Твои черные крылья

Несомненно, просыпаться в чужих объятиях до жути приятно. Возможно, на тебя мило закидывают руку или, боже упаси, ногу. В таких случаях вообще вставать не хочется, и появляется желание провести в кровати с другим человеком вечность, лишь бы не нарушать трогательные объятия. Просыпаться в чужих объятиях приятно, однако Эйджиро не помнил, чтобы он вчера с кем-то ложился. Он долгое время не решался повернуться и подтвердить, либо опровергнуть свои теории, кто же залез к нему в кровать, однако этого не потребовалось, стоило в поле зрения парня попасть краю массивного черного крыла. «Бакуго» — подумал Киришима и наконец расслабился, однако он до сих пор никак не мог понять, что именно тот делает с ним в одной кровати и по всей видимости тот выпустил свою истинную сущность. Становилось немного страшно. Несмотря на то, что он знал Кацуки, осознание того, что тот является демоном не давало никаких гарантий безопасности Киришимы. Их ведь нельзя назвать друзьями. Их взаимоотношения вообще трудно отнести к какой-то определенной группе. Тогда что мешает Кацуки его спокойно убить по желанию? От этих мыслей все внутри словно скручивалось в тугой узел, но теплые руки, что сейчас словно тернии оплетали его талию, не причиняли боли, даже наоборот, дарили тепло и чувство защищенности. Эйджиро вздыхает и решает пока никуда не вставать, но чувствует, что плечо немного затекло, поэтому с небольшим трудом поворачивается на спину. Вид крыла завораживал. Киришима никогда не рассматривал птиц и уж тем более не видел так близко крылья демонов или ангелов. Сейчас же ему хотелось рассмотреть все до мельчайших деталей, как оно устроено, каковы перья по мягкости, можно ли с их помощью подниматься высоко в небеса или они только для могущества? В голове возникала куча вопросов, вот только ни на один из них не последует ответа, ведь Киришима просто побоится спросить. Парень мягко проводит кончиками пальцев по крылу и замечает немного торчащее в сторону перо. Он старается пригладить его, но это не получается от слова совсем, поэтому Эйджиро забавно пыхтит и дергается от досады, когда ничего не меняется со временем. От копошения рядом просыпается Кацуки и именно в этот момент Киришима со злости, выдергивает несчастное перышко, злобно смотря на него. Бакуго в ужасе вскакивает, и, отобрав его, отползает к стене с истошными криками. — Ты что творишь?! Я, значит, решил снять заклинание, что бы показать ему крылья, а он меня общипать решил?! Придурок! Эйджиро смотрит на него немного непонимающе, а после смеется. Звонко и легко. Демон выглядел до жути испуганным, и это было капельку необычно. — Да ладно тебе, всего одно перышко. Кацуки на это лишь дуется и почему-то краснеет, вставая с кровати и волоча за собой массивные крылья по полу до окна. Он останавливается и немного поворачивается к Эйджиро лицом, чтобы тот его видел. — В Аду, подарить кому-то свое перо или ошметок крыла — является признаком верности и покорности своему партнеру, поэтому больше не общипывай меня, ладно? Немного посмотрев на утренний город через тонкое стекло, Кацуки был готов простить его за подобное, ведь тот ничего не знал об обычаях в аду. Но сердце почему-то предательски рокотало где-то в груди и напоминало о том, что они с Киришимой были близко всю ночь, а на утро его перо оказалось в руках парня. И совсем неважно зачем и каким путем. Внезапно, все осознав, демон был готов проклинать все и вся за подобные мысли, но разве возможно обмануть себя? Однако сейчас, ни смотря ни на что, он чувствовал себя истощенным. Кацуки давно не подпитывал свои силы, и, к тому же, на снятие заклинания ушло много магии. Он осмотрел себя, стараясь ничего не задеть крыльями в уже ставшей маленькой для него комнате и вздохнул, одновременно с этим вращая в пальцах собственное перо. Рядом наконец появился Эйджиро, который сейчас выглядел как никогда, забавно. Немного растрепанные после сна волосы, какие-то довольно короткие шорты и майка, которую он старался на себя натянуть. Глядя на него у демона внутри снова все выворачивалось наизнанку, и, цыкнув языком, он отвернулся. Еще возбуждения ему не хватало… — Мне нужна подпитка сил. И у нас осталось очень мало времени, чтобы ты совершил грех. — Кацуки хотел сказать что-то еще, но осекся, наконец понимая всю ситуацию. Осталось два дня, а этот человечишка чист и невинен, к тому же узнал, что он демон, разговаривал с его отцом и заставляет самого Бакуго чуть ли не за сердце хвататься от каждой милой улыбки или поступка. Все донельзя плохо, как бы Кацуки не старался все повернуть в другое русло. Киришима это тоже понимал. Он честно был готов что-нибудь украсть или натворить какую-то гадость, но разве этого будет достаточно? Чтобы воровство не считалось мелким, украсть нужно большую сумму денег, либо что-то очень ценное, а гадость может по величине дойти до убийства. До такого Эйджиро опускаться не хотел. Он искренне старался помочь блондину, однако не знал, как это сделать. Хотя нет, очень даже знал, вот только это самое очень сильно смущало. Ведь если Кацуки соблазнит его, значит, выполнит задание отца и останется на земле, а если он останется, как после такого он сможет смотреть в эти красные глаза напротив? Бакуго несколько минут рассматривает задумчивое лицо Эйджиро, а после сам не осознает, что он делает, доверившись чему-то внутри, что казалось довольно надежным. Он легко касается губ человека своими, не закрывая глаза и этим наконец выводит из ступора. Им точно нужно куда-то сходить, чтобы Кацуки восстановился, а Эйджиро нужно время подумать. — Что насчет того, что бы я побывал на твоей тренировке? Красноволосый отходит от него на пару шагов, все еще шокированный внезапным поцелуем, и искренне старается думать о сказанном этими мягкими губами. — Но твои крылья. Их ведь теперь видно. — Видно. — подтверждает Бакуго и вздыхает, поправляя свою челку — Но это не значит что я не могу использовать заклинание невидимости. Эйджиро снова зависает на пару секунд и активно мыслит, стараясь понять, почему Кацуки с самого начала просто не использовал это заклинание, а сам демон, словно прочитав его мысли, сразу отвечает. — Но в таком случае я буду невидимым и для тебя. Если бы я сразу был таким, я бы довел тебя не до греха, а до дурки. А с прошлым заклинанием ты не видел всего лишь крылья и рога. — А… — начинает говорить Киришима, но его грубо перебивают: — Прошлая бурда рангом выше и использовать его могут только суккубы, поэтому вновь я таким не стану. Бакуго смотрит в сторону улицы, а после на часы и где-то на задворках памяти вспоминает, что тренировка Киришимы начинается вечером, а значит, у них еще полно времени. — Мне нужно будет немного времени что бы его применить, поэтому за пятнадцать минут до выхода, скажи мне. Киришима со всей своей серьезностью относится к этому и обещает, что обязательно скажет заранее.

***

День проходит вполне спокойно. Кацуки успел просмотреть все книги из ящика Киришимы и вынес вердикт, что учеба до безобразия скучна и нелепа, пока не доходит до практики. Эйджиро же утверждал, что знания очень важны, иначе как дойдет до практики, если никто не знает что делать. Чуть позже красноволосый предлагает посмотреть фильм, перебирая у себя в голове всевозможные боевики, однако Кацуки отказывается смотреть подобное, прося, чтобы тот показал ему что-то из разряда приключения. Это было приятным открытием и надеждой на то, что Бакуго внутри далеко не такой черствый, как бы плохо это не было для демона. И они смотрят какие-то приключения, почему-то прижимаясь друг к другу плечами и делясь друг с другом теплом. Однако, немного мешались крылья, поэтому через какое-то время было решено, что Бакуго будет сидеть на спинке дивана. Когда приходит время, Эйджиро заранее говорит Кацуки, но не спешит уходить из-за любопытства. Он ведь никогда не видел магии. Нет, конечно то, что перед ним самый настоящий демон — тоже что-то магическое и фантастическое, но заклинания казались более интересными. Кацуки, впрочем, и не возражал и заставил парня встать с дивана, отойти, давая ему побольше места. И каково же было удивление Киришимы, когда демон просто сел в позу лотоса и начал совсем тихо что-то говорить. Вскоре шепот стих и Кацуки просто сидел, прикрыв глаза и расправив крылья в стороны. Вскоре Эйджиро просто заскучал и ушел переодеваться, а когда вернулся, на диване уже никого не было. — Кацуки? — крикнул он, что бы его было слышно по всей квартире. — Да мне ори ты, придурок. Голос раздался непозволительно близко и Киришима подпрыгнул на месте от неожиданности, отходя немного и испуганно смотря в пустоту. — Да ладно… Серьезно что ли? — Эйджиро в изумлении открывает рот и набравшись смелости, подходит к тому месту, где предположительно стоял Кацуки. И его рука и вправду во что-то убиралась, вот только зрительно ничего не было. — Ты где трогаешь, ублюдок? — чуть ли не с рыком, Бакуго по всей видимости отходит назад и цыкает языком, заказывая глаза — Пойдем уже, а то опоздаем. Эйджиро только сейчас на полном серьезе вспоминает о тренировке, поэтому, загоревшись энтузиазмом, он первым выходит из квартиры и дожидается, пока демон не гаркнет ему на ухо о том, что он уже вышел для того, что бы тот закрыл дверь. Шли они в полной тишине, только иногда Киришима говорил, где им лучше свернуть, чтобы Кацуки его не потерял. Хотя, кто кого мог потерять - это уже другой вопрос. Примерно через десять минут красноволосый внезапно остановился около невысокого здания, однако, по ширине оно занимало половину улицы. — Мы пришли. Бакуго осмотрелся и почти успел зайти внутрь вслед за Киришимой, однако чуть не потерпел неудачу. Он шипел и тихо ругался, ведь дверью чуть ли не придавил себе крыло, однако, оказавшись внутри, он сразу полностью замолк, осматриваясь. Внезапно к Эйджиро подбежал какой-то высокий и очень худой парень, довольно странно улыбаясь и махая ему рукой. Киришима сразу как-то приободрился, выпрямился и улыбнулся ему в ответ. Казалось что его мир сузился до одного определенного человека. Сейчас он был похож на влюбленного дурачка и Кацуки мигом прогнал эти мысли из своей головы, неприятно поежившись. Чтобы Эйджиро… Был влюблен в кого-то… В кого-то незнакомого Бакуго… Не в самого Бакуго… Бред. Когда этот долговязый отстал от Эйджиро, демон молча поплелся за ним, видимо до раздевалки и почти оказавшись у нужной двери, он заговорил: — Кто это был? Красноволосый в миг как-то ненормально бледнеет и хватается за сердце, отпрыгивая на пару метров от Бакуго. — Кто так пугает?! Дурак что ли совсем? — Прости. — язвительно выдавливает из себя блондин, явно зло усмехаясь, и заходит в пустую раздевалку вслед за парнем — Так кто это был? — Кто? А! Это Ханта. Мы с ним очень давно знакомы, и, как оказалось ходим заниматься в одно и то же место. Очень хороший парень. То, с каким теплом в голосе говорил Киришима о каком-то левом парне — выбешивает. Почему он не говорит так о Кацуки? Почему… Он вообще не говорит о нем? Потому что он - всего-лишь демон, который покинет его через пару дней, если не соблазнит на грех? Как-то противно и обидно становится на душе, а Киришима как-то совсем неожиданно начинает раздеваться, от чего демон поперхнулся воздухом. Не то чтобы он никогда не видел красивого мужского тела, но это же Киришима! А также его идеальные кубики, выпирающие ключицы, красиво подтянутая грудь, стройные ноги и рельефные руки. Если бы на Эйджиро снова не появилась одежда, демон наверняка накинулся бы на него прямо здесь, наплевав на приличия людей. Но теперь это красивое тело мешали видеть простенькая черная майка и шорты, которые по всей видимости были парню немного велики. — Кацуки? Мы можем идти. Бакуго вздохнул и лишь проследил за тем, как Киришима забирает из своего шкафчика боксерские перчатки. Черт возьми, красные перчатки, такие же как его волосы и глаза, которые при виде какого-то там левого парня загорелись, словно еще не потухшие угольки. Кацуки стало как-то не по себе, но когда Эйджиро снова удостоверился, что он рядом и все хорошо, молча проследовал за ним из раздевалки. Через пару минут к ним снова подошел какой-то мужчина. Он довольно долго объяснял, с кем сегодня у Киришимы будет спарринг, и сколько минут ему дают на разогрев. Тот чуть ли не на каждое его слово кивал и улыбался все ярче, узнавая сколько у него сегодня противников. В Бакуго снова что-то екнуло, больно ударившись о ребра и видимо укатившись в пятки. Неужели… Ревность… Ревность ко всем, кому улыбается этот идиот? Но Эйджиро всем и всегда улыбается… Не ревновать же его к каждому… Или ревновать? За этими мыслями демон так и не заметил, что сам красноволосый уже куда-то ушел. Недовольно цыкнув, блондин чуть ли не обошел все здание, пока дважды не столкнулся с кем-то и однажды ему не наступили на крыло. Было больно, но взгляд ловко зацепился за искомую макушку. Сейчас Кацуки его, конечно, трогать не будет, а то он уже побитым выйдет на ринг, а вот позже он отыграется на парне за этот случай. Однако то, что он увидел, ввело его в ступор и заставило следить за каждым движением, каждой эмоцией появившейся на этом до чертиков знакомом лице, улавливать то, как под кожей напрягаются мышцы, как по щеке стекает первая капля пота и даже то, как крашеные короткие брови сползаются к переносице, принося Эйджиро более суровый вид.