| много лет назад |
Коноха живет своей жизнью. Дети шумят, родители смеются и все хорошо. День доходил к концу и ученики академии уже отправлялись домой. Стоял гул. Кто-то пил и радовался, кто-то пил и плакал – каждому свое. Войны не было уже давно. Чудесное время. Необычная пара – Джирайя и Цунаде шли рядом и что-то яро обсуждали. В руках у мужчины был большой пакет с продуктами, а у женщины чуть по меньше. Они вернулись с долгого задания и наконец-то увидят сына. К тому же сегодня день рождения Кушины и они решили собраться в большом поместье клана Сенджу. Именно поэтому Минато с радостью согласился посидеть с маленьким Тайю, как плата за аренду дома. Но какая была неожиданность, когда маленький блондинчик, насвистывая что-то себе под нос прошел мимо своих родителей. Его мать хоть и человек с большой душой, а по шее любит давать. Поэтому уже вскоре Цунаде взяла ребенка за шкирку майки. Его выражение лица было похоже на отчаяние котенка, и он глазами просил помощи у отца. Только вот мальчик не учел одного. . . Папа тоже боится эту страшную женщину. – Чего это мы разгуливаем вечером, так еще за три версты от дома? – в голосе женщины звучала претензия с щепоткой строгости и смачных люлей. – Ай-яй-яй! Ну ты чего? Я. . . Я гулял. Очень загулялся. – место удара начало болеть и чтобы не получить еще чего-нибудь его глаза быстро убегали в другую сторону. – А Минато чего? Почему не с тобой? – в ход вступил Отшельник. Он хотел показать из себя строгого родителя, пытаясь говорить так же как мама. Но если честно ему совсем не шло. Этого человека нельзя было представить злым, это ведь добрый, радушный Джирайя. Поэтому Тайю не сильно испугался его претензии. – Ну во-первых, папа, не пародируй маму - тебе не идет. Она мегера и с этим ничего не поделаешь. Вообще не понимаю как ты взял ее в жены. Хотя. . . Скорее она тебя. На ее фоне ты выглядишь слабенько. А во-вторых, мы играли в прятки и я прятался. Минато просто лу-зер! Даже с ребенком не может справиться. – для своих 4 лет он был уж слишком смышленным и наглым, за что частенько получал. Нечего рот где попало открывать. В принципе сейчас произошло тоже самое, только прилетело уже от обоих родителей. И вот где-то в далеке сверкнула чья-то яркая шевелюра. Из-за горизонта появилась фигура всем известного шиноби – Минато Намиказе. Сначала на его лице была видна усталость от поисков мальчишки, но когда он увидел рядом Цунаде и своего сенсея, то появилась уже гримаса ужаса. Надо бежать, а бежать некуда. Пусть он и является быстрейшим человеком, но не бессмертным. Придется принимать судьбу как есть, поэтому с опущенной головой тот пошел в сторону семьи Сенджу. – Вот блин! Как ты меня нашел? Минато - бака! Идиот Минато! – громкий детский голос уже во всю обвинял свою «няньку» в своем поражении. Что, не мог подольше побегать? Вообще-то так не интересно. – Не дай бог у меня такой же шабутной мальчишка будет. Второй Тайю, это же ужас. . . Я точно не выдержу! – подходя к жабьему мудрецу Желтая Молния глубоко вздохнул. Джирайя лишь похлопал того по плечу, ведь прекрасно понимал - они так похожи.| конец флешбека |
«Бог» вместе со своим бумажным ангелом испарились по дуновению ветра. Теперь они наедине. Состояние мужчины оставляет желать лучшего, нет руки и сам он достаточно помотан. Жаб уже не было или они мастерски скрывались. Из последних сил отшельник залез на большой каменный пласт и пал на спину, вот он его конец. Он так и не увидел в последний раз улыбку любимой женщины, и так не смог узнать что с его сыном. Прожита ли жизнь зря? Возможно. . . Но на его плечах лежит ответственность за своих учеников. Каждые для него были дороги по своему, почему умереть от рук одного из них не так уж и плохо. Только вот. . . Кто этот молодой человек? Он так долго смотрит на него, словно не знаю что сделать. Как будто собака гнавшаяся за кошкой долгое время, но когда догнал не знал как поступить дальше. Старик истекал кровью. Времени сильно не было, а мед. техники у Тайю никогда не получались. Поэтому единственное что он придумал – поставить огненную печать для поддержания жизни за счет своей чакры. Обычно он ставил ее на голову, чтобы заблокировать мыслительный процесс и остановить нервные окончания. Но если он поставит ее в район солнечного сплетения, то заблокирует потоки чакры и заменит ее на свою. А за счет принадлежности к клану Сенджу, регенерация саннина увеличится чуть ли не втрое. Помещение печати на тело сопровождалось жгучей болью, но вскоре пришло облегчения. Силы потихоньку возвращались, он все также находился в предсмертном состоянии, и все же мог говорить, достаточно ясно мыслить и видеть отчетливую картинку. – Узнаешь? – первый вопрос который задал парня присаживаясь на корточки перед лежащим отцом. Конечно он понимал, что нет, а ребенок в душе кричал. Маленькое «я» желало любви отца, хотело спасти и прижать к себе. – Т-ты. . . Тот нукенин, которого я видел несколько лет назад. Кхм. . . – отхаркивая кровь хриплым голосом выдавил из себя беловолосый. В этот момент мир Сенджу снова стал черно-белым. Хотя чего тот ожидал? От резко нахлынувших эмоций он поднял голову в небо, смотря своими янтарными глазами в серые сгустки туч. – Эти глаза. . . И родинка возле носа. Н-не может быть. Взгляд наполненный печалью, как у твоей матери. – Ч-что? У кого? – веки поднялись и округлили глаза. Блондин смотрел на полумертвое тело папы, как на кусочек надежды. – У твоей матери. Я узнал тебя, это ведь ты. . . Сынок? – на устах появилась измученная, но искренняя улыбка счастья. Столько лет прошло с того момента и не на секунду тот не засомневался, что его ребенок жив. – Я всегда говорил тебе, конечно ты меня не слышал. Был слишком далеко. Но я клялся, что если встречу тебя, то обязательно узнаю. Ты можешь подстричься, скрыть свой прекрасный блонд, вырасти и полностью измениться. Но твои глаза, они как у матери! Я не мог не узнать их! – по щеке скатилась слеза. Счастья или печали было непонятно. За ней вторая, пока Отшельник вовсе не расплакался. – Только вот. . . Я хотел увидеть их сверкающими от счастья. А они у тебя. . . Темные. Совсем. Что же ты пережил? – Я-я. . . Я не знаю, тот ли я человек, которого ты ждал. Может быть оболочка у нас одна, только я уже не тот маленький мальчик. Я. . . Я ничтожество. Таких тварей еще поискать надо. Мои руки по локоть в крови и вовсе не на благо кому-то. Хах. . . Так смешно, что я все эти 16 лет грезил, чтобы увидеть твое лицо ужаса, когда я вернусь. И вернусь я не хорошим человеком. А ты улыбаешься. Наверное я такое ничтожество, мои цели горят на глазах, только я не меняюсь. – глубокий вдох. Клубы пара выходили изо рта парня и поднимались наверх. Безысходность. Вот что это такое? Знаете такое чувство, что ты жил зря. А это самое ужасное. Просто представьте, что всю свою жизнь ты жил ради одного дня. Только этот день наступил не в тот момент. Тц. . . Какая жалость. – Ты ведь должен меня убить? – такой безмятежный вопрос, как будто спросил какая сегодня погода. Что за человек? – Ты не можешь быть уродом. Только не для меня. . . Ты мой сын. Мне все равно кто ты и чем занимаешься. Пусть хоть весь мир встанет против тебя, тогда я встану против мира. Кто они такие по сравнению с моим сыном? Так тени, не более. . . Предать родину? Пожалуйста! Умереть от твоей же руки? Хорошо. Это ведь твое желание. И ты не сидел все это время, ты шел к вершине. К какой, это не важно. Почему нельзя стать настолько сильным, что даже свет уже не будет так ярок, только темнота и манит. Так, что давай. . . Можешь прямо сейчас убить меня как и хотел, я же вижу! – Но я столько хочу тебе рассказать, папа! – так давно парень не произносил это слово. Разрыв реальностей в клочья. Что происходит?! Почему ему больно? Почему хочется умереть вместо него? Нет! Это не те чувства, которые хотел испытать Тайю. Где удовлетворение от предстоящего убийства, столь ненавистного для него человека! – Потом. . . Потом обязательно все мне расскажешь. Через лет 30,а лучше 40. Увидишь все красоты этого мира, полюбишь жизнь и найдешь другой смысл. Тогда то мы с тобой сядем и накатим по рюмочке! Хах! – его большая окровавленная ладонь легла на щеку сыну. Тепло. Может это все лишь дурной сон? Так оно и есть. Сейчас Сенджу откроет глаза и все будет по старому. Рядом Итачи, они одни. Жажда крови и ненависть. Ему другого и не нужно. Зачем сердце снова болит? – И запомни. . . Твой старик всегда будет рядом. Пусть ты меня не видишь, но за твоей спиной буду я. Поэтому никогда не бойся, верь в меня. Хорошо? – Т-тогда до встречи, папа? – руку поглотила алая чакра огня. Она приобрела форму наконечника копья. Секунда и. . . Перед самой плотью конечность остановилась. – Последнее желание. Я чту кодекс и должен выполнить последнее желание убитого. – Ах да. . . Никогда о нем не думал, но. . . Сейчас я знаю его наверняка. Защити свою мать. Меня рядом не будет, а она. Она не может одна. Все, более мне ничего не надо. – хруст костей и чакра пробивает сначала грудь, после позвоночник и постигает каменной плиты. Она покрылась трещинами, а мужчина перестал подавать признаки жизни. В глазах все помутнело. Обморок. Такое происходит впервые. Даже такое изуродованное жизнью сознание не смогло вынести этого. В таком состоянии он пробыл несколько минут, а потом еще минут 20 сидел в одной позе говоря что-то себе под нос. – Почему мои руки в крови?« Ты убил »
– Что?« Ты убил его, смотри »
– Нет, я не мог! Это же мой папа!« Его кровь на твоих руках, мы все это видели »
« Да » «Да, я тоже видел» «это был ты, я видел » « Мы все видели» «Думаешь спрятаться? » «Глупец» – Нет! Нет, такого не может быть! Он просто спит, вот смотрите!« Он мертв »
– Его нужно отнести к маме, она его вылечит! Мама все можно, я знаю!« Успокойся. . . »
– Заткнись! Я здесь настоящий, а ты всего лишь голос в моей голове!« С чего ты взял, что ты настоящий? »
– Что?« Может это ты всего лишь голос в МОЕЙ голове? »
– Такого не может быть! Это бред!« Да? Посмотрим. . . »
– Эй, пап. Вставай, пап. – парень чуть тряс беловласого за плечо. Он и вправду пытался его разбудить. На самом же деле мозг дал просто защитную реакцию, чтобы не сойти с ума. Вскоре же Тайю все вспомнит. Пока он был тем самым четырехлетним ребенком который не понимал, что происходит. – Кровь? У тебя течет кровь, давай нужно встать и пойти в больницу. Вставай! Вставай пожалуйста! Пап! Я, буду вести себя хорошо, только прошу встань. . . Нет? Не хочешь? Тогда я лягу рядом. – и вправду. Блондин лег рядом с трупом уткнувшись ему в грудь. Впервые за 16 лет он заплакал, потому что вспомнил абсолютно всё! Он не знал кто сейчас в его теле. Он или он в 4 года, или воплощение его желаний, или воплощение его гнева. Он вовсе не знал, кто он такой. Ужасное создание. Зачем его вообще родили. – Это она во всем виновата! Зачем она родила меня?! Хочу, чтобы она сдохла! Она отвратительна, ненавижу ее всей душой! Если бы не обещания, то сегодня же она легла рядом. . . Никогда не назову ее мамой! – в его руке сверкнул кунай. Блондинистые волосы полетели клочками, падая в воду. Длинные волосы в миг стали не аккуратным каре, с криво выстриженными концами. – Коноха. . . Я вернусь. Я спасу тебя, но ты должна, быть благодарна лишь одному человеку.