбируться из омута тоски и сметения. Вот Годайме возвышает на свою голову шляпу Каге, а потом удаляется в кабинет. Подчинённые крутятся вокруг нее и не дают продохнуть, но такова роль лидера. Ты – стена, ты не должен сломаться или пасть. Поэтому принимая всё Сенджу сидела в кресле зарываясь в бумагах. Еле слышный свист рассеченого воздуха. Небольшой бумажный самолетик приземляется прямо на документ, что держет Цунаде. Сначала она восприняла это как чью-то глупую шутку , но когда уже хотела запустить его обратно в окно, то увидел деталь какого-то иероглифа. «おめでとう» – поздравляю. – М? Что? От кого это может быть. . . – устремив свой взгляд на улицу она ничего не увидела и поэтому стала разглядывать некое письмо. Почему-то она его не выкинула, какое-то теплое чувство исходило из него. Блондинка лишь подсунула бумажку под фотографию ее с сыном, которая лежала в нижнем ящике стола Фигура в черном балахоне с красными облаками стояла на портрете Четвертого смотря на деревню. Чуть улыбнувшись Тайю увидел как его бумажное послание достигло адресата. Прыжок и падение. Он стремительно сближался с землей и перед самым столкновением тело просто развеялось в воздухе.***
– Где ты был? – ненавязчиво спросил Учиха идя рядом с Сенджу. – Мне надо было поздравить одного человека. . . А то потом будет уже некогда. – так же спокойно ответил он устремляя взгляд в небо.“ Меня называли гением. . . Он назвал меня гением. . . Зачем? Правда интересно. . . Руки иногда еще трясутся, а еще я ненавижу свое отражение. Слишком похож на них. Хотя я все еще скучаю. . . Где-то там, глубоко маленький мальчик сидит. Он плачет. Он боится. Но никого нет рядом, все ушли. Он умер. . . Для всех он умер. . . Он стоит над своей могилой и боится „
– Тайю? Тайю? – несколько раз окликнул того Итачи. – Ты чего? – Ах. . . Дождь? – сильнейший ливень бил каплями об плечи нукинина убаюкивая его. – Я задумался. . . Погрузился в себя, не обращай внимания. Кстати. . . Итачи-сан, а вы любите Коноху? – Люблю ли я ее? Скорее да, чем нет. . . Я предпочел деревню своей семье, да скорее всего я люблю её. А ты, Тайю? Ты любишь Коноху? – Он звал меня гением и говорил, что когда-нибудь деревня ляжет на мои плечи. Но тем же годом он пал под натиском лиса. . . Если когда-нибудь мне придётся отдать жизнь за Лист, то я отдам. Но сначала я хочу увидеть как деревня погружается в мрак. . . Перед смертью я хочу оправдать свое имя «Тайю» - солнце. Я хочу засиять, пусть на мгновение. . . – Гением? Да. . . Я тебя понимаю. – смотря своими чёрными очами на бледное лицо своего кохая. – Слушай Тайю. А можешь мне пообещать, что защитишь Саске после моего ухода. . . Я боюсь, что он потеряется и сможешь ли ты стать его новым солнцем? – С чего бы это? – с усмешкой переспросил сын саннинов косясь на брюнета. – Хотя. . . Вы мне помогли, Итачи - сан. Поэтому я обещаю, что помогу твоему братцу. Но не обещаю, что это будет безболезненный процесс.