Существо

Пускай плащ с капюшоном помогает не привлекать внимания прохожих — но библиотекарь, протягивая книги, явно успевает подметить непривычный цвет кожи и странные черты лица. Его взгляд достоин запечатления в масле; в родном мире Саши подобный эффект, наверное, произвёл бы инопланетянин, зашедший в книжный магазин за «Войной миров». Невинно улыбнувшись, она забирается в самый дальний угол читального зала, натянув поглубже капюшон. Мутным хороводом перед ней проносятся научные гипотезы и конспирологические теории, отчёты об исследованиях, описания якобы волшебных предметов и путаные рассказы очевидцев. Мда уж. Наивные надежды отыскать нечто вроде путеводителя — описание известных миров, случаев контакта с ними и так далее — быстро разрушаются в прах. Кажется, эта тема в Амфибии что-то сродни теме инопланетян в её мире; говорят много, доказательств никаких, официальная наука — если считать точку зрения Гильдии Алхимиков официальной наукой — выражает существенные сомнения. И куча второсортных материалов, в которых едва найдёшь среди лжи хоть крупицу правды, особенно в мире без интернета и развитой техники. Саша бы не справилась, не знай она кое-чего, что точно является истинным. А так — всего лишь приходится убить полдня на то, чтобы переворошить все материалы в поисках информации о шкатулке, мысленно проклиная невозможность просто нажать Ctrl+F. Упоминаний о какой-либо шкатулке находится два. Первое — в сухом протоколе об исследовании свойств артефактов, проведённом в Гильдии алхимиков. Большую часть артефактов в протоколе проверяли на возможность установить связь с иным миром — что характерно, безрезультатно, — но именно шкатулку, по описанию сильно похожую на искомую, проверяли на способность влиять на погоду. И вполне успешно: выяснилось, что шкатулка способна вызывать грозу, шквальный ветер и проливной дождь; хотя, конечно, назвать её за это Шкатулкой Бедствий — отдаёт излишним драматизмом. Второе упоминание — в книге, написанной столь ярко и художественно, что связь её с реальностью вызывает огромные сомнения. Саша и читать бы такое не стала, не будь шкатулка описана в тексте пугающе точно. Автор рассказывает, как нашёл однажды несколько особых драгоценных камней, позволяющих путешествовать между мирами; камни были различного вида и цвета, из них можно было собирать комбинации, влиявшие на место назначения. Он успешно посетил три довольно уютных мира; в последнем наткнулся на шкатулку, гнёзда на крышке которой удивительно подходили под камни, и поместил их туда — после чего перенёсся во враждебный, опасный мир, где ему насилу удалось выжить. Обратно на момент конца книги он так и не вернулся. Стиль изложения — настолько витиеватый и странный, так изобилует дикими многоуровневыми метафорами, что автор кажется не совсем адекватным. Библиотекарь в ответ на осторожный вопрос подтверждает — да, по сути это художественная книга, несмотря на попытки автора представить события реальными; он вообще был известный чудак, книг таких написал пару десятков, и да, он давно уже умер. И смотрит на неё при этом так, будто инопланетянин поинтересовался — стоит ли воспринимать «Войну миров» как руководство к действию. Всё это странно. Гильдия Алхимиков явно не спешит делиться материалами с широкой публикой — их книг в библиотеке по пальцам перечесть; но Саше везёт, и она с трудом находит гильдийный каталог артефактов пятнадцатилетней давности. Шкатулка Бедствий в нём фигурирует, среди свойств — только влияние на погоду, а ещё… она значится уничтоженной, причём, судя по формулировке, заметно раньше года, когда был составлен каталог. Вау. Круто. Видимо, уничтожили шкатулочку так же, как в её мире чинуши уничтожают новенькие вещи, купленные на бюджетные деньги, под видом брака — как правило, к себе в карман? Или всё-таки это какое-то дикое совпадение — и разные шкатулки?.. Но нафига вообще уничтожать штуку, которая просто вызывает грозу: она совершенно безопасна, если её не открывать, и потом… у них тут что, никогда не бывает засухи? Порыться бы в гильдийной библиотеке — но туда её явно не пустят, а если пустят, навряд ли выпустят. Будучи диковинным существом из другого мира, попадаться на глаза учёным — очень, очень, очень плохая идея. Она проводит ещё пару часов, проглядывая книги в поисках каких-то зацепок; и наконец зацепка находится в том самом недохудожественном романе о путешествиях между мирами. Описывая последний, враждебный мир, среди тамошних тварей герой упоминает чёрные шары, стреляющие шипами. Им уделено каких-то пол-абзаца, но этого достаточно; тем более — герой побеждает такую тварь уже знакомым Саше способом, при помощи огня и масла. И тогда она всё же решает действовать. Достаёт бумагу и карандаш и принимается за что-то вроде иллюстрированного конспекта, мысленно проклиная свои способности к рисованию.

***

Честно говоря, собственная хитрость кажется Саше настолько очевидной, что она уверена процентов на семьдесят: если Грайм хоть что-то об этом знает — мигом догадается и воспримет её уловку просто как приглашение к сделке. Но тот, когда находит на полу в комнате будто бы случайно оброненную бумагу, — явно ни о каких сделках не думает. — Что это? — в его голосе звенит злоба, а конец меча протыкает посередине будто бы небрежный рисунок шкатулки. Саше, впрочем, эта небрежность стоила трёх испорченных листов, на которых шкатулку было не узнать вовсе. — О, это моё. Зашла сегодня в библиотеку, почитала кое-что о других мирах, зарисовала на память… — И что, в библиотеке ты нашла упоминания об этом? — А что с этим не так? — Я говорил тебе не шляться по городу, нужны проблемы? — Слушай, я не шлялась, просто прошлась до библиотеки и обратно, в плаще и капюшоне. Знаешь, вы все, конечно, милые ребята, но в перспективе мне хотелось бы вернуться домой. Было бы странно, если б я не искала способов это сделать, верно? Их взгляды встречаются, и она изображает на лице максимально невинную мину, на какую только способна. — Ладно. Допустим. Но с чего ты взяла, что это — способ? — Это? Да вообще я много чего зарисовала, — она достаёт из сумки пачку исчирканных листов. — Всё, что показалось интересным. Конкретно на том листе, если не ошибаюсь, — она щурится, чуть наклоняя голову, — история про камни и шкатулки. Прикольная тема, попалась мне в одной книжке, хотя писал, кажется, какой-то псих, но идея класс… Грайм смотрит на Сашу испепеляюще и делает небольшой, едва заметный шаг вперёд. — Слушай, кстати, я вот подумала, — непринуждённо продолжает она, — почему ты не сдал меня Гильдии Алхимиков? Как я поняла, это там занимаются такими вещами, им точно было бы интересно. Странно, конечно, что они так и не смогли доподлинно установить, откуда берутся твари, но… Мгновение — и меч, со свистом разрезав воздух, упирается концом уже не в листок с рисунком, а Саше в грудь. — Чёрт, да убери ты свою железяку! Ты вообще умеешь как-нибудь иначе вести диалог? — Я могу тебя убить, — медленно и глухо произносит он. — Разумеется. Всегда мог, — Саша касается шеи в том месте, где заметен ещё след от царапины. — Но так и не убил. Потому что мы полезны друг другу. И потому что я, вероятно, зачем-то тебе нужна. Может, если так, попытаемся проявлять друг к другу уважение? — Ты скрываешь от меня правду. — Это взаимно. Они смотрят друг на друга в молчании, и Саша невовремя — и что ещё более странно, впервые — думает о том, почему глаз Грайма подсвечивается зелёным. Больше ни у кого из жаб она такого не видела. Как он потерял второй глаз, предположить нетрудно, но свечение… неужели тоже воздействие какой-то из тварей? — Хорошо, — наконец говорит он. — Ты расскажешь мне о том, как попала сюда. Я расскажу о Гильдии и тварях. Идёт? Какое-то время Саша молчит, старательно делая вид, что размышляет над этим очень внезапным предложением. — Ладно. Но ты начнёшь первым. Помедлив, Грайм опускает меч. — Договорились.