Паника, паника на земле. Смертные молятся о тепле. Но трепещут дома Под порывами ветра, За снегом не видно садов и полей — Так скорбит безутешная мать Деметра О потерянной дочери своей. (с.) «Паника» — Ясвена
Всё вокруг было белым. Создавалось впечатление, что госпожа Зима решила выбелить всё на свете: она посеребрила пушистые лапы елей, надела на крыши домов снежные шапки, а сейчас вовсю раскрашивала поля, не забывая окунать кисть в серебро снега. Ветер вальсировал со снежинками в воздухе, закруживал их, а когда ледяные красавицы уставали от напористого кавалера, он позволял им опуститься, наконец, на землю. Вечерами ветру становилось скучно, и он пугал мирных жителей своими стонами за окном, он выл, как дикий зверь, скрёбся холодными пальцами в двери, пытаясь погасить огонь и свет в домах людей. Метель сначала тоже лютовала, но потом она немного успокоилась, и на смену ей пришли морозы. За одну ночь все реки и озёра оказались в оковах льда, а сугробы покрылись тонкой коркой льда. Ледяной плен — так описали простые люди то, что сделала госпожа Зима с Амморией. В первые дни люди относились к холоду и сугробам, как к капризам природы, но когда морозы ударили всерьёз, стало не до смеха. Такого на своём веку не знали и древние старики. Суеверные деревенские начали думать, что лютая непогода — кара Богов. Но за что? Ни у кого не было ответов. Только слухи. Староста маленькой деревеньки Хольбав, что стоит близ леса, рассказывал в кабаке, что в ночь, когда началась метель, и поднялся ветер, в его деревню прискакал всадник. Спереди сидел ещё один человек, приглядевшись, Бойко понял, что это был молодой парень лет пятнадцати. Подъехав чуть ближе, всадник спросил: — Любезный, не подскажете дорогу к ближайшей переправе? — Та, что ведёт к границе? Так через лес… Да, вам нужно ехать через лес, а как только выедете к реке, там будет каменная переправа… — Спасибо! — и вороной конь, всхрапнув, скрыл всадников в метели. Но перед тем, как совсем исчезнуть из поля зрения, сильный порыв ветра скинул капюшон всадника и перед изумлённым Бойко на миг предстало лицо молодой девушки. Он узнал её. Она вместе с небольшим отрядом несколько месяцев назад уже приезжала в его деревню, чтобы прекратить бесчинства разбойников, что прятались в лесу и нападали на местных жителей. Он узнал в ней бастарда короля. Тогда вся деревня провожала девушку любопытными взглядами. И не мудрено: не каждый мог похвастаться тем, что встретил настоящую Ведунью! Староста, после отъезда необычных гостей, ещё долго стоял, обдуваемый холодными ветрами, когда к его деревне подъехал целый королевский отряд, они не остановились и не спросили дорогу, они точно знали куда им ехать. Ночь поглотила и их. Вскоре это необычное происшествие забылось, ведь у людей были заботы поважнее: снег лежит толстым слоем, а уже середина апреля. А как же посев? Если снег не сойдёт, то уже летом люди начнут голодать… И как-то вечером, в кабаке, за кружкой хмельного эля, Бойко рассказал своим приятелям из других деревень о гостях в метель. Надо сказать, что старому любителю приукрашивать поверили не сразу, ведь порядком захмелевший Бойко мог и не такое выдумать, да вот только слова старосты подтвердила вся деревня. Многие удивлялись тому, что могла делать ночью в метель Ведунья на окраине Аммории. Почему за ней ехала королевская стража? Ведунью многие знали и любили в народе, ведь она часто приезжала в деревни и маленькие города, чтобы навести порядок, выслушать местных жителей, при этом девушка всегда была приветлива, а с виновными поступала по закону. Люди ценили это. Через несколько дней «ледяного плена» поползли слухи, что именно с пропажей Ведуньи и началась эта бесконечная зима.* * *
Ранним утром, когда весь замок ещё спал, покрытый покрывалом утренней дрёмы, а лорды и леди спокойно блуждали по бесконечным просторам сновидений, только в одних покоях не спали. Полумрак просторных покоев разбавляла свеча, плачущая горячим воском, да камин. Под аккомпанемент гудения пламени за окном волком выл ветер, и стучал в окна снег. Димитру сидел в мягком кресле и листал старую книгу, чья обложка была готова рассыпаться в руках: настолько старой была она. Зачастую взгляду не за что было зацепиться, и тогда ловкие мужские пальцы переворачивали страницы, пропахшие старостью, с нотками лёгкого раздражения. Когда глаза начинали болеть, Димитру прерывался, для того чтобы сделать глоток горячего вина с пряностями, а потом возвращался к чтению. Языки пламени жадно поедали уже порядком подкопчённые поленья, выпуская от восторга искры. Дрова жалобно трещали, огонь уютно гудел и отбрасывал блики света на лицо аморея. Молодой мужчина долго вчитывался в неровный и местами неразборчивый почерк колдуна, надеясь, что дневник предка укажет на местонахождение ключа от Книги Теней. Напрасно. Димитру с раздражением отложил бесполезный дневник и откинулся на спинку кресла. Его взгляд бесцельно блуждал по комнате и, наконец, остановился на окне, за которым играла вьюга. Да, последние дни погода не радовала, но сумасбродства природы не сильно заботили его. Маг закрыл глаза, давая себе отдых, и попытался припомнить всё, что он когда-либо читал или слышал о Книге. За два месяца мужчина успел перечитать древние фолианты и свитки в поиске ответов, но тайна оставалась тайной. «Надо же! — про себя думал Димитру. — Чёртов маг в красках описывает свои похождения, результаты экспериментов, но не додумался оставить подсказки, где искать ключ от Книги!». С такими мыслями мужчина стал задрёмывать, когда на его плечи опустились тонкие женские пальцы, щеку с лёгкой щетиной защекотало горячее дыхание. — Милый, что случилось? Почему ты не спишь? — шепнул женский голос у самого уха. Девушка обошла кресло и села на колени мага, перекинув стройные ножки. Димитру открыл глаза и рассеянно погладил любовницу по лодыжке. Мирела всегда ему казалась дикой кошкой, которую он приручил. Мирела была самой красивой девушкой при дворе, многие амореи хотели, чтобы именно она была с ними, но в итоге Мирелу, когда та была ещё совсем девчонкой, выдали замуж за человека вдвое старше неё. Брак был исключительно политическим, ведь семья Мирелы не могла похвастаться знатностью рода или богатствами, но у них была красавица-дочка, которая могла свести с ума любого знатного лорда. Когда отец вызвал дочь к себе и сообщил, что она должна выйти замуж через две недели, девушка почувствовала себя красивой вещью, а брак — выгодной сделкой для всех, кроме неё. Отец не спрашивал дочь, он констатировал факт, и от этого девушке тогда стало гадко, она попыталась возразить отцу, за что получила пощёчину. Чувствуя, как горит щека, Мирела подняла голову и с горьким достоинства в голосе сказала: «Меня продают? Что ж, продай меня подороже!». Её мужем оказался вечно занятой сорокалетний лорд, которого не могла отвлечь от бесконечных трудов даже молодая жена. Вот и сейчас её супруг был в отъезде уже почти четыре месяца и возвращаться пока не собирался. Уезжая, он целомудренно поцеловал жену в щёку и укатил со словами: «Не скучай!». Если бы лорд сказал своей жене: «Не шали», девушка, возможно, бы ждала своего мужа, как подобает порядочной жене, но супруг сказал не скучать и девушка исполнила его просьбу. Уже несколько лет она была любовницей наследного принца Димитру, за что и получала многочисленные подарки. Любовником Димитру был прекрасным, к тому же он был весьма привлекательным мужчиной: хитрые, на дне которых таились бесенята, глаза; тёмные короткие волосы; улыбка краешком губ. Он будоражил, пленял, не прилагая никаких усилий, но в то же время пугал. Что-то безумно опасное и порочное улавливалось в этом человеке. Он был непредсказуем и вспыльчив: сначала улыбался и шутил, а через минуту мог схватиться за меч. Но несмотря на всё это, девушки тянулись к нему и, как мотыльки, кружившие над свечой, опаливали свои крылышки. Мирела знала, что помимо неё у Димитру есть и другие женщины, но тем не менее, нагулявшись, он всегда возвращался к ней. Повзрослев, и хлебнув несправедливости, девушка пообещала себя стать творцом своей судьбы и больше не быть безвольной куклой, а самой дёргать других за ниточки. При дворе она заводила себе сторонников, кого-то одаривала подарками, на кого-то у неё был компромат, словом, девушка не сильно заботилась о нравственности средств, которыми она добывала себе жизнь, которой ей хотелось жить. — Не спиться… Много мыслей в голове, — ответил Димитру бесцветным голосом. — Ты слишком много думаешь! — девушка игриво провела пальчиком по скуле мужчины, надеясь привлечь его внимание. — Зато ты себя этим не утруждаешь, — отрезал Димитру. — Я могу что-нибудь сделать для тебя? — девушка прошлась поцелуями по подбородку мужчины, слегка прикусила нежную кожу шеи. Аморей смягчился взглядом, повернулся к любовнице и поцеловал девушку требовательным страстным поцелуем. — Всё, что ты могла сделать для меня, ты уже сделала ночью, — улыбнулся краешком губ маг, и на его щеках появились милые ямочки. Мирела же была слегка разочарована тем, что несмотря на то, что они давно уже вместе, их общение заканчивается постелью. Она знала, что Димитру не из тех, кто любит пооткровенничать, он никогда не обнажал ей душу, и девушку даже немного обижало такое отношение, ведь она достойна большего! Мирела встала с колен Димитру, отошла к окну. Она заворожённо смотрела на медленно падающие снежинки. Завыл ветер, и девушка закуталась в шёлковый халат. Чувство беспощадного одиночества медленно заполняло её. Безрадостные мысли девушки испарились как дым, когда кто-то настойчиво постучал в дверь. Димитру неотрывно наблюдал за языками пламени в камине и не обращал ни на что внимания, поглощённый зрелищем. Только когда стук повторился, Димитру крикнул: — Войдите! В комнату зашёл Лусиан, старый друг и верный пёс — так про себя думал о маге Димитру. Маг стоял молча, чуть опустив голову, лишь заинтересованно повёл носом в сторону молодой прелестницы, девушка ответила ему лучезарной улыбкой. Димитру же по-прежнему сидел лицом к камину и не мог видеть ужимки любовницы и своей правой руки. Молчание затягивалось. — Ты с утра пораньше пришёл помолчать или всё так-таки у тебя есть хорошие новости? — голос Димитру окатил водой, увлёкшихся переглядываниями. Лусиан прошёл ко второму креслу и сел рядом с Димитру перед камином. — Я думал, ты ещё спишь. Раннее утро всё-таки, — начал светловолосый, окинув взглядом задумчивого Димитру. — И тем не менее пришёл, значит тебе есть что мне сказать, — заметил аморей. — Да, это так. Мои люди сообщили, что деревенские распускают нелепые и опасные сплетни о том, что пропажа наследного принца и его сестры как-то связаны с непогодой. Будто бы сами Боги карают нас за наши прегрешения, — ухмыльнулся Змей. — Меня не волнует, что там себе придумывают необразованные батраки, — чуть раздражённо ответил Димитру. — Ты в состоянии заставить людей молчать, так сделай это! — С применением силы, милорд? — уточнил Лусиан. — Если потребуется, — уронил Димитру. Мужчина откинулся на спинку кресла и, наконец, посмотрел на своего оппонента. — Но меня больше интересует, где моя сестра и брат. Ты что-нибудь об этом знаешь? Лусиан кивнул и потянулся к кувшину с вином, неторопливо налил себе кубок, отпил немного, смакуя пряный вкус и, наконец, сказал: — Милорд, они на попечении у Шангарра. После этих слов Димитру тоже пригубил вино, зло усмехнулся: — Шангарр, старый мерзавец, своего не упустит… Что ж, придётся зайти с другого бока, — мужчина посмотрел на Змея и кивнул ему. — Собирайся, скоро поедешь в Тер-Шеррант с дипломатической миссией: передашь привет сестрёнке. Змей слегка побледнел, отставил кубок с вином, выпрямил спину. Тем временем Димитру продолжал: — Выразишь своё восхищение дракону. Уверь его, что мы хотим решить всё миром. Попробуй узнать, как много Роксана знает о наших делах и ни в коем случае не нарывайся! И да, отдашь Шангарру письмо, которое я напишу, узнай чего хочет этот дракон, — Димитру раздавал ценные рекомендации, в то время как Лусиан вертелся в кресле, как будто у него шило в одном стратегическом месте и явно нервничал. В какой-то момент мужчина не выдержал и с нотками раздражения в голосе рявкнул: — Что не так? — Милорд, один из воинов успел ранить вашу сестру стрелой. На ней был яд. Боюсь, что Роксана уже мертва, — Лусиан затаил дыхание предчувствуя бурю. Димитру не сразу понял, что ему говорит маг, но как только он стал осознавать услышанное, стал закипать. Кулаки непроизвольно сжались, дыхание стало глубже. — Пошёл вон, — очень даже чересчур спокойно сказал Димитру своему вассалу. Мужчина был на грани от того, чтобы схватить за горло Змея и хорошенько приложив того об стенку, придушить здесь и сейчас. Лусиану же повторять дважды не надо было: он прекрасно знал, чем могут закончится вспышки ярости своего господаря, а потому он быстро исчез за тяжёлой дверью, оставив после себя лёгкий флёр страха. Димитру пинком оттолкнул от себя резное кресло, разбил несчастную вазу, перевернул стол с редкими свитками, совершенно не заботясь о их сохранности. Сейчас ему было не до этого: в голову будто налили кипятка, мысли роились и путались, глаза застилала ярость. Мужчина громил собственные покои по-человечески: руками и ногами, его не волновало в эти минуты ни забившаяся в уголок Мирела, ни то, что ещё раннее утро и шум перебудет придворных. Плевать. Только когда Димитру разбил костяшки пальцев об осколки, мужчина чуть пришёл в себя: боль отрезвила его. Уже спокойно окинул помутнённым взглядом покарябанную мебель, разбитые вазы и зеркало. На столике стоял чудом уцелевший кубок вина, и маг опрокинул его в себя, но лучше не стало: в голове по-прежнему билось набатом одно и то же слово: «мертва», «мертва», «мертва»… Аккуратно переступая осколки, Мирела подошла к мужчине сзади, хотела обнять его, успокоить, но осознавала, что сейчас это не поможет, а потому лишь осторожно, робея от собственной безрассудности, погладила напряжённые плечи аморея. Девушка подозревала, что так вывело из себя мужчину и, продолжая успокаивающе поглаживать напряжённые плечи Димитру, она сказала: — Милый, Роксана — Ведунья! Она и не в таких передрягах побывала, наверняка она выжила, — девушка продолжила, заметив, что Димитру начинает остывать, хотя риск ещё был высок. Но когда мужчина посмотрел ей в глаза, огонь ярости в нём уже затух. Мирела воодушевлённо продолжала: — Раз её и Марко приютил Шангарр, он наверняка бы нашёл способ помочь ей. Не в его интересах, чтобы Роксана умерла. Мужчина заинтересовано вслушивался в слова Мирелы и находил в них здравый смысл. Постепенно маг решил, что будет верить в то, что Ана жива, пока Лусиан не сообщит ему другое. Необходимо сосредоточиться на главном. Ему нужен ключ от Книги. Его он и будет искать. Димитру приобнял девушку за талию и покровительственно поцеловал любовницу в лоб. Окинув взглядом разгром, творившийся в комнате, он повёл по воздуху рукой и, подчиняясь его воле, осколки начали срастаться, свитки сами прыгнули обратно на вновь восстановленный стол, и теперь лишь саднящие костяшки пальцев напоминали о минувшем безумии. Закончив, Димитру стряхнул остатки магии с рук и, повернувшись к Миреле, заправил за ухо её золотистый локон. — Ты кажется предлагала помощь, милая? — маг начал распутывать узел на халате девушки, продолжая смотреть ей в глаза. Девушка в ответ, лукаво улыбнулась: — Ты же вроде говорил, что тебе не нужна моя помощь, — сказала девушка водя пальчиком по груди мужчины. — Я передумал, — сказал Димитру и, подхватив любовницу на руки, понёс девушку к кровати с балдахином.* * *
Вечером того же дня Я стояла на балконе и всматривалась в ночь. Вечер был прекрасен: тёплый, с лёгким ветерком, что игрался прядями моих распущенных волос; звёзды лениво подмигивали мне, даря покой и умиротворение. Невольно перед глазами вставали картинки разговора, что произошёл лишь несколько часов назад. Когда я увидела на своём запястье метку, то сразу поняла, что это значит. Такое бывало нечасто, и я не помнила, чтобы это происходило с кем-то помимо нашего народа. Хотя, учитывая, тот факт, что амореи, не с кем не общался столетиями, это неудивительно. Я стояла, как громом поражённая, в то время как любопытный дракон всматривался в моё лицо и продолжал допытываться: — Ой, как интересно! А этого вчера не было, — заметил маг, указывая на метку на моей руке. — А почему ворон? Что он означает? Меня прожигали любопытными взглядами, и я тяжело вздохнула: придётся всё выкладывать здесь. Чёртовы драконы! — Мой народ называет это Долгом Жизни, — начала я, слегка потирая запястье, и ловя на себе чуть удивлённый взгляд Марко.— Мой народ верит, что так Боги помечают должника, — я села обратно в кресло, чуть подперев голову рукой. — Иногда, когда один аморей или человек спасает другому жизнь, Боги ставят эту метку. Тот, кому помогли избежать смерти, должен будет вернуть своему спасителю долг, то тоже есть спасти того от смерти. — А как ваши Боги решают, кто должен вернуть долг, а кто нет? — заинтересовался тер Дейл. Он стоял всего в нескольких шагах от меня, но этого было достаточно для того чтобы я почуяла резкий запах. Не сказать, что его запах был неприятным, нет: от него пахло реактивами, свежестью дождя и чем-то ещё, что я пока не могла опознать. — Я не знаю, но говорят, что такое происходит только когда сам спаситель заслуживает второго шанса. Это не всегда означает, что спасителю в будущем грозит опасность умереть не своей смертью, нет. Он может прожить всю жизнь и умереть в предначертанный ему час… Маг задумался, и я его понимала: поди разберись в том, что чего хотят высшие силы. Но как видно, у кареглазого вопросы не закончились. — А если должник умрёт до того, как ему предоставится шанс выплатить долг? После вопроса мага, на него недовольно посмотрели королева с мужьями, как бы выговаривая магу за его бестактность. Но меня вопрос совершенно не смутил, маг спрашивал по делу, я ценила это. — Тогда Долг Жизни обязан выплатить ближайший родственник или наследник должника. Если же умирает своей смертью спаситель, то долг выплачивается его ближайшему живому родственнику. — А если нет ни наследников, ни родственников? — полюбопытствовал Шангарр. — Тогда долг выплачивается ближайшему другу или перед смертью долг прощается самим спасителем. Тер Дейл рассматривал меня, как неведомую зверушку, что начинало меня нервировать. Голова начинала болеть: слишком много открытий и событий. Мне совершенно не хотелось сейчас здесь находиться, но я дала обещание, которое не могла не выполнить, тем более тер Дейл имел полное право знать всё, что касается метки. Тем временем кареглазый не унимался: — Получается я могу вам простить долг, и вы мне не будете ничего должны? Я тяжело вздохнула: — И да, и нет. Вы сможете отпустить мне долг только перед смертью, как прощальное пожелание, но с условием, что ваша смерть будет естественной, иначе, как бы подло это не было, многие обманувшие смерть, попросту бы убивали своих спасителей, чтобы не быть им обязанными. — И что делать? Извините, но я не хочу, чтобы вы рисковали жизнью ради незнакомого человека. Тем более не думаю, что кто-то сможет меня убить, — без малейшего намёка на хвастовство, сказал маг. — Боюсь, это не нам решать, — грустно заметила я. Как бы я не была благодарна тер Дейлу, мне сейчас были совсем не кстати проделки Богов. — А почему метка в виде ворона? — с хитрой улыбкой поинтересовался маг. Блик солнца скользнул по веснушчатому лицу мага. Пока маг стоял в глубине комнаты, его глаза были карими, но на свету они показались мне янтарными. «Красивый цвет», — подумалось тогда мне. Однако, эта мысль была неуместна, и я одёрнула себя, вернувшись к вопросу мага. Мне было непонятно, чего хочет добиться этим вопросом маг, я устала и мне надоело играть: — Думаю вы сами знаете ответ на ваш вопрос, — ответила я, смотря в карие глаза. Воцарилось неловкое молчание. Снова. Сегодня день видимо был таким: переполненным потрясениями, неловкостью и молчаливым напряжением. Моя последняя фраза упала и повисла в воздухе, и думаю ответ на вопрос знали не только маг и я. Интересно было бы узнать поподробнее… но не сейчас. Сейчас не время. Разговор был закончен, а начинать новый никто не захотел, поэтому нас с братом порталом отправили в один из коттеджей, принадлежащих Короне Драконьей Империи, где мы могли отдохнуть и собраться с мыслями, чем я сейчас и занималась. От бесконечных мыслей меня отвлекло одеяло, накинутое на плечи заботливым Марко. Он опёрся руками о перила, вдохнул свежего воздуха. От неожиданности я даже вздрогнула: я всегда гордилась своей способностью распознавать даже тихие шаги, но в минуты глубокой задумчивости, братья порой заставали меня в расплох. — Спасибо. Ты тоже не можешь уснуть? — с улыбкой посмотрела на Марко. — Да, слишком всё быстро происходит. Да, это верно. Ещё вчера он не знал буду ли жива я, а теперь нам предстоит ещё не один бой… За годы пока меня не было, брат стал красивым юношей, и я долго не могла простить себя, что так много пропустила. Подул прохладный ветер, растрепавший волосы брата. Марко поёжился: он вышел на балкон как и я, в штанах и тунике, и сейчас делал вид, что ему совершенно не холодно. Я накинула одеяло на плечи брата, и мы продолжили наслаждаться обществом друг друга молча, ведь нас нисколько не тяготило безмолвие. — Что думаешь с этим делать? — спросил брат, указывая на метку. — Жить, — просто ответила я. — А что ещё мне остаётся? Тем более этот маг вроде не плохой человек, — размышляла я вслух. — Но он… не только дракон. Ты почуяла? — спросил Марко, смотря мне в глаза. Я кивнула, и брат сжал мою ладонь. — Мы справимся со всем этим, обещаю. — Вместе? — Вместе!